Кямран Шахмарданов: "Чтобы перестать бояться, нужно устать бояться"

Наш соотечественник, режиссер, проживающий в Финляндии, считает, что пришло время собирать камни

Камран Шахмарданов - актер, режиссер театра и кино. В шесть лет дебютировал как киноактер в фильме "Шкатулка из крепости" - в первом в Советском Союзе детском детективе. До 15 лет снялся еще в девяти картинах в главных ролях: "Рыцари черного озера", "Заводила", "Сигнал с моря", "Кулик", "36 кадров" и другие. Окончил ВГИК, где учился на отделении режиссуры в мастерской Озерова. В разгар перестройки создал первую в Азербайджане рекламную компанию. Зарабатывал деньги на съемке рекламных роликов, а для души делал документальные телевизионные фильмы. В Будапеште снял фильм "На рассвете", отмеченный на фестивалях в Карловых Варах и Хельсинки.

В середине 90-х уехал в Стокгольм, где создал кукольный театр. Женившись, переехал в Финляндию, где в городе Иматре создал кукольный театр под названием "Черное и белое". Выпустил спектакли "Маленький принц", "Калевала", "Песня Каминго". Камран Шахмарданов ныне недавно был удостоен почетного звания Финляндии "Художник года". Церемония вручения наград прошла в городе Коуволе.

Отметим, что в рамках деятельности его собственного театра режиссер намеревался как-то закупить огромную палатку-тент на 250 человек и ездить с ним по Европе во взятых напрокат огромных автобусах, останавливаться в разных городах, давать спектакли - утром для детей, вечером для взрослых. Но, видимо, эти планы отложены до лучших времен, когда дыщащий на ладан азербайджанский театр будет реанимирован силами в том числе и Кямрана Шахмарданова. Так он сам считает. По крайней мере, ему не занимать хитрости и находчивости крысы в умении найти пашущего вола. Так он сам говорит в интервью "Эхо".

- Это ясно, что уехали вы за лучшей жизнью в Финляндию. Там не сложилось, раз решили вернуться и даже развернули здесь такую активную режиссерскую деятельность? Насколько известно, вы уже успели поработать и еще планируете практически со всеми крупными столичными театрами...

- На самом деле здесь я нахожусь временно. Поставлю пару спектаклей и уеду обратно в Финляндию, где у меня полно работы. Так как я - художественный руководитель и главный режиссер городского театра. Это экспериментальный театр, в котором мы синтезируем драму, пантомиму и формат кукольного театра. И могу сказать, что мой театр - один из самых прогрессивных театров в мире, особенно в Европе. Кроме этого у меня уже восемь лет есть свой международный фестиваль "Черное-белое". Он у меня концептуальный. В рамках этого фестиваля мы пропагандируем театр без границ. То есть на нашем фестивале представлены все театральные жанры, начиная от уличной клоунады и заканчивая оперой и балетом. К примеру, в прошлом году на этом фестивале было представлено тридцать стран мира.

- Азербайджан был когда-нибудь представлен на вашем фестивале?

- Да. Театр пантомимы, Кукольный театр имен Абдуллы Шаига принимали участие в работе фестиваля "Белое-черное", были удостоены призов и дипломов. Мы также поощряем студенческие работы, учредив для них номинацию "Лучший дебют". Другими словами, на нашем фестивале старейшины нашего дела набираются у молодых энергии, а молодые перенимают у "стариков" опыт.

- Если вы так сильно заняты и, как следствие, успешны в Европе, как нашли время для такой маленькой страны, как Азербайджан, где даже задерживаться надолго не собираетесь? В чем была такая необходимость?

- Я на самом деле не хочу тут задерживаться. Я очень устал. Слишком много людей... Очень громкий город. А что касается моей занятости, я ставлю свои постановки не только в Финляндии. В прошлом году я поставил четыре спектакля в Швеции. В позапрошлом году ставил спектакль "Мамашу Кураж " в Германии и он стал одним из лучших постановок того года. И вообще, без ложной скромности могу сказать, что я - один из ведущих и хорошо оплачиваемых театральных режиссеров в Европе.

А в прошлом году, например, я стал "Художником года" в Финляндии. Что это такое? "Художник года" в Финляндии - это все равно что здесь звание народного артиста! Только здесь это звание дают многим, а там на всю Финляндию дают только одному.

А сюда я приехал, потому что посчитал, что за те 15 лет, что уехал отсюда и добился успеха, я должен что-то сделать и в своем городе. Сейчас, считаю, очень сложный период именно в театральном мире Азербайджана. Переломный период. Либо сейчас восстанавливаем театры, беремся за руки и делаем для этого все возможное, чтобы сохранить то, что еще не успело разрушиться, либо мы забываем о театре и переходим к абсолютно другому образу жизни, не светскому. Вы понимаете, о чем я говорю? Это очень сложный выбор. И я решил, что должен в это сложное время быть в Азербайджане и чем-то помочь. Но при этом я приехал сюда по официальному приглашению Министерства культуры и туризма Азербайджана.

И за то время, что я в Баку, поставил в кукольном театре спектакль для взрослых "Белое и черное" - это моя собственная пьеса и мои собственные куклы, которых я привез с собой.

Сейчас готовлю второй проект министерства, в Русской драме ставлю "Жанну д'Арк". И еще в задумке есть пара интересных проектов, но заранее не хочу о них рассказывать.

- Вам платят за эти спектакли?

- Я никогда не обсуждаю финансовый вопрос.

- Знаете, может создаться впечатление, что вы просто вовремя подсуетились с приездом в Баку, где сегодня, и правда, театр не совсем еще умер, но и не совсем уже живой. И вы правильно рассчитали, когда решили, что должны оказаться здесь и сейчас. И заручившись финансовой поддержкой чиновников от культуры, завтра сможете и себе приписать львиную долю успеха, если затея с восстановлением имиджа и уровня азербайджанского театра удастся. Вы тогда будете все равно что живой корифей. А если за это еще и платят звонкой монетой, то подобное участие и последующее признание вдвойне тешит самолюбие и греет карман...

- Возможно, вы правы и мне будет приятно, если все окажется так, как вы говорите. Но при этом могу сказать, что начал ставить спектакли в Баку еще шесть лет тому назад. Свой первый спектакль "Одинокий голос" по Жаку Кокто - поставил в театре "Ибрус". Затем в театре "Йух" поставил "Женщину в песках" по Кобо Абэ.

Знаете, то, что здесь платят за спектакль, мне не хватает на жизнь. Вы посмотрите на меня. Я - человек, который любит поесть, я - человек, который любит жизнь и пьет ее глотками каждый день. Я люблю все и делаю все. Я каждый день живу как последний. И то, что мне платят за месяц, мне на неделю может хватить, или даже на пару дней.

Тогда как в Азербайджане сейчас возможности большие, есть большие деньги. Просто надо, чтобы больше отпускали денег на театры. Зарплату надо поднимать сотрудникам. Но! Для того чтобы поднимали зарплату, нужно, чтобы театры показали уровень, доказали, что они способны реформироваться и делать интересные спектакли. Сколько может продолжаться ситуация, когда старое поколение уже не может, а новое - не готово?!

- А к какому поколению вы себя причисляете?

- Я уже ни какому поколению себя не причисляю. Дважды в одну реку не войдешь. Мое поколение уничтожили. И мы были самым несчастным поколением. Мое поколение - это Агиль М.Гулиев, покойный Самир Касумов, Эльхан Джафаров, Абдул, Аян Миркасимова, Мехрибан Зеки. Мы мечтали о большом кино, о неореализме. А кем стали?! Есть определенный круг моего поколения, но многие не дожили до нашего времени - кто-то физически, кто-то морально уничтожен. Многие уехали. Я все-таки, думаю, что я - космополит, гражданин мира, который очень любит свою страну.

- Хотите сказать, что все то, что вы сегодня в себе развили, что позволяет вам быть ведущим режиссером Еропы, вы смогли сохранить только благодаря тому, что вовремя уехали?

- Думаю, да. Какой я был в юности? Драчун, пьяница... Я просто не мог себе найти здесь место... Я сходил с ума, потому что не мог воплотить свой талант в жизнь, я никому не был нужен. Да и не только я. Тысячи таких, как я. Развалилась огромная империя и мы все потерялись. Куда нам стремиться? Что делать? Мы мечтали о неореализме, мы мечтали о кино, о театре, мы ночами не спали, писали сценарии. И вдруг в один прекрасный день мы просыпаемся и понимаем, что никому мы не нужны. Все развалилось.

Меня только Бог спас. Я серьезно говорю. Меня всегда в самый трудный момент он спасает. В какой-то момент он мне открыл дорогу, я поехал учиться, окончил шведскую академию и двухгодичные высшие режиссерские курсы. Это меня и спасло, открылись передо мной новые горизонты. Словно Бог меня вытащил на свет, иначе бы я просто умер тут, все к этому шло.

- Каким образом в Финляндии зацепились?

- Я женился.

- Это было спланировано?

- Нет, я влюбился. И женился. Неужели вы думаете, что за два года такой горячий парень, как я не может найти себе достойную девушку?!

- Что вы сохранили в себе азербайджанского, кроме, конечно же, горячности и готовности погулять, поесть, попить?

- У меня есть дочь Чинара, котрая прекрасно говорит на своем родном азербайджанском языке. Вот уже семь лет, как в нашем доме в Финляндии работает и живет нянька, которую я пригласил из Баку. Она - азербайджанка, имеет высшее образование и учит Чинару всему азербайджанскому - языку, кухне, культуре. Вот это и есть во мне азербайджанское. Я со своей дочкой говорю только на азербайджанском языке. Меня за это любят и уважают. У нас большой дом в центре города, трехэтажный. Вот недавно жена мне позвонила и говорит: "Тебя нет, все пусто в доме! Хочется все продать и уехать. Ты один заполняешь собой весь дом!" Все это во мне - азербайджанское!

- А еще вы сохранили пафос своего, как вы говорите, теперь уже уничтоженного поколения.

- При этом мы - последние могикане которые еще видели советскую школу кино. Ведь я с 6 лет в кино снимался, в десяти картинах и везде - в главных ролях. Я видел таких корифеев, с которыми молодому поколению не удалось работать - это Тофик Тагизаде, Джейхун Мирзоев, Гюльбяниз Азимзаде. Сейчас меня уже бакинцы не помнят. Для них я сейчас - старый, лысый, толстый человек. Но было время, когда я был в Баку так же популярен, как в мире этот мальчик из кинофильма "Один дома".

- Но в наше время за прошлые успехи никого не награждают. Разве что - званиями, но они вряд ли утолят ваш голод творчества. Вот и расскажите, чем сегодня заняты как ведущий режиссер Европы.

- Я снял две короткометражки в Финляндии. Снял документальные фильмы, которые получали награды и призы на фествиалях.

- А как складываются ваши отношения с теми, с кем ели, пили и вели праздную жизнь в Баку, мечтая о неореализме, кино и театре? Не чувствуете ли по отношению к себе ревности или даже зависти?

- Прекрасные складываются отношения. Мы иногда собираемся, кушаем шашлык и пьем водку. Обычно мы не говорим об искусстве, так как это - наша работа. Каждый из нас сейчас живет в своем мире. Мы все уже состоявшиеся люди и так устаем от работы, что когда собираемся, просто говорим о женщинах, о мирских проблемах.

А ревность или даже зависть я не хочу замечать. Я всегда это чувствовал по отношению к себе. А в последнее время мне просто на это наплевать. Я веду в некоем роде самурайский образ жизни. Заметили, у меня такой стиль, даже прическу сделал самурайскую. Я держу вес! Я готов драться! Я в себе уверен!. А кто и что про меня говорит - мне уже не важно. Пускай говорят. Если у человека нет личной жизни, пусть интересуется моей! Почему бы и нет?! Я их только приветствую (хлопает).

- Странно, что вы не выросли из этих понтов за столько лет! Постарели, облысели, потолстели, но понты - те же, что и 15 лет назад. Только уверенности, признаюсь, прибавилось.

- Если бы вы меня видели в Финляндии! Я езжу на "Харли-Дэвидсе" как рокер. На работу приезжаю на мотоцикле. Представьте себе, художественный руководитель серьезного театра приезжает на мотоцикле! Там ведь совсем другая жизнь...

- Чем еще можете удивить зрителя, кроме разговоров о себе? Какие перспективы видите в современном театре, кино. Сегодня, когда нет никаких правил и каждый новый спектакль, новый фильм устанавливает свои правила, каким видите театр и кино XXI века?

- Я знаю, что мы живем в сложное и переломное время. Если пустились в эксперименты - это хорошо. Пускай экспериментируют. Самое главное, чтобы они не стояли на одном месте. И чтобы эта тойханская эстетика ушла. Пускай экспериментируют и из десяти работ одна получится - это уже событие.

А я делаю авторское кино и ставлю авторские спектакли. Кино, которое глубоко личное, сложное, психологическое и мистическое. К примеру, концепция моего нового спектакля, который я поставил в кукольном театре - "Найти свет в темноте". И я нашел этот свет.

- Это вполне естественно. На свету света не увидать. В темноте его и ищут. Что в этом такого концептуального?

- Да, но мой герой был незрячий! Он на время стал видеть, потом снова ослеп. Почему он опять ослеп? Ведь предупреждал его Учитель Ветер о том, что внутренний свет важнее и нужно его сохранять. "Придумай свой мир. Ты счастлив, что ты слеп. Потому что теперь у тебя есть возможность придумать свои цвета, свой мир", - говорил ему Учитель Ветер. Но он не понял, что слепота - это дар божий. Вот так, каждый из нас по-своему слеп. Надо просто в себе найти Бога. Не через религию, а именно внутри себя.

Я ставлю перед собой интересные вопросы и тогда мне интересно на них отвечать. Чтобы не было скучно жить. Я ставлю перед собой такие вопросы, в процессе поиска ответов на которые внутри разрушаюсь или становлюсь выше, интереснее. А все, что касается денег и славы, они сами ко мне идут. Я не бегаю за деньгами. Они меня всегда сами находят. Если человек на своем месте, он всегда будет сыт. Просто есть одно "но". Глаза должны быть сыты. А у нас как получается? Когда имеют маленький рубль, хотят, чтобы был длиннее, еще длиннее, еще длиннее... В жизни нужно зарабатывать ровно столько, сколько можешь потратить. Я зарабатываю определенную сумму, 60 процентов даю домой, а остальное прогуливаю.

- Глаза у вас сытые, а душу свою насытили?

- Это невозможно. Буду сыт тогда, когда попаду к нему, туда. И только тогда моя душа успокоится. У меня сейчас ностальгия по Богу! Я не стал уверенным в себе бизнесменом. Ну, какой из меня бизнесмен?!

- А что внешне очень даже похожи. Весь в золоте, золотых перстнях, волосы собраны сзади хвостиком. Этакий образ нью-азери, слизанный с типажа новых русских.

- Прическа - длинные волосы, собранные хвостиком - у меня уже 15 лет, с тех пор, как я уехал из Азербайджана, и служит мне напоминанием о моей стране, о том, что я уехал. С тех пор у меня косичка. Что касается перстня, его камень - рубин, который дает мне силу. Это мой камень. А на шее у меня тигриный глаз, который в Китае называется "бычий глаз". По притче, когда Будда призвал к себе животных и сказал: "Именами тех животных, которые придут ко мне первыми, я назову цикл годов".

Первой шла крыса, по воде, а за ней - вол. Но крыса не могла плавать и тогда она взобралась на голову вола и на суше оказалась первой. И Будда сказал: "За твою находчивость и за хитрость я назову первый год двенадцатилетнего цикла - годом Крысы". Я родился в год Крысы. Так, все, что вы видите на мне - это не выпендреж, а образ жизни. А почему я в майке? Я - северный человек, я потею, а в Баку - повышенная влажность. Вот и все.

- Какие у вас планы в Азербайджане?

- Сейчас я ставлю в Русской драме "Жанну Д'Арк".

- Вам не сложно работать с азербайджанскими актерами?

- Конечно, сложно.

- Не понимают задачи, которые вы ставите?

- На самом деле все те, с кем я работаю - профессионалы, которые так же, как и я успели увидеть и вобрать в себя советскую школу.

- Почему "Жанна Д'Арк"?

- На сегодняшний день эта тема очень актуальна. Объясню почему. В то время сорок процентов французских земель были оккупировано англичанами. Война шла сто лет. И за эти сто лет Франция буквальна была разобщена. У нас похожая история. Высшая цель моего спектакля - это показать, что не толпа делает историю, а личность. С приходом Жанны сменилась обстановка, она сделала Карла королем, она дала ему мужество и перевернула ход событий.

- Вы видите в Азербайджане Жанну Д'Арк?

- Для меня важно, чтобы каждый в себе нашел эту Жанну. В спектакле есть такой эпизод, в котором Жанна говорит Карлу: "Карл, я тоже боюсь! Знаешь, как я боюсь? Я так сильно боюсь, что устала бояться! Если и ты тоже устанешь бояться, ты станешь королем!"

Я думаю, что мы все должны перестать бояться. Нам уже нечего терять! Мы уже потеряли очень много. Теперь просто нужно встать и вернуть свои земли. Как говорит в этом же спектакле Жанна: "Мы должны встать, поднять меч, а потом уже молиться Богу!" За нас никто не вернет земли.

- Вы за силу?

- Нет. Я за то, чтобы в конце концов каждый из нас перестал сомневаться. Уже многие годы наши земли оккупированы, каждый из нас - подавленный человек. Нам надо перестать бояться, надо встать гордо, осознать и поверить в то, что в конце концов у нас есть сила и возможность и достаточно ума. Не обязательно это делать с силой. Мы живем в XXI веке и можем найти выход доказать свою силу и ум, не применяя силы.

Гаджиева А., Рзаханова Е.

Эхо.-2009.- 31января.-C. 12.