Право быть самим собой

Шли годы, менялись темы, ориентиры, идеология, одно в Эльчине-критике оставалось неизменным - тревога истинного писателя за настоящее и будущее азербайджанской литературы.Помню я, уже в качестве собственного корреспондента «Литературной газеты», буквально упросила Эльчина согласиться на беседу (он тогда несколько отошел от современного литературного процесса, так как уже год как пребывал в должности вице-премьера, курирующего всю гуманитарную сферу страны, и ему было не до интервью). Для любимой им «Литературки» было сделано исключение, и на свет появилось интервью-беседа под названием «Комедии и драмы перелома» (1994 г.) Оно, кстати, тоже вошло в рецензируемый нами сборник литературно-критических статей. В этой беседе затронуты многие темы, волновавшие тогда общество: роль и значение современной литературы в освещении переломных событий эпохи, состояние духовной жизни общества, место интеллигенции в непростых процессах, происходящих на постсоветском пространстве, отношение к прошлому и многое другое. Эта беседа вернула писателя в любимую им газету, спровоцировала поток читательских писем и откликов…Истинный писатель-патриот, радеющий о судьбах Слова, Литературы, не может оставаться в стороне, если на этом пространстве происходят тревожные, порой негативные процессы. И уже в XXI столетии писатель вновь берется за перо, чтобы с присущей ему принципиальностью и откровенностью проанализировать современный литературный процесс в Азербайджане и вынести свой вердикт: что-то неладно у нас «в Датском королевстве», что-то идет не так. Азербайджанская литература все более подвержена «болезни Вайсмана» (по имени героя одного из рассказов Афаг Месуд). Статья «Болезнь Вайсмана» нашей литературы» и последовавшая за ней спустя несколько лет большая статья-монография «Что происходит в азербайджанском литературном процессе?» буквально встряхнули литературную общественность, способствуя оживлению и консолидации талантливых литературных сил.В принципе, работы Эльчина и преследовали эту цель. Проанализировав удручающее состояние современного литературного процесса, в котором профессиональные, качественные произведения буквально тонут в море дилетантской, низкопробной продукции, Эльчин прямо обращается к своим коллегам: не поддавайтесь влиянию «серости», не отступайте и не пасуйте перед бездарностями, имя которым сегодня - легион. До тех пор, пока не откроют действенную вакцину против графомании, миссия профессиональной критики заключается в том, чтобы заняться «очищением литературной атмосферы». Нельзя поднимать руки вверх и сдаваться, надо идти против мутного потока обывательской пошлятины, примитивных дифирамбов и фальшивого горлопанства. И потому в заключение статьи Эльчин призывает своих коллег-профессионалов вернуться в критику, чтобы рука об руку с новой талантливой сменой вывести литературный процесс из тяжелой ситуации.Помню, как лично меня воодушевил этот клич, и я в какой-то момент также вспомнила о своей «первичной» профессии литературоведа и литературного критика. После этого из-под моего пера стали выходить статьи и рецензии, правда, каюсь, откликаться я старалась лишь на произведения талантливых авторов. Тому же Эльчину посвятила несколько статей, которые получили высокую оценку самого мэтра. Хотя однажды от меня изрядно досталось некоему злобствующему графоману, и после моей резкой отповеди о его так называемом «творчестве» (статья была опубликована в той же газете «Эхо», где этот «писатель» печатался) солидные газеты закрыли для него двери своего «дома». Да, Эльчин абсолютно прав, и молодые профессиональные критики должны брать с него пример. Только принципиальностью и нетерпимостью к халтуре можно спасти наш литературный процесс. Ведь, как пишет Эльчин, «радеть о литературе - значит, уметь называть вещи своими именами, хорошее - хорошим и точно так же ущербное - ущербным».

…Одним из самых заметных, новаторских образцов современной литературной критики последних лет являются «Беседы о литературе», где писатель Эльчин отвечает на вопросы писателя, переводчика Яшара Алиева. Это объемное интервью размером с небольшую книгу вместило в себя поистине шекспировский размах и масштаб обсуждаемых тем - роль среды в формировании писателя и роль художественного произведения в судьбе человека, девальвация художественных ценностей в эпоху тотальной свободы слова, художник и цензура, извечная тема взаимоотношения художника и власти, литература и Интернет, будущее театра и классической книжной культуры, мировая литература и проблемы художественного перевода и многое другое.

И Эльчин, и Яшар Алиев - люди архиначитанные, прекрасные знатоки и ценители лучших образцов мировой литературы, причем как классической, так и литературы модерна, поэтому это действительно беседы двух равноправных участников, и чтение этих бесед порой просто захватывает. Ты физически ощущаешь, как у тебя на глазах рождается интересная мысль, получаешь подлинное наслаждение от емких, оригинальных ответов на мучающие Яшара Алиева вопросы. Ответы Эльчина не просто обстоятельны, они предельно фактографичны, насыщены именами писателей, поэтов, критиков, названиями произведений, литературными цитатами и реминисценциями. Это поистине пиршество мысли и духа, это праздник для «литературных гурманов». При этом главное качество беседы - ее корректность и интеллигентность.... Помимо колоссальной эрудиции Эльчин обладает замечательным свойством настоящего писателя - он человек сомневающийся. Вот и в конце этой замечательной беседы, равно как и в начале ее, он вновь выражает свои сомнения - да пойдет ли кому-нибудь впрок этот сугубо литературный диалог? На этот вопрос, как мне кажется, очень верно ответил в предисловии к беседе Яшар Алиев: «Я верю, что это повествование послужит формированию литературного вкуса у многих взявшихся за перо литераторов, многих читателей, станет для них ориентиром на пути в большую литературу…». Со своей стороны добавлю, что подобные «литературные мастер-классы» должны изучаться на факультетах филологии и журналистики в наших вузах, помогая прививать любовь к Слову.Завершают сборник литературно-критических работ короткие заметки о литературе, которые Эльчин писал в виде набросков, заметок на протяжении всей своей жизни. Помню, после знакомства с его литературными дневниками я (в который раз!) поразилась многообразию и поистине энциклопедичности его познаний в сфере литературы. Каюсь, сама много читавшая и читающая по сей день, то и дело сталкивалась в процессе чтения дневников с именами малознакомыми или вовсе незнакомыми. А имена знаковые и даже любимые (тот же Толстой, Чехов или Джалил Мамедкулизаде) открывались для меня благодаря Эльчину с новой, порой неожиданной стороны.

В последние 10-15 лет мы все стали меньше читать: обилие дел и обязанностей, масса периодики, которую надо просмотреть по долгу службы, плюс ежедневная порция оперативной информации в Интернете почти не оставляют времени для серьезного, вдумчивого чтения. И тем поразительнее (и показательнее!) пример Эльчина, который на протяжении всей своей сознательной жизни ни на один день не расставался с главным своим духовным богатством - книгой. Прочитывая и перечитывая его дневниковые записи, ощущаешь, как постепенно тебя охватывают удивительные чувства - радости, нравственного удовлетворения и сопричастности тому великому и непреходящему, что именуется Литературой. Именно так - с большой буквы, с огромным уважением и любовью относится писатель Эльчин к персонажам, произведениям, а также к создавшим эти персонажи и произведения бессмертным именам своих духовных прародителей.

Мини-эссе, собранные в книге «Время и Слово», написаны в разное время - одни относятся к советскому периоду, другие - к смутным годам перестройки, есть и записи последних лет. Эльчин сам пишет в предисловии, что по прошествии многих лет изменились его представления о тех или иных явлениях жизни, литературы и искусства, однако он предпочел не «осовременивать» свои заметки и предоставил их на суд читателей в «непричесанном» виде. И тем удивительнее одно обстоятельство: если судить по этим эссе, то почти за полвека литературной деятельности Эльчин практически не изменился в своих литературных вкусах и пристрастиях. И еще один факт: он и в советское время был абсолютно чужд вульгарной пролетарской идеологии, и в советское время отвергал советскую конъюнктуру, отвергал и на версту чуял ее своим безупречным художественным вкусом.Очень хотелось бы надеяться, что публикация талантливых эссе Эльчина, вышедших на двух языках, подвигнет наших молодых литераторов, гордо именующих себя «писателями», к серьезному, вдумчивому чтению. Книга Эльчина представляет собой замечательный пример именно такого - профессионального - чтения. Кстати, показательно, что Эльчин всегда стремится опубликовать свои книги, труды, статьи прежде всего на двух языках - азербайджанском и русском (я не беру в расчет книги, изданные за рубежом), стремясь таким образом расширить ареал своей читательской аудитории, которая в нашей республике, как известно, в значительной степени состоит из русскоязычных.Размышляя над тайной художественного слова, Эльчин приходит к убеждению: время все обращает в прошлое, перед ним бессильны все виды искусства… Или почти все, потому что, как считает писатель, «время бессильно перед книгой». «А может, Слово и есть Время?» - задается вопросом Эльчин. Наверняка так оно и есть. Вначале ведь действительно было Слово. Приобщаясь к тайне Слова, погружаясь в магию и очарование Слова, человек становится ближе к Создателю. Наверное, в этом кроется загадка божественной сути Слова, гимном которому является замечательная книга Эльчина. Как-то в беседе с автором этой рецензии на мой вопрос о том, какие нравственные ориентиры поддерживают его в это непростое время перелома, Эльчин ответил так:«Иногда, размышляя над этим, я впадаю в пессимизм, даже в панику. С самых древних, незапамятных времен литература «сеяла разумное, доброе, вечное». В перманентной борьбе добра со злом писатель, естественно, был союзником добра. Мировая литература родила таких гигантов, как Гомер, Шекспир, Физули, Гете, Толстой. Вы спросите - от чего же я впадаю в панику? Да ведь ничего не изменилось в этом подлунном мире. И поединку добра со злом не видно конца. Литература не в состоянии сама по себе что-либо изменить в мире или в человеческой натуре. Это меня угнетает. А с другой стороны, представьте себе на миг, что нет Гомера, Низами, Шекспира. И что тогда? Мрак, пустота, бездна! Знаете, в самые тяжелые моменты жизни я почему-то вспоминаю о Дон Кихоте. И мне становится легче. Да, литература не в силах спасти все человечество, но она может помочь одному человеку. А это тоже, согласитесь, немало…»

С момента той нашей беседы прошло ровно 20 лет, и я рада, что Эльчин, пройдя через испытание популярностью, славой, карьерным успехом, остался верен принципам своей литературной молодости, верен своей главной неистовой страсти - служению Слову. По его собственному признанию, потребность писать для него является синонимом слова «жить». И пока это так, есть вера и в то, что будущее литературного процесса в Азербайджане небезнадежно…

Эльмира Ахундова

Каспiй.- 2014.- 19 апреля.- С.12-13.