Салман Гамбаров: "Настала
эпоха индивидуальных проектов"
В рамках завершившегося джаз-фестиваля в
Международном центре мугама прошел концерт группы
"Бакустик джаз" под руководством
азербайджанского джазмена Салмана Гамбарова.
Группа представила аудитории программу, подготовленную совместно с индийской
вокалисткой Васумати Бадринатхан
и арабским музыкантом, исполняющим в стиле фольк-джаз,
проживающим в США Амиром Эльсафаром.
Представляем вам эксклюзивное интервью "Новости-Азербайджан" с музыковедом,
композитором, пианистом Салманом Гамбаровым
в беседе с Ульви Мехти и
Дианой Исаевой:
- Чем является
в понимании Салмана Гамбарова
синтез Востока и Запада? Это было отображено в вашем первом альбоме 2000 года,
затем эта тема была уже с визуальной картинкой, инсталляцией азербайджанского
немого кинофильма "Лятиф" ("Лицом к
лицу").
- Передо мной
не стоит вопрос синтеза музыки. Я всегда задаю себе вопрос, на который сам не
знаю ответа: "Восток или Запад?". К примеру, наш первый проект,
который назывался East or West, где уже доминировал этот вопрос с его импровизациями,
для меня в первую очередь был связан с Баку. И здесь всегда присутствует
риторический вопрос: что превалирует - Восток или Запад? Гости, приезжающие в
этот город, отмечают здесь как восточное начало, так и западное. Западное
начало оставили нам архитекторы, что трудно найти вне архитектуры. Лично для
меня этот вопрос, в принципе, до сих пор остается без ответа. Музыку, которую я
представляю аудитории, каждый слушатель должен
определить сам для себя - Востока больше в ней или Запада. Можно сказать о
следующих проектах условно, подспудно. "Восток или Запад" - это тема,
гложущая меня. В зависимости от моего настроения в процессе работы над своими
проектами у меня возникают споры с самим собой: "Нет, это все-таки Восток,
или нет, это все же ближе к Западу. Я субъективно себе говорю: "Зло - это
Запад", Добро - Восток", или наоборот. Этот вопрос буду решать для
себя до конца своих дней.
- Сейчас все,
кому не лень, совмещают джаз с мугамом, в попытке
выстроить этноджаз. Насколько компетентны
бывают те, кто решается на такой проект, и почему вы так долго не решались на
это?
- У меня в
проектах всегда присутствует то, что вы называете джаз-мугамом,
просто я это так не называю. Музыку, которую я исполняю,
я называю просто этноджазом, как большинство
музыковедов мира. Вот, например, в Польше нет же такого определения, как
мазурка-джаз, или в Индии, Пакистане, Бангладеше нет рага-джаза, или в Узбекистане еще не додумались до мокам-джаз. Меня сам термин джаз-мугам
не устраивает в принципе. Меня больше этноджаза
устраивает модальный джаз, когда музыкант использует в этом направлении лады
азербайджанской национальной музыки, мугам. Не надо
заявлять о том, что "телега идет впереди лошади", музыкант должен
сыграть, а впоследствии образованные музыковеды решат, что это за направление и какое дать ему
название. Лично для меня наш этноджаз
(мугам) в пятиминутную композицию никак не
укладывается. Так как мугам - это что-то глубинное,
философское, созерцательное, у каждого раздела этого жанра есть свое
настроение. "Баяты шираз",
"Шур", но самое сложное для меня - "чахаргях".
Когда исполнитель до конца не знает ни джаза, ни мугама,
у нас принято это называть джаз-мугамом, так как это
название в данном случае является спасительным, призывающим не слушателей, а
клиентов.
- А может
спекулятивный псевдотермин?
- Как хотите, я
просто назвал вещи своими именами, можно и так сказать. Дело музыкантов -
играть. В принципе, на "джаз-мугам" никто
не клюет, кроме обывателя, потому что "он" не знает ни мугама, ни джаза. Но если брать институты менеджмента и импрессарио, то их это не заинтересовывает, так как данный
термин их не убеждает. Их больше убеждает "Выйди и сыграй", потому
что сейчас настала эпоха индивидуальных проектов. К
примеру, раньше был романтизм, до этого классицизм, затем постромантизм,
поздний романтизм, экспрессионизм, а сейчас в современной музыке, начиная со
второй половины XX века и начала XXI, нет такого понятия, как определенная
эпоха, есть постмодернизм.
- Над каким
проектом вы сейчас работе?
- В данное
время я работаю над несколькими проектами. 26 октября у нас было выступление в Мугам-центре в рамках джаз-фестиваля-2009. Этот проект был
интернациональным с участием индийской певицы, арабского трубача из Америки и с
моими музыкантами из группы "Бакустик
джаз". Далее мы выезжаем 29 октября в Швейцарию, где у нас с 30 октября по
15 ноября будет дано восемь концертов в четырех проектах. Проект "Лятиф", достаточно хорошо известный в Баку, "этноджаз", "бакустик",
а также lider and liders, совместно с прекрасным сопрано оперной певицы Фариды Мамедовой, где мы исполняем немецкие песни Шуберта
(начало XIX века), Брамса (середины XIX века), и Малера (конца XIX века). На
концерте будут исполнены романсы в моей обработке. Затем у нас запланировано
выступление 21 ноября в Лондоне, где будет представлен проект "Этноджаз".
- Что вы можете
сказать по поводу проекта, который вы представляли на бакинском
джаз-фестивале в 2009 году?
- Этот проект,
наверное, носил джемовый характер, так как музыканты, с которыми мы выступили
на днях, встретились за несколько дней до выступления.
Эти музыканты были гостями бакинского "Мугам фестиваля-2009", который
проходил под патронажем Мехрибан ханым
Алиевой. Здесь же мы и сымпровизировали данный проект.
- То есть
небольшая разминка уже была...
- Да. Еще тогда,
познакомившись, мы сразу поняли, что совместно мы сможем что-то сделать. Это
равносильно тому, что выбросить не умеющего плавать в
море. Так мы поняли, что мы не тонем, потому что мы умеем друг друга слышать, а
самое главное - слушать. Думаем, что если совместный международный проект имел
разведывательный характер, то мы его смело представили на суд зрителей, и,
думаю, получился какой-то результат. Меня всегда заинтересовывали международные
проекты, потому что здесь важно не тянуть одеяло на себя, не показать, кто
главнее, а работать на идею. Принцип игры заключается в высказывании идеи
каждого музыканта, которая предназначена для публики. Музыка, которую мы
представили вниманию аудитории, была фактически
"джемом". Сами понимаете, что такие проекты за один день не
создаются.
- Периодически
слушая John McLaughlin и Ravi Shankar, а это было идеально
проработано, как с позиции Востока, так и с позиции Запада, приходишь к выводу,
что все же нужен академизм, как в фольк-культуре, так
и в остальных музыкальных жанрах...
- John McLaughlin - это
представитель западной академической культуры, который удосужился в свое время
хорошо изучить восток и принять буддизм. Ravi Shankar музыкант, который представляет сугубо восточную фольк-культуру, и интеллектуал, который изучил западную
академическую музыку. Только такими профессионалами может создаваться серия
совместных проектов в альбомах Shakti. То есть они
играют эту музыку для ценителей, но никак не для экзотики, как принято у нас.
Любая национальная культура выиграла бы, если бы в ее рядах были такие
музыканты. Например, сейчас в силу моды кто-то, наигранно поджимая узкие брюки,
садится в позе йоги и бренчит на каком-то восточном инструменте, и это
несколько наигранно и местами пошло. Время покажет, будет ли у нас музыкант
такого уровня, который сможет так же прославить азербайджанскую музыку.
- Как
воспринимают азербайджанского музыканта на Западе: как экзотику, когда
синтезируют джаз-мугам, или когда по всем правилам
академизма представляют ваш репертуар с оперной вокалисткой Фаридой
Мамедовой?
- По-разному,
это зависит от формата фестиваля, от менеджмента, и какую нагрузку несет сам
фестиваль. Могу с гордостью сказать, что на Бетховенском фестивале, который
проходил в Бонне в сентябре этого года, мы представили "Lider and Liders"
с Фаридой Мамедовой. Этот фестиваль был рассчитан на
немецкую аудиторию, которая хорошо знает свою музыку и
ходит на академические концерты. Мы исполнили академический репертуар и сделали
все для того, чтобы на Азербайджан не смотрели как на экзотическую страну и не
думали, что наша страна только с аборигенным фольклором. Мы так же ставили
целью продемонстрировать традиции нашей школы академического искусства. В этом
мы не прогадали, потому что о восприятии нашего выступления можно было судить
по тому, как нас встретили, и мы считаем это хоть небольшой, но победой. На этот
фестиваль из всего постсоветского пространства нас пригласила немецкая сторона.
Эхо. – 2009. – 27 ноября. – С. –
11.