Шариф Агаяр: "Спокойствие в жизни я нашел именно благодаря книгам..."

Интервью echo.az с известным азербайджанским писателем

- С чего началось ваше творчество?

- Сначала я писал стихи, потом перешел в жанр прозы, потому что стихи стали тесны для моих мыслей. Конечно, есть те, кому удобно выражаться стихами.

Но мне стало удобно в прозе. Поэзия, как молитва, очень эстетична. Однако сейчас не время поэзии. Очень сложно в стихах отобразить современный мир.

- Жанр зависит от того, что вы хотите отобразить?

- Да. Я хотел показать настоящее, увиденные проблемы, пережитую боль. Поэзия - это настроение, а проза - событие. У каждого из этих жанров свое место в литературе и жизни, и они друг друга заменить не могут. И сейчас в моде проза, жанр романа читается больше, чем рассказы и стихи.

- Сейчас вы продолжаете писать стихи или окончательно ушли в прозу?

- Стихи я уже сочиняю очень редко. В последний раз писал хайку (хокку).

- В этом жанре нет рифмы...

- Да, рифмы нет. Ты можешь написать хайку для любого настроения. Этот жанр у нас очень знаменит. И нет никаких ограничений: если ты писатель, ты можешь писать в любом жанре.

Борхес в этом случае - лучший пример писателя, у которого замечательно получались и стихи, и проза, и эссе. Не важно, в каком жанре ты пишешь, главное, чтобы писалось с талантом.

- Многие писатели сначала пишут стихи, а потом переходят к прозе. С чем это связано?

- В Азербайджане почти все творческие люди пишут или писали стихи. Это модно. Но я профессионально занимался поэзией и утвердил свое имя, как имя поэта.

Переход к прозе - это необходимость души, и случилось само по себе, естественно. Я не ставил перед собой цели перейти к прозе.

Первые мои произведения в прозе - это три маленьких рассказа, которые заняли первое место в одном конкурсе, где были серьезные члены жюри: Сабир Ахмедлы, Афаг Масуд, Камал Абдулла. После победы в этом конкурсе во мне появилась уверенность, я подумал, что могу писать и в прозе.

- Вы получили образование в Баку?

- Я учился в Шушинском филиале Азербайджанского государственного педагогического университета, который располагался в Агджабеди.

- Вы так же успели поработать в этом районе?

- Да, я проработал год учителем в техникуме.

- Почему же вы переехали в Баку?

- Меня ничто не держало в Агджабеди, и я подумал, какая разница - жить в Баку или там. Я был в поиске, но сейчас уже полностью обосновался здесь.

- А если бы вам предложили переехать в район?

- Смотря, какой район. Например, в Лачин я бы уехал. Но сейчас для меня нет более удобного места, чем Баку. Кстати, в азербайджанской литературной среде есть неблагодарное отношение к этому городу.

Все приезжают, учатся, читают, интеллектуально обогащаются, а также зарабатывают деньги в этом городе, но в своих произведениях плохо отзываются о Баку.

Надо спросить: "Если здесь так плохо, почему же ты не уезжаешь?". Я вижу здесь неискренность.

Я сильно связан с Баку, у этого города есть свой шарм, и когда я длительное время бываю вдалеке от города, я начинаю скучать по нему.

- Есть такое определение - "город моей души". В вашем случае можно ли применить это определение к Баку?

- Я бы так не сказал. Но сейчас для меня нет лучше места. С самыми важными и интересными людьми своей жизни я познакомился здесь. Я не могу потерять эту ценность. Это как плюнуть в колодец, из которого пьешь.

- Говорят, что духовно развитый, интеллектуальный человек хочет остаться наедине с книгами, чтобы его никто не тревожил. У вас так?

- Я не хочу представлять себя таким уж интеллектуалом. Но последние годы я провожу только с книгами и фильмами, и можно сказать, уже и забыл, что значит скука.

Я могу скучать лишь тогда, когда не будет возможности посмотреть кино или почитать книгу. Я убежал от реальностей социума в книги и кино.

Спокойствие в жизни я нашел именно благодаря книгам. И, честно признаюсь, могу прожить остаток жизни в полном одиночестве, но только при условии, что минимальные физические потребности будут удовлетворены, и чтобы всегда были книги и хорошее кино.

- Вам не сложно совмещать работу и творческую деятельность?

- Наша работа в редакции Kulis.az и есть часть творческой деятельности. У нас постоянно идет творческая полемика.

Мы читаем литературу, мы пишем о литературе, мы живем литературой, и это очень полезно для нашего собственного развития как писателей.

А что касается моего творчества, то, конечно же, было бы лучше, если бы я мог уделять ему больше времени. Утром с шести до полудня я бываю очень активен, и было бы замечательно, если бы эти часы я мог посвятить своему творчеству.

Но как говорил Фолкнер: "Писатель может столько, сколько он уже сделал". И оправдания, что были бы условия - я бы сделал так и так, всего лишь оправдания.

Джэром Сэлинджер свои лучшие произведения написал на войне, сидя в окопе. Кто хочет писать, он будет писать, несмотря на условия.

- Вы некоторое время проработали в Министерстве культуры и туризма. Почему вы ушли оттуда?

- Я проработал там пять лет. Для творческой личности там было скучно. Должность мелкого чиновника губит писателя, я понимал, что я не на своем месте. А сейчас я работаю в творческом коллективе и очень рад этому.

- У вас был конфликт с Союзом писателей Азербайджана...

- Не хотелось бы возвращаться к этой теме, мне кажется, я уже много сказал об этом. Коротко скажу, что это закостенелая организация, которая не меняется с 1930-х годов. И этот конфликт в среде свободных творческих людей естественен.

Конечно, они хотят перенести конфликт на личностный уровень, но это неправильно. Мне от Союза писателей ничего не надо. Меня укоряют тем, что я год получал президентскую стипендию.

Хотя я работал тогда в министерстве и знаю, что это на самом деле не президентская стипендия, а указ о годовой премии подписанный президентом и, выплачивающейся не из президентского фонда, а из госбюджета.

Еще раз повторю, что наш конфликт - это борьба между организацией с устаревшими ценностями и современным поколением. Если бы не было Объединения свободных писателей, то лет через 30-50 наши современники, говоря о нашей литературе, стыдились бы, что за 25 лет независимости в нашей стране не было ни одной организации, которая была бы против Союза писателей.

И думали бы, что насколько должно быть безвольным общество, чтобы против этой по сути "советской" организации не было никакого движения.

Поэтому мы должны радоваться, что есть Общество свободных писателей (также известно как "Очаг свободных писателей"), есть люди, которые не принимают устаревших мыслей. Это идеологическая линия, ведущая к свету.

Даже если бы меня не было, этот конфликт все равно был бы. Эта идеологическая линия не изменится, потому что это конфликт между свежестью и затхлостью, между новизной и древностью.

- Наши писатели часто жалуются, что очень сложно выйти за пределы страны и получить читательскую аудиторию за рубежом.

- Я даже не думаю об этом, если честно. Я неоднократно получал предложения от издательств. Предлагали, чтобы я сам занялся переводом своих произведений, но меня это не интересует.

Например, в Тегеране был опубликован мой рассказ, но это сами иранцы перевели его.

Также и в России был переведен и опубликован мой рассказ, и опять же инициатива была не моя.

Понимаете, я должен обеспечивать себя и семью, должен читать и узнавать много нового. И при всем при этом быть самому себе продюсером, это слишком.

На это у меня не хватит сил и энергии. Я могу только работать над собой и писать. Я не хочу уделять время беготне за славой.

Мне кажется, если я напишу произведения, которые будут удовлетворять меня, пусть мир будет заинтересован в том, чтобы читать мои тексты.

Конечно, я не говорю, что все должны думать, как я. У нас такое время, что обязательно нужны реклама и PR. Но у меня просто нет на это сил.

- Но у нас же есть пен-клуб...

- И это только название. На деле это такая же организация, как Союз писателей. В мире к нашему пен-клубу нет серьезного отношения. В Азербайджане нет пен-клуба.

В нашей стране была лишь одна организация, которая смогла бы выполнять функции пен-клуба, это Общество свободных писателей ("Очаг свободных писателей" AYO), которому даже не позволили пройти регистрацию.

В мире пен-клуб - это очень современная организация, где нет ничего консервативного, они идут в ногу со временем и очень объективны.

Откуда в нашей стране взяться такой организации? Наш пен-клуб - это просто название "для галочки", якобы и у нас есть такая организация.

- А как насчет Переводческого центра при Кабинете министров?

- Они только недавно появились, поэтому конкретного ничего сказать не могу. Но, во всяком случае, они уже успели сделать многое.

Я был очень рад, когда эта организация появилась. Там очень сильная команда, и я уверен, что они еще проявят себя.

И то, что Афаг Масуд смогла удержать Переводческий центр и журнал "Хазар", - достойно похвалы. Я был свидетелем ее противостояний на уровне геройства.

Я верю в ее искреннюю любовь к литературе и верю, что и в будущем она сделает много для Азербайджана. Собранный ею коллектив серьезно отличается от коллектива Союза писателей.

- Возвращаясь к вашим произведениям. В них красной нитью проскальзывает тема Карабаха.

- Это сделано не специально. Большинство думают, что я пишу об этом, чтобы прославиться. Но если кто прочитает мои произведения внимательнее, поймет, что это все пережитая боль, которую я не мог не написать.

- Значит, это что-то вроде автобиографии?

- В большинстве произведений есть нюансы из биографии, но даже если это и не пережито мной, то увидено и услышано.

Персонажи - это люди, чьи судьбы были искалечены в ходе Карабахской войны. Я просто не мог быть равнодушен к их боли и поэтому писал об этом, ведь это все происходило на моих глазах.

Также в произведениях нет описания сражений, потому что их я не видел. Я писал только о людях, страдающих от последствий войны, а это глобальная вечная тема.

- Ваши рассказы написаны от первого лица, но можно было бы написать их по-другому и тем самым скрыть свою личность...

- Я тоже об этом думал. Писать от первого лица пережитые события намного легче и намного искреннее. Но у меня есть произведения, где я пишу от третьего лица.

- Большинство писателей пытаются скрыть себя в текстах, а вы к этому не стремитесь.

- Я просто могу написать так, чтобы читатели поверили в происходящее, чтобы подумали, что все это со мной произошло в реальной жизни, а еще в моей биографии упомянуто, что я родом из Карабаха, поэтому они сразу мне верят.

Например, прочитав рассказ "Фотография", все думали, что описанные там события произошли на самом деле, хотя я с дедушкой никогда не жил в одном доме, и в тот период я был в другом возрасте, а зрение у деда никогда не пропадало.

Просто в Азербайджане если кто-то добивается успеха, то его сразу начинают клеймить, например, говорят, что "это вот с ним приключилось, он и написал" или "тема Карабахской войны - это локальная тема".

Значит, если пуля попала в тебя в Европе, то тема глобальная, а если в Карабахе, то локальная. Это поразительно примитивное мышление.

- Должна ли быть у писателя какая-то критическая позиция, например, политическая или религиозная?

- У писателя может быть своя позиция, но в произведении этого не должно быть видно. Конечно, он может написать это так, что между строк будет проглядывать его точка зрения, но в открытую - никогда.

Писатель должен знать, что такое справедливость, равноправие, и должен показывать это в своих произведениях.

- Над чем вы сейчас работает?

- Последнее время на сайте Kulis.az публикуется серия рассказов. Кроме того, я планирую написать роман, первые наброски уже готовы.

С.ФРАНК

Эхо.-2016.- 30 апреля.- С.10.