Нигяр НАРИМАНБЕКОВА: и о Париже тоже...

Свой "Рассказ о себе, говорит агентству Trend Нигяр ханым, - мне бы хотелось начать с эпилога, в котором я немного поведаю об истории своей семьи - семьи Нариманбековых-Лярудэ, которая является необыкновенно прекрасной и немного трагичной, но без которой я бы не сформировалась как личность и художник. Я происхожу из древнего и знатного рода Нариманбековых. Мой прадед Амирбек был генерал-губернатором Баку в те дореволюционные годы, когда Азербайджан был независимым, а мой дедушка Ягуб Фарман был послан в том же 1918 году на обучение во Францию в той знаменитой сотне талантливых студентов. Он учился в городе Тулузе на инженера, и там же он встретил свою любовь - мою бабушку Ирму Лярудэ, француженку, которая училась на художника-модельера. Бабушка - уроженка Гаскони, региона Франции, где родились Генрих Наваррский и Д Артаньян. В роду моей бабушки были очень творческие люди, многие из Лярудэ занимались живописью, и это передалось через много поколений сначала моему папе и дяде, а потом и мне с братом. Бабушка с дедом поженились, и в 1926 году в городе Кане на севере Франции, где к тому времени они учились в магистратуре, у них родился сын - мой папа Видади Нариманбеков.

В 1930 году молодая семья вернулась в Баку, где к тому времени набирало обороты колесо сталинских репрессий, но они не чуяли беды и были счастливы, что приехали в Азербайджан. В доме у них собиралась творческая интеллигенция, художники, поэты, они пели песни, читали стихи и спорили об искусстве. Бабушка привезла с собой много книг об искусстве (Пикассо, Монэ, Модильяни и др.), что в то время было огромной редкостью. Она привезла с собой дух свободы, дух Франции, дух творчества, и папа рос в этой атмосфере с детства. Он очень рано начал рисовать и был необыкновенно одаренным ребенком. Надо сказать, что бабушка шила потрясающие модели, эскизы к которым рисовала и сочиняла сама. Но случилась беда: вскоре арестовали и сослали в Сибирь сначала дедушку (лишь за то, что он был сыном губернатора и беком, тем более женатым на иностранке), а потом и бабушку - лишь за то, что она была француженкой! В сталинских лагерях бабушка проявила необыкновенное мужество, о чем свидетельствует глава из книги Варлаама Шаламова, в которой он писал о маленькой хрупкой француженке-модистке, которая проявляла потрясающую стойкость. Каждое утро она вставала в бараке на стол и пела гимн Франции - Марсельезу, воодушевляя тем самым и вселяя силы в заключенных. Ее прекрасный голос разносился по всему лагерю, и люди ей подпевали! Незадолго до их ареста у папы уже родился младший братик, мой дядя Тогрул Нариманбеков, и дети после ареста родителей остались одни сняней-полячкой Анной Андреевной, которая была предана им до глубины души. Папа часто вспоминал, как в те тяжелые годы он брал маленького брата за руку и каждый день ходил с ним во Дворец пионеров, где был кружок изобразительного искусства. "Мы будем великими художниками, несмотря ни на что!" - говорил он брату.

После смерти Сталина дедушка с бабушкой были полностью реабилитированы и вернулись в Баку. Дедушка стал одним из основателей Мингячевирской ГЭС, и работал там главным инженером, а бабушка создавала свои потрясающие модели. Папа с успехом окончил Ленинградскую академию искусств им. Мухиной, а потом и Тбилисскую академию художеств, где до сих пор хранится его дипломная картина "На дорогах войны". Там же папа познакомился с моей мамой, которая училась в университете на филолога. Это была любовь с первого взгляда, вскоре они поженились и молодая семья приехала в Баку. У меня было потрясающее детство, наполненное беседами об искусстве, и с неиссякаемым потоком творчества. В доме постоянно звучала французская речь, так как с бабушкой мы говорили исключительно на ее родном языке. У нас в доме собиралась вся творческая интеллигенция того времени (Горхмаз Эфендиев, Талят Шихалиев, Муслим Аббасов, писатель Виктор Голявкин, дядя Тогрул Нариманбеков, ну и конечно маэстро Саттар Бахлулзаде).

Помню, как будучи маленькой девочкой, я каждое утро садилась за мольберт и писала натюрморты, поставленные папой специально для меня. Вся измазавшись в акварели, я писала с огромным упоением, так как знала, что вечером придут папины друзья, и дядя Саттар обязательно меня похвалит и напишет пожелание на краю каждой моей картины.

Я уже рассказывала, что сейчас живу в Париже. Париж - это не просто город, Париж - это целый мир, целая вселенная, где царит удивительная атмосфера творчества, здесь свой особый аромат и своя магическая аура. Здесь вдохновение буквально витает в воздухе, и рука постоянно тянется к холсту и краскам. Кто хотя бы раз побывал здесь, тот непременно вернется сюда еще много-много раз. Ведь, как писал Хемингуэй, "Париж - это праздник, который всегда с тобой". Для меня Париж - это Лувр, где я часто любуюсь своими любимыми Делякруа и Энгром, Жерико и Давидом, это Латинский квартал, где всю ночь играют уличные музыканты и бродят художники и студенты, это Елисейские поля с их суетливостью и Люксембургский сад с его величественным спокойствием. Это башня Эйфеля с ее грациозностью, величественностью и бешенной популярностью. Ну а я люблю еще и другой Париж - тихий, нежный, немного домашний и уютный, люблю маленькие улочки, вымощенные брусчаткой, маленькие терраски крошечных кафешек, увитые зеленым плющом, люблю утренний аромат кофе и круассанов, окутывающий город, свечи, которые загораются на столиках в вечерние часы, сентиментальный голос уличного музыканта, под звуки аккордеона напевающего песни Пиаф. Попивая утренний кофе, я люблю сидеть за плетенным столиком в небольшой брассери и делать наброски будущей картины в маленький блокнот, или слагать рифмы нового стихотворения под пение птиц, доносящееся из Булонского леса вместе с ароматом хвои и цветов. Я много пишу в Париже, и уже создала новую серию картин, которая называется "Сны детства". Вскоре представлю ее парижской публике, а потом непременно привезу и сделаю выставку в родном Баку.

Этим летом мы с сыном провели несколько незабываемых недель в нашем прекрасном Баку, по которому всегда скучаем и который всегда в нашем сердце. Прекрасный Ичери Шехер с его узкими, увитыми виноградом улочками, бакинский бульвар, сверкающий и праздничный, - чудесный город, который всегда греет нашу душу. Мне даже удалось написать несколько прелестных пейзажей нашего города, из которых в дальнейшем я создам большую картину. Абшеронские пейзажи всегда вдохновляли многих великих художников, в них есть особый колорит и необыкновенная аура. Непременно сделаю выставку, где пейзажи Абшерона будут плавно перетекать в пейзажи южных городов Франции, ведь между ними так много общего - солнце, море, крики чаек, амфитеатр домов, спускающийся к бухте, красота!

Сейчас мы уже снова во Франции, на юге, на Лазурном берегу, где мы любим проводить лето. Особенно нравится город Канны с его ласковым морем, белым песком, пестрыми яхтами, красными крышами белоснежных домиков. В Ницце мне нравится белая сверкающая галька вдоль пенистого берега моря, шумная пестрая толпа на длинном роскошном бульваре, многоголосье всех языков мира, птицы, которых можно кормить с руки! Я много пишу, ставлю этюдник и делаю этюды с натуры, как когда-то Пикассо и Сезанн, вдохновленные этой красотой. Я люблю солнце, люблю шум прибоя, люблю смешивать светлые краски на палитре и порхать кистью, как птицей по небу холста, как это делали мои любимые импрессионисты! И подводя итог рассказу о себе, хочу поделиться тем, что в ближайших планах у меня -крупное мероприятие, освященное памяти моего папы Видади Нариманбекова, которое пройдет в октябре в Париже и будет проводиться такой прекрасной организацией, как Дом Азербайджана в Париже. На это мероприятие соберется парижская творческая элита, а я представлю там свою новую серию картин.

Эхо.-2013.- 15 августа. - С. 8.