Гении поздно находят понимание

Но остаются в истории на века

Человек рождается на свет в определенных пространственных и временных рамках. Такова судьба. Остается либо смириться с ней и приспособиться к окружающей среде, либо ступить на многотрудный путь изменения - этот сумрачный путь может освещаться лишь светом души. Только душа человека, его внутренняя сила способна противостоять всевластному влиянию среды. Впрочем, не будем забывать, что внутренний мир человека формируется при решающем воздействии внешней среды. Тем не менее, были и есть деятели культуры и науки, которые берутся переделать окружающую их социальную среду. Эти люди приходят в наш мир с миссией изменить его и населяющих его людей, сделать их лучше. Поэтому их миссию можно назвать спасительной, поскольку они делают это не только и не столько для себя, для собственного душевного равновесия и удовлетворения, но и для окружающих.Спасительная миссия отнюдь не всегда состоит в спасении другого человека с риском для собственной жизни, то есть в буквальном смысле. В высоком понимании она заключается в изменении общества, в освобождении людей от незавидного состояния, чтобы подарить им радость от жизни по зову сердца.Среди тех, кто родился с такой спасительной миссией, - великие ученые Исаак Ньютон, Альберт Эйнштейн и Лютфи Заде. Они совершили революцию в науке и изменили ее панораму, расширив грани познания. Но это далось им отнюдь не так легко и просто, они сталкивались с множеством трудностей, с непониманием и противодействием в окружающей их среде. В полной мере это относится к нашему современнику Лютфи Заде.Статья Лютфи Заде «Тени нечетких множеств» была впервые опубликована в 1965 году в американском издании Information and Control, а уже год спустя - в советском журнале «Проблемы передачи информации». После выхода статьи были такие, хотя их ничтожно мало, кто стремился вникнуть в суть новой теории. Они поняли, что эта теория рассматривает мир сквозь новую научную призму, и поддержали автора. В 1977 году видный советский ученый Никита Моисеев на вопрос, что он думает о теории нечетких множеств Лютфи Заде, ответил: «Теория нечеткой логики разработана для концептуального мировоззренческого моста между Востоком и Западом. Лютфи Заде потому первый, что по велению судьбы он всем своим существом ощутил необходимость объединения элементов культуры Востока и Запада и объединил их». Американский же ученый Кевин Ричардсон следующим образом высказался против Заде: «Теория нечеткой логики и множеств Лютфи Заде - не более чем жонглирование математической логикой. Будущее ее столь же туманно и абстрактно, как абстрактна она сама».Такие споры вокруг теории нечеткой логики и нечетких множеств Лютфи Заде шли с момента ее появления. Полемика еще более обострились в 70-е годы прошлого века. Причиной была недоступность сути новой теории для многих, ее трудноусвояемость.Один из парадоксов науки состоит в том, что отнюдь не все открытия встречают всеобщее понимание, и тому есть объективные и субъективные причины. Яркой иллюстрацией может служить теория Лютфи Заде, который разом и весьма радикально изменил устоявшиеся веками представления, которые основаны на бинарной логике Аристотеля. Вполне естественно, что у многих это вызвало растерянность. И Лютфи Заде сам пришел на помощь: «Суть теории нечеткой логики, нечетких множеств заключается в том, что нет ничего абсолютного. Все, выражаясь математическим языком, изменяется в определенных пределах по шкале 0-1».

Постараемся по возможности раскрыть это суждение, высказанное научным языком. Ведь восприятие мира происходит у разных людей по-разному. Скажем, художник, воспринимая окружающий мир посредством зрения, души и мышления, выражает это с помощью красок. Философ, воспринимая мир умом, создает его панораму с помощью слов. Математик создает формальное отражение различных процессов в природе и обществе с помощью символов, математических формул. В основе этой формальной математической логики стоит теория формальной логики и множеств. Эта формальная логика до последнего времени называлась двойной логикой Аристотеля.Лютфи Заде доказал несостоятельность Аристотелевой логики в познании мира. Он обосновал положение о том, что панорама реального мира состоит из сотен тонов-переходов между нулем и единицей, она не дискретна, то есть грани между белым и белесым, алым и вишневым цветами неконкретны, они переходят друг в друга постепенно. Лютфи Заде раскрыл эту присущую миру текучесть и неконкретность, и в результате математика как язык описания мира раздвоилась. Наряду с геометрией ал-Харезми появилась неконкретная геометрия Заде. Его теория неконкретной логики, неконкретных множеств открыла новую эпоху в развитии математики, кибернетики, информатики, вычислительной техники. А новое, как известно, никогда не встречает единодушного одобрения.

Давно замечено: гении отнюдь не всегда понятны всем. В середине XIX века ярый поборник демократии и одна из ключевых фигур в движении трансценденталистов Ральф Эмерсон (1803-1882), оказавший сильное позитивное влияние на американскую интеллектуальную жизнь, сформулировал свое мнение о трудности понимания великих: «Слепое следование - знамя людей ничтожных. Это очень ценят мелкие государственные деятели, философы и богословы. Человеку же с широким мировоззрением такое следование попросту не нужно. Это для него было бы все равно что бегать за собственной тенью. Высказывайте только то, о чем думаете сейчас, причем в самой резкой форме. Хотя завтра ваши слова могут расходиться с тем, что вы сказали сегодня. Говорят: будьте уверены, вас обязательно не поймут. Разве это так плохо - быть неправильно понятым? Ведь в свое время неправильно поняты были и Пифагор, и Сократ, и Иисус, и Лютер, и Коперник, и Галилей, и Ньютон. И вообще, во все времена во всех государствах рождавшихся на свет мудрых и чистых людей всегда понимали неправильно. Гениев никогда не понимали».

Наглядной иллюстрацией в этом плане может служить судьба великого французского математика Жана Фурье. В детстве он остался сиротой, и в школе к нему относились с безразличием и отчужденно, хотя мальчик проявлял незаурядные математические способности. Некоторые преподаватели говорили даже: «Пусть Фурье - второй Ньютон, но он не может пойти по стезе артиллериста, ибо не происходит из благородной, родовитой семьи». В результате Фурье вместо того чтобы заняться близкой к математике артиллерией, вынужден был пойти по духовной стезе, облачился в сутану, а не в военную форму. Но все изменила революция, и молодой священнослужитель отказался от сана и навсегда посвятил себя науке. Он стал преподавать в парижской привилегированной школе Ecole Normale, а затем в только что открытой политехнической школе, вошел в число соискателей профессорского звания. Помимо этого, в 1789 году 22-летний Фурье представил в Парижскую академию открытие, вызвавшее жаркие споры. Однако молодой ученый ввязался в революционные события, выступил с призывом к вооруженному мятежу и за это был брошен за решетку.

В 30 лет Фурье последовал за Наполеоном, с которым они были знакомы, в экспедицию в Египет. Здесь перед талантливым математиком открылись новые перспективы. В печати публиковались его работы о неопределенном анализе, доказательстве новой геометрической теоремы, строительстве каирского водопровода, описания новых машин и механизмов. При Наполеоне Фурье возглавил Институт Египта, членами которого были сам император и такие авторитетные лица, как Сент-Илер, Монж, Бертолле. Теперь Фурье стал государственным деятелем. По возвращении из Египта он занимал пост префекта департамента Изер, выполнял свои обязанности на совесть и осуществил ряд значительных работ. Благодаря его усилиям был проложен целый ряд горных дорог, осушены болота.

Живя и работая в Гренобле, Фурье написал оригинальный труд «Аналитическая теория теплоты». С того времени данная тема превратилась в самостоятельный раздел математической физики. Автор дает в своей работе математический анализ земных недр. Ему казалось, что теперь он далек от политики, однако Наполеон вновь вторгся в его жизнь. Когда Фурье уехал из Гренобля, граф д’Артье упрекнул его в трусости и стал настаивать на возвращении. Наполеон же обвинил его в предательстве, а затем бросил такую реплику:

- Итак, г-н префект, похоже, и вы объявили мне войну?

- Ваше величество, я лишь выполняю свой долг, как велит мне присяга.

- Не думайте, что план, состряпанный вашей кликой, для меня страшен, - произнес император с иронической усмешкой. - Отнюдь, просто мне горько, что против меня выступает один из моих старых «египетских» друзей, вскормленных мною.

Здесь Фурье промолчал. Тогда Наполеон неожиданно спросил:

- Какого вы мнения о моем поступке?

- Ваше величество, я думаю, что вас постигнет неудача, - ответил Фурье, глядя прямо в глаза императору.

Спустя долгое время после этого разговора Наполеон был отстранен от власти. Фурье лишился всех постов и привилегий и вынужден был преподавать, чтобы заработать на жизнь. Но такое положение длилось недолго: в 1817 году Жан Фурье был избран членом Королевской академии. Сам ученый воспринял это довольно спокойно, как нечто само собой разумеющееся.

Примеры непонимания, с которыми сталкиваются великие, можно приводить долго. Такие факты имели место и до, и после Жана Фурье. Так, Людвиг Больцман, Грегор Мендель, Жан Батист Ламарк так и не дождались признания своих научных открытий и заслуг при жизни. Похожие случаи имеются и в наши дни.

Мохбеддин САМЕД

Каспiй.- 2015.- 11 апреля.- С.- 8