"Сегодня лучше чем вчера, но хуже, чем завтра..."

В интервью echo.az Натик Расулзаде рассказывает о своей новой книге

- В свет вышла ваша новая книга. Два произведения, в нее вошедших - повести "Слияние" и "Жизнь и смерть Кашмара Маштагаллы" еще до выхода книги стали очень популярны благодаря периодической печати, в частности - известному на весь мир магазину электронных книг "Литрес". Как вы добиваетесь в наше нелегкое для писателей время такого постоянного, неослабевающего внимания со стороны читателей?

- Просто я стараюсь писать сегодня лучше, чем вчера, но хуже, чем завтра, тем самым приучая читателей, что завтрашняя вещь, по всей видимости, будет интереснее той книги, которую они сегодня держат в руках. Но прогнозировать в этом деле в точности до... - дело нелегкое. А вдруг не получится, а вдруг помешает то, а вдруг возникнет это, что-то непредвиденное...

Каждый раз, когда я приступаю к новой работе, когда хочу реализовать какую-то, на мой взгляд, необычную задумку, меня охватывает страх, который каждый раз надо преодолевать, а преодолевать этот страх, эту неуверенность я понемногу научился - только работой, только в процессе работы эта неуверенность - как в первый раз - пропадает. Ведь ко всему новому и следует относиться - как в первый раз, если то, что пришло тебе в голову и над чем предстоит трудиться, - это по-настоящему новое. Вот так я добиваюсь - как вы говорите неослабевающего внимания читателей. Но опять же, может создаться впечатление, что добиваться этого - моя первоочередная задача. Это далеко не так. Прежде всего я стараюсь делать так, чтобы в процессе письма не ослабевало мое авторское внимание и желание идти дальше, чтобы не становилось скучно писать, чтобы каждая новая фраза, каждый образ и действия моих персонажей в произведение были бы интересны, оригинальны, вносили бы свежее дыхание в книгу. Вот таким образом я совсем недавно закончил работу над двумя новыми вещами, которые вы озвучили, и считаю - без всякого читательского мнения, что эти вещи - одни из самых удачных, что я написал до сих пор.

- Обычно книга имеет одно название на обложке, на обложке вашей новой книги выставлены сразу три заголовка. Почему?

- Нет, это порой практикуется. Выносятся названия произведений, которые уже хорошо приняты со стороны читателей. Считайте, что это маленькие хитрости. В наше нелегкое для писателей время, как вы сами заметили, когда читатель обленился до крайности, и ему иногда лень перелистать книгу даже любимого автора, чтобы узнать, что в этой книге содержится, можно эти названия выносить на обложку, чтобы не обременять нашего столь ценного читателя, чтобы он, дорогой и редкий, мог бы издали увидеть содержание книги и по этому содержанию принять судьбоносное решение - купить или не купить.

- В предисловиик вашей книге Чингиз Абдуллаев пишет: "Сейчас, когда мы потеряли великого Мастера и Гуру современной литературы - Габриэля Гарсиа Маркеса, я вдруг понял, что термин "магический реализм", когда-то родившийся в далекой Латинской Америке, все эти годы успешно создавал в нашей стране именно Натиг Расулзаде, сотворивший свой причудливый, фантасмагорический, реалистический мир, о котором он написал многие свои произведения". Вы, в самом деле, давно и плодотворно работаете в этом жанре, в жанре магического реализма. Чем он вас прельщает?

- Прежде всего должен сказать, что мне больше нравится называть это литературное течение, уже давно и безоговорочно принятое во всем мире, не "магическим", а "мистическим реализмом", и это направление в искусстве мне импонирует тем, что не отвергает и не опровергает все то, что за пределами человеческого разума, что необъяснимо, но тем не менее, это не означает, что подобных явлений в жизни нет.

Разум человеческий, хоть и обладает безграничными возможностями, порой пасует перед многими явлениями на этом свете. Тогда надо подключать душу, сердце, отвечать и понимать ощущениями, иначе просто можно сойти с ума. "Есть многое на свете, друг Гораций, что и не снилось вашим мудрецам", как верно сказал Шекспир, с этим утверждением трудно не согласиться. Люди, подавляющее большинство людей стараются свести все неопознанное к привычным для них параметрам, подойти к явлениям необъяснимым с земными, привычными мерками, потому что непонятное, как правило, страшит, а страх - не самое приятное чувство.

Жизнь вокруг нас, рядом и в нас самих настолько многообразна, что до конца наших дней мы не можем охватить своим умом все ее многообразие, всю непостижимость её ходов, и порой многое сваливаем на судьбу, не в силах что-либо изменить, а иногда и просто не желая что-то изменять в своей жизни, в своей биографии. Так что, вот такой мистический реализм, я считаю, очень интересное и очень важное направление в литературе, и Чингиз прав - у меня много произведений, написанных в этом ключе, два из них - рассказы "Трамвай" и "Жизнь и смерть Кашмара Маштагаллы" я включил в новую свою книгу.

- Над чем сейчас работаете?

- Пишу роман, он тоже в таком же моем любимом фантастическо-мистическомнаправлении, думаю, уже идет к завершению, но даже если нет, даже если протянется дольше, чем я рассчитывал, ничего, не люблю подгонять себя, по этой причине и заказные произведения пишу крайне редко, там как правило, заказчик устанавливает срок, а это меня раздражает. Представьте себе, чтобы кто-то установил срок для написания классиками великих произведений, которые потом живут столетиями и переводятся на все языки мира... Какая разница, если эти произведения будут готовы на год или на два года позже установленного срока? Главное, чтобы твое творение жило долго, чтобы оно как минимум, пережило бы своего создателя, и хорошо бы - заказчика, ведь это, можно сказать, дети автора, а разве это правильно - пережить своих детей? Так что, "Исторический роман сочинял я понемногу...", как пел Окуджава. Не торопясь. Ненавижу торопиться. Хотя не всегда это удается, жизнь подстегивает, обстоятельства торопят, надо успеть.

- Что чувствует писатель, держа в руках свою новенькую, еще пахнущую типографией книгу?

- Лет 30-40 назад это было потрясающее чувство, и я помню его отчетливо, мне казалось, что мне подарили весь мир, что моя новая книга будет востребована, ее будут читать и перечитывать настоящие, так сказать, профессиональные читатели, что о моей книге будут долгоговорить, писать в периодической печати, спорить... Так оно и было. После выхода моих книг, а в те годы ведь книги выходили фантастическими по сегодняшним меркам тиражами - по сто тысяч и более, меня приглашали на разные читательские конференции, встречи с читателями, я помню очень широкую читающую аудиторию, с которой мне приходилось встречаться - от шахтеров Донецка до ученых, профессоров и академиков АН Азербайджана, и писательская востребованность ощущалась на каждом шагу, и это, естественно, придавало сил и желания работать дальше и улучшать уровень мастерства. Но с годами все чувства несколько притупляются, и то, что повторяется сорок с лишним раз, уже, конечно, не вызывает острого чувства восторга, счастья, временной тахикардии сердца.

Разумеется, приятно держать в руках плоды своего труда, своего творчества, но все время не покидает мысль, что в нашей стране читателей сегодня по крайней мере могло бы быть раз в десять больше, что книги могли бы выходить гораздо большими тиражами, что по крайней мере, популярных писателей могли бы издавать тиражами раз в пятнадцать большими, чем издают сейчас, что работа в этом направление ведется не на должном уровне и со стороны издателей, и со стороны писателей, и со стороны средств массовой информации, особенно телеканалов, которые могли бы уделять этой проблеме больше внимания. Кроме того, я неоднократно заявлял в различных интервью, что нам нужны специалисты по распространению книг, назовите их как хотите, менеджеры, специалисты по маркетингу, ведь умеют у нас продавать обувь, холодильники и парфюмерию, почему бы не научиться продавать книги и сделать их необходимым для людей товаром? Я также не раз предлагал открыть подобное отделение при каком-нибудь университете, набрать ограниченное количество студентов и обучать их продаже и распространению книг. Это ведь целая наука.

- В одном из ваших недавних интервью вы сказали, что лучшая книга ваша еще впереди. Однако любую из ваших книг можно назвать лучшей. А что значит лучшая в вашем представлении?

- Это значит - пик творчества автора, книга, которую он считает лучшей среди всех своих произведений, книга, которая впитала весь его профессиональный и человеческий опыт, которая насыщена теплом его сердца, интеллектом и познаниями людей и мира, книга мудрая и не скандальная, на что падки многие молодые литераторы с той только целью, чтобы о них заговорили, книга, которая является по-настоящему гимном гуманизма (не побоюсь этого высокопарного слова, потому что вопреки здравому смыслу, в художественной литературе как раз долгожители - отрицательные персонажи, они больше запоминаются читателям). Вот из всего этого и должна состоять лучшая книга, которая останется на долгие годы. Но прежде всего такая книга должна быть продиктована настоящим высоким вдохновением, а вдохновение сродни потенции, у одних оно кончается в довольно раннем для писателя возрасте, у других продолжается и не иссякает до конца их многолетней, долгой жизни.

- Мировые новости влияют на ваше настроение?

- Еще как! Мне не хотелось бы углубляться в политику, потому что это не моя область, и в любом случае о политике я буду говорить не как профессионал, как любит - по моим наблюдениям - говорить каждый второй. Я помню в советское время часовщика, который с ученым видом знатока рассуждал о том, что Сталин, Рузвельт и Черчилль вели неправильную политику, осуждал и советовал. Просто кладезь политической мысли, а не часовщик, и, кстати, своей профессией он тоже владел не очень, и мне все хотелось посоветовать ему сначала научиться чинить часы, а потом обсуждать политику.

Что касается мировых новостей, конечно, хотелось бы, чтобы они были не столь удручающими, чтобы побольше в мире было позитива, и люди могли бы радоваться жизни, а не жить под страхом войн, что могут разразиться, и что они не в силах остановить и противостоять им.Но, естественно, меня больше всего волнует и тревожит ситуация в моей стране, на моей родине, карабахская проблема, которая не находит все эти долгие годы своего политического решения из-за неконструктивного подхода и яростных противодействий армянской стороны. Мне очень хочется и я очень надеюсь на политическое урегулирование этой проблемы, очень надеюсь, что все огромные усилия, которые прилагает наш президент для разрешения карабахского конфликта мирным путем, в конце концов, увенчаются успехом, что мировая общественность в лице различных организаций, причастных к разрешению этого долголетнего конфликта, поймет, наконец, что земли Азербайджана принадлежат Азербайджану и никто не смеет посягать на территорию нашей республики.Мне очень хочется, чтобы этот тяжелый конфликт, это противостояние не переросло бы в полномасштабную войну, потому что в войнах, как известно - не побоюсь повторить старую всем известную истину - не бывает победившей стороны, что в войне неизбежны большие потери, человеческие смерти, а для меня, как писателя - каждая человеческая жизнь - бесценна, каждый человек - Вселенная, и каждый интересен и своеобразен, не похож на другого, каждый ценен. Совсем недавно у меня родился второй внук. Ему сейчас два месяца. И я бы очень хотел, чтобы он жил в нашей прекрасной стране, где я прожил всю свою жизнь, чтобы в этой стране не было бы войны, чтобы все дети жили под спокойным, чистым небом и гордились бы своей страной.- Вы на протяжении долгих лет являетесь кумиром большой читательской аудитории, ваши фанаты ждут ваших новых книг и у нас в стране и далеко за пределами Азербайджана, вы много успели и продолжаете активно работать. Я позволю себе личный вопрос: скажите, вы довольны своей жизнью?

- Это не только личный, но и довольно сложный вопрос. Потому что жизнь состоит не только из работы и не только из творческих успехов. Но если вкратце - ответ положительный. Просто скажу - доволен, несмотря ни на что. Вот такая оговорка, пожалуй, сделает ответ более правдивым.

И.АСАДОВА

Эхо.- 2015.- 31 января.- С.- 10