«После аспирантуры и я, как известный гасконец, отправился покорять Париж»

Пианист Мурад Гусейнов:

Потухли последние аккорды, и в зале повисла тишина, которая через несколько минут взорвалась аплодисментами. «Браво!», «Бис!». Ему аплодировали стоя и в Доме-музее Марины Цветаевой, и в Камерном зале Московского международного дома музыки. Так встретила российская столица доцента Бакинской музыкальной академии им. Уз.Гаджибекова, президентского стипендиата, а также государственного стипендиата французского правительства Мурада Гусейнова — пианиста, представлявшего Азербайджан на московском международном фестивале «Арт-ноябрь». После возвращения пианиста домой с ним встретилась корреспондент «Известия—Азербайджан» Людмила Хохлова.

вопрос: Мурад, наверное, уместно начать нашу беседу с рассказа о самом фестивале.

ответ: Фестиваль представляет музыкальные культуры многих стран, что само по себе дает возможность знакомства с разными исполнительскими школами. В этом году он собрал выдающихся музыкантов из многих стран, таких, например, как Л.Погорелич, Наталья Рубинштейн, Нина Коган, Даниэль Проппер, Федор Амиров, Петр Лаул и др. В исполнении этих именитых артистов прозвучало более 100 произведений, среди которых «Гольдберг-вариации» И.-С.Баха, «Te Deum & Ubilate» Г.Перселла, «Квартет на конец времени» О.Мессиана, сонаты и миниатюры, трио и квартеты Телеманна, Бибера, Буамортье, Пахельбеля, Букстехуде, Моцарта, Бетховена, Шуберта, Брамса, Шумана, Шопена, Листа, Грига, Дебюсси, Пуленка, Равеля, Бородина, Рахманинова, Шостаковича, Караева, а также новые сочинения современных авторов. К слову, в рамках фестиваля состоялось и долгожданное выступление лауреата премии Grammy, легендарной американской группы Klezmatics. Наша страна в фестивале участвовала впервые.

14 ноября в Доме-музее Марины Цветаевой я дал сольный концерт, в программе которого были К.Дебюсси, М.Равель, Ф.Пуленк, прелюдии и соната С.Рахманинова, произведения Кара Караева и Тофика Кулиева. А 16-го — в Камерном зале Московского международного дома музыки выступил с известным «Новым русским квартетом». Я вообще люблю выступать в Москве, считая ее одной из самых музыкальных столиц мира.

в: Но у вас гастроли и в других странах?

о: Да, в Турции, Франции, Грузии, Германии, Испании, Японии, Афганистане.

в: Какие разные страны по своей самобытности, культуре...

о: Разные. Но музыка — вот удивительно! — стирает все различия.

в: Вы говорили, что очень важен контакт с залом. От чего он зависит?

о: От уровня подготовки исполнителя и... самого зала.

в: Как происходило ваше восхождение на музыкальный Олимп?

о: Все началось с «женского монастыря» — так называют музыкальную школу имени Бюль-Бюля. Потом поступил в Азербайджанскую государственную консерваторию, окончил аспирантуру и, как известный гасконец, поехал покорять Париж.

в: И вам это удалось. Мне известно, что, будучи аспирантом Парижской музыкальной академии, вы участвовали в конкурсе пианистов им. Ф.Пуленка во Франции. Жюри тогда приняло решение не присуждать I и IV премии — практика, довольно часто имеющая место на музыкальных конкурсах. Второе место получили вы, а третье поделили между собой пианисты из Франции и Греции, тогда же вы были удостоены трех специальных призов: Союза авторского и композиторского музыкального исполнения, «За лучшее исполнение произведений Альберта Русселя» и от Ассоциации друзей Ф.Пуленка... Кого из композиторов вам играть сложнее всего?

о: Моцарта. Сложно и технически, и творчески. Это — гений! Его творчество представляет серьезную задачу для любого исполнителя. Здесь важны и стиль, и настроение, и правильное прочтение. С точки зрения прочтения сложны также и партитуры Шопена. Не прост и Брамс.

в: Вы вышли на профессиональную сцену, будучи учеником 8-го класса...

о: Да, тогда, помню, моя мама, чтобы помочь мне справиться с моим чрезмерным волнением, вшила в пиджак миниатюрное издание Корана.

в: Сейчас, с приходом профессионализма, спокойно чувствуете себя на сцене?

о: Нет, конечно. Волнение испытываешь на каждом концерте, играя и в родных стенах БМА и филармонии, и в камерных залах или на площадках Парижа, Рима, Будапешта. Это высокая ответственность, высокий настрой, будь то вхождение в моцартовскую или караевскую тему, — всегда играешь перед публикой, подготовленной, прекрасно знающей классику. И каждый раз — будто впервые на сцене.

в: Помню, еще во 2-м классе (я училась в классе Шароева в БОДО), «заиграла» пьесу. Открытый, как тогда называли, концерт, полный зал, в зале родители, педагоги, я — с огромным бантом за роялем, и дальше пятой ноты взять не могу. Раз десять начинала, мне уже подсказывали из зала «соль-бемоль», а я — не могу. Расплакалась, убежала со сцены. Провал! У вас такое случалось?

о: Бог миловал. Но во время игры всякое может случиться, никто ни от чего не застрахован. Не хочу называть имена известных пианистов, скрипачей — крайне редко, но такие случаи бывали: непредвиденная, затянувшаяся пауза, не та нота — конфуз. Знаете, когда выходишь на сцену, садишься за рояль, прикасаешься к клавиатуре — настолько входишь в музыку, в образ исполняемого произведения, в эпоху, в которой она написана, эмоциональное состояние композитора, что после выступления, когда дарят цветы, порою не помнишь ни лиц, ни глаз зрителей даже первого ряда... Все post происходит как бы в тумане, ведь ты еще все там, в мире музыки.

в: Вы много работаете за фортепьяно?

о: Хотелось бы больше... Музыкант должен заниматься каждое утро.

в: Гаммы, каноны, этюды Черни?..

о: Да-да. Великий Рихтер именно с Черни начинал свой день.

в: Как-то в одном из давних интервью вы сказали, что в ваших ближайших планах создать семью.

о: И как результат реализованного плана — сын Фарид.

в: Он будет музыкантом?

о: Не знаю. Знаю, что у него очень хороший слух, знаю, что у него прекрасное восприятие музыки. (Я только сажусь за рояль — он рядом). Знаю, что я, конечно, дам ему музыкальное образование, — хотя бы для того, чтобы он имел представление об этом чарующем мире звуков, чтобы был развит его кругозор, но решать — ему.

в: А что в планах у вас сейчас?

о: Собираюсь заняться студийной записью исполнения классической музыки (вообще-то, должен сказать, я классик во всем, если хотите, даже консерватор), будут и гастроли. Но ближайшие мои планы: заняться плаванием и велосипедом.

Известия Азербайджан «После аспирантуры и я, как известный гасконец, отправился покорять Париж»

Пианист Мурад Гусейнов:

Потухли последние аккорды, и в зале повисла тишина, которая через несколько минут взорвалась аплодисментами. «Браво!», «Бис!». Ему аплодировали стоя и в Доме-музее Марины Цветаевой, и в Камерном зале Московского международного дома музыки. Так встретила российская столица доцента Бакинской музыкальной академии им. Уз.Гаджибекова, президентского стипендиата, а также государственного стипендиата французского правительства Мурада Гусейнова — пианиста, представлявшего Азербайджан на московском международном фестивале «Арт-ноябрь». После возвращения пианиста домой с ним встретилась корреспондент «Известия—Азербайджан» Людмила Хохлова.

вопрос: Мурад, наверное, уместно начать нашу беседу с рассказа о самом фестивале.

ответ: Фестиваль представляет музыкальные культуры многих стран, что само по себе дает возможность знакомства с разными исполнительскими школами. В этом году он собрал выдающихся музыкантов из многих стран, таких, например, как Л.Погорелич, Наталья Рубинштейн, Нина Коган, Даниэль Проппер, Федор Амиров, Петр Лаул и др. В исполнении этих именитых артистов прозвучало более 100 произведений, среди которых «Гольдберг-вариации» И.-С.Баха, «Te Deum & Ubilate» Г.Перселла, «Квартет на конец времени» О.Мессиана, сонаты и миниатюры, трио и квартеты Телеманна, Бибера, Буамортье, Пахельбеля, Букстехуде, Моцарта, Бетховена, Шуберта, Брамса, Шумана, Шопена, Листа, Грига, Дебюсси, Пуленка, Равеля, Бородина, Рахманинова, Шостаковича, Караева, а также новые сочинения современных авторов. К слову, в рамках фестиваля состоялось и долгожданное выступление лауреата премии Grammy, легендарной американской группы Klezmatics. Наша страна в фестивале участвовала впервые.

14 ноября в Доме-музее Марины Цветаевой я дал сольный концерт, в программе которого были К.Дебюсси, М.Равель, Ф.Пуленк, прелюдии и соната С.Рахманинова, произведения Кара Караева и Тофика Кулиева. А 16-го — в Камерном зале Московского международного дома музыки выступил с известным «Новым русским квартетом». Я вообще люблю выступать в Москве, считая ее одной из самых музыкальных столиц мира.

в: Но у вас гастроли и в других странах?

о: Да, в Турции, Франции, Грузии, Германии, Испании, Японии, Афганистане.

в: Какие разные страны по своей самобытности, культуре...

о: Разные. Но музыка — вот удивительно! — стирает все различия.

в: Вы говорили, что очень важен контакт с залом. От чего он зависит?

о: От уровня подготовки исполнителя и... самого зала.

в: Как происходило ваше восхождение на музыкальный Олимп?

о: Все началось с «женского монастыря» — так называют музыкальную школу имени Бюль-Бюля. Потом поступил в Азербайджанскую государственную консерваторию, окончил аспирантуру и, как известный гасконец, поехал покорять Париж.

в: И вам это удалось. Мне известно, что, будучи аспирантом Парижской музыкальной академии, вы участвовали в конкурсе пианистов им. Ф.Пуленка во Франции. Жюри тогда приняло решение не присуждать I и IV премии — практика, довольно часто имеющая место на музыкальных конкурсах. Второе место получили вы, а третье поделили между собой пианисты из Франции и Греции, тогда же вы были удостоены трех специальных призов: Союза авторского и композиторского музыкального исполнения, «За лучшее исполнение произведений Альберта Русселя» и от Ассоциации друзей Ф.Пуленка... Кого из композиторов вам играть сложнее всего?

о: Моцарта. Сложно и технически, и творчески. Это — гений! Его творчество представляет серьезную задачу для любого исполнителя. Здесь важны и стиль, и настроение, и правильное прочтение. С точки зрения прочтения сложны также и партитуры Шопена. Не прост и Брамс.

в: Вы вышли на профессиональную сцену, будучи учеником 8-го класса...

о: Да, тогда, помню, моя мама, чтобы помочь мне справиться с моим чрезмерным волнением, вшила в пиджак миниатюрное издание Корана.

в: Сейчас, с приходом профессионализма, спокойно чувствуете себя на сцене?

о: Нет, конечно. Волнение испытываешь на каждом концерте, играя и в родных стенах БМА и филармонии, и в камерных залах или на площадках Парижа, Рима, Будапешта. Это высокая ответственность, высокий настрой, будь то вхождение в моцартовскую или караевскую тему, — всегда играешь перед публикой, подготовленной, прекрасно знающей классику. И каждый раз — будто впервые на сцене.

в: Помню, еще во 2-м классе (я училась в классе Шароева в БОДО), «заиграла» пьесу. Открытый, как тогда называли, концерт, полный зал, в зале родители, педагоги, я — с огромным бантом за роялем, и дальше пятой ноты взять не могу. Раз десять начинала, мне уже подсказывали из зала «соль-бемоль», а я — не могу. Расплакалась, убежала со сцены. Провал! У вас такое случалось?

о: Бог миловал. Но во время игры всякое может случиться, никто ни от чего не застрахован. Не хочу называть имена известных пианистов, скрипачей — крайне редко, но такие случаи бывали: непредвиденная, затянувшаяся пауза, не та нота — конфуз. Знаете, когда выходишь на сцену, садишься за рояль, прикасаешься к клавиатуре — настолько входишь в музыку, в образ исполняемого произведения, в эпоху, в которой она написана, эмоциональное состояние композитора, что после выступления, когда дарят цветы, порою не помнишь ни лиц, ни глаз зрителей даже первого ряда... Все post происходит как бы в тумане, ведь ты еще все там, в мире музыки.

в: Вы много работаете за фортепьяно?

о: Хотелось бы больше... Музыкант должен заниматься каждое утро.

в: Гаммы, каноны, этюды Черни?..

о: Да-да. Великий Рихтер именно с Черни начинал свой день.

в: Как-то в одном из давних интервью вы сказали, что в ваших ближайших планах создать семью.

о: И как результат реализованного плана — сын Фарид.

в: Он будет музыкантом?

о: Не знаю. Знаю, что у него очень хороший слух, знаю, что у него прекрасное восприятие музыки. (Я только сажусь за рояль — он рядом). Знаю, что я, конечно, дам ему музыкальное образование, — хотя бы для того, чтобы он имел представление об этом чарующем мире звуков, чтобы был развит его кругозор, но решать — ему.

в: А что в планах у вас сейчас?

о: Собираюсь заняться студийной записью исполнения классической музыки (вообще-то, должен сказать, я классик во всем, если хотите, даже консерватор), будут и гастроли. Но ближайшие мои планы: заняться плаванием и велосипедом.

Известия Азербайджан «После аспирантуры и я, как известный гасконец, отправился покорять Париж»

Пианист Мурад Гусейнов:

Потухли последние аккорды, и в зале повисла тишина, которая через несколько минут взорвалась аплодисментами. «Браво!», «Бис!». Ему аплодировали стоя и в Доме-музее Марины Цветаевой, и в Камерном зале Московского международного дома музыки. Так встретила российская столица доцента Бакинской музыкальной академии им. Уз.Гаджибекова, президентского стипендиата, а также государственного стипендиата французского правительства Мурада Гусейнова — пианиста, представлявшего Азербайджан на московском международном фестивале «Арт-ноябрь». После возвращения пианиста домой с ним встретилась корреспондент «Известия—Азербайджан» Людмила Хохлова.

вопрос: Мурад, наверное, уместно начать нашу беседу с рассказа о самом фестивале.

ответ: Фестиваль представляет музыкальные культуры многих стран, что само по себе дает возможность знакомства с разными исполнительскими школами. В этом году он собрал выдающихся музыкантов из многих стран, таких, например, как Л.Погорелич, Наталья Рубинштейн, Нина Коган, Даниэль Проппер, Федор Амиров, Петр Лаул и др. В исполнении этих именитых артистов прозвучало более 100 произведений, среди которых «Гольдберг-вариации» И.-С.Баха, «Te Deum & Ubilate» Г.Перселла, «Квартет на конец времени» О.Мессиана, сонаты и миниатюры, трио и квартеты Телеманна, Бибера, Буамортье, Пахельбеля, Букстехуде, Моцарта, Бетховена, Шуберта, Брамса, Шумана, Шопена, Листа, Грига, Дебюсси, Пуленка, Равеля, Бородина, Рахманинова, Шостаковича, Караева, а также новые сочинения современных авторов. К слову, в рамках фестиваля состоялось и долгожданное выступление лауреата премии Grammy, легендарной американской группы Klezmatics. Наша страна в фестивале участвовала впервые.

14 ноября в Доме-музее Марины Цветаевой я дал сольный концерт, в программе которого были К.Дебюсси, М.Равель, Ф.Пуленк, прелюдии и соната С.Рахманинова, произведения Кара Караева и Тофика Кулиева. А 16-го — в Камерном зале Московского международного дома музыки выступил с известным «Новым русским квартетом». Я вообще люблю выступать в Москве, считая ее одной из самых музыкальных столиц мира.

в: Но у вас гастроли и в других странах?

о: Да, в Турции, Франции, Грузии, Германии, Испании, Японии, Афганистане.

в: Какие разные страны по своей самобытности, культуре...

о: Разные. Но музыка — вот удивительно! — стирает все различия.

в: Вы говорили, что очень важен контакт с залом. От чего он зависит?

о: От уровня подготовки исполнителя и... самого зала.

в: Как происходило ваше восхождение на музыкальный Олимп?

о: Все началось с «женского монастыря» — так называют музыкальную школу имени Бюль-Бюля. Потом поступил в Азербайджанскую государственную консерваторию, окончил аспирантуру и, как известный гасконец, поехал покорять Париж.

в: И вам это удалось. Мне известно, что, будучи аспирантом Парижской музыкальной академии, вы участвовали в конкурсе пианистов им. Ф.Пуленка во Франции. Жюри тогда приняло решение не присуждать I и IV премии — практика, довольно часто имеющая место на музыкальных конкурсах. Второе место получили вы, а третье поделили между собой пианисты из Франции и Греции, тогда же вы были удостоены трех специальных призов: Союза авторского и композиторского музыкального исполнения, «За лучшее исполнение произведений Альберта Русселя» и от Ассоциации друзей Ф.Пуленка... Кого из композиторов вам играть сложнее всего?

о: Моцарта. Сложно и технически, и творчески. Это — гений! Его творчество представляет серьезную задачу для любого исполнителя. Здесь важны и стиль, и настроение, и правильное прочтение. С точки зрения прочтения сложны также и партитуры Шопена. Не прост и Брамс.

в: Вы вышли на профессиональную сцену, будучи учеником 8-го класса...

о: Да, тогда, помню, моя мама, чтобы помочь мне справиться с моим чрезмерным волнением, вшила в пиджак миниатюрное издание Корана.

в: Сейчас, с приходом профессионализма, спокойно чувствуете себя на сцене?

о: Нет, конечно. Волнение испытываешь на каждом концерте, играя и в родных стенах БМА и филармонии, и в камерных залах или на площадках Парижа, Рима, Будапешта. Это высокая ответственность, высокий настрой, будь то вхождение в моцартовскую или караевскую тему, — всегда играешь перед публикой, подготовленной, прекрасно знающей классику. И каждый раз — будто впервые на сцене.

в: Помню, еще во 2-м классе (я училась в классе Шароева в БОДО), «заиграла» пьесу. Открытый, как тогда называли, концерт, полный зал, в зале родители, педагоги, я — с огромным бантом за роялем, и дальше пятой ноты взять не могу. Раз десять начинала, мне уже подсказывали из зала «соль-бемоль», а я — не могу. Расплакалась, убежала со сцены. Провал! У вас такое случалось?

о: Бог миловал. Но во время игры всякое может случиться, никто ни от чего не застрахован. Не хочу называть имена известных пианистов, скрипачей — крайне редко, но такие случаи бывали: непредвиденная, затянувшаяся пауза, не та нота — конфуз. Знаете, когда выходишь на сцену, садишься за рояль, прикасаешься к клавиатуре — настолько входишь в музыку, в образ исполняемого произведения, в эпоху, в которой она написана, эмоциональное состояние композитора, что после выступления, когда дарят цветы, порою не помнишь ни лиц, ни глаз зрителей даже первого ряда... Все post происходит как бы в тумане, ведь ты еще все там, в мире музыки.

в: Вы много работаете за фортепьяно?

о: Хотелось бы больше... Музыкант должен заниматься каждое утро.

в: Гаммы, каноны, этюды Черни?..

о: Да-да. Великий Рихтер именно с Черни начинал свой день.

в: Как-то в одном из давних интервью вы сказали, что в ваших ближайших планах создать семью.

о: И как результат реализованного плана — сын Фарид.

в: Он будет музыкантом?

о: Не знаю. Знаю, что у него очень хороший слух, знаю, что у него прекрасное восприятие музыки. (Я только сажусь за рояль — он рядом). Знаю, что я, конечно, дам ему музыкальное образование, — хотя бы для того, чтобы он имел представление об этом чарующем мире звуков, чтобы был развит его кругозор, но решать — ему.

в: А что в планах у вас сейчас?

о: Собираюсь заняться студийной записью исполнения классической музыки (вообще-то, должен сказать, я классик во всем, если хотите, даже консерватор), будут и гастроли. Но ближайшие мои планы: заняться плаванием и велосипедом.

Известия.- 3009.- 4 декабря.- С. 8.