Полад Бюльбюльоглу: "И караулили, и автомобиль в помаде весь был..."

Народный артист Азербайджана, дипломат дал интервью "Комсомольской правде" в Беларуси

Народный артист Азербайджана, посол Азербайджана в России Полад Бюльбюльоглу дал интересное интервью газете "Комсомольская правда" в Беларуси, в которой рассказал о временах, когда поклонницы целовали его автомобиль, караулили в подъездах и забрасывали письмами...

Напомним, что недавно в Минске, в Большом театре Беларуси состоялась премьера балета Полада Бюльбюльоглу по древнему тюркскому эпосу "Любовь и смерть". На премьеру артист, композитор и дипломат приехал с младшим сыном.

- Через десять дней 15 лет будет, - с гордостью похвастался отец.

- Тоже тенор?

- Нет, будущий дирижер. Учится в Москве в музыкальной школе имени Бетховена.

- Это третье поколение музыкантов в вашей семье! А вы с детства знали, что будете музыкантом?

- Никогда не мечтал быть пожарником, космонавтом, потому что атмосфера дома была очень музыкальная, отец был певцом, собирателем народных песен, фольклористом, очень гостеприимным человеком. И первые музыкальные университеты я прошел дома. Поэтому никакой другой мысли у меня и возникнуть не могло.

- Но петь вы не собирались?

- Как раз всегда мечтал петь, а папа мне говорил, что надо быть композитором. Но мечта о пении воплотилась.

- Ну, это мягко сказано. В Советском Союзе вы были настоящим кумиром!

- Была возможность для роста, так называемого социального лифта. Если у человека были способности, он всегда мог себя проявить.

- Поклонницы наверняка были готовы на отчаянные поступки ради вас?

- Страна была большая, поклонниц было много. Редкий "Голубой огонек" обходился без моего участия. Хотя в те годы на телевидении был только Первый канал, на радио - только "Маяк". Но если ты выступил с удачной песней на "Огоньке" или в передаче "С добрым утром", на утро действительно можно было проснуться знаменитым. Именно утром в воскресенье по радио прозвучал мой "Долалай" - и все, меня узнала вся страна. Сейчас таких возможностей нет.

- А поклонницы?

- Поклонницы есть и сейчас.

- Не сомневаюсь.

- И в подъездах караулили, и письмами забрасывали, автомобиль целовали после концертов - в помаде весь был. Все было - стадионы, дворцы спорта. Но я всегда к этому спокойно относился. Я с детства видел папин успех, папиных поклонниц, весь этот ажиотаж. И периодически отключался на написание музыки. И мама у меня очень строгая была...

- Которая и не позволила вам заболеть звездной болезнью?

- По-моему, я избежал этого. Не знаю, как это со стороны выглядело. Просто писал то, что хотел, писал то, что чувствовал. И это оказалось востребованным. Потом музыковеды стали писать: он соединил восточную мелодику с западными ритмами. Но я ничего специально не придумывал.

- А с Муслимом Магомаевым вы дружили с детства?

- Мы выросли в одном дворе. Жили в разных подъездах, но стенка у нас была общая, и мы все время перестукивались своеобразной азбукой Морзе. Он на три года старше меня. А потом Муслим попросил меня написать несколько песен, потому что у него были в репертуаре произведения в основном москвичей. И я написал ему "Вечерний Баку" и "Бакинская осень". Как-то я посчитал, около 19 записей моих песен он сделал. Но он сам всегда выбирал, был очень требовательным.

- Но для многих вашим шлягером стал не "Долалай", а "Как жили мы борясь" из фильма "Не бойся, я с тобой"...

- Если учитывать, что популярность ко мне пришла в 1966-67 годах, то это уже следующее поколение поклонников. Ведь фильм вышел на экраны в 1982 году. И те, кому в начале 80-х было 15-16 лет, помнят меня по этой картине.

- Как она могла вообще выйти, ведь как раз в начале 80-х в СССР запретили карате? А мальчишки засматривались фильмом именно из-за него.

- А фильм и попал под постановление ЦК КПСС "О запрете пропаганды карате на территории СССР" и пролежал на полке 9 месяцев. Потом нам подсказали на телевидении, и мы с Юлием Гусманом обратились в азербайджанскую федерацию борьбы (гюлеш). Попросили составить бумагу о том, что комиссия, посмотрев фильм, пришла к выводу, что это никакое не карате, а азербайджанская национальная борьба. Под ней подписались несколько мастеров спорта, председатель федерации. Мы привезли эту бумагу в отдел культуры ЦК КПСС. Так непросто фильм пробивался. Хотя к чему там придираться? Музыкальный боевик, все стреляют - никто не умирает. Сказка о добре и зле.

- Но она так легла на душу целому поколению...

- И никто не думал, что картина станет такой культовой. Даже по официальной статистике последних лет "Не бойся, я с тобой" по показам уступает только "Иронии судьбы".

И фразы из него стали тоже крылатыми. "Туда ехали - за ними гнались, оттуда едут - за ними гонятся. Какая интересная у людей жизнь!"

- А вы приемы карате или гюлеш освоили?- Благодаря этому фильму я научился ездить на лошади. Учил меня сам Мухтарбек Кантемиров. Программа была рассчитана на два месяца, но буквально через 15-20 дней я на лошади уже галопом ездил. Мухтарбек тогда спросил, кто у меня в роду верхом ездил.

Да все! Оказывается, генная память сохраняется. Я потом много лет ездил верхом, в Баку на ипподроме у меня своя лошадь была. Но появились проблемы с позвоночником, и пришлось расстаться с этим любимым делом. Кстати, этот фильм дал мне усы - до него я был безусый. И мне каждый съемочный день их клеили, потом было больно отдирать.

Тогда Гусман сказал: "Да отпусти свои, чего мучаешься? Потом сбреешь". Я отпустил, они и остались. Однажды для съемок клипа я их сбрил и получил огромное количество писем и телеграмм с требование восстановить усы от недовольных поклонниц.

- Как получилось, что вы стали чиновником - сначала министром культуры, потом послом?

- Министром культуры я стал еще в советские годы. Я оказался долгоиграющим министром - почти 20 лет. Но я все равно в первую очередь музыкант. Я еще и Водолей, у меня на роду написано резко менять жизнь. Я прожил несколько разных жизней - жизнь композитора, певца, артиста, общественного деятеля, административного деятеля, сейчас на дипломатической ниве. Все это расширяет горизонты.

- Дипломатия - очень специфическая сфера...

- Очень. Я иногда шучу, что и музыканты, и дипломаты пишут ноты.

- Помогает вам или мешает ваша слава на посту посла?

- Помогает, конечно. Грешно было бы жаловаться. Слава открывает многие двери.

- Не просят на дипломатических приемах спеть?

- Иногда просят. Где-то пою, где-то нет.

- Всегда хотела спросить: что у вас записано в паспорте? Бюль-бюль ведь - это псевдоним вашего отца?

- В паспорте так и написано - Полад Бюльбюльоглу. А папу звали Муртуза. И младшего сына я назвал в его честь, иногда в шутку мы его зовем Муртуза Второй.

Отец очень рано начал петь, его знали уже в 8-10 лет, говорили: "Мальчик поет как бюль-бюль", то есть соловей. И когда он получал паспорт, его так и записали. А у меня отчество стало фамилией, без дефиса - Бюльбюль.

- Не было из-за этого проблем?

- Однажды на гастроли прилетели ночью. И дежурная на этаже в гостинице долго изучала мой паспорт, а потом спрашивает: "Сколько человек в одном номере будет жить?".

Не восточному человеку сложно разобраться. Многие еще в советские времена удивлялись, что у меня в паспорте на месте отчества стоит прочерк.

И.АСАДОВА

Эхо.- 2016.- 23 июня.- С.8.