Наргиз Пашаева: «Телеящик - не лучший способ знакомства с Ильхамом Алиевым»

Продолжаю беседу с Наргиз Пашаевой. Меня все больше поражает в ней открытость и честность. Всего этого так мало осталось в нашей жизни. Она меня не останавливает. Искренне признаюсь, мне не совсем удобно и, возможно, после долгого тюремного срока порой страшновато задавать прямые и незавуалированные цензурой вопросы, которые должен и обязан задавать любой уважающий себя журналист.Она, видимо, интуитивно чувствует мою скованность. «Никакого табу! Вы можете спрашивать меня обо всем, что вас интересует. Я отвечу на все вопросы», - парирует Наргиз ханум.Улыбаюсь, качаю головой и, честно говоря, не могу поверить, что могу спрашивать представителя правящей Семьи обо всем, переходя грань дозволенного. И получаю от нее такие же честные ответы. Как же окрыляют человека честность и открытость!..Она не самоуверенно, но уверенно в себе, с чувством достоинства, прямо смотря в глаза, продолжает отвечать на все мои колкие вопросы. И, если честно признаться, в чем-то даже ей это импонирует…Итак, представляю вашему вниманию вторую часть беседы с ректором Бакинского филиала Московского государственного университета имени Ломоносова профессором Наргиз Пашаевой.- У вас, как любят говорить политологи, непосредственный доступ к Телу. К сожалению, нам до сих пор не удалось взять интервью ни у первой леди, ни у господина президента. Приходится судить об их политическом портрете из телеящика. А здесь особых выводов не сделаешь и впечатлений не наберешься. Насколько открытым человеком является президент Ильхам Алиев? Можете ли вы обсуждать с ним, скажем, политические вопросы и насущные проблемы страны?- Обсуждать политические вопросы и насущные проблемы страны с президентом не могу и не должна. Что касается телеящика, то я с вами полностью согласна, это не лучший способ общения и знакомства. Является ли открытым человеком Ильхам Алиев? Скажу, да. Является ли открытым человеком президент Ильхам Алиев? Не могу знать, так как не точно представляю себе, что такое открытость, если ты – президент.- Мы часто и довольно безуспешно пытаемся привлечь внимание правящей элиты, политической власти к проблеме варварского отношения к памятникам архитектуры. Однако, увы, очень сложно добиться какой-либо реакции. Как сохранить старый Баку? Что лично вы делаете или можете сделать для охраны уникальных памятников архитектуры, которые нередко бездумно уничтожаются?- Как хорошо, что вы это делаете, посылаете сигналы SOS. В один миг можно расшатать и уничтожить, и это, увы, делалось, вековые культурно-исторические памятники, слои развития, неоспоримые доказательства творческого потенциала, ума, знаний, интеллекта наших предков, обезличивая вековые образы, символы. Как остановить и спастись нам от разрушения истории, замысел которого велик и свят? Да, новое, безусловно, должно прийти, но не в облике пожирателя старины и красоты вчерашнего дня с её нежностью и неповторимостью. Это счастье, когда на одной и той же скамейке на аллее сидел и дед, и внук, и правнук.Где старые, намоленные камни Баку, фонари, резные уникальные двери, решетки, балясины, фонтаны, где та гармоничная красота, автором которой было само Время? Всё можно купить, сделать и построить, кроме возраста, а это и есть главный сертификат качества народа и нации. Пусть бакинские старые двух-трехэтажные дома из цельного камня были уже грязные от пыли, но они совершенно чисты по гармонии, великолепны по пропорциям. Их не создавали любители-архитекторы по совместительству с чиновниками, нередко бюджетными вампирами.Это всё равно как поменять почерневшее от времени, красивое и бесценное антикварное изделие на товар с ярким блеском из ювелирной лавки супермаркета. Жаль… Отчасти это результат невежества, бескультурья, безразличия, но в основном это как двойной удар тех, кто слишком любил возможность обогащаться и забывать прошлое, вчерашний день. В таких случаях багаж опыта и знаний, накопленный веками, исчезнув в прямом и переносном смысле, не сохраняется и не передается.А если и хотят передать, то нередко в «улучшенном» виде, как в Барде, меняя керамику тюрбы XIV века на современные иранские плиты. Кстати, предполагаемая могила Ноя облицована в стиле евроремонта современных квартир. Далеко ходить не надо, посмотрите на приставленные шпили домов по улице Узеира Гаджибекова, вокруг домов около «Дома Советов», видимо, для «гармонии» с уникальным зданием «Дома Советов» в стиле модахар. Посмотрите на улучшенный, накрашенный и «украшенный» новыми элементами, в прошлом потрясающий дом в стиле арт-деко напротив кукольного театра, посмотрите на новый фасад в прошлом более старого и красивого здания школы №23, посмотрите на новый вариант школы №134-132 и сравните его с уникальным зданием женской гимназии, построенным в начале прошлого века, благо, фотографии сохранились в архивах.Посмотрите, какой теперь когда-то романтический сад с тремя фигурами, около травматологической больницы, посмотрите на грубые и несимпатичные холодно-мраморные, малиново-серые цветочники взамен старым каменным с красивой текстурой, с тонким эстетизмом и вкусом, потрясающей энергетикой в стиле садов Флоренции по улице, ведущей к национальному музею. И, наконец, одно из самых чудовищных «улучшений» – сад, где стоит великий Насими на фоне убогого торгового центра. Думаю, тут комментарии просто излишни. Так и хочется вспомнить слова пророка Исы: «Прости Господи, ибо не ведают, что творят». Может, и вправду, как гласит восточная мудрость, «счастье создано только для зорких, благоразумных, собирающих и разыскивающих КРАСОТУ».Еще не могу не сказать про Девичью Башню. Почему откровенно стараются заменить главный, великолепный, красивейший, бесценный символ города – Девичью Башню на современный отель, каких полно по всему миру, и никому не приходит в голову превращать их в национальную гордость, тем более в символ древнего города. Что случилось с нами? С нашей памятью? Мы, что, хотим превратиться в кочевников, которые создали вчера высотки и заодно свою страну? Я понимаю, что не все дороги ведут в Храм, также понимаю, что вечного города, как Рим, где ничего не меняется, из Баку не получится. Кстати, по мнению одного образованного чиновника, только потому не меняется Рим, что у итальянцев нет денег, как у нас.Есть, конечно, примеры нового и красивого, как Центр Гейдара Алиева по проекту Захи Хадид. Но время собирать камни действительно пришло в прямом и переносном смысле. Что я могу сделать? Не терять надежды и верить в то, что мы уразумели, что можно, что нельзя.- Большая часть вашей жизни связана с образовательной деятельностью. Долгие годы вы преподавали в вузах, работали проректором БГУ и вот уже несколько лет возглавляете филиал МГУ им. Ломоносова. Согласитесь, что так называемая эпоха Тьмы Египетской, то бишь правления Мисира Марданова, нанесла непоправимый ущерб системе национального просвещения. Средняя школа развалена до основания, уровень преподавания в вузах оставляет желать лучшего, а от былой научно-лабораторной базы почти ничего не осталось. В общественном мнении упорно ходили слухи, что именно вы покровительствовали Мисиру Марданову и до конца сопротивлялись его отставке. Это правда? Если нет, то как оцениваете наследие Марданова?- Да, я 33 года работаю в университете, беспрерывно в своей профессии. Мнения о том, что я покровительствовала М.Марданову, для меня являются полной неожиданностью. Никогда бы не подумала, что ходили подобные слухи. По силе невероятности они даже перекрыли устойчивую молву о том, что компанией Nar Mobile владею я. После того как Мисир муаллим на мои неоднократные обращения в связи с царившим в так называемом Московском государственном (открытом) университете безобразием реагировал, мягко говоря, неадекватно, наши отношения, можно сказать, сильно испортились. Дело в том, что функционировавший в то время Московский государственный открытый университет (МГОУ) по звучанию и написанию был почти схож с нашим МГУ. Поэтому порой нас путали и родители, и дети.Были случаи, когда к нам, в наш университет, приходили разъяренные родители и кричали: «Вот деньги взяли у детей, а диплома пока нет». Мы их успокаивали и объясняли, что они не туда пришли, что это другой Московский университет. Тогда они извинялись и говорили, что названия похожие. Такие случаи стали часто повторяться. Тогда я попросила Мисир муаллима как министра образования выступить в прессе и объяснить людям, что это разные вузы, так как нашей репутации наносился ущерб, ибо нас путали. Согласившись, он мне пообещал, что обязательно это сделает, и хорошо знает, какой творится базар и кошмар в МГ(о)У. Обещание он свое, увы, не выполнил, и стало еще хуже.Мне пришлось самой в интервью сказать: «Пожалуйста, дорогие студенты, родители и граждане нашей страны, не путайте Московский государственный университет имени М.В. Ломоносова, где ректор академик Виктор Антонович Садовничий, с Московским открытым университетом, где ректором является Эдуард Ованесович Цатурьян». После этого нас путать перестали, и параллельно с этим Министерство образования затаило на нас обиду. Нам приходилось работать без необходимой помощи и поддержки со стороны министерства. Но это дела давно минувших дней. На сегодняшний день проблем в образовании, к сожалению, не убавилось, в некотором смысле они даже выросли из малых начальных в стойкие, трудно устраняемые. Плохое образование нелегко переделать в хорошее, так как плохое образование хуже необразованности. Ибо оно пролонгированно меняет здоровую структуру, деформирует эту структуру, блокирует системы самоорганизации. В итоге получается, что потеряно самое главное – образовательная среда, нужный настрой, воздух, который пропитан желанием просвещаться. Хорошее образование приходит туда, где его искренне ждут и жаждут. Не надо также забывать главную истину: образование – это в первую очередь нужные и правильные люди, истинные педагоги, отдельные яркие личности, а не антинравственные авторитеты.Если мы хотим критиковать Мисира Марданова и думать, что только он во всем виноват, боюсь, мы опять ошибемся. Все мы виноваты, кто больше, кто меньше. Кто вольно, кто невольно. Нельзя, утешаясь, бесконечно считать других виноватыми, не отдавая себе отчета в том, что их грехи и ошибки – не что иное, как зеркало, в котором мы сами отражаемся. Чего ждать от учителя, готового дать себя унизить ради денег, чего ждать от школы, где директор ходит по коридору в сопровождении телохранителей, свиты, как король.Средняя школа рухнула потому, что перестала выполнять свои главные функции – давать знания и воспитывать. И сегодня средняя школа в основном это собрание репетиторов, причем не всегда грамотных. А кто не хочет нанимать репетиторов, у него неизбежно возникнут проблемы, он обречен. То есть выработан деформированный вариант школы – мутанта.Радует то, что остались и хорошие школы, есть и неплохие. Но их критически мало. И разговор не идет о модных среди горожан нескольких школах. Непоправимый удар по школе нанесли учебники плохого качества, написанные часто дилетантами, знакомыми чьих-то знакомых. В 2013-2014 учебном году на учебники, если не ошибаюсь, государством было выделено около 8 миллионов манатов. Я эти учебники смотрела, часто имя автора не вызывает никаких сомнений в том, что учебник должен быть высшего класса. Однако это не так, видимо, в большинстве случаев настоящими авторами являются те, кто сотрудничает с типографиями, штампует брак. Жалко, конечно, не столько выброшенных денег, жалко то, что процесс обрел устойчивый, необратимый характер по схеме – чем хуже, тем лучше. В наше время «сделать» книгу может каждый.Посмотрите, сколько дилетантов, «драматургов», «эссеистов», «прозаиков» и в особенности «поэтов» печатают свои книги. Дай им волю, ради прославления своих «произведений», своей книжицы они уничтожили бы всю классику. Так вот и их стихи вы встретите в учебниках наряду со стихами Физули, Вагифа, Гусейна Джавида и многих, многих других классиков.Тревожат факты функциональной безграмотности, то есть, когда дети в пятом классе читают только по слогам. По статистике этого учебного года 200 девятиклассников читать и писать вообще не могут. И им, возможно, выдадут аттестаты о среднем образовании.

Азербайджан – страна великих просветителей, педагогов, новаторов, подвижников, таких, как Аббаскулу Ага Бакиханов, Мирза Шафи Вазех, Мирза Фатали Ахундов, Абдулла Шаиг, Сулейман Сани Ахундов, Узеир Гаджибеков, Джалил Мамедкулизаде, Мирза Алекпер Сабир, и многих, многих других, несущих свет, и им была дана сила одоления невежества, необразованности, отсталости. Мы – их потомки – обязаны быть достойными продолжателями традиций и найти в себе тоже желание и силы восстановить потерянное, не меняя вечное на тленное.- В конце концов все же было принято решение о назначении министром образования молодого реформатора Микаила Джаббарова. Однако прошли годы, но ничего в нашем образовании так и не изменилось. На вопрос, кто виноват, мы уже ответили. Что делать?- Система образования больше держится на традициях, нежели на реформах. Крепкие устои и традиции – это его главный хребет. Не случайно все лучшие университеты – это в основном старинные университеты. Как правило, чем старше возраст учебного заведения, чем ярче, богаче и значительнее его деятельность. Там проросли корни, которые питают систему и дают возможность совершенствоваться и развиваться. На голом месте настоящий университет не сделаешь, так как настоящие университеты – это итог труда и стараний великих людей и великих идей. В свое время эти люди объединились, чтобы встретить себе подобных, с кем будут изобретать, открывать, изучать новое, доселе неизученное, где отбор лучших будет безжалостен и справедлив. Так и создавались великие университеты, как Оксфордский, Сорбонна, Кембриджский, Московский, Болонский.Поэтому надо искать и находить людей, и главное – истинных профессионалов, у кого внутри не угасла любовь к своей профессии, небезразличных, с огоньком и светом внутри. Они остались, они есть и должны быть востребованы. Тогда судьбой образования, учебниками, программами, школами и школьниками меньше будут заниматься те, кто имеет нередко весьма отдаленные и туманные представления о них. Сегодня мы рискуем тем, что в недалеком будущем врачей, инженеров, химиков, математиков, филологов, биологов, физиков и других профессионалов, специалистов высшего класса, можно сказать, почти не останется.Что делать? Избавляться, наконец, от самовнушаемой уверенности в том, что все это неизбежно, и поэтому, так и должно быть. Мы же не хотим лишиться знаний и знающих в угоду тех, у кого скромный интеллект и которые уже сейчас говорят – «если он умен и прав, то виноват».- Вы возглавили Бакинский филиал МГУ им. Ломоносова. А стоило ли вообще открывать филиал чужеземного вуза и делать из него элитный университет? Не легче ли и не правильнее ли было создать свой, национальный вуз? А может, надо было возродить былую славу БГУ, который помнится советскому поколению своими замечательными традициями и научными достижениями?- В определенном смысле вузы национальными не бывают, так как наука, знания, образование – наднациональные категории. Создать, как мы уже говорили, форму легко, но содержание не сделаешь в одночасье без базы, фундамента, традиций, которые собираются и складываются десятилетиями и веками. Наука вне границ, интернациональна и принадлежит всему человечеству. В тех странах, где она сильно востребована, где ей уделяют особое внимание и придают стратегическое значение, складываются благоприятные и необходимые условия для развития и прогресса всего общества и государства в целом. Так как именно наука превращает национальное, природное достояние и богатства в национальные достижения.Посмотрите, сколько в мире стран с богатыми национально-природными ресурсами, как нефть, газ, золото, уголь и т.д. Но, если там нет должного уровня научной базы, потенциала научного, эти страны так и остаются странами-поставщиками сырья, материала для других, более развитых стран.Вспомните Советский Союз. Страна, как оказалось, была большой, но не великой. Имея неоспоримые достижения в науке и образовании, всё равно периодически всех тех, кто был специалистом в какой-то области или обладал особыми знаниями, нужно было нейтрализовать. Причем это был принцип социалистической революции, а позже и коммунистической идеологии: любое знание скрывает в себе силу, следовательно, нужно избавиться от знаний либо подчинить их идеологии. Таким образом, государство, можно сказать, ценило «по-своему» своих самых важных и нужных людей – ученых. Достаточно вспомнить имена великих личностей, которые были физически уничтожены, репрессированы, морально подавлены. И это был медленный и верный процесс саморазрушения, где нет твердости и постоянства, нужной и правильной среды и системы для развития.Что касается филиала МГУ в Баку, то это незаменимая возможность для граждан нашей республики получить качественное образование и диплом-сертификат, признанный во всем мире, не выезжая из страны, за счет государства. Это счастье, что в свое время идея была поддержана президентом Ильхамом Алиевым и претворена в жизнь. Скажу вам откровенно, и тогда тоже, как нередко бывает, нашлись «доброжелатели», в души которых прокрались раздражение и скрытая неудовлетворенность по этому поводу.В определенном смысле слово «элитный» совсем не применимо к нашему вузу, так как здесь нет и не может быть ни одного студента, который привык к привольной, паразитирующей жизни и благоденствует за счет своих родителей. Хотите – верьте, хотите – нет, но за все время работы я не помогла ни одному человеку поступить к нам без знаний, по знакомству, по ложным оценкам. Это было бы предательством по отношению к тем, кто привык трудиться, все время прилагая старания. Все студенты сами честно заслужили право называться нашими студентами.Одним простым примером хочу обратить внимание на важность решения открытия филиала МГУ. Речь идет об отсутствии специалистов в каких-либо конкретных областях. В Азербайджане была блестящая школа с выдающимися достижениями филологов-востоковедов, таких, как Мирза Казем-бек, Николай Марр, Пантелеймон Жузе, Гамид Араслы, Бекир Чобанзаде, Вели Хулуфлу, Юсиф Зия Ширвани, Алескер Мамедов, Рагим Султанов, Зия Буниятов, Алисойбат Сумбатзаде, Аида Иманкулиева, Мубариз Ализаде, Рустам Алиев, Васим Мамедалиев и др. Но, к сожалению, при полном отсутствии филологов-западников. Причины этого – предмет другого разговора. Поэтому почти все переводы западной литературы делались с русского языка – как вторичные.Также на сегодняшний день в стране нет профессиональных переводчиков-специалистов, которые были бы в состоянии перевести с оригинала классическую литературу, сложные художественные тексты с английского, французского, итальянского, испанского на азербайджанский язык. И без специалистов, филологов-западников высшего класса, преподавание некому поручить. Мы должны тогда опять закрыть эти специальности. Покажите мне хоть одного переводчика-филолога, который смог бы перевести, к примеру, «Божественную комедию» Данте с итальянского на азербайджанский язык на высоком академическом уровне. Не ошибусь, если скажу, что обучить космонавта легче, нежели такого переводчика. Таким образом, судите сами, нужен был МГУ или нет?Совершенно верно, сам факт создания в 1919 году Бакинского государственного университета – это слава нашего отечества, гордость нации, высшая духовная ценность народа. Когда я училась в БГУ, это была пора счастливых студентов, у нас были великие преподаватели. Низкий им всем поклон!- По вашей инициативе несколько лет назад в Оксфордском университете - колыбели мировой науки был создан научный Центр по Азербайджану и кавказоведению имени Низами. Вообще-то это беспрецедентный случай прорыва азербайджанской науки в Европу. Как вам удалось этого добиться? Насколько долгосрочным является проект?- Разумеется, проект задуман и реализован не как эпизодический, временный. Отныне Центр является официально признанной частью Оксфордского университета, и подтверждение этому можно увидеть на сайте самого университета. Он создан, чтобы остаться навсегда. Придут следующие поколения, новые имена, молодые ученые и продолжатели деятельности центра, несомненно, в будущем умножатся, ибо свято место пусто не бывает. Мы - первопроходцы, тропа есть, и дорогу продолжат те, кто будет предан идее, высшим смыслам, постигающие трудом и стараниями поэтапно этот окружающий нас сложный мир через науку.Кстати, в 1965 году там был создан армянский научный центр, который работает по сей день и имеет немалый авторитет. Интересная информация к размышлению, не так ли? Также в университете изучают и грузинский язык. В библиотеке можно найти книги узбекских исследователей по истории, напечатанные на английском языке в советское время. Азербайджанская наука никогда и никем не была представлена там.У нас с прошлого года уже расписан научный и образовательный план на 5 лет, сейчас мы готовим новый – на следующие 10 лет. Они включают в себя вопросы истории, археологии, языка, литературы, словом, всех областей интеллектуально-культурного наследия Азербайджана и Кавказа на фоне общемирового научного контекста, сформулированных и принятых международным научным сообществом академических критериев.Всякое дело имеет свое место и свой смысл. Когда оно действительно полезно и значение его велико, видимо, складываются нужные, благоприятные, необходимые условия и находишь силы для его реализации, «звезды помогают». Кто усомнится в том, что нелегко быть признанным в Англии, да еще в Оксфордском университете? Кто усомнится в том, что как важно и трудно было назвать Центр именем Низами Гянджеви? И кто, наконец, усомнится в том, что ни за какие иные «методы» и сомнительные услуги не обретешь такое высокое право? Это общая, касающаяся каждого азербайджанца, и не только ученого, победа и прорыв.Весной этого года, в апреле, у меня была встреча с вице-канцлером профессором Эндрю Гамильтоном, который уходит по завершении своего срока пребывания с 2009 года на этом посту и начнет работу с 2016 года как президент Нью-Йоркского университета.И впервые в истории Оксфордского университета вице-канцлером – это самая главная административная фигура вуза с очень высоким статусом – должна стать женщина. Профессор Луиз Ричардсон начнет работу с первого января. Ранее она была вице-канцлером знаменитого университета Сент-Эндрюс. Мы должны с ней подписать новый 10-летний научно-образовательный план. Коллеги, профессора нашего центра, известные востоковеды-ученые, соответственно и я с нетерпением ждем этот важный момент. Скажу больше. Он будет носить особо символичный и торжественный характер, так как до этого все восемь столетий существования университета двумя женщинами никогда не подписывались такие документы. В Англии, как вы знаете, редко что теряется по дороге. Там удивительный сплав и единство традиций и новаторства, истории и современности.- Искренне признаюсь, что мне вы показались сильной, яркой и умной женщиной. А главная ваша особенность, как говорят, изюминка – это открытость и искренность. Вы не боитесь быть настолько открытой и честной в нашей стране?- Благодарю Вас за эти прекрасные слова в мой адрес и за вашу готовность постигать, не отвергать то, что может вызвать интерес у людей. Культура открытости, откровенности, думается, и есть один из механизмов самосохранности личности. Людям присуще ошибаться, и мы можем ошибаться в своих суждениях, оценках. Но при этом они не должны пугать ни нас, ни других.Главное – не надо стараться выглядеть намного лучше, чем ты есть на самом деле. Так как догнать и обогнать другого можно, но самого себя – никогда. Проще и лучше сберечь свои лучшие качества, не растерять их по дороге. Так как, оглянувшись назад, их больше не обнаружить.О себе могу добавить то, что больше всего я боюсь за здоровье родных и близких мне людей. Если начну бояться того, о чем вы спрашиваете, это станет для меня признаком начала собственной деградации, о которой, скорее всего, я догадываться не буду. Ибо деградация и есть потеря честности и открытости, в первую очередь, перед собой. Надеюсь, этого никогда не случится.

Эйнулла Фатуллаев

Iqtisadiyyat.- 2015.- 25-28 декабря.- С.6.