"В такие минуты понимаешь, что такое счастье"

На вопросы "Эхо" отвечает директор продюсерского центра "ПроЦент" Алекпер Тагизаде

На окне в кабинете директора продюсерского центра "ПроЦент" Алекпера Тагизаде - целая когорта маленьких зеленых "ежиков"-кактусят в одинаковых квадратных коробочках. Их преподнесли ему на торжественном банкете в честь премьеры спектакля "Цветок кактуса" - показательный пример, характеризующий атмосферу в "ПроЦенте". Где "главный" вовсе не стремится предстать этаким "небожителем". Впрочем, именно такой и должна быть атмосфера в творческом "центре", и неважно, что это - театр или продюсерская фирма.

- Как представить вас нашим читателям? Читатель о вас, можно сказать, ничего не знает, кроме того, что вы продюсировали несколько спектаклей и вот сейчас выступили в качестве режиссера...

- Зовут меня Алекпер Джавад оглу Тагизаде, родился в 1960 году, а в 1977 году уехал учиться в Москву в МГУ имени Ломоносова на факультет психологии. Я был в числе тех первых 300 студентов, для которых наш общенациональный лидер Гейдар Алиев "выбил" места в самых престижных вузах СССР, главным образом Москвы и Ленинграда. Это очень важный пункт моей биографии, который потом "красной нитью" прошел через мою жизнь. Я всегда это подчеркиваю, и вовсе не из каких-то верноподнических чувств: просто есть средства формирования личности, есть условия ее формирования, и то, что я оказался благодаря Гейдару Алиевичу студентом МГУ, потом оказало сильнейшее влияние на мое развитие и на мою жизнь: получить университетское образование не где-нибудь, а в МГУ, в одном из ведущих вузов мира, чьи дипломы "работают" без подтверждения во всем мире. Потом занимался психологией, медицинской психологией, очень долго занимался суицидологией, потом, когда наступили "бизнес-времена", начал заниматься бизнесом... А потом стал все чаще и чаще приезжать в Баку. Нет, контакты с родиной у меня не прерывались никогда - здесь жили мои родственники, мои друзья.

Но с 2003 года я стал бывать в Баку чаще, чем в Москве. И именно в это время родилась идея создания такого продюсерского центра, который занимался бы всем, что может вызвать интерес у бакинцев, у той особой категории людей, которых связывают теплые чувства и ностальгические переживания со старым Баку. Я не согласен с тем, что мы его, дескать, потеряли. Нет, мы, может быть, его немножко упустили, но ничего не потеряно, и его дух, его особую атмосферу по-прежнему можно вернуть. Вот так и возникло желание что-то сделать в этом направлении. Продюсерский центр задумывался как многопрофильное предприятие, которое занималось бы и гастролями, и продюсированием собственных интересных проектов, и, мы, я считаю, довольно последовательно решаем эти задачи. Мы начали с организации гастролей, приглашали сюда "звезд" совершенно разного уровня и амплуа. Это было проще всего, хотя говорят, что очень сложно проводить переговоры, готовить нормальные бытовые условия для проживания для тех, кто приезжает, создавать им условия для их нормального выступления, чтоб им не казалось, что они могли бы выступить лучше, если бы они были в другой стране, в другом городе...На самом деле это значительно проще, чем кажется.

Должно быть, вы помните выступление в Баку, на сцене Дворца имени Гейдара Алиева, Михаила Жванецкого - это был наш первый проект, а дальше, как говорил один известный политик, "процесс пошел". Затем в Баку выступили Роман Карцев, Сергей Безруков...А потом уже центр стал заниматься не только гастролями. Мы выпустили тот самый знаменитый диск "Точка отсчета - Баку", где собрали произведения всех джазовых музыкантов, которые родились и получили свое образование и развитие в Баку, а сейчас живут и работают и в Азербайджане, и за его пределами, и не просто работают, не играют где-нибудь в кабаке, а выступают на больших серьезных площадках и записывают популярные диски в престижных студиях. В результате получился приятный во всех отношениях двойной альбом, который сразу завоевал любовь и у местных ценителей джаза, и за рубежом. Могу сказать, что одна из немецких компаний - не называю, дабы не звучало как реклама - заключила с нами договор на пять лет на переиздание этого диска и реализацию его.

Компания Би-би-си посвятила получасовую программу бакинскому джазу и крутила треки с нашего диска. Словом, мы постоянно стремились реализовывать какие-то проекты в Азербайджане, не только, условно говоря, кого-то привозить, но и что-то "вывозить". Сегодня уже наши местные проекты выходят на новый уровень. Что же касается нашей театральной деятельности, то в рамках указа президента о создании и формировании института продюсирования в театральной деятельности, мы волей или неволей, а на самом деле волей, поскольку сами этого и хотели, стали заниматься театром.

Сегодня мы плотно сотрудничаем с Союзом театральных деятелей, с одной стороны, как компания "ПроЦент", а, с другой, как продюсерский отдел Союза театральных деятелей. Первым нашим проектом театральным был "Тимон Афинский" в постановке Азер Паши Нейматова, который уже семь-восемь лет практически после "Гамлета", ничего не ставил. В этом проекте мы выступали именно в качестве продюсеров, а генеральным продюсером был я. В наши задачи входило как обеспечение финансовой стороны осуществления проекта, так и организация всего остального. И после этого подспудно родилась идея создания своего спектакля. Ведь мы сидим в продюсерском центре, к нам приходят масса актеров, у нас с ними завязываются дружеские отношения, мы обсуждаем идеи, новации...Вот так и появилась идея что-то поставить самому. Я не буду рассказывать, что я посещал кружки самодеятельности - ничего такого не было. Но любовь к кино и театру не просто как зрителя была всегда. Я всегда пытался понять и увидеть чуть больше, заглянуть за кулисы, за горизонт, если угодно. А тут еще и дочь моя поступила на театроведческий факультет ГИТИСа.Ну куда деваться? Вот так и родилась идея собственной постановки - "Цветок кактуса".

- "ПроЦент" - не совсем театральное слово. Что за ним стоит?

- Все очень просто, хотя, может быть, тут и есть некоторая психологическая уловка. Такое название сразу вызывает интерес, сразу хочется узнать, а что вы имеете в виду, что за "процент", откуда и с чего... Нет, все гораздо проще: "про" -это ПРОдюсерский, "цент"- это ЦЕНТр.

- На сегодняшний день, когда русский язык фактически ушел с телевидения, в школах стал изучаться как иностранный, и даже здесь он вытесняется другими иностранными языками и еще немножко нашим прохладным отношением к нему, насколько успешным будет появление сразу трех театров, помимо Русского драматического театра? Я имею в виду "Унс", "Ибрус" и ваш театр. Со зрителем нет проблемы?

- Во-первых, я бы не стал ставить вопрос так жестко, что, мол, русский язык вытесняется. И в свое время наш общенациональный лидер Гейдар Алиев, и сейчас наш президент Ильхам Алиев всячески поддерживают статус русского языка в нашей стране. Но то, что происходит на телевидении - тут действительно становится грустно. Потому что, как я считаю, в результате телевидение теряет своего зрителя: огромное количество русскоязычной аудитории просто ушло в "тарелки", и сегодня они смотрят отнюдь не азербайджанские телеканалы. Я не хочу никому ничего советовать, но моя мысль такова, что, наверное, должно быть создано некое "иновещание", как это было всегда, в том числе и в советские годы. Конечно, у нашей страны есть государственный язык - азербайджанский, он должен развиваться, у самостоятельного государства должен быть свой язык, но нельзя забывать, что в этом государстве живут национальные меньшинства, для которых этот язык не родной, и они не являются носителями этого языка. Такая ситуация во многих странах мира. И, в США, где целые города или во всяком случае городские районы говорят на испанском, на китайском, на русском и прочее, в Германии - на турецком, албанском и так далее.

Во всех этих государствах создаются национальные каналы телевидения, то есть государственные каналы, которые вещают на их языках. И наверное, гораздо правильнее, чтобы граждане Азербайджана, а точнее, русскоязычная часть граждан Азербайджана слушала новости своей страны, которую они очень любят и не хотят отсюда уезжать, на доступном им языке, но это были бы новости, которые подает национальное государственное телевидение. В результате мы имеем, что новости они получают из России, Украины и т.д, в лучшем случае просто без учета интересов азербайджанской аудитории, в худшем - вообще в искаженном виде. А что касается театров, которые ставят спектакли на русском языке, проблем со зрителем как раз нет. Большинство людей, которые считают русский язык своим вторым родным языком, или даже первым родным языком - это люди в основном старшего поколения, которые учились и развивались при советской империи. Ни для кого не секрет, что тогда легче и лучше было получать образование на русском языке. Так или иначе, русскоязычные зрители есть, и они с удовольствием приходят на наши, и не только наши постановки. Другое дело, что сегодня, увы, мало переводной литературы, правда, президент издал на этот счет соответствующий указ.

На мой взгляд, в том, что касается языковой политики, сегодня не нужно искусственно культивировать русский язык, как это было в годы существования СССР, но и не нужно его затаптывать и оставлять за бортом. Нужно развивать и культивировать азербайджанский язык, но это должен быть язык не уличный, с которым, к сожалению, мы чаще всего сталкиваемся, а литературный, если угодно, "книжный", и здесь тоже должна быть проведена определенная работа. А русский язык, я думаю, он не исчезнет, потому что все равно существуют связи с соседними державами, я не имею в виду только Россию, а еще Казахстан, Туркменистан, Украину, Грузию. Этот язык еще долгое время будет языком межнационального, вернее, сегодня уже межгосударственного общения на территории бывшего СССР.

- В связи с этим я хочу спросить вот что. Ваш театр не имеет своей труппы. Собираетесь ли вы приглашать артистов из русскоязычных театров других стран постсоветского пространства?

- Если говорить начистоту, то уже и при постановке "Цветка кактуса" у нас возникали определенные сложности с кастингом актеров разного порядка. Но в практической плоскости говорить о необходимости куда-то выехать и пригласить актера можно было бы в том случае, если бы мы знали, что, скажем, в саратовском театре, или в краснодарском, или в тбилисском театрах есть актер, который бы нам подходил - тогда мы бы совершенно спокойно поехали бы и пригласили бы его. Но пока нет такого своеобразного "банка данных", пока нет налаженных связей, говорить об этом можно только с некоторой долей допуска. Но в том, что такая потребность возникает, сомневаться не приходится. Более того, у нас завязались очень теплые дружеские отношения с Сергеем Безруковым. Честно говоря, теплые отношения у нас завязались со всеми, кто приезжал в Баку, и тут нельзя не упомянуть "Золотую осень", где мы в разное время принимали более полусотни гостей, и все остались очень довольны. Что же касается Сергея Безрукова, то он должен был приехать на нашу премьеру, как и и Жванецкий, и Никоненко. Но они очень востребованы, у них страшно забитые гастрольные графики, и как раз в дни нашей премьеры было что-то такое на Урале - словом, "вытащить" их на премьеру не удалось.

Я надеюсь, что не удалось "пока", и мы надеемся пригласить его на последующие показы - у нас "премьерным" считается весь год. И вот тут уже мы преследуем маленькую корыстную цель: мы надеемся, что ему это очень понравится, и у нас уже есть ряд задумок для последующего сотрудничества. Это, конечно, звучит слишком амбициозно, но мы хотим его уговорить сыграть что-то у нас. А почему бы и нет? И если вспомнить, то приглашенные актеры выступали в Азербайджане не так уж редко. В свое время Жаров играл в нашем Русском драматическом театре, так же, как и Фаина Раневская - по приглашению, и это был прекрасный опыт. Жаров играл Кочкарева в "Женитьбе" Гоголя - я видел старые афиши. Прекрасная роль.

- Ваша дочь - театральный критик. Если не секрет, что она сказала о вашем спектакле?

- Да, ее уже можно называть театральным критиком - в этом году она заканчивает ГИТИС. Учится она хорошо. Во всяком случае ее наставник Борис Николаевич Любимов, который является ректором Щепкинского училища, очень доволен ее успехами, она одна из его любимиц. Моя дочь, скажу без ложной скромности, уже сотрудничает с рядом российских газет и журналов, в частности, в "Огоньке" у нее есть маленькая рубрика. Признаюсь, ее мнения я очень боялся, я к ее работе отношусь очень серьезно. И вот она посмотрела "Цветок кактуса" в моей постановке, более того, приходила на спектакли два дня подряд, что само по себе очень показательно: если бы не понравилось, то на второй день она бы не пришла. Она, конечно, сделала ряд замечаний, но, если можно так сказать, "по большому счету", но непосредственно к режиссуре у нее замечаний не было. А это для меня очень важно.

- Такой вопрос. Если опять оглянуться на Москву, то нельзя не заметить, что там театр - не просто театр, но еще и и немножко светская тусовка. А ваш театр станет таким? Или он уже немного ею является?

- К большому сожалению, мне кажется, что в Баку театр первым делом светская тусовка, а уже потом театр. Москва - очень сложный город, мегаполис со своими минусами, это и напряженный ритм жизни, это и грубость, и хамство на улицах, но когда приходишь, к примеру, в Большой зал консерватории, вдруг наступает такое умиротворение, потому что совершенно неожиданно ты видишь огромное количество интеллигентных лиц. К счастью, вот такое же настроение было и теперь. Дело в том, что во время всех премьерных спектаклей я вертелся в фойе, хотя маститые метры, в частности, Азер Паша Нейматов, говорили мне: ты не должен показывать, "продавать" свое лицо, уйди, спрячься в зале. Но мне было интересно, и я испытал такое же ощущение: большое количество интеллигентных лиц, очень приятных и милых. И если вы спрашиваете в этом смысле, должен ли театр быть светской тусовкой, то я целиком и полностью "за". Должно быть место, где интеллигентный человек должен быть уверен, что встретит, скажем так, себе подобных. Где-то нужно общаться, встречаться, здороваться...И почему бы не в театральном фойе?

- Хотя прошло всего две постановки, к которым продюсерский центр "ПроЦент" имел непосредственное отношение, но уже они дают основание думать, что ваш театр представляет зрителю разноплановые спектакли. В то же время в советские годы мы были сориентированы на некий "единый стиль" театра: театр на Таганке имел свое определенное лицо, МХАТ - другое," Современник" - третье и так далее. А будет ли свое лицо, свой стиль у вашего театра?

- Я не могу отвечать за весь театр, то есть за то, что называется театр-студия "Зяфяр", к двум последним постановкам которого я имею непосредственное отношение. Не хотелось бы, чтобы мои слова были восприняты как слишком общее высказывание, но свою задачу я вижу в том, чтобы направление этого театра было просто хорошее, чтобы это был театр, куда хочется ходить. А замыкаться в спектаклях, в постановках одного напрвления и одного стиля мы не планируем и не собираемся. Более того, у нас сейчас одна из главных идей - возрождение того самого Дома актера, который в свое время был крайне популярен. Хотим возродить знаменитые "капустники", которые проходили в 60-70-е годы в консерватории, ныне Музыкальной академии. Это уже совсем другое направление, чем "Тимон Афинский" и даже чем "Цветок кактуса", но их объединяет другое: все это, если угодно, развитие культуры, развитие сценического искусства в разных его проявлениях. А по поводу спектакля "Цветок кактуса" хочу вспомнить один очень приятный для моего самолюбия момент: как оказалось, не в нашей кассе, а в других местах билеты на наш спектакль стали продавать по спекулятивной цене, в 2-3 раза дороже. И когда нам стали звонить возмущенные зрители, которые говорили, что ваши билеты продаются в 2-3 раза дороже, это было ужасно приятно (смеется). Значит, уже появляется интерес к нашему театру, его хотят посещать.

- Сдерживает ли вас техническая оснащенность театра?

- Конечно, техническая оснащенность - это тот вопрос, где всегда хочется большего. Мы по возможности стараемся улучшить ситуацию. К примеру, для "Цветка кактуса" мы приобрели звуковое оборудование, потому как в этом спектакле было много музыки, и, я надеюсь, зритель в полной мере это ощутил. Конечно, очень хотелось бы улучшить световой цех. Потихоньку будем делать и это. Конечно, хорошо, если были бы лучшие декорации, лучшие механизмы, но в конечном счете не это главное - главное, чтобы подобрался хороший коллектив и был такой творческий непокой.

- Сегодня вы не только режиссер, но и продюсер, которому "по штату положено" вести разговоры о деньгах. В советские годы "служенье муз" всегда противопоставлялось "презренному металлу". А как вы считаете, деньги на самом деле противопоказаны искусству?

- Совсем не противопоказаны, потому что, как это ни кощунственно звучит, а продукт должен продаваться, даже если этот продукт из области искусства. Ведь неспроста на Западе показателем успешности того или иного исполнителя, успеха фильма является касса, которую он собрал за одну-две недели проката или за свой гастрольный тур.

К сожалению, в нашем мире все стоит денег. Деньги нужны на те самые "сценические спецэффекты", о которых вы говорили, актерам, гримерам, рабочим сцены, костюмерам надо есть и пить...Так что деньги искусству совершенно не противопоказаны. Для того, чтобы создавать произведение искусства, например, ставить спектакль, нужно создать хорошие условия для актера. Если режиссер смог решить для актера даже бытовые проблемы, у него есть больше оснований требовать, и у него есть больше оснований рассчитывать на то, что у него захотят работать. Хорошо, если он им интересен как режиссер, а тут еще есть теплая гримерка, а еще горячий обед... Ведь у нас были сдвоенные репетиции по 10-12 часов, и тогда все актеры получали горячее питание. Даже если ночные репетиции - все равно артисты получали горячее питание. Когда было холодно, мы решали проблему отопления, чтобы артисты не простуживались и не болели. Если вы обратили внимание, в те холодные январские дни в зале было тепло. Если создавать условия и для артистов, и для зрителей, то надо думать о деньгах. Одно другому не мешает, а наоборот, способствует.

- Но если уж мы заговорили о деньгах, не могу не сказать вот о чем. В последние годы в московских театрах выявилась тенденция "эпатажа ради эпатажа", когда ради коммерческого успеха, ради привлечения зрителей на сцене считается допустимым все: от стриптиза до ненормативной лексики. На сцене Большого театра - "Дети Розенталя", драматические театры ставят "Москва-Петушки", да еще и классику "осовременивают" весьма неожиданным образом. Нам это не грозит?

- Давайте сначала разберемся, что такое "эпатаж". Конечно, без неожиданных и в чем-то даже нетрадиционных приемов театр не может существовать, а тем более развиваться. Например, в постановке "Цветка кактуса" мы, отталкиваясь от старой истины, что театр начинается с вешалки, начали спектакль с "вешалки" и "вешалкой" же закончили. То есть мы хотели, чтобы действо начиналось прямо в фойе и в фойе же заканчивалось. И у нас, если вы помните, уже в фойе играл джазовый коллектив, который уже вводил зрителей в некоторое состояние ожидания, как бы обозначал, из какой области будет спектакль. А в финале, когда зрители вышли в фойе, попрощавшись с актерами, их снова встретили в фойе те же музыканты, но уже в виде застывших фигур. Это было очень интересно, и люди долго не расходились, фотографировались с полюбившимися героями. Можно ли это назвать эпатажем? Думаю, что нет. Наверное, это просто желание создать праздник. А что касается несомненного эпатажа, то давайте снова вспомним "Цветок кактуса". Это довольно длинный спектакль, но он не вызвал утомления. Все три часа в зале стоял смех, апплодисменты, но при этом не было ни одной шутки "ниже пояса", ни одной пошлости - словом, ничего из того, без чего, как считают некоторые, привлечь зрителя не получится. Нет, все было выдержано совершенно интеллигентно и с чувством меры: никакой матерной речи, ни одного намека на пошлость или бестактность в шутках и в движениях. Если даже у кого-то появлялось такое желание, все выжигалось каленым железом. Хотя многие идеи актеров принимались, если они ложились в общую концепцию.

- Вы работаете по системе антрепризного театра. Но, не имея постоянной труппы, можете ли вы планировать гастроли?

- Мы планируем, более того, мы уже ведем переговоры. Неудобно, наверное, нам самим об этом говорить, но, судя по тому, как реагировал зал, можно предположить, что спектакль удался. И теперь очень хочется им похвалиться, очень хочется его повозить по миру и показать, что в Азербайджане прекрасно говорят по-русски и могут ставить такие спектакли. Но гастроли - это же летом, когда в театрах, на основных местах работы у актеров как бы отпуск. И мы уже планируем поездки на лето, точнее, на июль-август. Это, скорее всего, будет ближнее зарубежье, хотя есть идея и гастролей в странах дальнего зарубежья, там, где живут наши соотечественники - это Израиль. Пока ведутся переговоры с Россией. Украиной, Казахстаном.

- Конечно, антрепризная система дает большую "свободу рук" режиссеру, но считается, что она очень жестока по отношению к актеру. Вы с этим согласны?

- Нет-нет. Эта форма работы неудобна прежде всего режиссеру. Объясню. Все очень просто. Актер служит у себя в театре, у него там есть график, репетиции, спектакли... А режиссер антрепризного спектакля должен под это все подстраиваться. В результате мы все сцены репетировали вне последовательности: если нам удавалось заполучить артиста на два часа, то группа актеров, которые заняты в этом эпизоде, репетируют эту сцену. До определенного момента у актеров был совершенный сумбур, многое было непонятно. И только в конце, когда мы начали все лепить в одну линию, актеры поняли: оказывается, вот оно как должно быть. И я благодарен руководству Русского драматического театра, которое с большим пониманием отнеслось к нашей работе и последние пару недель до премьеры практически просто освобождало актеров, создавало нам и им условия, чтобы мы могли за последние несколько дней активно подготовиться к премьере.

- В свое время творческая сцена Uns проводила очень интересные проекты по "поиску" и "открытию" новых имен, новых талантов. Планируете ли вы что-то подобное?

- Планируем. Я считаю, что даже в этом спектакле нам удалось кое-что сделать в этом направлении. Одного из актеров, который играл небольшую роль, увидел Рустам Ибрагимбеков и пригласил его в свой театр "Ибрус". Если наши актеры станут знаменитыми и их будут приглашать, мы будем только рады. Фуад Османов или Фахраддин Манафов снимаются в России, и не в пошлых сериалах, а в серьезных фильмах. Конечно, будем искать, будем подбирать кадры, будем работать, а в будущем планируем создать что-то вроде актерской или режиссерской студии - есть и такая отдаленная перспектива, и, я считаю, что это необходимо.

- Есть ли у театра какая-либо благотворительная программа? И еще. Как должна выглядеть театральная благотворительность: это бесплатный спектакль для неимущих или же, наоборот, "звездный" состав, дорогие билеты, а выручка - в благотворительный фонд?

- У нашего продюсерского центра благотворительная линия присутствует всегда. Еще во время первого организованного нами концерта - выступления Михаила Жванецкого во Дворце имени Гейдара Алиева - значительную часть билетов, то есть 200 билетов из 2 тысяч мест, мы распространили среди неимущих зрителей. То же самое было на концерте Карцева, Безрукова...Мы просто распространяем билеты бесплатно, и не потому, что мы хотим заполнить зал, а потому, что людям трудно живется в период, когда утверждаются капиталистические ценности. Трудно интеллигенции, трудно пенсионерам, трудно многим. Мы и на этот спектакль примерно 20-30 билетов отдавали этой категории зрителей.

- Государственная финансовая поддержка - это хорошо или плохо для театра? Должно государство финансировать и поддерживать театр?

- Я думаю, что это очень хорошо. Государство должно поддерживать культуру, помогать деньгами и, наверное, ставить требования тоже. Мы уже прошли через "опьянение свободой". Когда перестали существовать худсоветы, все этому очень обрадовались, а потом поняли, что ничего хорошего из этого не получилось. Брук еще лет 40 назад писал, что посещаемость театров резко упала, что зритель теряет интерес к театру. Поддержка государства - это очень важно.

- Есть ли у вас любимые и нелюбимые режиссеры? И если есть нелюбимые, то за что?

- О нелюбимых не хочется говорить. Мне нравится, как работает Кирилл Серебрянников, и я здесь не оригинален - это сейчас самый модный режиссер в России. Может быть, он мне нравится еще и потому, что он тоже пришел в театр не из театра. Он физик по образованию. Безумно нравится Ефремов, безумно нравится Эфрос, очень нравится Брук. Помимо театральных режиссеров, есть еще множество кинорежиссеров, которых я безумно люблю: Алексей Герман, Никита Михалков, Сергей Кончаловский. Обожаю Петра Тодоровского, восхищаюсь работами его сына Валерия Тодоровского. Ну, а что говорить про нелюбимых режиссерах - просто на них не обращаешь внимания, они проходят мимо.

- И последний вопрос. Не было страшно самому браться за постановку?

- Могу сказать только одно: когда спектакль удался, в такие минуты понимаешь, что такое счастье. Было очень страшное волнение: я иду к народным артистам и совершенно нагло приглашаю из на второстепенные роли. Только у Поладова была главная роль. И они согласились. Причем согласились с радостью. На первом чтении пьесы было жуткое волнение. Но каждое проявление их поддержки очень много для меня значит. Я благодарен всем, кто занимался этим спектаклем, потому что сложился удивительный коллектив, в котором царила просто атмосфера любви, где все боялись друг друга обидеть. Режиссера в первую очередь. Я благодарен прежде всего за ту заинтересованность в успехе спектакля, которую проявили многие люди. Фуад Алишев, занятый до предела человек, занимается своими клипами, мы с ним дружим, я ему рассказал про эту идею, и он тут же откликнулся. Помимо всего, и за это тоже особое спасибо, это интерес, с которым люди отнеслись к новому спектаклю. Назим Беккишиев, который тоже сразу понял идею, подхватил ее, понял стилистику, которая мне нужна.

Азер Паша Нейматов всегда предлагал свою помощь, говорил, что если нужно, мы рядом, мы поможем. Рафик Алиев, заместитель председателя Союза театральных деятелей, безумно занят в "Ибрусе", где он играет главную роль в "Тартюфе Агаевиче", но за три недели до премьеры пришел и сказал: "Старик, я отпросился у Рустама, я знаю, что я нужен здесь". Особая благодарность молодым актерам: Белле Сафиной, Теймуру Рагимову, Любаве Гриневой и всем остальным. Может быть, это и будет костяк, с которым мы и будем работать дальше. Огромное спасибо Рамизу Фаталиеву. Большое счастье, что мы с ним дружим - это один из самых талантливых драматургов. Он "перелопатил" пьесу, сократил ее. Т.е. масса факторов способствовала успеху проекта. Ну и,конечно, не было бы ничего, если бы не было моего "эмгэушного" прошлого. Поэтому я всегда помню и очень благодарен Гейдару Алиевичу, который меня в числе других послал учиться в Москву.

Д.АХУНДЗАДЕ

Эхо.- 2009.- 14 февраля.- С. 11, 12.