Страсти по «Кармен» в Театре Оперы и Балета

Солист Большого театра Эльчин Азизов на отечественной оперной сцене гость редкий, но всегда желанный. Поэтому, как только его имя появилось на афишах Театра оперы и балета, бакинские меломаны дружно стали скупать билеты.

Аншлаг был предопределен, тем более, что партнерами на сцене стала польское сопрано — солистка Вроцлавского оперного театра Ирина Житинская и народный артист Украины, хорошо известный бакинскому зрителю по своим предыдущим выступлениям на бакинской сцене — Андрей Романенко, сообщает Echo.az.

Повышенный интерес публики был также обусловлен самой оперной постановкой — последнего шедевра Жоржа Бизе. «Кармен» по праву считается шедевром оперного искусства и входит в топ-лист самых популярных опер в мире.

В основе оперы Бизе положена известная одноименная новелла Проспера Мериме. Создатель целой галереи ярких женских образов, Мериме воплотил в образе цыганки Кармен роковую женщину: безнравственную, а потому влекущую и отталкивающую, способную обмануть, обокрасть, убить. Она — олицетворение непокорности, своеволия. А в образе Хозе — человека, скорее всего, слабой, чем сильной воли, охваченного пламенем страсти, в которой сгорают все устойчивые, впитанные с молоком матери представления о чести, совести и любви.

Местный простой солдат, живший дотоле в соответствии с вековечными законами, выбит из колеи встречей с цыганкой. Ради нее он становится дезертиром, контрабандистом, тем, что противоестественно для Хозе. Отсюда неизбежность катастрофы. Кармен — И.Житинская понравилась, даже очень — на месте были и голос, и великолепная музыкальность, и страсть, и темперамент, и актерское обаяние. Меццо вокалистки оказалось весьма приятным, моментами завлекательно-жгучим и абсолютно свободным, без напряжения верхов.

Сценический образ — продолжение вокального. Ее Кармен — сущий демон, как поет о ней в финале несчастный Хозе. Кармен-И.Житинская словно лиана, соблазняя, обволакивает то Хозе (А.Романенко), то Цунигу (Али Аскеров), мечется и мучается в предчувствии смерти в «карточной» арии и все же бросающейся в объятия Эскамильо (Э.Азизов). Глядя на импозантного красавца-тореадора Эльчина Азизова с обволакивающим баритоном и галантными манерами, можно понять, почему цыганка решается на столь отчаянный и смертельный для нее шаг.

Каждое движение тореадора — Эльчина Азизова, было преисполнено элегантности и достоинства. Из-за такого брутального вида Эскамильо в роскошном костюме тореадора, уверенно распевающего свои знаменитые куплеты, красавица-цыганка вполне могла потерять голову. Из «плюсов» Хозе — Андрея Романенко — довольно чистое интонирование и крепкие верхи, однако в голосе украинского тенора хотелось бы некоторого разнообразия в красках.

Особенно это было заметно при исполнении знаменитой арии с цветком — «La fleur que tu m’avais jetee» («Видишь, как свято храню цветок, что ты мне подарила»), в которой не хватало гибкости. Правда, финальная сцена была сделана просто на высоком художественном уровне. Пользуясь лишь вокальными средствами, певец проявил такое буйство артистического темперамента, что в какой-то миг за исполнительницу главной героини даже стало страшно по-настоящему. Дуэт-поединок, как и взаимопроникновение двух сильных артистических аур, в финале поистине гипнотизировал!

И хотя бы ради этой финальной составляющей стоило пойти на этот спектакль. В целом приятно, когда в постановке, помимо хороших голосов, чисто внешне все исполнители просто идеально соответствуют (и по внешности, и по возрасту) своим персонажам. Все же театр, даже музыкальный, в равной степени — искусство визуальное.

На сей раз в «Кармен» была и нежная Микаэла — Инара Бабаева, продемонстрировавшая чистоту своего звонкого голоса в трогательной арии «Je dis que rien ne m’epouvante» («Напрасно себя уверяю»). И импозантный Али Аскеров в партии капитана Цуниги. Порадовали компримарио Гюльназ Исмайлова (Фраскита), Сабина Асадова (Мерседес), Турал Агасиев (Данкайро) и Алиахмед Ибрагимов (Ремендадо).

На сей раз хотелось особо отметить работу маэстро Эйюба Гулиева, сумевшего обуздать интонационно и ритмически своеобразный «нрав» и «нерв» музыкальной составляющей оперы «Кармен»: была и зажигательная Увертюра, и драматическая лирика в первом и втором актах, и пасторальные красоты вступления к третьему акту, и роковые «удары» судьбы в финале.

В целом, наблюдая за испано-цыганскими страстями и перипетиями сюжетной канвы, и, несмотря на трагическую финальную составляющую, опера была воспринята публикой восторженно, стоя аплодировавшей исполнителям на финальном поклоне. В конце концов, у каждого свое особенное восприятие той или иной постановки. А тут к тому же и музыка божественная.

УЛЬКЯР АЛИЕВА

Эхо.- 2016.- 15 ноября.- С.8.