О балете, Баку и замечательных людях

Людмила Рудакова: От всего сердца признаюсь в своей любви к Азербайджану

Людмила Рудакова - прима-балерина Государственного театра оперы и балета имени Абая, заслуженная артистка Казахстана - начала свой славный путь в Бакинском хореографическом училище. Об этом периоде своей жизни Людмила Георгиевна вспоминает с особой душевной теплотой и любовью.Даже сегодня, спустя столько лет, чувство благодарности моим бакинским учителям переполняет меня до краев. Признательность и любовь - в моем сердце, и пока оно бьется, я в неоплатном долгу перед этими людьми. Никогда не забуду того доброго отношения, той искренней заботы, которой я была окружена в Баку в то суровое послевоенное время. Ведь именно душевное тепло, человеческое участие азербайджанских педагогов позволили мне исполнить самую главную мечту в жизни - стать балериной. Но обо всем по порядку.1947 год, я с мамой - у дверей Бакинского хореографического училища. Мы приехали из Грозного попытать счастья - поступить в балетную школу. Надежда попасть туда есть, но весьма призрачная, и потому наш чемоданчик лежит в камере хранения на вокзале, чтобы в случае отказа сразу же отправиться домой. Мама не исключает такую возможность, а я надеюсь на чудо, ведь с пяти лет я только тем и живу, что придумываю танцы, кружусь и встаю на носочки, как это делали балерины в кино и танцовщицы в цирке. Я готова на все, чтобы очутиться в том пленительном, но недоступном для меня мире танца, и не слишком понимаю, что мама ради меня круто меняет жизнь. Пока в мыслях у меня только одно: научиться танцевать по-балетному - в пачке, на пуантах. Мама понимает, что по-хорошему, надо бы ехать в Ленинград, в знаменитое Вагановское училище, но бабушка и дедушка категорически против этого: сырой и холодный климат подорвет мое и так не слишком крепкое здоровье. Один из вариантов - танцевальная школа в Орджоникидзе, но она, как назло закрылась, оставив нам с мамой только один выход - ехать в Баку. И вот мы на пороге Бакинского хореографического училища, в двух шагах от моего счастья. Нужно только войти в эту дверь, за которой превращают маленьких девочек в сказочных принцесс и белых лебедей. Но дверь почему-то не спешит открываться. Я крепко сжимаю мамину руку, чувствуя ее волнение… Неужели что-то не так, да и темноглазая женщина, встретившая нас у входа, чем-то озадачена или даже огорчена. Оказывается, все совсем плохо - набор в училище уже закончен. На календаре 27 августа, то есть мы безнадежно опоздали, да и набирали в балетную школу всего 30 человек. Мир меркнет, к глазам предательски подступают слезы, мне кажется, теперь я буду плакать всю оставшуюся жизнь… Да и какой будет моя жизнь без балета?И тут чья-то уверенная рука увлекает меня за собой к той самой заветной двери, и присутствие духа возвращается ко мне. Может, еще не все потеряно… Женщина заводит меня внутрь и велит подождать. У меня перехватывает дыхание - я должна показаться приемной комиссии, которую еще предстоит собрать. Собрать ради одной меня… Нашей доброй феей оказалась директор хореографического училища Аля Таирова, сделавшая для меня, вопреки всему, невероятное исключение. Уж не знаю, чем руководствовалась она, идя наперекор строгим правилам: то ли пожалела худенькую девочку, с глазами, полными слез и надежды, то ли увидела во мне что-то стоящее, то ли по-женски вникла в положение моей мамы… Этого я тогда не знала, зато сейчас, спустя многие годы, поняла: все дело в большом, добром сердце Али Азизовны, ее неравнодушии, светлой душе, не очерствевшей в нелегкое для всех время. Никогда не забыть мне эту замечательную женщину и то, какую роль она сыграла в моей жизни. А тогда Аля Азизовна все-таки собрала педагогов, и меня придирчиво осмотрели по всем правилам профессионального отбора: оценили фигурку, руки, ноги, музыкальность, чувство ритма… Выяснили: девочка к балету пригодна, значит, в Баку приехала не зря.Проверку на балетную пригодность я прошла, и теперь нужно было заняться обустройством нашей жизни. «Девочку берем», - обрадовала маму Аля Азизовна, но второй вопрос: «Где вы остановились?» - поставил нас в тупик, и вразумительный ответ на него еще предстояло найти. Ведь остановились мы на вокзале, и единственный человек, которого мы знали в Баку, была все та же Аля Азизовна. И наша добрая волшебница продолжала творить чудеса - ее сестра нашла бабушку, готовую сдать нам кровать, и занялась маминым трудоустройством. Между прочим, мама была опытным бухгалтером и могла здесь пригодиться, если бы не одно «но». Послевоенный Баку - режимный город, а значит, без прописки работу тут не найти. Прописка же дается только на основании работы. Такой замкнутый круг разорвать непросто, а в нашем положении, без знакомых и родственников, практически невозможно. Однако оказалось, что возможно все, если вокруг тебя люди, принявшие живое участие в твоей судьбе. Кстати, с тех пор я уяснила: посторонних людей не бывает. Спасибо Азербайджану и Баку за эти уроки человеческой доброты… И снова я буду благодарить всех тех, кто помог тогда нам с мамой, не остался в стороне, сделал чуть больше, чем следовало бы… Спасибо бабушке Ольге Федоровне, готовой нас прописать, спасибо сестре Али Азизовны, спасибо ей самой, написавшей письмо в паспортный стол для временной прописки.Как сейчас помню представительного азербайджанца в милицейской форме, читающего ходатайство из хореографического училища. Мы с мамой сидим тише воды ниже травы. Мне кажется, я даже не дышу… В кабинете повисла тишина, здесь и сейчас решается моя, вернее, наша с мамой судьба. Момент - важнее не придумаешь: откажут нам в прописке - и с таким трудом добытое разрешение на учебу окажется пустой формальностью. Против нас то, что мы приезжие, и вряд ли кому захочется брать ответственность за неизвестных чужаков из Грозного. Милиционер откладывает ходатайство в сторону и с любопытством разглядывает мою невесомую фигурку в легком платьице. «Что, балериной хочешь стать?», - спрашивает он, словно не веря своим глазам. Я пытаюсь что-то ему объяснить, сбиваюсь, и опять мои глаза на мокром месте. «Сколько лет учиться на балерину?», - теперь мужчина обращается к маме. «Девять лет», - отвечает она, вытирая мои, как всегда, мокрые глаза. «Зачем вам тогда временная прописка?», - азербайджанец делает театральную паузу, мы обмираем, а затем весело добавляет: «Не нужна вам временная прописка. Нужна постоянная…». И он лихо ставит свою подпись и прикладывает печать: «Прописать постоянно». Вот оно, еще одно чудо, рожденное пониманием, участием и добротой!После этого, второго волшебства, мама тут же устроилась на работу, а я пошла в первый класс. Как, казалось бы, давно это было. Но никогда не забыть мне моих балетных педагогов, вкладывающих в учеников не только знания, но и душу. Их имена и сейчас ласкают мой слух: Аля Таирова, Нина Сапарова, Майя Демидова, Ирина Когарлицкая, Татьяна Амираго… Как же вы любили детей и дело, которому служили! А сколько нового открыла я для себя в стенах училища, какие великие потрясения ожидали меня впереди!

Вот, тоненькая первоклассница, я стою лицом к станку, в батистовом «вагановском» платьице и балетках, сшитых мамой. За фортепиано садится аккомпаниатор по фамилии Гринберг, сухопарый, высокий человек с необыкновенно длинными пальцами. Пианист касается клавиш, и зал наполняется чудесной мелодией «Ноктюрна» Шопена… До этого я никогда не слышала ничего подобного, и меня с головой накрывает волной неземного блаженства, я будто захлебываюсь восторгом от встречи с чем-то невыразимо прекрасным - классической музыкой в великолепном исполнении. И это чувство сопричастности к величайшим ценностям - музыке, балету, театру - дарило ощущение подлинного счастья и вело вверх. Пусть мы с мамой едва сводили концы с концами, но ни разу не пожалели о сделанном выборе - настолько замечательные люди окружали нас в Баку. Что до меня, то я была просто одержима балетом: в первом классе уже вышла на сцену в спектакле «Русалочка», да и потом меня из оперного театра ничем было не выманить. Например, идет «Бахчисарайский фонтан» - я, ученица, верчусь за кулисами, что вечером непозволительно. Меня выводят из-за кулис, я тайком возвращаюсь и забираюсь на колосники, меня опять находят и вновь отправляют домой. Я снова возвращаюсь и уже из суфлерской будки, через щель, абсолютно счастливая досматриваю спектакль до конца. Наутро у меня, как всегда, большие неприятности. Маму вызывают в училище, меня строго предупреждают, даже грозят отчислением… А на следующем спектакле все повторяется вновь. Ноги сами несут меня за кулисы, душой и телом я на сцене, любуюсь солистками, наслаждаюсь музыкой, подсматриваю какие-то балетные хитрости. Любая, даже кордебалетная балерина казалась мне неземным существом, не говоря уж о богинях - солистках, танцующих главные партии. Одним словом, я засыпала и просыпалась с мыслями о балете, все остальное только прилагалось к нему. И за эту фанатичную преданность танцу мне прощалось многое, если не все. Мои дорогие, любимые педагоги, спасибо вам за то, что закрывали глаза на мои закулисные похождения, что натягивали «тройки» по математике, что разрешали мне быть рядом с Его Величеством Балетом. Спасибо, вам балетные люди, что не меньше меня хотели, чтобы я стала Балериной. Хочу особенно выделить замечательную женщину и прекрасную балерину - Гамер Алмасзаде, с которой мне посчастливилось работать. Великая женщина, прима-балерина, а впоследствии главный балетмейстер Театра оперы и балета, народная артистка СССР, лауреат Сталинской премии, она принимала живейшее участие в моей судьбе. Да что там говорить, я состоялась как личность и балерина во многом благодаря ей. Вспоминаю, как мы начали с ней работу над «руками», как допоздна репетировали, как я оставалась у нее дома… Незабвенная Гамер ханым была для меня и образцом для подражания, и примером преданности театру и балету. Вспоминаю ее и дорогих мне людей, и на глазах у меня, как у девочки из того времени, наворачиваются слезы. Слезы искренней благодарности за то, что вы были и есть в моей жизни! Спасибо всем, кто встретился мне на пути и поддержал в трудную минуту. Спасибо бакинскому Театру оперы и балета, ставшему мне вторым домом, где я перетанцевала все главные роли и прожила яркую счастливую жизнь.… Мне кажется, я до сих пор помню каждый театральный закуток, знаю каждую трещинку, и когда в театре случился пожар, восприняла это как личную трагедию. Я от всего сердца признаюсь в своей любви к городу Баку, прекрасной стране Азербайджан - родине замечательных людей, о которых я пишу. Низкий вам поклон, мои любимые, я никогда не забываю о вас и мечтаю о скорой встрече, которая обязательно состоится. На отныне родной для меня азербайджанской земле.

Фархад Мехтиев

Каспiй.- 2014.- 22 февраля.- С.18.