После Сочи одни вопросы

Окончательное и справедливое решение карабахской проблемы возможно только после изменения общества в Армении

По итогам встречи, состоявшейся между президентами России, Азербайджана и Армении в Сочи, снова возникает «послевкусие» неопределенности. Вновь и вновь встают старые вопросы. Насколько активна Россия в процессе сближения сторон? Откровенна ли ее позиция сближения с Азербайджаном? В чем заключаются несогласованности в готовящемся документе по урегулированию конфликта, и, наконец, чего можно ожидать в течение 2010 года в свете публичного укрепления российско-азербайджанских и процесса нормализации армяно-турецких отношений?

Если спустя некоторое время после российско-грузинской войны 2008 года геополитический тандем Турция—Россия лишь наметился, то теперь, после сочинской встречи, наверное, можно говорить о том, что окончательно оформились два политических трафика, ведущих в одном направлении, — российский и турецкий. Они как две секции одной миротворческой конференции дополняют друг друга. С ноября 2008 года Москва проводит уже пятую встречу по карабахскому урегулированию в таком формате. Параллельно Турция вышла с предложениями к Армении нормализовать отношения. Но что это изменит фактически в темпах урегулирования? Ответа на этот вопрос по-прежнему нет.

Конфликт выходит на орбиту десятилетних ритмов, схожих с ближневосточными. Есть стратегическая разница в подходах Армении и Азербайджана относительно статуса Нагорного Карабаха. И есть тактические разногласия, касающиеся первых шагов урегулирования и судьбы оккупированных районов вокруг Карабаха. Ереван активно торгуется вокруг режима безопасности армянского населения Карабаха после освобождения оккупированных территорий. Вероятно, обсуждаются конкретные сроки открытия транспортных коммуникаций со стороны Азербайджана и ряд других вопросов. Насколько принципиальны эти моменты с точки зрения Армении и вообще, можно ли убедить Ереван пойти навстречу Баку, остается подвешенным. После Сочи министр иностранных дел России Сергей Лавров подчеркнул наличие несогласованных моментов. В чем они заключаются? Идет ли речь о принципиальных для Еревана вопросах статуса Карабаха или внимание сторон сфокусировано на ближайших шагах — не ясно.

Наблюдателям остается доверять интуиции. Пока складывается впечатление, что Ереван надеется оттянуть «нависающие» решения по районам вокруг Карабаха в надежде на ухудшение глобальной геополитической ситуации, когда центрам силы будет не до этого регионального конфликта. Вместе с тем речь также может идти об очень больших деньгах (в виде инвестиций и кредитов), своеобразных «отступных» Армении при освобождении территорий. Такой «взнос» может быть в объеме нескольких годовых бюджетов этой страны. Но это лишь предположение.

Если мы посмотрим на позицию Москвы, то опять же на основе внешнего наблюдения разрыва между официальной риторикой и внутренними интенциями внешней политики России по отношению к Карабаху не наблюдается. Россия, конечно, тесно связана с Арменией, но карабахская проблематика, презентованная Ереваном, намеренно выводится Москвой за скобки поля взаимодействия: никакой официальной поддержки или участия в судьбе Карабаха, исходя из интересов Еревана, Москва последнее десятилетие не оказывала. В этом большая заслуга дипломатии Баку и в первую очередь, конечно же, президента Азербайджана Ильxaма Aлиeва. Отношения Москвы и Баку, очевидно, стали более насыщенными и многоуровневыми. Чего стоит хотя бы недавний форум интеллигенции, который выявил десятки авторитетных сторонников Азербайджана среди лидеров общественного мнения России и руководителей масс-медиа. В позиции Москвы уже нет места для двусмысленности — оккупированные территории вокруг Карабаха должны быть возвращены в рамках территориальной целостности Азербайджана. Причем как можно быстрее. В этом суть российской позиции.

Но вопрос статуса Карабаха высшую элиту РФ не особо беспокоит, по их мнению, эта тема может быть отложена на неопределенный срок. Такая позиция закрепляет определенный баланс и текущий уровень российско-армянских отношений: мы не можем говорить об охлаждении между Москвой и Ереваном, скорее мы свидетели нового разворота российско-армянских отношений в более прагматичное русло, не столь увязанное с карабахскими интересами Еревана.

На этом фоне наибольший интерес и остроту представляет тема армяно-турецкого сближения. Это как бы две сходящиеся линии одного процесса. В определенном смысле Турция пытается сформировать собственные балансы, в чем-то подобные положению России в отношении Армении и Азербайджана. Исходя из такой схемы, очевидна важность достижения подвижек по карабахскому вопросу в течение 2010 года, а возможно, и до весны. По словам ряда турецких юристов, знакомых с парламентской системой страны, на апрель текущего года ложится юридический deadline обсуждения этих протоколов, после которого они должны быть либо приняты, либо отвергнуты. С точки зрения Армении апрель сопряжен с датой так называемого «геноцида», и как показало решение конституционного суда этой страны, могут быть обнаружены и другие барьеры для ратификации протоколов о нормализации отношений с Турцией. Но в таком случае надежда на карабахскую подвижку, связанную с возможной синхронизацией армяно-турецкого процесса, рушится вслед за провалом протоколов. Общая логика сложившейся коллизии наводит на мысль, что если что-то решится в карабахском вопросе в 2010 году, то это может обнаружиться как раз в этот временной промежуток, до апреля. Но как показывает опыт, в реальности ситуация может сложиться иначе, вопреки прогнозам.

В этой связи встает самый острый вопрос карабахского процесса: если миротворческие усилия 2010 года не дадут результата, рискнет ли Азербайджан провести военную операцию по освобождению своих территорий, включая Нагорный Карабах? Если исходить из аналогий с ближневосточными конфликтами (у них больше всего сходства с карабахским), то перспективы возобновления боевых действий реальны. Давайте представим, что мы с вами разговариваем в 2020 году, а ситуация в карабахском конфликте осталась в развороте 2010-го. Каковы могут быть взгляды азербайджанской элиты на эту картину двадцатипятилетней дипломатической жвачки (с 1994 года), ущемляющей суверенитет государства и национальную гордость? За этот период накопится серьезное раздражение от потраченных впустую надежд, обесцененных ожиданий. За эти годы могут в пыль развеяться иллюзии о поддержке сверхдержав, но могут быть еще больше укреплены военные силы, могут еще больше возрасти преимущества в экономике. Почему бы не рискнуть — такая идея, думается, вполне могла бы созреть и получить право на жизнь во всех слоях азербайджанского общества к 2020 году. Однако уверенность в победе должна быть не гипотетическая и пропагандистская, а именно реально рассчитанная — успех не всегда достигается даже при многократном перевесе над противником.

Другой путь — мирное соревнование в строительстве открытого и привлекательного общества. Азербайджан может далеко продвинуться в этом направлении, но и этот путь вряд ли приведет к справедливому решению конфликта, если не изменится общество в Армении.

Александр Караваев

Известия.- 2010.- 5 февраля.- С. 7.