Натик Расулзаде: "Я дважды прозевал свои юбилеи..."

На днях (5 июня) известный писатель, на книгах которого уже выросло не одно поколение современных читателей, кинодраматург, заслуженный деятель искусств, кавалер ордена "Шохрат", лауреат многочисленных литературных премий Натик Расулзаде отметит свой день рождения. Об этом и другом - в интервью Натика Расулзаде газете "Эхо".

- У многих творческих людей есть свои традиции отмечать дни рождения. А у вас?

- Я как-то спокойно к этому отношусь, и особой традиции у меня нет. Мало того, вы не поверите: я дважды прозевал свои юбилеи. Первый - двадцатилетие. Тогда у нас в семье была сложная обстановка, я собирался бросить институт, по этому поводу возникали конфликты с родителями, не до юбилея было, я просто не помнил об этом. Но когда на следующий день мой сосед пригласил меня на его день рождения, я вспомнил, что вчера мне исполнилось двадцать. И, кстати, не очень огорчился: ну исполнилось и исполнилось, были более важные дела, чем справлять день рождения. А второй юбилей - сорокалетие. Тоже не отмечал. Но тут уже не помню причину. Кажется, был в отъезде, далеко от дома, так что справлять было не с кем.

- Еще с детства часто слышала: "Книга - лучший подарок". Для писателя, наверное, лучшей фразы не придумать... Вы согласны?

- Ну, это когда именно твоя книга - лучший подарок. Шутка. А вообще-то вы правы. Хотелось бы, чтобы вернулись те дни, когда книга была на самом деле подарком, если и не лучшим, то подарком в полном смысле слова. Кстати, сейчас и уже долгие годы книги очень даже неплохо издают, и у нас в Баку в том числе. Есть прекрасные подарочные издания. К примеру, выпущенный недавно в свет мой роман на четырех языках вышел в прекрасном издании с суперобложкой, с великолепными иллюстрациями. Но представьте на минуту, что вы с прекрасно изданной книгой идете на свадьбу и дарите ее молодоженам, или на банкет и преподносите юбиляру. Побьют?.. Как минимум - не поймут.

- А какой главный подарок сделала вам судьба?

- Это, конечно же, - моя внучка, которой через пять дней после моего дня рождения исполняется пять лет. Маленький юбилей. Я благодарен судьбе и мог бы насчитать немало подарков с ее стороны за все мои прожитые годы. Но главный, конечно, - этот. Внучка. Я года три назад написал про нее рассказ. Сейчас ее мало интересуют мои книги. Она просто увидев мое фото на четвертой обложке, хитро щурится, показывая на меня пальчиком. Но надеюсь, когда она подрастет, мои книги помогут ей в жизни, как помогали чужим, незнакомым мне людям. Я не раз слышал от своих читателей прекрасную, окрылявшую меня фразу: "Ваши книги изменили мою жизнь". Это дорогого стоит. Наверное, это именно то, к чему должен стремиться своим творчеством каждый писатель: изменить к лучшему мысли, действия, жизни своих читателей.

- Несколько раз в прессе прозвучало, что вы - гений. Однажды даже об этом открыто заявил писатель Чингиз Абдуллаев. Как вы относитесь к этому?

- Спокойно. Чингиз выдающийся писатель, и я прислушиваюсь к его мнению. В то же время я лучше других - и доброжелателей, и недоброжелателей - знаю цену своему творчеству, знаю, что у меня получилось, что - нет. Только я, пожалуй, в отличие от многих наших писателей (которым каждая их строчка дорога, как строчка Корана) умею уничтожать то, что не получилось. Так что остается только хорошее, интересное. На мой взгляд, конечно. Но в то же время я уверен, что я самый взыскательный читатель и самый строгий критик своих произведений. Ведь мне больше, чем кому бы то ни было, не хочется, чтобы в печать просочились слабые вещи, и чтобы потом мне ими тыкали в глаза при первом удобном и неудобном случае.

- У вас много друзей? - Друзей не бывает много. О! Фраза получилась с двойным смыслом. На самом деле за всю жизнь приобретаешь не больше двух-трех настоящих друзей, остальные товарищи, приятели. И второй смысл: сколько бы ни было друзей - это мало, хочется, чтобы их было больше. Но есть и другая сторона медали, как говорят на Востоке: "Один мудрец сказал": "Если б люди знали, что они думают друг о друге, на свете не нашлось бы и трех друзей". Кажется, я процитировал близко к тексту. Но у меня есть старые, проверенные временем друзья. С одними я учился в школе и знаком с семи-восьми лет и до сих пор мы поддерживаем дружеские, приятельские отношения. С другими учился в политехническом, и, значит, нашей дружбе почти пятьдесят лет. Впечатляет, правда? Мы встречаемся, делимся друг с другом своими проблемами, помогаем друг другу, и если подолгу не видимся, скучаем, созваниваемся. Все мои друзья - известные в республике люди: архитекторы, инженеры-строители, успешные бизнесмены. А о Чингизе Абдуллаеве, думаю, и говорить нечего - он известен не только в республике, но и по всему миру. Я горжусь своими друзьями. Это люди, обладающие редким по нашим временам талантом - талантом бескорыстно дружить.

- А вообще дружба в творчестве возможна или ей мешает зависть? Ведь творческие люди такие ранимые и чуткие...

- Дружба творческих людей и возможна, и необходима, и есть множество примеров того, как дружили между собой знаменитые азербайджанские поэты, писатели, режиссеры, художники, композиторы, как эту дружбу они пронесли через всю свою жизнь, оставаясь ей верными и в тяжелые, страшные годы, через которые прошла наша страна. Конечно, большая часть творческих людей ранима, их легко обидеть, они как дети, они радуются, как дети, когда им делают подарки, когда их труд замечают и награждают их за этот труд, которому они посвятили десятилетия своей сознательной жизни. Но не обольщайтесь насчет творческих личностей. Скажу одно: они разные, они очень разные. Есть среди них и глубоко порядочные люди, есть и непорядочные, озлобленные, но успешно выдающие себя за интеллигентов среди людей, которые их не знают достаточно хорошо. Конечно, нельзя отрицать и момент зависти. Но зависть - неблагодарное чувство, оно иссушает душу человека и ни к чему конструктивному не ведет. Так что стоит проникнуться этой мыслью, и сразу завидовать расхочется. И потом: я думаю, по- настоящему талантливые люди не способны к зависти, они чужим успехам радуются как своим. Потому что на чужих успехах они учатся как на своих ошибках.

- Кого вы считаете своим учителем в литературе?

- Затрудняюсь ответить. Дело в том, что учитель в ремесле, даже если он есть, это ненадолго, если у "ученика" наблюдается творческий рост. Человеку мыслящему, в особенности, творческому человеку свойственно переоценивать ценности, он не может стоять на одном месте, он должен развиваться, и когда это происходит, он по иному смотрит на своего учителя, но чувство благодарности, если он чему-то научился, сохраняется на всю жизнь. Я никогда об этом не думал и ваш вопрос немного застал меня врасплох, но если задуматься, все -таки, наверное, у меня не было учителей, как и никогда не было кумиров. Есть сотни писателей, которыми я восхищаюсь, были писатели, которым я в юные годы старался подражать, но это - характерная, очень популярная детская болезнь, через которую проходят все люди творческих профессий. С другой стороны - наверное, все великие писатели, которых я читал, меня многому научили, по крайней мере я постарался многому у них научиться, и главное - цели творчества, цели литературы. Несомненно, великие писатели на всю жизнь остаются учителями.

- Вы такой жизнерадостный и остроумный в реальной жизни, ваши шутки цитируют, но порой вы пишете такие грустные, мрачные и даже страшные рассказы. Почему?

- Даже не порой, а очень часто. Это трудно объяснить. Видимо, потому что жизнь все держит в равновесии. Если творческий человек мрачен, он, как правило, весел и полон жизни в своих произведениях, и наоборот. Юмористы очень серьезные люди, а режиссеры "страшилок" обычно готовы хохотать по любому поводу. Чаплин был довольно мрачен. Но и это бывает по-разному, разве поймешь этих творческих людей...

- В предисловии к своему сайту вы пишете, что если вам Бог даст и дальше здоровой, хорошей жизни, вы и дальше будете творить, мучаясь и наслаждаясь. Разве два эти понятия не исключают друг друга?

- В творчестве - нет. Все творчество, если оно настоящее, построено на парадоксах. Творчество это и мучение, когда бьешься над словом, и наслаждение, когда это слово находишь.

- Кстати, много ли читателей выходит на ваш сайт?

- Раньше был счетчик, дошло примерно до девяти тысяч... Эта цифра, между прочим, говорит о том, что у нас дело распространения книг поставлено неверно, и книги наших авторов можно издавать как минимум тиражом в несколько тысяч, а не в несколько сотен. Но это уже тема для отдельного большого разговора. Потому что это до сих пор остается проблемой книгоиздательского дела в республике. Да, было примерно девять тысяч, потом я счетчик выключил, просто перестал фиксировать пользователей.

- Почему?

- А к чему это? Мне не интересно сколько (было время - и вы знаете - меня читали сотни тысяч людей), мне интересно - кто, какие читатели. Я получал несколько возмущенных писем в связи с тем, что на моем сайте мои произведения выставлены не полностью. Таких возмущающихся я отсылал в книжные магазины, чтобы они покупали книги, отсылал на сайт Litres, где продают мои книги. Многие не хотят понять, что книга такой же товар, как все остальное, что за книгу тоже надо платить, книгу тоже надо покупать и продавать, и что писатель питается не духом святым, и что бесплатный сыр... Видите, сколько истин я привел.

- Вернемся на много лет назад. Что или кто заставил вас поступать в Политехнический институт в Баку?

- Никто и ничто. Мне было семнадцать, я только что окончил школу, и надо было куда-нибудь поступать. Политехнический был не хуже и не лучше всего остального. Я поступал не по призванию. Призвание попросту в те годы еще не проснулось во мне. А уже через три года, когда я осознал свою ошибку, когда уже учился на третьем курсе ( и попутно работал внештатно в республиканских газетах), запоздало проснувшееся призвание заставило меня бросить Политехнический и поехать учиться в Литературный. Дома конечно, трагедия. Представьте себе, в те далекие семидесятые годы диплому придавали огромное значение, молодой человек без диплома - никто. Ни одна приличная семья не отдала бы за такого "бездельника" дочь. А тут три года учебы коту под хвост. Но потом жизнь выровнялась, учеба в Литературном в Москве заладилась, и я, как всякий нормальный студент, на этот раз проучился полный курс и закончил институт. Между прочим я мало что потерял, потому что в Литературный очень неохотно принимали сразу после школы, по их понятиям нужен был хотя бы минимальный жизненный опыт помимо таланта, чтобы на первых порах студент мог бы творить и отчитываться раз в неделю на творческих семинарах. Это была верная позиция руководства Литературного. И потому еще неизвестно, приняли бы меня в Литературный, если б я поехал сразу после школы. Так что, мое призвание знало, что делало, когда проснулось не сразу.

- Помимо творческой деятельности вы занимаетесь и большой общественной работой в качестве вице-президента ПЕН-клуба Азербайджана. ПЕН-клуб - всемирно известная международная писательская организация, представительства которого имеются в сто одной стране мира. Вы говорили о времени с точки зрения вашего творчества. Много ли времени отнимает работа в ПЕН-клубе Азербайджана?

- Сейчас, именно на данном этапе, да, много. Мы с Чингизом Абдуллаевым, президентом ПЕН- клуба при поддержке Министерства связи и информационных технологий, подняли большие проекты, хотим пропагандировать азербайджанскую литературу - как современную, так и классическую - и сделать ее известной далеко за пределами нашей республики, чего она, наша литература, явно заслуживает. Мы стремимся, чтобы произведения наших азербайджанских писателей узнали бы во всем мире, как теперь знают наше уникальное искусство мугама, благодаря президенту фонда Гейдара Алиева Мехрибан ханым Алиевой, как знают наше искусство живописи, неповторимые шедевры ковроткачества Азербайджана и многое другое, что в целом составляет культуру и искусство нашей родины.

- Как отметите свой день рождения?

- Приглашу внучку "и друзей созову, на любовь свое сердце настрою..." Ну, а если серьезно, то уже долгие годы каждый мой день рождения заставляет меня оглядываться назад: что сделано с пятого июня прошлого года до пятого июня этого? Подсчитываю мои успехи и неудачи, промахи, глупости, что я совершил; произведения, которые удались; дела, которыми горжусь; друзей, которые рядом со мной и, слава Богу, не убывают... Я стал больше ценить время. Наверное, это возрастное, в молодости такого не наблюдалось, потому что времени, как мне казалось, было много. А времени, к сожалению, никогда не бывает много. Ни в молодости, ни в старости. Время - только то, которое тебе принадлежит, которое тебе отпущено судьбой, Всевышним, и как ты этим временем распорядишься - дело твое. Множество людей живет бездумно, живет сегодняшним днем и этим часом, минутой, мгновением и не думает о том, что будет завтра. Может они и есть мудрецы? Другие хотят оставить после себя нечто ценное, чтобы их долгие годы после их смерти вспоминали, хотят оставить память о себе, свои творения. Может они тоже мудрецы? Третьи хотят служить делу, науке, искусству, находя в этом великое наслаждение и высшую цель бытия, не думая о том, останется после них что-то или толпа посмеется над их трудом. Может и они мудрецы? В жизни так много разного, много всякого, все в нее умещается, в нашу жизнь.

- Вам чаще дарят подарки или все же вы чаще их делаете?

- Отвечу старой истиной: дарить, как и любить, доставляет больше удовольствия, чем когда тебе дарят и когда тебя любят. Все-таки делать добро приятно. Ну, а когда мне дарят, тоже нормально, приятно. Правда, я в этом отношении человек не очень-то любопытный, даже не разворачиваю подарок. Дарящих это немного обижает. Посмотри, говорят они. Я смотрю. Но нет такого подарка, которому бы я сейчас мог порадоваться, как раньше, как в далеком детстве. Подарки детства я помню до сих пор. Кстати, я об этом писал в своих книгах, в своих воспоминаниях-картинках детства. Может, потому они так долго не забываются, что я бредил этими подарками, которые, наконец, меня находили?..

И.АСАДОВА

Эхо.- 2013.- 1июля.- С.11