Гасан Гулиев: "В этот роман я заложил и свой жизненный опыт, и знания"

Писатель и ученый представил новую книгу "Один раз живем"

- В последнее время у нас не часто появляются романы, а потому "Один раз живем" может восприниматься как ваш сюрприз любителям чтения... Как вы сами воспринимаете свою книгу? Как она возникла? На чем основана?

- Ну, вы сами понимаете, что для меня эта книга не могла быть неожиданностью, сюрпризом, как вы говорите. Правильно будет сказать, что она зрела, накапливалась, осмыслялась. Причем долго, в течение нескольких лет. И в удобный, нужный момент вышла наружу, увидела свет. Знаете, как-то знаменитого французского кинорежиссера Рене Клера журналисты спросили: готов ли его фильм? Он ответил: "Готов. Осталось его снять". Примерно такое же произошло со мной. Роман, задуманный давно, в который я заложил и свой жизненный опыт, и знания, и представления о романе, давно определился... Нужно было лишь его начать...

- Как вы его начинали? Были ли у вас сомнения в его успешности?

- Во-первых, нужно было организовать материал, найти ему нужную форму, соответствующий ракурс воплощения. Как литературоведу и критику мне приходилось изучать жанр романа, читать интересных европейских и американских авторов. Я знал и теорию романа. И все это мне помогло с выбором композиции. Точнее, привело к отказу от традиционной линейной композиции, в которой есть начало и конец. Я писал в соответствии с особенностями памяти, которая выборочно отбирает материал. То есть я отказался от традиционного повествования... И, конечно, сомнения в том, буду ли я понят читателем, у меня были и остаются по сей день...

Во-вторых, о проблемах. Я писал о современнике, который был мне знаком. Пытался создать некий собирательный образ, посредством которого хотел отобразить действительность и колорит времени, все то, что было нами прожито. Здесь я не первооткрыватель. Многие писатели, как классики, так и современные, так поступают... Но дело в том, что эта так называемая повседневность была у нас не обычной, а чреватой катаклизмами. Война в Карабахе, в которой участвовал и один из персонажей Мехман, и межнациональные взаимоотношения, судьбы самых разных людей... Это тоже нужно было передать.

- Какую цель вы преследовали, приступая к книге?

- В процессе работы я понимал, что мне надо для себя уяснить многое, выразить мысли, которыми хотел бы поделиться, обратить внимание на то, что того несомненно заслуживало... Вот почему я избрал форму обращения. Нет, не к читателю, внимание которого я еще должен заслужить, говорил себе я, а хотя бы того, который мог бы меня слушать. Отсюда обращения к внуку, с которым веду диалог, делюсь воспоминаниями, пытаюсь привлечь внимание к предкам, истории народа. Словом, к памяти. Отсюда и возможность композиционного решения: здесь и рассказ о предках, и временные переходы, и экскурс в историю (рассказчик, от лица которого идет повествование, - историк) и т.д.

- То есть вы старались также поучать и воспитывать...

- Нет, Боже упаси... Я старался передать опыт, свой собственный, моего поколения... С другой стороны, время то, а я имею в виду последние двадцать - тридцать лет, - сложное, переходящее, неустоявшееся. Время, изменившее наши представления, и жизнь людей, не всегда выбирающих верные ориентиры. Это хотелось показать...

- Но ведь есть другие жанры, посредством которых можно было обращаться к читателю: публицистика, газетные публикации. В них проще и легче достичь желаемой цели, поговорить о волнующей или актуальной проблеме, что вы нередко и делаете...

- Но я ведь не сказал едва ли не о самом главном: о своем стремлении выразить все это в прозе, в жанре романа, через литературу, удельный вес которой в нашей жизни резко сокращается. Будучи литератором по профессии, мне обидно и хочется сделать все от меня зависящее, чтобы вернуть интерес к литературе. Писатель должен писать, а не только сетовать на трудности, объективные и субъективные, с которыми он сталкивается. Хотя бы и для того, чтобы отвести от себя обвинения в пассивности тоже...

- И наконец последний вопрос. Рассказывая о своем герое, вы не упускаете возможность указать на его личные пристрастия и интересы... В частности, большое внимание в романе уделено любовной теме, взаимоотношениям Мехмана с женщинами. Создается прямо-таки целая галерея женских образов, которые близки герою...

- Это не просто любовная тема. Меня как литературного критика впрошломчасто удивляло то, что в раскрытии личной жизни персонажа, даже главного героя, в передаче его внутреннего мира, его психологической сущности авторы уходили в сторону, когда речь заходила о женщине, любовном чувстве, эротике, даже, если хотите, сексе, которого вроде бы даже не было. Несмотря на то позитивное, что было в советской литературе, эта тема лицемерно игнорировалась. А ведь были страдания, муки, глубокие переживания, представленные в психологическом срезе повествования. Но не более того... Персонаж, вопреки его естеству и любовным устремлениям, оставался закрытым в этой связи... Это было, как я считал тогда и считаю сейчас, проявлением большого лицемерия. Которое снижало художественный уровень литературы, ее восприятия. Поэтому я и пытался избежать этих ограничений; которые не дают возможность полно раскрыть образ. То есть не соответствуют понятиям правдивости и реалистичности в воплощении жизни.

И.АСАДОВА

Эхо.- 2013.- 21 декабря.- С.11