Понять и простить

Жизненное кредо Азада Алиева

Есть люди, уход которых в мир иной потрясает, но лучший лекарь - время - зарубцовывает раны, и постепенно жизнь входит в привычную колею. Но есть и такие, кто оставляет после себя невосполнимую пустоту. Никто и ничто не может заменить их, потому что у них была своя, только им присущая миссия на земле.

В Государственной филармонии состоялся концерт, посвященный памяти дирижера, заслуженного деятеля искусств, профессора Азада Алиева. Зал переполнен, в воздухе витает атмосфера радости встречи и печали утраты, торжественности и значимости, скорби и гордости, глубокого уважения и осознания причастности к чему-то очень трепетно-дорогому, важному и святому. Все готовились к встрече с человеком, которого не было рядом, но который находился здесь, в зале, владел умами и сердцами собравшихся.

Доктор искусствоведческих наук, музыковед Джейран Махмудова вкратце рассказала о жизни и творческой деятельности безвременно ушедшего дирижера. Сухие даты и биографические данные, в которые вместилась яркая, необъятная и насыщенная жизнь музыканта. Из глубины сцены на всех и каждого в отдельности с портрета смотрел Азад Алиев - необыкновенно душевный, лишенный завесы повседневности и суеты. Молодой дирижер Фуад Ибрагимов, встав за дирижерский пульт, долго и с почтением смотрел на маэстро…

Государственный симфонический оркестр им.Узеира Гаджибейли, которым не раз дирижировал профессор А.Алиев, и Азербайджанская хоровая капелла (художественный руководитель - народная артистка Г.Иманова) исполнили программу, подобранную с учетом музыкальных предпочтений покойного маэстро: «Реквием» Моцарта, «Азербайджанское каприччио» Ф.Амирова, Симфония №3 Брамса, «Вокализ» Рахманинова, переложение для оркестра и Симфония №2. Оркестр играл вдохновенно и с полной отдачей, музыканты вложили в игру всю свою любовь и горечь утраты, все свое мастерство, у некоторых на глазах блестели слезы. Присутствие маэстро в зале было почти физически осязаемым…

Еще один концерт, посвященный памяти профессора Азада Алиева, состоялся в Бакинской музыкальной академии (БМА) им.Узеира Гаджибейли, которую А.Алиев окончил и где последние двадцать лет заведовал Оперной студией и преподавал на кафедре вокала. Та же искренность, сопереживание, то же чувство потери и скорби, та же торжественность и причастность к чему-то сокровенному, близкому и теплому.

Давайте послушаем, что говорят коллеги и близкие Азада Алиева…

Фархад Бадалбейли, ректор БМА им.Уз.Гаджибейли, народный артист СССР и АР, профессор:

- Должен подчеркнуть, что программа концерта подобрана потрясающе и с тончайшим вкусом! Это любимые произведения Азада, каждый из них являл собой уникальный шедевр мирового музыкального искусства. Оркестр превзошел себя! Оно и понятно - все музыканты очень любили Азада как человека. Было очевидно, что оркестранты играли с трудом, потому что горечь этой утраты, даже спустя год после кончины, обжигает наши сердца.

Азад дружил со многими музыкантами оркестра, и они с блеском показали свой профессионализм, чему способствовала искренняя любовь к своему дирижеру. Я рад, что зал был переполнен, концерт прошел на высочайшем уровне, публика не хотела отпускать музыкантов. Молодой дирижер Фуад Ибрагимов вложил все свое уважение, любовь и мастерство в исполняемые произведения, он подошел к этому концерту со всей ответственностью, и можно даже сказать, что дирижер и оркестр слились в едином порыве души…

Эльмира Алиева, мать Азада Алиева, профессор БМА:

- Азад жил музыкой, он растворялся в ней… Когда ему исполнилось пять лет, знаменитый скрипач Азад Алиев, который играл в государственном квартете вместе с Сабиром (народный артист, профессор Сабир Алиев - основоположник виолончельной музыки в Азербайджане, отец дирижера Азада Алиева - Авт.), подарил сыну маленькую скрипку (именно в его честь мы и назвали сына), и в тот вечер Азад Алиев сыграл ему «Каприс» Паганини. Маленький Азад взял в руки смычок и начал дирижировать.

Помню, Азад учился в шестом или седьмом классе. Мы с Сабиром как-то раз после работы вошли в дом и застали его за пианино, его лицо было залито слезами. Он пел полную драматизма арию из оперы «Паяцы» Р.Леонкавалло, аккомпанируя самому себе. Партитура стояла перед ним, отизбытка чувств он так разволновался, что расплакался. Уже тогда, в детстве, он тонко чувствовал музыку.

…На даче, плавая в бассейне, Азад вдруг останавливался, поднимал руки над водой и начинал дирижировать. Он учился сразу на двух факультетах - фортепиано и вокала. Петь он безумно любил, но выдающегося голоса у него не было. Педагог по вокалу заложила в нем хороший фундамент вокального исполнения, что пригодилось во время работы с вокалистами.

Эльчин Азизов, который сегодня поет на лучших сценах мира, начинал у Азада, и когда он поступал в школу пения Галины Вишневской, она была поражена его вокальной подготовкой и поинтересовалась, кто был педагогом по вокалу. Музыкантов Симфонического оркестра АzТV, которым он руководил, опекал как своих детей, решал все проблемы - и житейские, и творческие. Всегда торопился все успеть, время у него было расписано по минутам, он нагружал себя, не щадя, работал до изнеможения.

Хураман Гасымова, народная артистка, заведующая кафедрой вокального искусства БМА, профессор:

- Мы долгие годы работали с Азадом на одной кафедре. Он был дирижером и долгие годы руководил оперной студией БМА, очень увлеченно и с большим энтузиазмом работал в студии, потому что безумно любил вокал, несмотря на то, что был дирижером. Все, кто его знал, относились к нему с большим уважением. Это был очень обаятельный человек, с тонким чувством юмора, хороший друг, абсолютно неконфликтный человек. И ушел Азад так неожиданно, словно просто захлопнул за собой дверь… Все ждут его, а его уже нет… Потеря такого отзывчивого и интеллигентного человека невосполнима для всех нас. Очень, очень жаль, что Азада нет...

Земфира Алиева, преподаватель кафедры фортепиано БМА:

- Удивительно, прошел год после кончины Азада, но все, кто знал его, до сих пор переживают его уход, потому что его самоотдача была невыразимо колоссальной, он постоянно кому-то помогал, проявлял участие, чуткость. Он был словно создан для того, чтобы протянуть руку помощи, подставить плечо, поделиться, переживать за других, а как остро он воспринимал любую несправедливость! Это был редчайший феномен человечности, альтруизма и глубокой порядочности.

Он душой болел за всех своих оркестрантов, принимал горячее участие в их жизни: ходил, просил, выбивал, по праздникам устраивал для них угощения, дарил подарки. Музыканты говорят, что в лице Азада они потеряли отца, и это правда. Музыка заполняла все его существо, его жизнь, помыслы, чувства, время. Оперную литературу он знал назубок, и вообще, это был музыкант всесторонне образованный и утонченный. Он прекрасно рисовал, был художником до мозга костей.

Оперу Азад полюбил с детства, часами слушал пластинки мировых оперных звезд, хотя о карьере оперного певца не мечтал. Над собой работал до изнеможения, за день прослушивал огромное количество музыки, и даже во сне она звучала в его мозгу и он непроизвольно взмахивал руками. При этом это был скромнейший человек, не любил говорить о себе. А как он радовался, когда ставил «Аршин мал алан» в Вене, ведь в самом сердце Европы звучала музыка Узеир бека! Он загорался работой, находился в состоянии эйфории от музыки, ибо она делала его счастливым. Его жизненным кредо и любимой фразой в отношении какого-то неблаговидного поступка, совершенного кем-то, было: «Понять и простить!». И все в семье следовали его примеру.

Гидаят Гасанов, директор Оперной студии:

- В том, что памяти Азада были посвящены два концерта - в филармонии и консерватории, нет ничего случайного, в этом нашло свое отражение отношение к нему многих людей самых разных рангов и возрастов, причем отношения искреннего и теплого. В Оперной студии Азад в полной мере проявил творческие и организаторские способности, расширил сферу своей деятельности - и как дирижер на кафедре сольного пения, и как педагог по вокалу, когда ставил спектакли.

Это был замечательный музыкант, тонкий, грамотный, требовательный, его кумиром был великий Герберт фон Караян. Азад был классическим дирижером, у него был свой стиль, и в то же время он вобрал в себя многое от своих великих предшественников. Азад был очень близким мне человеком, мы дружили с ним, мы все решали сообща. Азад с нами, в нашем сердце, и мы чтим его светлую память.

Афет ИСЛАМ

Каспiй.- 2015.- 4 июля.- С.- 18