Махмуд сын Саада

Его «проект» минаретов и сегодня на вооружении наших архитекторов

Среди многочисленных архитектурных памятников Азербайджана особую ценность представляют старинные крепости и дворцы, башни и караван-сараи, мечети и мавзолеи, жилые постройки и бани. На многих из них сохранились имена зодчих. В монографии «История архитектуры Азербайджана» приводятся имена более 100 азербайджанских архитекторов, творивших в X-XIX веках. Среди них широко известен лишь Аджеми сын Абубекра. Однако такой славы заслуживают еще несколько азербайджанских зодчих. В их числе, несомненно, и Махмуд сын Саада, чей «проект» минаретов до сих пор остается на вооружении наших архитекторов.

Безусловно, одним из уникальных памятников являются минареты ширвано-абшеронской архитектурной школы, отличающиеся от всех остальных, широко распространенных во всем мусульманском мире. Историк архитектуры Азербайджана Л.С.Бретаницкий охарактеризовал их следующим образом: «Распространенный в строительстве Ширвана тип минаретов представляет собой слегка сужающуюся вверху цилиндрическую башню, сложенную из тщательно тесаного камня. В стволе ее вьется винтовая лестница с высокими ступенями. Завершение минарета составляет значительно выступающий шерефэ – балкончик для муэдзина, поддержанный более или менее развитым поясом сталактитов. Балкон обычно огражден невысоким каменным парапетом, украшенным резным орнаментом, преимущественно геометрическим. Над балконом возвышается небольшая, покрытая куполком камера со скромным проемом. Поверхность куполка обработана рубчатыми дольками».

Появились эти минареты в конце XIII в., и оказались столь удачными и величественными, что возводятся вот уже свыше семи веков. Однако имя создателя этого типа минаретов известно только историкам архитектуры Азербайджана, хотя его подпись сохранилась на трех архитектурных сооружениях – Бибиэйбатской мечети с минаретом, мечети Молла-Ахмеда в Ичери шехер и Нардаранской башне. Первый он построил в 680 г. хиджры (1281-1282 гг.),

а две другие – в 700 г. хиджры, но в разные месяцы: мечеть – в месяц мухаррам (в сентябре-октябре 1300 г.), а башню – в месяц рамазан (май-июнь 1301 г.). Творцом этих уникальных минаретов был зодчий Махмуд сын Саада.

Минареты Ширвана

Древнейшие минареты Ширвана были построены у мечети Бибиэйбат (в окрестностях Баку) и в Ханеге Пирсаатчая (Гаджигабульский район). Первый минарет вместе с мечетью в 1937 г. был снесен, но недавно их восстановили. Судя по сохранившимся надписям, мечеть построил по приказу ширваншаха Фаррухзада II архитектор Махмуд сын Саада. Минарет имел в высоту около 20 м, был без надписи, относился к древнейшей части комплекса.

Ханега Пирсаатчая представляла собой святилище-пир и караван-сарай, а окруженный крепостными стенами. Она предназначалась, в основном, для странствующих монахов-дервишей. Пиром являлась могила Шейха Пиргусейна Ширвани, который прославился своими религиозно-философскими трудами (скончался в 467 г. хиджры (1074 г.)). Сохранившиеся надписи сообщают о том, что этот пир привлек внимание ширваншахов в XIII в.

Первым среди них был Фарибурз III, с чьим именем связано строительство Баиловского замка. Надпись у входа в Ханегу сообщает о том, что здание построено во время правления этого ширваншаха по повелению Хасана сына Мухаммада, занимавшего должность садра (одного из министров) в месяце раджаб 641 г. хиджры (рубеж 1243 и 1244 гг.). Сохранилась надпись и в мечети Ханеги, в ее михрабе (ее вместе с михрабом перевезли в Баку, где она экспонируется в Музее литературы им. Низами). Она прославляла уже внука Фарибурза III – Фаррухзада II.

Особый интерес представляют надписи на минарете. Высота минарета 17 м.

Хорошо сохранился его ствол высотой до 15 м. (выше уцелели некоторая часть балкона, его ограды и стены «куполка»). Ствол минарета состоит из трех частей. Нижняя часть (высота около 6 м), где находится вход, имеет форму четырехугольной призмы со скошенными углами. Средняя часть представляет собой ту же призму, но уже восьмиугольную, высотой бо-

лее 3 м. Остальная часть ствола высотой до 8 м выстроена в форме цилиндра, что является отличительной особенностью минаретов Ширвана.

Надписи на минарете обнаружены во всех трех частях. К примеру, надпись над входом, в нижней части минарета, сообщает, что «во дни падишаха справедливого Менку-буга каана… Это строение минарета… соорудили… за счет постоянного содержания и содействия Аргун Аги, правителя в степи и на суше…». В средней части минарета, на ее западной стене, левее от входа, надпись прославляет сына Фарибурза III и отца Фаррухзада II Ахситана II и приводит дату: мухаррам 654 г. хиджры (февраль 1256 г.). Надписи свидетельствуют о зависимости в те времена ширваншахов от монголов. На видном месте высечена надпись, сообщающая о Менгу (Мунка) – внуке Чингисхана, правившего Монгольской державой в 1251-1259 гг. Здесь же упоминается имя его эмира (наместника) на Ближнем и Среднем Востоке Аргун ага. Ширваншах же упоминается в надписи, вмонтированной выше и левее входа на не очень заметном фрагменте стен.

Еще две надписи находятся в верхней части минарета под сталактитовым карнизом. Та, что слева, сообщает: «Приказал построить это строение Гаршасб (или Кейкявус) сын Ахситана» в месяце раджаб 693 г. хиджры (июнь 1294 г.). Справа приводятся имена тех, кто этот приказ выполнил: «Архитектор Шамс ад-Дин Мухаммад сын Аби-л-Аббас(?). Работа Махмуда сына Ибрагима (или Магсуда)». Разночтения по поводу имен ширваншаха и отца архитектора Махмуда объясняются значительным повреждением этих надписей.

Сопоставление надписей на минарете показывает, что его строили в два этапа. Вначале ширваншах Ахситан II при «содействии» наместника монголов Аргун аги в 1256 г. построил некое строение, нижняя часть которого имела четырехугольную, а верхняя – восьмиугольную форму. Спустя почти 40 лет строение это увеличили в высоту, построив на нем минарет, близкий к тому, который десятью годами ранее был возведен в Бибиэйбате.

В связи с этим отметим одно обстоятельство. Следуя надписи, Махмуд сын Саада построил мечеть Бибиэйбат с минаретом в 1281-1282 гг. В 1300-1301 гг. он возводит мечеть в Ичери шехер и Нардаранскую башню. В этом промежутке времени в Ханеге появляется минарет, идентичный минарету Бибиэйбата, и архитектора этого строения также зовут Махмуд. Получается, что одновременно в Ширване работали два архитектора-тезки, возводящие однотипные строения. Но, спрашивается, зачем ширваншахам нужно было заказывать однотипные минареты вначале одному, а затем другому Махмуду, тем более что первый продолжал работать? Ученые полагают, что минарет в Ханеге перестраивал по «новому проекту» тот же самый Махмуд, который построил мечеть с минаретом в Бибиэйбате. И то, что в прочтении имени отца архитектора, построившего минарет в Ханеге, имеются значительные разночтения – Ибрагим и Магсуд – говорит о том, что надпись, в которой упоминается имя его отца, прочтению не поддается. И вероятность существования в этом месте надписи имени «Саад» достаточно большая. Интересно, что исследовательница эпиграфических памятников Азербайджана М.Неймат, прочитавшая это имя как «Ибрагим», позже пишет, что Махмуд сын Сада упомянут и «в надписях «Ханеги Пир Хусайна» на реке Пирсаат». Это дает основание ученым считать, что минарет Ханеге также был возведен Махмудом сыном Саада.

Нардаранская башня

Кроме вышеупомянутых сооружений сохранилось еще два строения, на которых сохранилась «подпись» архитектора по имени Махмуд сын Саада. Из них наибольший интерес представляет Нардаранская башня.

К тому времени, в государстве ширваншахов накопился большой опыт в области возведения башен. Поэтому, возводя Нардаранскую башню, Махмуд сын Саада во многом следовал утвердившимся стандартам. Об этом свидетельствует и тот факт, что Нардаранская башня во многом идентична с Мардакянской круглой башней. Та же цилиндрическая форма, узкий и невысокий вход в первый этаж, узкие щели в окнах на втором и третьем этажах, каменные перекрытия между этажами с отверстиями посередине, колодец в центре на первом этаже, поднятый на несколько метров вход на лестничный пролет и т.д.

Однако Махмуд сын Саада при строительстве Нардаранской башни не стал копировать Мардакянскую башню и внес серьезные коррективы в архитектуру строения. Так, размеры Нардаранской башни значительно меньше, чем у Мардакянской башни: диаметр башни – 7,3 м

(8,8 м), толщина стен до 1,85 м (2,2 м), площадь помещения на первом этаже – 10,5 кв. м (15 кв. м) и т.д. Изменил Махмуд сын Саада и внутреннюю проекцию башни. Ее ныне принято считать трехъярусной. До нашего времени она сохранилась высотой в 12,2 м., из которых

6,72 м приходятся на первый и 3 м – на второй. Примерно такую же высоту, судя по сохранившимся стенам, имел и третий этаж. Такой высоты его и восстановили, и сейчас башня возвышается на 12,5 м. Но задолго до описания строения башни вся верхняя часть третьего этажа обвалилась. А потому остается догадываться, заканчивалась ли башня на этом этаже, или она имела продолжение.

Но следует отметить, что Мардакянская башня высотой 18 м также состоит из 3-х этажей. У остальных башен, как у круглых, так и прямоугольных, минимальная высота 15 м. Отсюда следует, что изначальная высота Нардаранской башни была не меньше 15 м, и, стало быть, она была не трех-, а четырехэтажной.

Кстати, подобное распределение высоты между этажами отмечается и у Раманинской башни: первый этаж – до 7 м, остальные три – по 2,7-3 м. Эти же параметры, вероятно, имела и Шувеланская башня, которая при высоте 15 м имела 4 яруса. И вполне вероятно, что именно у этих башен Махмуд сын Саада и заимствовал подобное разделение Нардаранской башни.

Но этим архитектор Нардаранской башни не ограничился. Вход в башню, как и в большинстве случаев, он поместил на южной стороне, на уровне земли, а не приподнял его, как это сделал строитель Мардакянской круглой башни. Иную форму Махмуд сын Саада выбрал и для каменных межэтажных перекрытий, им он придал большую глубину. Максимальная точка купола в центре башни достигает 6,72 м. Интересно, что в этом куполе (а не в стене) архитектор устроил и дверной проем к лестнице, ведущий на второй этаж. Ниже купола, в стенах башни на высоте 3 и 6 м, проделаны гнезда для бревен (дополнительные этажи?). Купола второго и третьего этажей начинаются почти с пола, а их глубина соответствует высоте этажа. Посреди куполов имеются отверстия, через которые вряд ли возможно что-либо поднять, уж слишком узки они для этого – менее 10 см. Да и света отверстия эти пропускали не так уж и много.

Махмуд сын Саада «экономил» и на окнах-щелях. К примеру, на втором этаже их три – на севере (оно заодно освещает и лестницу), западе и востоке, на третьем сохранились контуры одного, северного окна. Обращает внимание отсутствие какого-либо оконного проема с южной стороны. И это при том, что именно в этой стороне находится вход в башню. Свой почерк Махмуд сын Сада продемонстрировал и при строительстве ограды вокруг башни. Сохранив за ней форму квадрата, он отмерил от нее не 4 м, как его предшественник, а в два с лишним раза больше – по 8,5-9 м. В итоге Нардаранская башня обзавелась одним из самых больших дворов, общая площадь которого достигает 600 кв. м.

Строитель последней

башни и первого минарета

Таким образом, ученые установили, что Махмуд сын Саада построил и последнюю башню, и первый минарет. На первый взгляд это совершенно разные строения. Но в действительности далеко не так. Арабский путешественник Абу Хамид ал-Гарнати (т.е. из современной Гренады на юге Испании), посетивший Дербент во второй трети XII в., увидел здесь «много башен, в каждой башне мечеть, и дома для воинов, и верхние помещения… А на этих башнях днем и ночью находятся стражи». Эти башни выполняли две функции – первый этаж использовался как мечеть, а в верхней части размещался наблюдательный пункт. Последний в средние века имел немаловажное значение. До наших дней остатки некоторых подобных башен-мечетей сохранились только на Абшеронском полуострове. Наиболее древние из них датируются Х в.

Эти башни имели различную конфигурацию. Они были круглыми и прямоугольными, трех– и четырехэтажными, с более или менее мощными стенами. И в зависимости от благосостояния жителей и «заказчиков» башни-мечети были более или менее крупными. В целом же все они были довольно громоздкими и, одновременно, с незначительной «полезной» (для исполнения религиозных ритуалов) площадью.

В конце XIII века возникла идея строить более масштабные одноэтажные мечети, при этом предполагалось возводить над ними не высокие, а более «экономные» круглые башни небольшого диаметра – минареты с той же высотой, что при башнях. Их стали размещать рядом с мечетью или на углах его здания и использовать как для призыва на молитвы, так и в качестве наблюдательных башен.

Кто конкретно был зачинателем строительства мечетей с минаретом – сегодня сказать трудно. Возможно, Махмуд сын Саада. Именно он впервые спроектировал макет мечети с минаретами и воплотил свой замысел в строительстве мечети Бибиэйбат, а затем перестроил под минарет некое сооружение в Ханеге на Пирсаатчае. Однако эту его идею одобряли немногие. Об этом свидетельствует возведение Махмудом сыном Сада, после двух указанных минаретов, Нардаранской башни по заказу некой Хураман Бярякят. В целом же борьба между двумя типами мечетей была недолгой. В XIV в. началось активное строительство современных мечетей, как с минаретами, так и без них.

Минареты

Северного Кавказа

Как уже отмечалось, мечетям и минаретам, возведенным по проекту Махмуда сына Саада, суждена была долгая жизнь. Они сразу же получили широкую популярность в народе. Наиболее старинные из них полностью или частично сохранились на Северном Кавказе, в частности, один из них до сих пор находится в Дербенте. Ныне это единственная в городе мечеть-минарет именуемая в народе «Минарет-мечеть». Возможно, мечеть эту построил сам Махмуд сын Саада, ибо датируется она XIII-XV вв. Но даже если и не он, то явно один из его учеников, представителей ширван-абшеронской архитектурной школы. Этот минарет имеет в диаметре 2,8 м, возвышается на высоту до 11,5 м, завершается полуовальным карнизом с резным орнаментом сталактитового пояса и не достигает уровня балкона.

Существовали ли ранее в Дербенте и вообще в Дагестане другие минареты ширвано-абшеронской архитектурной школы – мы не знаем. Зато известно, что эти минареты пришлись по нраву предкам осетин. К примеру, в Северной Осетии, в селе Верхний Джулат (Татартупе), были обнаружены руины не менее трех минаретов ширванского типа. Остатки еще одного минарета были обнаружены в 30 км к северу от Верхнего Джулата в городище Нижний Джулат. Из них сохранился лишь один, известный как «Татартупский минарет». Некогда он стоял рядом (в 2,5 м западнее) с главной мечетью – «Джума-мечетью» – Верхнего Джулата, ныне ее развалины покоятся под насыпью автострады. Площадь мечети составляла 198 кв. м, пол был выложен большими квадратными кирпичами, а в южной стене размещалась главная культовая ниша – михраб, обращенная к Мекке. Вот как описывается в источниках Татартупский минарет: «Это уникальное архитектурное сооружение хотя бы потому, что других построек эпохи Золотой Орды на Северном Кавказе не сохранилось – все они разрушены до основания… Высота минарета 21 м, но первоначально она была больше, ибо верхняя часть обрушилась. Основание сложено из больших каменных блоков, чередующихся с лентами кирпича, а ствол только из кирпича на толстом слое известкового раствора. О прочности кладки говорить не приходится – она проверена временем. Внутри ствола вьется крутая винтовая лестница. Ствол минарета расчленен двойным сталактитовым поясом, имевшим как орнаментальное, так и кон-

структивное назначение. Он поддерживал кольцевой балкончик «шерефэ», на который выходил муэдзин, возвещая о наступлении часа молитвы. Сейчас от шерефэ, расположенного на высоте 15,5 м, сохранился только узкий выступ вокруг ствола, да вход».

К данному описанию сделаем лишь одну поправку. Судя по тому, что шерефэ Татартупского минарета, как и других ширванских минаретов, находился на высоте 15,5 м, данный минарет изначально был ниже, а не выше своей нынешней высоты. Только после обрушения верхней части шерефэ восстанавливать не стали, а, удлинив его, построили новый балкон для муэдзина на самом верху (крыше) минарета, что несвойственно ширванским минаретам XVIII-XIX вв. (мечети «Гилейли» в Шеки, «Гоар-Али» в Шуше и др.). В эти века или чуть ранее, видимо, и был «отреставрирован» Татартупский минарет. О времени его возведения сообщала надпись, которую видели в основании минарета еще в 1834 году. Но, к сожалению, ее не скопировали, а позже надпись и вовсе исчезла. Полагают, что минарет построили азербайджанские архитекторы, пригнанные золотоордынцами во время одного из их набегов сюда. Ученым представляется, что, скорее всего, в XIV в. эти архитекторы были приглашены одним из местных правителей, кому пришлись по душе минареты Ширвана.

Минареты Баку

и Абшерона

Разумеется, тип минаретов, разработанный Махмудом сыном Саада, со временем совершенствовался. В XV в. минареты приобрели большую высоту и толщину. Об этом свидетельствуют минареты, построенные в Ичери шехер в 841 г. хиджры (1437-1438 гг.) около Джума мечети и в 845 г. хиджры (1441-1442 гг.) во Дворце ширваншахов во время правления Халилуллаха I. Высота этих минаретов достигает 24,5 и 24 м соответственно, а диаметр – 5,4 и 4-3,5 м. Им суждено было сыграть особую роль в архитектуре Баку и его окрестных сел. Их внешняя простота, стройность силуэтов, изящество балкончиков, изысканность сталактитов, вязь тонко прорисованных надписей привлекали внимание архитекторов и более поздних веков.Одним из них был минарет Сыныг гала. По своей проекции (высота строения 22,46 м, а диаметр ствола – от 4,16 до 3,8 м) минарет Сыныг гала близок к минаретам XV в. У минаретов XII-XIV вв. высота не превышает 20, а диаметр – 3 м. Кроме того, ниже пояса сталактитов у минарета Сыныг гала вокруг всего ствола идет надпись, аналогичная тем, которые имеются на минаретах Джума мечети и Дворца ширваншахов в Ичери шехер. Все это доказывает, что минарет Сыныг гала был построен после минаретов XV в., как уже отмечалось, в XVII в.

Минареты Баку XV в. служили эталоном и для минаретов, возведенных в конце XIX– начале ХХ вв. Первая их «копия» появилась при Бекской мечети, построенной между Дворцом ширваншахов и Сыныг гала в 1895 году. Только под поясом сталактитов были помещены не надписи, а орнаменты. Позже аналогичный минарет появился за пределами Ичери шехер, по улице Карантинная (ныне Ази Асланова), 23, у пересечения с улицей Базарная (проспект Азербайджана) при мечети Гасым бека, построенной в 1896-1899 гг. Его архитектор Мешади Мирза Гафар Измайлов тщательно исследовал «эталон» и практически повторил его, воспроизведя тонкие пропорции и масштаб оригинала, а также рисунок сталактитов и надписи.

Примеру Мешади Мирзы последовали и другие архитекторы. А.Эйхлер подобный минарет возвел у мечети имама Гусейна («Мечеть Ашумова») на пересечении улиц Верхне-Нагорная (ныне Абдулла Шаика, 14) и Почтовая (Островского, а ныне Сулеймана Тагизаде, 32) в 1908 году. И. Плошко этот минарет построил у мечети Хаджи Султанали (Солтан Али) по улице Каннитепинская (Свердлова, а ныне С.Аскеровой, 75) у пересечения с Персидской (Полухина, ныне Муртуза Мухтарова) улицей за станцией метро «Низами». Подобные минареты появились у Джума мечети в Бинагады (в 1909-1914 гг.), Нардаране (1900 г., строительство до сих пор не завершено) и Маштаге (сама мечеть датируется 1889 г., минарет – намного позже).

В строительстве некоторых минаретов принял участие Зивербек Ахмедбеков – первый азербайджанский архитектор с высшим европейским образованием. В 1912 году по его проекту по улице Красноводская (Самеда Вургуна, 76), была построена мечеть Гаджи Аждар бека Ашурбекова (или мечеть «Иттифаг», в народе более известная как «Голубая мечеть») с минаретом, аналогичным предыдущим. В те же годы он участвовал в возведении мечети Таза пир (1904-1914 гг.) и мичети Муртуза Мухтарова в селе Амираджан (1908 г.). Они были оформлены двумя высокими минаретами (у мечети «Таза пир» их высота достигает 37,4, а у мечети М.Мухтарова – 41,56 м). При этом во втором случае было установлено два яруса балконов. Несмотря на это, минареты этих мечетей, в целом, следуют канонам минаретов Махмуда сына Сада.

Сейран ВЕЛИЕВ

Каспий.- 2010.- 4 сентября.- С. 9.