Дамед НАБИЕВ: "Узнав о победе, мы вскочили и стали от радости стрелять в небо"

Ветеран Великой Отечественной войны накануне Дня Победы рассказал "Эхо" о военном времени, о тяжелых ситуациях на фронте и долгожданной победе

- Расскажите, как вы жили до войны?

- Я родился в селе Варвара Евлахского района. Учился в Евлахской средней школе до 8 класса. Как обычный мальчик, я учился в школе и общался с друзьями только до начала войны. Потом моя жизнь в корне изменилась. До моего ухода на фронт я наблюдал, как ежедневно привозят с фронта раненых, слышал, как говорят о гибели солдат.

- А когда вас призвали в армию?

- По зову Ленинского комсомола в феврале 1943 года я добровольно ушел в ряды Советской Армии. Мне тогда еще не было 18 лет. Сразу поехал в Грузинский поселок Гамбори, чтобы выучиться в авиационной школе. По ее окончанию летом 1944 года нас отправили в город Кировабад, ныне Гянджа, для прохождения учебно-тренировочных полетов. Мы летали на американском бомбардировщике A-20 Бостон. Он был двухмоторным, с бомбовой нагрузкой - в 3 тонны. А в августе того же года мы отправились на фронт в город Парчев, недалеко от Варшавы. На тот момент Варшава была у немцев. Я летал в составе 8-го бомбардировочного авиационного полка. Были случаи, когда меня бомбили, были вынужденные посадки, когда подбивали самолет и невозможно было долететь до собственного аэродрома. Так мы летали, бомбили и освободили такие польские города, как Лодзь, Краков, Радом, Познань и многие другие. После освобождения территории Польши мы начали бомбить немецкие города. Последний вылет у меня был 2 мая 1945 года, когда мы бомбили Берлин, и он был взят советскими войсками. После этого боевые вылеты прекратились, и наш полк разместился в немецком городе Фалькенберге.

- Где и как вы узнали о победе?

- Я был тогда как раз в немецком городе Фалькенберге. 8 мая, перед сном, нам сообщили, что война окончилась и подписан мирный договор. Мы вскочили и стали от радости стрелять в небо. А 9 мая от штаба дивизии прибыло официальное письмо о победе.

- Попадали ли вы в такие ситуации, когда надежда покидала вас?

- Таких ситуаций было очень много. Помню, как однажды загорелся мой самолет на высоте 7 тысяч метров. Тогда командир корабля приказал нам прыгать. Один из нас четверых был тяжело ранен, а мы втроем прыгнули. Приземлился я на левом берегу реки Висла, снял с себя парашют, взял в руки пистолет и пошел, куда глаза глядят. Вдруг слышу крик и мне говорят - не ходи в ту сторону, там немцы. Обернувшись, я увидел бородатого мужчину и подумал, что он власовец. Я хотел от него убежать, но не смог, поскольку на мне было много одежды и было тяжело двигаться. Я был одет в теплый меховой комбинезон, унты и ушанку. Я просто пошел быстрым шагом, он подбежал, схватил меня за ногу и запретил идти в сторону немцев. Потом предложил пойти в другую сторону, где находился окоп с советскими войсками. Затем меня отправили в заградотряд - это 3 км от линии фронта. Затем из заградотряда сообщили в наш полк и на следующий день за нами прилетели. Два дня мы не летали, а потом нам дали новый самолет, сформировался новый экипаж, и мы продолжали бомбить и освобождать города Польши. Мое правое предплечье поломано, а в спине осколочное ранение. Но, слава Богу, остался живой.

- Случались ли на фронте интересные случаи, как показывают иногда в кино?

- Единственная мысль, которая не покидала солдат на фронте - это разбить немецко- фашистские войска и дожить до победы. Но интересные случаи все-таки бывали. Однажды я, заправив самолет горюче-смазочным материалом, зарядив боеприпасы, сидел в кабине и ждал приказа вылетать. И пока я сидел, пел песню "Ай, бяри бах" и иногда посвистывал. Вдруг слышу голос военного человека, который меня на азербайджанском языке спрашивает, откуда я родом. Я говорю ему, что я из Баку. Он тоже оказался из Баку. Так мы с ним подружились. Его звали Агабаба Гасымов, он работал механиком и жил в землянках. А я жил неподалеку от него, в городе Демблине. Потом, через несколько дней, он принес мне записку от своей мамы, в которой было написано: "Сынок, когда будешь лететь на противника, читай мою молитву, и Бог тебе поможет". Я выучил эту молитву наизусть и читал до окончания войны. После окончания войны и по сегодняшний день я ее читаю. Она всегда меня хранит от опасности. После окончания войны я поехал к маме Агабабы Гасымова и целовал ей руки, которыми она писала мне записку с молитвой.

- Что главное для солдата на войне?

- Для солдата должен существовать один закон - беспрекословная исполнительность. Раз ты военный, необходимо подчиняться старшему по званию.

- Как жили после войны?

- После 9 мая 1945 года мы целый год жили в Германии, затем переехали в Запорожье на несколько месяцев. Потом, по приказу Иосифа Сталина, наш полк расформировали, и нас отдельной авиаэскадрильей отправили в Ленинград, ныне Санкт-Петербург. В начале 50-х годов из-за ранения и сломанного предплечья меня по приказу медицинской комиссии сняли с летной работы. Во время войны я был старшим сержантом, и мне предложили пройти офицерские курсы. После окончания курсов меня отправили в Баку. Тут я служил в наземных войсках, в артиллерийской части, а потом - в радио-техническом полку в Агдаме. Сначала был начальником, а потом замкомандира полка. Потом полк расформировали и отправили в Кировабад, где я прослужил до 1973 года. 30 лет я служил в армии. В том же году я уволился и ушел на пенсию. На тот момент мне было 48 лет, и я пошел работать в Политехнический институт, где преподавал военную подготовку. Через некоторое время в высших учебных заведениях отменили НВП, и я пошел работать в музыкальное училище, где был военным руководителем до 2002 года. Потом мне пришлось уехать в Баку.

- Считаете ли вы нынешнюю молодежь патриотичной?

- К сожалению, у нынешней молодежи нет той патриотичности, которая была в советское время. В то время военно-патриотическая работа велась на высоком уровне. Когда я занимался с учениками, я старался готовить ребят на высоком уровне. После того, как распался СССР, военную подготовку стали преподавать не на должном уровне. Из музыкального училища забрали все учебное оружие, различные военные приборы. Но я, несмотря ни на что, старательно готовил учеников музыкального училища по своему предмету.

- Как вы оцениваете государственную поддержку ветеранам?

- Я бы не сказал, что этот процесс организован на высоком уровне. Во время СССР все участники Великой Отечественной войны были освобождены от уплаты всех коммунальных услуг, также мы не платили за телефон, общественный транспорт. Периодически нам звонили из военкомата и предлагали поехать по путевке в санатории Крыма, Ленинграда и в другие города. А сегодня изредка езжу в Мардакяны, в санаторий в Шаган. В последние три года перед 9 мая нам по указу президента выдают по 500 манатов в качестве единовременного пособия. Мне этих денег хватает, так как у меня еще пенсия 800 манатов. Но ведь есть и другие, у кого пенсия не такая высокая. А вот в России мой коллега-ветеран, с которым я служил в одном полку в Кировабаде, получает пенсию в 3 раза больше.

- О чем вы жалеете?

- Я жалею, что в свое время не взял официальный документ об инвалидности. Когда я выписывался из госпиталя, мне предложили дать инвалидность за перелом предплечья. Однако я попросил не писать про инвалидность, потому что хотел работать. Так я преподавал военное дело ученикам. Однако сегодня ветеранам-инвалидам дают машину, а мне нет. Насколько я знаю, есть положение, согласно которому после исполнения участникам войны 70 лет, их сразу приписывают к числу инвалидов ВОВ. Я как-то обратился по этому поводу в госструктуры, но мне отказали, потребовав удостоверение об инвалидности. У меня в Кировабаде были машина, хороший дом и садик. Но когда переезжал в Баку, все пришлось продать, чтобы здесь приобрести хорошее жилище.

- Что пожелаете молодым солдатам?

- Я желаю нашей молодежи лучше готовиться к защите нашей Родины. Причем, не только в армиях, но и в учебных заведениях. Поэтому очень хочу, чтобы в наших школах и вузах восстановили военную подготовку на должном уровне, а не просто так "для галочки".

Дж.АЛЕКПЕРОВА

Эхо.- 2013.- 9 мая.- С.1