Книга без названия

но та-а-ако-о-го содержания!..

Он пошарил, сказали бы в иной ситуации, по сусекам, собрал все, что написано было о нем, любимом, и все, что нарисовал и начертил сам, и сдал в издательство. (Какое? В выходных данных оно не обозначено, а впрочем, Бог с ним, это и не важно. Важно то, что книга эта состоялась.)

И получил через две недели взамен солидный фолиант – достаточно толстый и более чем достаточно объемистый, блестяще полиграфически исполненный, весьма и весьма неожиданными в нашей книжной практике, любопытными вещами нашпигованный.

Я даже не знаю и вообще пока себе не представляю, как это назвать – подарочным буклетом или художественным альбомом, сборником околохроникальных заметок или оригинальных очерков и эссе, рабочих эскизов и наспех сделанных набросков или принятых в обращение плакатов, афиш, заставок… Но знаю, что передо мной – книга, по-своему уникальная и, по-моему, единственная в мире (во всяком случае, в представлении и понимании вашего автора) не имеющая названия.

Вместо названия на ее суперобложке (вглядитесь в цветовую гамму) – три стилизованные буквы латинского алфавита – M, R и Н. Что должно читаться как Məmmədov Rafiq Həbib oğlu в сочетании с набранным много мельче и много четче словами художник, дизайнер, стилист.

Мне думается, конкретнее и понятнее, чем кто-либо другой, об этой книге отозвалась народная артистка Гюльджахан Гюльахмедова-Мартынова, аристократически очаровательная совершенно женщина, наделенная божественным высокотворческим даром, острым режиссерским глазом и многополярным видением, не тонким, а поистине утонченным вкусом потомственного эстета.

– Вы знаете, я в затруднении, – работавшая в оперной студии в свое время вместе с Рафиком Мамедовым над какой-то премьерой, то есть знающая его и его творческие возможности вдоль и поперек, она, и я это как будто вижу своими глазами, хотя и говорим мы по телефону, пребывает в растерянности явной, – даже обозначить жанр, что ли, этого собрания опусов… Нет, не в том дело, что и переплет необычный, и бумага суперсорта подобрана, и верстка нестандартная. Я, конечно, еще и еще раз перелистаю ее, почитаю все, что предложил под эту обложку автор, и может только после этого приду к заключению, национальна она, эта книга, по сути и содержанию своему или все же интернациональна… Но, – и голос Гюльджахан ханым, всегда звонко молодой и в то же время бархатно грудной, отчетливой дикцией и четким произношением покоряющий, звучит ласково и безапелляционно утверждающе, – при всех вариантах книга эта исключительно интеллигентна, под стать самому Рафику Мамедову!..

Не хочу повторяться, иначе, наверное, переписал бы, и отнюдь не фрагментарно, свой же очерк о нем, озаглавленный вовсе не претенциозно, как это могло кое-кому показаться, «Право на право» и довольно подробно излагавший, когда и благодаря чему Рафик Мамедов снискал признание, где и при каких обстоятельствах полюбился великому Гейдару Алиеву, с одного взгляда определявшему достоинства и пороки того или иного человека, и с момента первого знакомства ему и только ему, Рафику Мамедову, поручавшему художественное оформление всех сколько-нибудь значимых в Азербайджане съездов и конференций, инаугураций и презентаций.

И как бы в знак безграничного уважения к личности и нетленной памяти общенационального лидера, в честь величественных его предначертаний и выдающихся свершений во благо родного народа Рафик Мамедов открывает свою книгу серией великолепных снимков, запечатлевших Гейдара Алиева в президиуме республиканского актива и на трибуне торжественного собрания, в момент принесения президентской клятвы на верность Отчизне, держащим речь по случаю подписания «Контракта века» и сфотографировавшимся с участниками представительнейшего международного форума, положившего начало восстановлению исторического Шелкового пути, с прибывшим в Баку с незабываемым визитом Папой Римским Иоанном Павлом II, с артистами, нефтяниками, с известными государственными деятелями ближнего и дальнего зарубежья.

И много-много еще другого, мне кажется, не менее интригующего я мог бы сказать о Рафике Мамедове, но надо ли?! Не лучше ль, как любил повторять поэт еще в XIX веке, остановиться, перелистывая страницы книги, и вспомнить полузабытые, быть может, вехи его творческих удач?..

Перипетии, например, событий, с Государственным гербом Азербайджанской Республики связанные. Которые явились предметом бурных не столько творческих, сколько политических дискуссий в Милли Меджлисе и его кулуарах, до еще утверждения предложенных Рафиком Мамедовым разработок, и острых словопрений, ничего общего с дизайнерскими находками и упущениями не имевшими (а только с персоной самого художника).

Лично я в этом ничего удивительного не вижу. Вам или мне, ему или ей кто-то или что-то может нравиться, а кому-то – нет: чисто по-человечески либо профессиональным подходом к делу, стилем поведения, манерой восприятия. Недаром же мудрые люди на заре еще цивилизации, да что там – задолго до ее появления утверждали, что на вкус и цвет товарища нет.

Когда вашему покорному слуге поручили подготовить и выпустить в кратчайшие сроки причем (у нас же всегда так было – давай по-быстрому, думать некогда, это вчера должно было быть сделано, и вы уверены, что сегодня что-нибудь изменилось?!) информационно-рекламный буклет к матчу азербайджанского претендента на звание 13-го чемпиона шахматного мира, и я заметался в поисках оформителя, профессор Р.Зейналов, по-настоящему деловой функционер, а не пустозвон и балаболка, каковых немало было вокруг нас, в особенности – в том ведомстве, где он не последнюю должность занимал, успокаивающе сказал:

– Не суетись и не паникуй… Я дам тебе художника.

И дал буквально в тот же вечер – Рафика Мамедова.

На следующее утро мы представили эскизы и постраничные макеты, к обеду того же дня – фотографии и гамму шрифтовой разработки, а к полуночи готов был, пусть и вчерне, весь текст.

Тогда я и убедился, как он работает, этот немногословный, где-то даже хмурый парень. Вернее, как он умеет работать, организовать работу и неназойливо, но твердо и последовательно и решительно повести и провести ее.

Я, кстати, недавно роясь в своем архиве, нашел-таки единственный экземпляр этой книжки, который чудом сохранился у меня (весь тираж 2-тысячный ее, вывезенный в Москву, к месту проведения матча, разошелся буквально в час-полтора на презентационных началах с автографами членов азербайджанской делегации!).

И когда вчера или позавчера я показал ее Рафику Мамедову в ответ на подписанный новый, только что вышедший в свет сборник, в глазах его, заметил, блеснула искорка радости и гордости и промелькнула (может, и показалось мне…) слезинка.

И еще мы с ним работали над печатной продукцией (ох, и не люблю же это словосочетание, насквозь оно милицейским протоколом как будто пропахло, но что поделаешь – за неимением другого!..) мирового юниорского первенства по футболу, которое проводилось в том числе и в Баку. И у вас есть сегодня отличная возможность, полистав заинтересованно книжку Рафика Мамедова, своими глазами увидеть, как колоритно выглядели рекламные плакаты, и убедиться, сколько выдумки вложил он в оформление титульного листа пригласительного билета, уместив на ней не только официальную эмблему турнира и не только расписание игр, а и азербайджано-англо-русский текст адресованного участникам приветствия. И задействовав при этом (особое обратите внимание: в 1985 году, когда суверенитетом нашим еще и не пахло!) цвета сегодняшнего Государственного флага независимого Азербайджана – синий, красный и зеленый!

Между прочим, существенный момент, не рассказав о котором, я рискую «смазать» впечатление об этом несомненном подвиге (я не боюсь в данном случае высоких слов!) Рафика Мамедова. Когда на заседании Оргкомитета по проведению футбольного первенства был утвержден тот вариант обложки, о котором я только что с такими подробностями вспомнил, один очень многое о собственной персоне мнящий руководитель-невежда вдруг словно сбросил с себя оцепенение: «А где национальный элемент? Почему вы о нем не вспомнили?! Нет, надо срочно пересмотреть эскиз!» и готов был ставить на голосование это свое предложение-уточнение.

И тут нашелся Рафик Мамедов: «А давайте я другой вариант плаката-афиши сделаю и туда Джыртдана нашего, бессменного персонажа народных азербайджанских сказок, введу, а? Прекрасно же получится, – и вряд ли кто мог подумать, что этот респектабельно выглядящий солидный человек с прекрасными рекомендациями из ЦК партии зло шутит и фактически издевается над безмолвно внимающим ему совещанием. – И к месту как раз будет: футбол же – мальчишеская игра, и Джыртдан – сорванец и озорник еще тот. А обложку пригласительного трогать не станем…».

И все согласились с ним. А первым приветствовал на следующем заседании Оргкомитета афишу с Джыртданом, мне думается, далеко не лучшую работу Рафика Мамедова (если вообще взять, а не только в ракурсе футбольного чемпионата) руководящий неуч с огромным самомнением, который и завел этот разговор…

Не думайте, что написал я все это, не поговорив соответственно с Рафиком Мамедовым, не обозначив ему свои приоритеты и не выслушав его пожеланий.

Не скрою: по каким-то моментам сошлись мы с ним во взглядах и оценках, по другим – так и остались каждый при своем мнении. И сейчас мне трудно сказать, чего все же больше было в итоге: разногласий и разночтений у нас либо совпадения точек зрения.

Но одно помню превосходно. Когда взглядом я уперся на странице 53 в дизайн медали Mehriban ana, рука моя невольно сложилась в кулак и большой палец как-то сам по себе, помимо моего желания, без слов, взлетел над ним на уровне глаз Рафика Мамедова.

И он без слов же понял меня. Благодарно кивнул и еле слышно, но очень даже внятно и с нескрываемой гордостью произнес:

– Полностью согласен с тобой…

И мы оба, кажется, подумали об одном и том же: счастлива безмерно и горда великой гордостью должна быть та мать, чьи труды нескончаемые и вся жизнь долгая удостоены этой награды!

Бесконечно великой по сути своей и содержанию, неповторимо прекрасной по форме.

И совершенно бесценной по сути, замыслу и смыслу.

Не сомневаюсь: была бы жива мама моя, наверняка поцеловала бы Рафика Мамедова в лоб и сказала бы, стараясь не обращать внимания на ком в горле:

– Спасибо тебе, сынок! Уважил нас на старости лет…

Акшин КЯЗИМЗАДЕ,

заслуженный журналист Азербайджана

Каспий.- 2010.- 18 декабря.- С.10.