Художник без кистей

Алескер Кязимов: Мои картины останутся моим детям

Есть люди, про которых говорят «художник от Бога». Именно к таким относится наш сегодняшний гость Алескер Кязимов. Он давно уже нашел свой стиль, картины его своеобразны и словно святятся изнутри. Причину этому автор видит в том, что пишутся они от души и всем сердцем. В отличие от многих, он не стремится продавать свои работы, а, напротив, пишет в основном просто для себя и аккуратно собирает историю своего творчества в семейной коллекции.

На днях Алескер Кязимов отметил свое пятидесятилетие. Для художника - возраст небольшой, но, как не крути, юбилей. А значит - время подвести какие-то итоги. Недавно Алескер Кязимов стал членом Международной ассоциации «творческих активистов» и в ближайшем будущем планирует устроить персональную выставку. А пока мы побеседуем с ним о творчестве и взглядах на искусство.

- Как все начиналось?

- Я рисовал с самого детства. Сперва ходил в Дом пионеров, где обучился азам этого мастерства, затем поступил в училище имени Азима Азимзаде, а после - в Институт искусств, где был учеником Микаила Абдуллаева. Значительную роль в выборе профессии сыграл мой отец. Когда-то он сам хотел стать художником, и даже подавал документы в Институт искусств, но волею судьбы это его желание не осуществилось. Поэтому свою мечту он реализовал во мне. Именно он научил меня держать кисти, а чуть позже привел в кружок рисования при Доме пионеров. Он хорошо разбирается в искусстве и даже сейчас, несмотря на мой опыт, я все равно показываю ему свои работы, советуюсь и прислушиваюсь к его мнению, которое мне очень дорого и важно.

- Как и когда вы нашли свой индивидуальный стиль?

- Чтобы его найти, пришлось поработать не один год. Вообще, поиск стиля - дело достаточно трудное, требующее больших усилий. Хотя… Думаю, стиль невозможно найти, он сам находит художника. И меня он нашел сравнительно недавно, года два тому назад. Я долго был в поиске, и лишь в последние годы знакомые художники стали отмечать в моих картинах индивидуальность и собственный почерк. А это, собственно и есть основа стиля - то, что позволяет узнать картину конкретного художника из тысячи других.

- И чем же ваши работы отличаются от прочих?

- Свои работы я создаю без кистей, используя только мастихин - это такой художественный инструмент, напоминающий шпатель. Мои картины полностью написаны им, без применения каких-то других инструментов. Кистями я, конечно, тоже могу работать и делаю это иногда. Но именно мастихин мне ближе всего, и работать им особенно приятно. И хотя это требует немало времени и терпения, но мне по душе такая техника.

- А какова тематика ваших работ?

- Мне очень нравятся городские пейзажи. Недавно я нарисовал вечернюю Торговую, есть серия работ, посвященных Ичери шехер, стамбульские пейзажи…

- Вы пишете с натуры?

- Большие или, как их еще называют, масштабные картины, я пишу с зарисовок. К примеру, сейчас слишком холодно, чтобы стоять на улице и писать большую картину. Поэтому на месте я делаю просто зарисовки, а уже в процессе работы добавляю акценты и цвета. Все мои работы единичны, и повторить их я не смогу даже при огромном желании. Потому что, работая с мастихином, повторяться просто невозможно.

- Насколько я знаю, мастерской у вас нет… Где же вы храните свои работы?

- Около тридцати моих работ хранятся в государственных галереях в разных коллекциях регионов Азербайджана. Некоторые работы находятся в частных коллекциях, ну и, конечно, большая часть хранится у меня дома. Сейчас я активно готовлюсь к персональной выставке, посвященной моему юбилею, и потому не хочу никуда отправлять работы. Кроме того, скоро в турецком городе Измир пройдет выставка шести азербайджанских художников, среди которых буду и я. Хочу отвезти туда десять картин, и сейчас пишу специально для этой выставки. На некоторые свои ранние работы я смотрю сегодня новым взглядом и по мере возможности переделываю их.

- И как часто это происходит?

- Так делают все художники. Нет такой картины, про которую можно сказать, что она полностью завершена. То, что сегодня мне нравится, через два года меня может разочаровать, и я ее переделаю.

- Но ведь она была написана тогда в результате каких-то обстоятельств, размышлений и т.д. Зачем переделывать ее сегодня? Не лучше ли написать новую, соответствующую духу времени?

- Художники часто бывают недовольны своими ранними работами и могут даже полностью ее стереть, написав сверху что-то новое. Я тоже так поступаю. И зная, что у меня случаются такие порывы, я некоторые свои работы спрятал у родителей, чтобы не трогать их. Для художников главное - вовремя остановиться. Когда ты смог передать все свои мысли, всю суть задуманного, нужно ставить точку. Если художник это может сделать, значит он настоящий мастер. А если нет, то сомневаюсь, что что-то из него получится.

- А вы умеете остановиться?- Бывает, что я просто отбрасываю кисть или мастихин, понимая, что картина уже слишком насыщена, и дальше продолжать не стоит. Картина должна создавать ощущение легкости, а не перегруженности.

- Ваши работы, в большинстве своем, крупного размера. Почему?

- Да, я пишу большие и очень большие картины. Дело в том, что на маленьких картинах мне не хватает пространства, я не могу развернуться. Как-то меня попросили нарисовать Ичери шехер при помощи мастихина, но в миниатюрном формате. Я попробовал и сделал это, но с чисто технической стороны это было достаточно тяжело. Маленькие картины хороши для разминки, и всем начинающим художникам я советую писать именно на небольшом холсте. На нем очень удобно тренироваться, прежде чем перейти на большие размеры. Правда, я видел и новичков, пишущих на больших холстах, но честно говоря, это трата времени и красок.

- Как часто и подолгу вы работаете?

- Я пишу каждый день по семь-восемь часов. Что же касается времени, потраченного на одну картину, то тут все складывается по-разному. Например, «Стамбульские мотивы» я писал три месяца. Зимой пишу дольше, так как мои картины, написанные мастихином, создаются слой за слоем, и зимой они сохнут дольше. Пейзажи, написанные кистями, пишутся довольно быстро, и я могу за один присест полностью завершить работу. Как правило, я одновременно начинаю работать сразу над несколькими картинами. Сейчас, к примеру, меня ждут пять холстов.

- Что для вас искусство, и для чего вы пишите?

- Я не воспринимаю искусство как источник заработка. В этом случае работа просто не пойдет. Когда-то я был одним из семи художников, впервые вышедших на «пассаж», чтобы продавать там свои работы. Это было в далеком 1997-м. Но через три года, я понял, что из художников мы постепенно превращаемся в роботов. Тогда я сменил тактику и взглянул на свои работы по-другому. Отказался от цели продать их, главным для меня стало выражение своих мыслей и идей. И знаете, как только я перестал об этом думать, мои картины стали более интересны зрителям.

- Как же тогда вы их реализуете?

- По правде говоря, я не продаю свои работы. Мне просто жалко с ними расставаться, ведь они даются мне так тяжело, на многие уходят месяцы работы… Я хочу, чтобы после меня они достались моей семье, детям и внукам. Это моя история, как я могу ее продать. А для заработка, я пишу картины на заказ, чей-то портрет или пейзаж по желанию клиента, но это совсем другое.

Виктория ТРЕТЬЯКОВА

Каспiй.- 2015.- 13 февраля.- С.- 13