Смельчак от литературы

Натиг Расулзаде: Творчество капризно, как дама…

Натиг Расулзаде - член Союза писателей СССР, член правления Союза писателей Азербайджана, Союза кинематографистов и Союза театральных деятелей Азербайджана, вице-президент ПЕН-клуба. Автор более 40 книг, изданных в Баку, Москве, странах Европы. Автор сценариев художественных фильмов и пьес. Лауреат многих отечественных и зарубежных литературных премий. Заслуженный деятель искусств (1999), кавалер ордена «Шохрат» (2009).

Прежде я видела Натига Расулзаде лишь на мониторе компьютера и перед встречей с ним пыталась мысленно воспроизвести образ, собрав воедино все его фотографии. Увидев перед собой энергичного, жизнерадостного мужчину, мне вдруг вспомнилось: собирая информацию о нем, я узнала, что ему 65. Поверить в это было сложно...

Беседу начал сам Натиг муаллим, расспрашивая меня о предстоящем интервью. Я отвечала на его вопросы: «Мне поручили интервью с писателем на свой выбор, и я выбрала вас. Думаю, это будет портретное интервью. А потом хотелось бы написать о молодых авторах…»

- Среди молодых литераторов есть, конечно, способные ребята, но то, что происходит, например, на некоторых сайтах, - это просто безобразие. Ругательства, перепалки, материалы про секс, секс, секс… Один молодой «писатель» хает другого… Но ведь во всем должна быть мера. Создается впечатление, что им чувство меры незнакомо, а ведь это огромная составляющая таланта.

- На каком языке вы думаете?

- Я думаю в основном на русском. Но в любом языке есть какие-то обороты, словосочетания, которые звучат по отношению к другому языку, если автор двуязычный, более сочно, более колоритно. И то, что я в ходе беседы с вами перехожу на азербайджанский, - это не просто так, это правомерно, потому что я двуязычный. И в мыслях я тоже перескакиваю с языка на язык. Этот смешанный язык я всегда называл языком бакинцев. Они обычно так и разговаривают, перескакивая с русского на азербайджанский. Мы говорим и думаем на двух языках. Но, естественно, когда пишешь, должен стараться какое-то сочное колоритное выражение перевести на язык своего текста.

- Как русский язык стал для вас родным?

- Русский язык стал для меня родным 65 лет назад. Тогда все республики, в том числе и Азербайджан, были в составе Советского Союза. Государственным языком был русский. И таджики, и узбеки, и прибалты - все общались на русском. Были республики, в которых превалировал национализм, в хорошем смысле этого слова. Так, например грузины или прибалты старались не говорить по-русски. Тем не менее, основным языком общения и государственным был русский, это исторически так сложилось.

Когда я учился в Политехническом институте, помню, студенты азербайджанского сектора приносили нам учебники на русском языке и просили перевести некоторые непонятные места, чтобы они могли сдать экзамен. На азербайджанском языке литературы практически не было. А когда я преподавал будущим кинодраматургам, учил их писать сценарий, не было никаких источников, кроме тех, которые появились несколько лет назад. Но зато есть великолепные источники классиков советского кино, таких как Трауберг, Герасимов, на русском языке. Я всегда говорил, что вместо того чтобы изобретать велосипед, возьмите и переведите эти источники…

- Иной раз возникает ситуация, когда кто-то обращается к азербайджанцу по-русски, а тот не отвечает из принципа. Например, некоторые продавцы…

- Ну, это вопрос на бытовом уровне. Интереснее то, что я сказал о писателях. Те, кто дальше своего носа не видит, я их называю горе-писателями, ставят нам в вину, что мы пишем на русском…

Ну, вот сидит там в кабинете Чингиз Абдуллаев, он пишет на русском. Он, откровенно говоря, прославил Азербайджан на весь мир. Почему бы им не гордиться?! На территории СНГ второго такого плодовитого и популярного писателя нет. Другое дело, кому-то детективы нравятся, а кому-то - нет. Но то, что другой такой личности нет, - факт. Любой писатель, я считаю, должен быть космополитом, он должен принадлежать всему миру. Возвращаясь к вашему бытовому вопросу, я не думаю, что такие люди дальновидны. Возьмите Европу: если в магазин во Франции заходит человек и говорит по-немецки, то продавец, который знает этот язык на бытовом уровне, тут же отвечает ему и старается угодить. Если в Германии кто-то приходит и говорит по-английски, то ему тут же отвечают по-английски.

Хотя, с другой стороны, в той же Европе есть националисты, которые не признают другие народы. Но это неправильно, потому что, опять же, я за то, чтобы человеческая личность не была ограничена какими-то рамками, границами. А писатель тем более должен быть выше всего этого.

- Теперь поговорим об эротической литературе в Азербайджане. Некоторые писатели говорят, что нужно ставить многоточие в определенных местах.

- То есть - недоговоренность?

- Нет, просто не описывать на трех-четырех страницах все это…

- Вопрос как раз кстати. Я несколько месяцев назад написал эротическую повесть. Она опубликована и в журнале, и на «ЛитРес» - огромном популярном магазине электронных книг…

- Вы о «Слиянии»?

- Да. Три-четыре страницы - это очень хорошо и тонко замечено. Есть вещи, с которыми чуток переборщишь, и из красивой эротики текст превратится в безобразную порнографию. Вот этого делать нельзя. В литературе это недопустимо. Был такой Эдуард Лимонов, имя которого лет 20 назад прогремело в Москве. Он вставлял в свои книжки грубые уличные ругательства, через каждое слово в диалоге. И что? Почитали его произведения полгода, поахали… Одни сказали «ерунда», другие - «о, как смело!». Но потом все потеряли к нему интерес. Он пережил свои «творения».

Во всем нужна мера. Чувство меры - это огромная составляющая таланта. Если меры нет, то и таланта нет, поверьте мне. Можно говорить «ах, какой смелый!», но эти смелые произведения, написанные без чувства меры, проживут недолго.

Эротическая литература такая же, как детектив или фантастика и другие литературные жанры и направления. В этом нет ничего запретного и зазорного. Но, опять же, она должна быть написана с чувством меры.

Долгое время мы были в составе Советского Союза, где существовала очень жесткая цензура. Лет 30 назад я написал «Всадник в ночи», бестселлер, который наделал много шуму. Вот в этой книге были две-три даже не полностью эротические сцены, из-за которых и поднялся тот самый шум. Просто тогда к этому не привыкли, говорили, что это слишком смело.

Теперь цензуры нет, но она должна быть у творческого человека внутри, в сердце, в душе. Она должна останавливать его, когда он уже теряет чувство меры. К сожалению, я не могу сказать этого о наших молодых авторах, особенно тех, кого вижу на сайтах. Такое ощущение, будто они дорвались до запретного плода и… давай его эксплуатировать. Если у нас нет цензуры, это не значит, что нужно писать все, что взбредет в голову.

- Сегодня книжный рынок в нашей стране в плачевном состоянии…

- Да, это до боли актуальная тема. Я много раз говорил, что нам нужны люди, которые умеют распространять книги. В Москве лет 20 назад, как только выходила книга, она раздавалась по киоскам и магазинам. Издатели даже не знали, купят эту книгу или нет. И поняв эту ситуацию, они стали действовать грамотнее, изучать спрос. Например, детективы лучше продавалась в центре Москвы, а фантастика, допустим, в районе Фили, и так далее. Это целая наука, которую стали изучать.

А у нас девятимиллионная республика, и не может быть такого, чтобы популярных писателей издавали тиражом в 500-1000 экземпляров. Учитывая число населения, стоящая, интересная проза должна выходить как минимум 5-7 тысячами экземпляров, а это уже ощутимая прибыль.

- А электронные книги - прибыльны ли они для писателя?

- Для писателя это хорошо. Во-первых, это служит популяризации, а во-вторых, писателю необязательно выставлять свои электронные книги бесплатно. Мои произведения выставлены на «ЛитРес», и они платят за это. Это профессиональный подход. Но есть и второй вариант: молодые писатели, которые никому неизвестны, и для них главное - сделать первый шаг. Я с ними часто работал и убеждал их идти на это. Когда я был студентом, мне было все равно, заплатят мне за книгу или нет. Хотя тогда мне платили огромные деньги по нынешним меркам...

Но есть и минусы у электронных новшеств. Однажды магазин электронных книг в Канзасе - Bookland прислал мне договор, хотели со мной сотрудничать. Мы заключили договор. Я выставил несколько своих книг на английском, испанском и русском. Спустя некоторое время они написали мне письмо, в котором с обидой говорилось, что, оказывается, мои книги выставляет также московский сайт «Либрусек». Это был пиратский сайт, я подал на них в суд, и в результате они убрали опцию «приобрести». Но, конечно, к тому времени уже успели заработать на этом.

- Чем ПЕН-клуб отличается от Союза писателей?

- Союз писателей собирает всех вместе, хотя настоящих писателей очень трудно собрать в «кучу». У этих организаций разные функции. ПЕН-клуб - организация, которая призвана защищать «обиженных» писателей. Несколько лет назад двух наших молодых поэтов арестовали в Иране. Мы за них вступились, писали президенту Ирана, что это недоразумение, они приехали только на фестиваль. Также мы распространяем произведения молодых азербайджанских писателей в Европе: и в электронном варианте, и выпускаем бумажные книги небольшим тиражом, и отправляем в другие ПЕН-клубы для дальнейшего распространения.

- Как вы работаете над своими произведениями?

- Если я втянулся в работу, то придерживаюсь определенного графика. Знаю, что должен закончить несколько глав, а потом «гулять смело». Творчество ведь капризно, как дама. Когда работаешь по вдохновению, качество произведения становится лучше. А когда пишешь, принуждая себя, текст выходит не на должном уровне. Мне хотелось бы работать не разгибая спины. Были моменты, когда я писал как в лихорадке. Например, когда я работал над «Всадником в ночи», вдруг почувствовал что мне плохо, и только тут понял, что просидел за печатной машинкой почти двое суток. Я прилег и сразу заснул.

Бывают мысли, которые тебя подгоняют, которые нужно быстро записать. Мысли же ускользают. Если ты что-то не запишешь, то оно вернется, но уже в другой форме. Но все прекрасно в первозданном виде. Даже когда ты редактируешь рукопись, спустя некоторое время понимаешь, что интереснее и смелее было в первоначальном варианте, и убираешь свои поправки.

- Что вы сейчас пишете?

- Пишу роман. Точнее, мне кажется, что это будет роман. Очень оригинальное произведение. Всегда трудно сказать с уверенностью, что из этой книги получится именно то, что задумал. Потому что персонажи могут увести тебя в другую сторону, могут потянуть тебя за собой. Посмотрим, как сложится…

Франгиз Агаларова

Каспiй.- 2015.- 14 март.- С.- 12