Амплуа актрисы

В который раз смотрю поставленный режиссером Ираной Тагизаде в Русском драматическом театре (РДТ) имени Самеда Вургуна спектакль «Трамвай «Желание» по пьесе выдающегося американского драматурга Теннесси Уильямса. Успела запомнить многие ключевые реплики и мизансцены, знаю, как будет развиваться действие и чем все закончится, а вот же, сопереживая героям, не могу унять волнение и едва сдерживаю готовые вырваться наружу рыдания. Это происходит в тот самый напряженный момент, когда актриса Рита Амирбекова искренне, практически без надрыва произносит: «Я всегда зависела от доброты первого встречного», и заполнившие зал зрители, затаив дыхание, ощущают весь драматизм происходящего…

Эмоциональный накал, который может довести зрителя до подобного сопереживания, – это та самая магия театра, ради которой испокон веков одни, имеющие к этому призвание люди, играли, а другие с открытым сердцем лицезрели их перевоплощения. Это тот успех, достижению которого посвящают жизнь талантливые актеры в своем стремлении помочь всем нам как бы со стороны смотреть на себя и окружающих, научить нас размышлять и делать выводы о том, что есть в мире хорошо, и что – плохо, о том, как следует и как не следует жить.

Конечно, пальма первенства в успехе спектаклей принадлежит драматургам – авторам, которые более всего могут выразить главные проблемы человеческого бытия, исподволь исследуя реальность, пороки и типы людей, особенности их взаимоотношений и мировоззрения, в меру своего таланта интерпретируя жизненные ситуации. Но как же много тут принадлежит и театру и конкретным его служителям!

Специально встретившись после спектакля с исполнительницей главной роли, заслуженной артисткой Азербайджана Ритой Амирбековой, чтобы поговорить о ее вкладе в историю отмечающего 90-летний юбилей РДТ, я не думала начинать с работы над пронзительной, мирового уровня ролью героини этого спектакля Бланш Дебуа – в творческой биографии актрисы множество интересных страниц. Но вот же…

Так сыграть гордую, но вынужденную сносить бьющие по самолюбию удары судьбы, вызвав при этом сопереживание и искренние слезы в зале, может лишь имеющая большой сценический опыт многогранная актриса особого темперамента. И обязательно личность, у которой за спиной большая творческая биография вдумчивого цельного человека со своим видением мира, принципами и кодексом чести. Не отправная ли это точка для начала беседы? И не потому ли интервью с Ритой Амирбековой получилось у меня не просто доверительной встречей с глазу на глаз, когда, получая ответы на экспромтом рождающиеся вопросы, стремишься спровоцировать собеседника на откровенность, чтобы по возможности понять его?

На сей раз почему-то захотелось попросить Риту Амирбекову рассказать о своем творческом пути, не отвечая на прозвучавшие вслух конкретные вопросы, а от души, как поведет мысль, устремившаяся по моей просьбе куда-то в далекое и не очень прошлое. И она просто вспоминала то, что, по ее мнению, вело к сегодняшнему дню, к нынешнему статусу.

О том, как ощущала себя в разных ипостасях – студентки, начинающей актрисы, мастера – на выбор: о метких замечаниях наставников, о важных лишь для себя самой находках, озарениях, иногда об огорчениях, но более всего о пути к мастерству. В подробностях, которые обычно приходят на ум, когда находишься наедине с собой.

А вопросы корреспондента? Ну разве что совсем немного, и то лишь в конце беседы – для завершения весьма интересного и поучительного рассказа актрисы и о себе, и об истории театра, в котором работает практически всю жизнь, и о профессии актера. Рассказа, который тем и хорош, что не вписывается в сложившуюся для интервью форму и, на фоне торопливого перечисления спектаклей и сыгранных в них ролей, отличается естественностью, доверительностью и искренностью.

Что хранит память

Институт культуры и искусств (ныне Азербайджанский государственный университет культуры и искусств). Первый курс – этюды. Второй – отрывки. Третий – водевиль. Четвертый – Электра. Получила эту роль как должное, а сейчас думаю: видимо, ангел нашептал учителю, уговорил ее. Но с этой роли отношение к себе изменила. Впервые почувствовала себя свободной, ушла зажатость, я летала, купалась в тексте трагедии Эсхила. Чувства рождались легко, слезы доставляли радость. И впервые поняла: мое! Это почувствовала и профессор Джаннет Селимова, и если говорить об амплуа, то это она его определила одной фразой: «У нее редкий трагический темперамент!». И делала все возможное, давая ему пробиваться, расти, крепнуть.

Мне повезло с педагогами. Джаннет Селимова, Ирина Перлова заботились не только о том, чтобы их студенты стали профессиональными актерами, но чтоб каждый из нас состоялся как личность. Им было важно, что мы читаем, какую слушаем музыку, какие посещаем выставки, какие смотрим спектакли. Ирина Перлова дала такой багаж знаний, что из этой копилки черпаю по сей день. Светлая ей память!

На четвертом курсе Джаннет Селимова предложила мне роль Марики в спектакле ТЮЗа «Сочинение на свободную тему», а я объявила, что «не могу, так как уезжаю на каникулы в Москву». Надо было видеть, каким взглядом посмотрела на меня Джаннет ханым (мол, от подобного предложения отказываются только дураки!), но уговаривать не стала. Опомнившись, я вернулась и даже повинилась.

По окончании института предстоял просмотр в РТД. Кроме Электры, я должна была выйти в маленькой роли старушки. Волнуюсь! Роль не сделана – пропорхала. Но!.. Не знаю, откуда что взялось, будто кто-то вселился – походка, характер, речь – в зале даже СМЕХ! Отыграли первый акт, впереди – второй! Я в панике: не могу понять, что делала, как... Но сказали: «Чудесно! Дальше не надо». Прозвучало как звоночек – мол, и это могу.

Первый год работы в РДТ. Первая роль! Главная! Нелька в спектакле «Жестокие игры». Помню, Джаннет ханым на репетициях все меняла на мне парики, и однажды вдруг сказала: «Не надо ничего! Когда хорошо репетируешь, и парик мне не нужен»!

Может, и не все получилось, но я любила этот спектакль Я любила работать с Селимовой. Любила ее манеру: она давала возможность, не ставя жестких рамок, выстраивать роль, импровизируя, направляя – незаметно, но четко.

В первых работах эмоции били через край. А нужны были далеко не все. На них надо было учиться уходить от этой открытой манеры – взадрызг, наотмашь – и учиться делать роль живой, объемной, «человечной». И благо было, на чем учиться.

Как говорят, в театре я была востребована с первых шагов. Играла много! И девочек, и мальчиков! И в сказках. Почти во всех! Виктория в «Счастье мое», Зинуля в «Зинуля», Като в «Премьера», Зохра в «Шейх Санан»… Вкус к характерным ролям пришел при работе над спектаклем «Веселые странички» по А.П.Чехову в постановке Земфиры Гусейновой. Она настояла (не побоялась!), чтобы мы играли по несколько ролей. Я – и Вдова – роскошная блондинка (даже мама не узнала), и старушка Мирчуткина (!), и знойная Змеюкина! Повозилась со мной Земфира ханым, но не напрасно, дала блеснуть! С тех пор я, почувствовав вкус к характеру, старалась найти его в каждой роли.

Обычно начинала работать не сразу, долго раскачивалась – ждала «щелчка «и знала, что оно, это чудное мгновенье, настанет. Когда вдруг – оп-па! – и… «поймала!». Это нечто неуловимое, не придуманное и даже не выстраданное, а, как писала Анна Ахматова, «... легкий огонь над кудрями пляшущий – дуновение вдохновения».

Роль Ципкиной в «Жили – были девочки» – следующая ступень в расширении границ амплуа. Осваивала трагикомедию. Когда Селимова определила зерно образа одним словом «олигофрен», роль пошла как по маслу. По желанию партнеров подсказать мне что-то новое или отточить уже придуманное понимала, что роль получается – за нее моя первая премия как за лучшую роль года!

Надо сказать, тогда мы их получали часто! То ваза хрустальная, то поездка на фестивали! Правда, поехать не получалось – такая была занятость! Но фестивали нам с лихвой компенсировало участие в гастролях. Ездила на все, кроме одной, когда стала мамой – у меня родился сын Олег! Первые качественные изменения произошли и в жизни, и на сцене! Наигравшись «в девочек», я безболезненно перешла в статус молодых женщин.

Когда пытаюсь оценить мою актерскую судьбу, думаю, она у меня счастливая. Бывает, с годами актриса не может выйти за рамки привычных ролей инженю и травести, но мне это удалось: Тереза «Западня для одинокого мужчины», Лиза («Рядовые»), Нелли («Семейный круг»), Дочь («Мать Иисуса»), Клеопатра («Игра теней»), Молли («Мышеловка»), Флоранс («Семья по-французски»), Тахмина («Тахмина и Заур»), Херерда («Хитроумная влюбленная»)…

– Такому обилию ролей можно позавидовать, а мне казалось, что многие актеры часто страдают от простоев, – не слишком тактично прерываю я собеседницу.

– Со свойственным мне оптимизмом скажу, что научилась в «простоях» видеть пользу, называя их спасительными паузами. Не только между новыми ролями, но и между репетициями текущих спектаклей должен быть «воздух», временной пробел, чтобы восстановились физические и эмоциональные силы. Чтобы очередная роль не стала проходящей, как это бывает, когда подряд берешься за одну, за вторую и третью без разбора, лишь бы «набрать репертуар», необходимо «наполниться» новыми мыслями, желаниями, энергией, почувствовать голод к творчеству, тогда с большим удовольствием в него погружаешься.

– Но паузы должны иметь временные пределы, иначе и накопленная энергия превратится в разрушительную силу, в депрессию.

– Не приведи Господь!

– Возможность оставаться в хорошей форме, быть на взводе предоставляет работа с разными режиссерами. Как у вас с этим?

– Мне и на режиссеров везло. Есть такое выражение «нашел своего режиссера» – многие, не встретив его, мечутся в поисках и даже страдают. Я рада возможности работать со всеми, у всех учиться, хотя и терпеливо ждать приходилось. Локтями добиваться не умею, а Бог наградил внутренней силой, терпением, за что время от времени одаривает.

«Мечта». «Желание».

И грубая реальность

– Говорят, где терпение, там и Бог! Вам не кажется подарком судьбы роль Бланш Дюбуа в спектакле «Трамвай «Желание»?

– Еще как кажется! Но прежде у меня «случилась» Айседора Дункан!

– Которую вы подготовили для показа на I Республиканском фестивале моноспектаклей.

– Спектакль «Три жизни Айседоры Дункан», благодаря которому я стала лауреатом этого фестиваля, родился неожиданно, как бы вдруг. Придуманный и выстроенный режиссером З.Гусейновой, спектакль погружал в особую атмосферу: открывался занавес, и словно божественная сила подхватывала и уносила меня в неведомое доселе состояние парения. Пустая сцена, я в черном купальнике и черной, «летящей» юбочке. Два шарфа и танцы, танцы... На гастролях в Тбилиси зрители, пришедшие после спектакля выразить мне свое восхищение, удивлялись, узнав, что у меня нет хореографического образования. Дорог и выстроенный Борисом Лукинским именно на пластике спектакль «Игра теней».

– Тем, что довелось сыграть Клеопатру?

– И этим, конечно, и тем, что играла с интересными партнерами. Но главное… мы посветили этот спектакль нашему безвременно ушедшему из жизни замечательному актеру Арнольду Харченко, который режиссеру был другом, а мне – любимым человеком.

– И, наконец, «Трамвай «Желание». Это подарок от Ираны Тагизаде.

– Да! Подарок от человека, с которым меня связывают много интересных работ и долгие годы дружбы. Не много найдется актрис, которые могут гордиться таким спектаклем в своем репертуаре!

– Постановка этой пьесы Теннесси Уильямса стала событием в жизни и актеров, и всего театра. Она зацепила зрителей – помню все в деталях и всегда с волнением. И восхищаюсь мастерством актеров – сыграть такое…

…В одном из латинских кварталов небольшого американского городка, в доме, который его обитатели называют «трамваем», подразумевая, скорее всего, тот самый вид спасительного транспорта, успев вскочить на подножку которого, можно надеяться, что, авось, доедешь туда, где исполнится заветное желание, худо-бедно живет молодая семья – Стэлла и Стэнли Ковальские.

Рита Амирбекова играет сестру Стэллы – Бланш Дюбуа. Представительница уважаемой семьи, еще недавно владевшей обширным поместьем и усадьбой с поэтичным названием «Мечта», воспитанная в холе и неге поборница благородных манер и утонченности, Бланш в юности столкнулась со сломавшей ее трагедией, а потом многие годы опекала и выхаживала старевших родственников, безрассудно терявших нажитое предками, в том числе и имение «Мечта». Теперь вот, оставшись ни с чем, стыдливо умалчивая о своих проблемах, она появилась там, где ее… не ждали.

Спектакль построен так, что зрителю лишь постепенно придется по отдельным репликам самому воспроизвести картину прошлого Бланш, домыслив, как когда-то капризная и избалованная натура, мало приспособленная к общению с этим миром, оказавшись одинокой, тщетно, в меру своих сил и возможностей боролась за нормальное существование. Но, как это часто бывает в жизни, находятся такие «доброхоты», как Стэнли Ковальский, отнявший у нее последнюю, засветившуюся было надежду на счастье, чем способствовал расстройству психики человека, так старавшегося остаться верным нравственным принципам.

– Рита, это героизм, что вы сумели все столь тонко показать на сцене.

– В некотором роде отправной точкой стала для меня ключевая фраза, которую героиня произносит в конце спектакля: «Я всегда зависела от доброты первого встречного».

– Я сразу же обратила на нее внимание.

– А знаете, что недавно этот спектакль сняли с репертуара театра?

– Не может быть! Он же до последних дней был на взлете, актеры все глубже входили в этот материал, обогащали его новыми красками. Не могу поверить, а тем более – понять, почему. Очень жаль!

– А как жаль самим участникам!

Слабость и Сила

женщины

– Вы многое сыграли у главного режиссера театра Александра Шаровского.

– В спектаклях Шаровского я занята с первых его шагов в режиссуре. Играла в «Отраве» по М.Богомольному, в

«Кин IV» по Г.Горину, в «Брачное агентство 1+…»…

– В поставленном А.Шаровским прежде спектакле «Звезда, любовь и шампанское» по пьесе Эльчина «Убийца» вам довелось сыграть сложный характер, актрисе приходится подводить публику к пониманию того, что остается «за кадром», какие чувства одолевают тонкую, неординарную женщину, которую накопившиеся отрицательные эмоции приводят к срыву.

– О, это действительно не простой материал.

– Потому что сделанная не по правилам жанра детективная пьеса замешана на сложнейшей психологии?

– И поэтому тоже. С Шаровским комфортно работать. Актер-режиссер, он прекрасно понимает актерскую природу и предложил мне сыграть трансформацию характера героини, образно говоря, показать, как из гусеницы рождается бабочка. Хорошо, что предстояло прожить эту непростую жизнь на сцене вместе с Сафой Мирзагасановым – прекрасным актером и чутким и внимательным партнером.

Перед нами школьная учительница, лишь в свои 42 года узнавшая наконец вкус любви и счастья быть любимой. Она буквально расцветает и преображается, когда в ее жизни появляется мужчина – то ли в самом деле бывший ученик, то ли еще кто-то, вычисливший по свету в окнах квартиры распорядок ее жизни. Но оказалось, все это имело значение лишь в те дни, когда вслед за скучнейшим однообразием к ней в дом пришло тепло человека, пробудившего в ней женщину. Выносить то, что он оказался обманщиком, способным в с легкостью растоптать чувства доверившейся женщины, она не могла.

– По-моему, за достаточно лаконично изложенной сюжетной линией здесь подразумеваются проблемы вселенского масштаба. Я имею в виду то, что из жизни школы у нас почти полностью исчезли учителя-мужчины, общество практически полностью передоверило воспитание мужчин женщинам: дома – мамам, няням, в школе – учительницам. Это трагедия.

– Согласна. Тут вижу еще и рассказ Эльчина об одиночестве учительниц-бессребрениц. Уверовав в чистую, возвышенную любовь, о которой читали в книгах и которую ждут всегда с готовностью жертвовать собой, они нередко приходят к отчаянию, а самые цельные натуры, как видим, иногда даже способны на преступление.

– Любила ли Она (у Эльчина имена героев всегда обобщенно не конкретные) случайного, но все-таки партнера?

– Конечно, очень любила. Потому и убила, что не могла больше страдать, видя, что он неисправимо порочен…

– Вот и я, не сдерживая больше желания объясниться вам в искренней любви, скажу, что сделали вы все на редкость тонко, целомудренно, искренне и достойно. Такое дорогого стоит!

– Огромное спасибо. А я напоследок скажу вам, что театр для меня – не просто выбранная профессия. Это путь, тесно переплетающийся с жизнью. Путь, на котором ты не просто растешь как актриса, «осваивая» роли и набирая мастерство, но и познаешь себя как личность. Лобное место, где под влиянием встреч и обстоятельств формируешь свой характер, ищешь новые формы существования в нем и в жизни.

Не скажу, что этот путь закалил меня – я все так же ранима, как и в юности. Но он научил понимать: если что-то происходит не так, как виделось или хотелось мне, это что-то все равно должно происходить – на то есть причина и космические планы, более грандиозные, чем строила я.

– Но причин огорчаться нет еще и потому, что вы счастливая мама! Чем занимается ваш сын?

Сын

– На этот вопрос отвечу стихами: «...Хотела медом, а вспоила ядом...».

– Он пошел по вашим стопам?

– Именно это и хочу «констатировать». Олег закончил режиссерский факультет нашего института. Работает на телевидении и у нас в РДТ актером. Окончив первый курс института, сыграл главную роль в сказке «Кот Леопольд», поставленной в РДТ Борисом Лукинским. Мысль встретиться с ним на сцене казалась несбыточной, но это произошло: когда за плечами у Олега был один Леопольд, мы встретились в поставленном А.Шаровским спектакле «Эти свободные бабочки», чтобы сыграть сына и маму. Оказалось, это уютно. Как и в жизни. В спектакле «Братья Карамазовы» Ирана Тагизаде доверила Олегу сложную роль Алексея – это школа. В свой спектакль «Сон в летнюю ночь» по У.Шекспиру, премьера которого состоится вечером 9 октября, пригласил его наш гость – режиссер Искендер Сакаев. Конечно, Олегу еще многому предстоит учиться, но, даст Бог, мне выпадет счастье сыграть в его спектакле.

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Каспий.- 2010.- 9 октября.- С.10-11.