Герой трех народов

Жизнь призвала Мехти к героизму

ДЕНЬ ПОБЕДЫ – 70

«Михайло, один ваш день в партизанском отряде равен десяти дням Красной армии», - говорил советский полковник Рыбаченко известному на всем побережье Адриатики партизану, нашему соотечественнику Мехти Гусейнзаде.

«Полагают, что общий результат его действий составил около тысячи убитых фашистов, главным образом, офицеров», - пишет в книге воспоминаний, вышедшей в Любляне, Станко Петелина-Войко - бывший начальник штаба 31-й дивизии 9-го партизанского корпуса народно-освободительной армии Югославии, возглавлявшейся Иосипом Броз Тито.

Он был, как огонь, - партизан Михайло, Мехти Гусейн-заде. Быстрый, ловкий, смелый, умевший находить выход из любой ситуации. Он дарил близким ему людям добрый огонь души, но фашистов, несших смерть половине человечества, сжигал в адском огне взрывов, которые устраивал, словно играючи. За тот сравнительно короткий срок, что партизанил в горах Италии и Югославии, Мехти взорвал десятки фашистских объектов - столовые, рестораны, бары, магазины, кинотеатры, появляясь невидимкой то в одном, то в другом прибрежном городке. На боевые задания он обычно шел в одиночку, умея мастерски перевоплощаться то в местного крестьянина, то в подвыпившего немецкого солдата, то в офицера... Он был неуловим, и фашисты трепетали при одном упоминании его имени.

Убедившись в невозможности изловить партизана собственными силами, гитлеровцы распространили во всех населенных пунктах листовки, в которых указывалась цена за голову Михайло, которая увеличивалась по мере возрастания причиненного им фашистам урона: 40 тысяч лир - после взрыва ресторана для немецких солдат, где погибли около 300 фашистов, 300 тысяч - после взрывов публичного дома, где погибли около 80 фашистов, а также редакции и типографии газеты, где публиковались объявления о розыске партизана Михайло; 400 тысяч — после уничтожения гаража с 25 военными машинами. И это за голову того, кто, уходя на фронт, писал старшей сестре Пикя: «Вчера мне дали автомат и новую военную форму. Интересно, смогу ли я, Мехти, из этого автомата убить человека? Ведь я никогда не мог принять смерть ни одного живого существа, получил такое воспитание...». Но уже через год из Сталинграда пришло совершенно противоположного содержания последнее письмо Мехти: «Я пишу с фронта. Здесь идут горячие бои. Творимым фашистами безобразиям нет предела... Я даю вам слово, что буду бороться до последней капли крови, я буду сражаться геройски и прославлю вас, и если погибну, то погибну героем! Вы обо мне еще услышите...» Думаю, именно потому, попав, будучи ранен в боях за Сталинград, в плен, он не выполнил известного всем приказа Сталина «Живым в плен не сдаваться!». Дешево он свою жизнь отдавать не хотел. Жить, чтобы победить врага, защитить свою Родину, отомстить за погубленные жизни тысяч людей, за свои разбитые мечты, - вот что было целью Мехти до самого конца его жизни. И он с честью выполнил все, что задумал.

Есть в Баку памятник, увековечивающий образ молодого двадцатишестилетнего парня, при жизни прославившегося как легендарный партизан Михайло, а после смерти (редчайший, а может, и единственный случай), как герой трех народов - Италии, Югославии, Советского Союза. Это памятник Мехти Гусейн-заде.

Величественным скульптурным произведением известных творцов - скульптора Фуада Абдурахманова и архитектора Микаэла Усейнова отдана достойная дань памяти героя, которым мы гордимся и чье имя свято для каждого из нас. Тем более кощунственно выглядит тот факт, что заслуженная, оплаченная собственной кровью слава партизана Михайло не дает кому-то покоя.

Его подвиг периодически пытаются принизить. Так, в начале 2000-х годов, ныне покойный глава издательства «Книга памяти» сделал в печати заявление о том, что Герой Советского Союза Мехти Гусейн-заде (так же, как и герой французского Сопротивления Ахмедия Джебраилов) якобы только в 1945 году (то есть в самом конце войны) перешел на сторону антифашистов.

Опровергнуть эту откровенную ложь, клевету проще простого хотя бы потому, что, выступая со столь серьезными обвинениями, «разоблачитель» (так же, как и «журналистка», опубликовавшая «сенсационную «заметку), второпях даже не проверил дату гибели героя - 4 ноября 1944 года.

Прошло 15 лет и вновь нашлись охотники покопаться в биографии и личности героя, подводя под свои сомнительные псевдорасследования, высосанную из пальца «идеологическую» базу. Так, на днях на одном из местных телеканалов прошла посвященная легендарному герою трех народов Мехти Гусейнзаде передача, где была сделана попытка представить его как единомышленника Мамед Эмина Расулзаде, хотя лучше бы им позаботиться о своем профессионализме, научиться правильно произносить фамилии и расставлять ударения в словах там, где положено. Что может быть выше того, когда человек жертвует своей жизнью ради высокой цели?! Неужели имидж «единомышленника» Мамед Эмина Расулзаде вознесет имя Мехти Гусейнзаде на еще большую высоту?! Стоило ли ради этого готовить целую передачу? Слава Богу, жалкие потуги авторов передачи не увенчались успехом. Этому противостояла логика и факты из жизни Мехти.

Мне хочется рассказать о некоторых малоизвестных, но подтвержденных свидетельствами очевидцев обстоятельствах жизни нашего земляка, рассказами его родственников и соратников по партизанской борьбе. К примеру, об обстоятельствах присвоения Мехти Гусейнзаде звания Героя Советского Союза. В 1952 году в Москву на XIX съезд КПСС приехали руководители компартий зарубежных стран, в том числе лидер итальянских коммунистов Пальмиро Тольятти. Он рассказал Сталину о героизме советского воина, проявленном в борьбе с фашизмом в горах Италии и Югославии, после чего Сталин дал указание спецорганам уточнить его боевую биографию с тем, чтобы увековечить память Мехти Гусейн-заде. Конечно же, проверкой занимался КГБ, и, несомненно, мимо их внимания не прошел факт пленения Мехти, Сталину наверняка об этом было доложено, и тот факт, что работа не прекратилась, говорит о том, что следователи КГБ столкнулись с такими беспримерными фактами героизма советского солдата, перед которыми можно было только склонить головы. Но случилось так, что пока шло выявление фактов героизма Мехти, Сталин умер и работа приостановилась.

Лишь к 1957 году были собраны все доказательства, и 11 апреля в советских газетах был опубликован Указ Президиума Верховного Совета СССР «О присвоении звания Героя Советского Союза Мехти Ганифа оглу Гусейн-заде за героизм, проявленный в борьбе против фашистских захватчиков». Подписи - Ворошилов, Георгадзе.

Думаю, что недоброжелателям не стоило и впредь не стоит пытаться найти «криминал» там, где его не смогли отыскать даже сотрудники КГБ, а тем более его «духовную» связь с М.Э.Расулзаде. О подвигах нашего земляка написано немало книг в Югославии, России, Азербайджане. По одноименной повести Имрана Касумова и Гасана Сеидбейли снят фильм «На дальних берегах». Тем не менее они умалчивают о некоторых фактах его биографии. Очень много интересного лет пятнадцать назад рассказал мне ныне покойный Джаббар Кулиев, заслуженный художник Армянской ССР, ставший в известные годы беженцем и переехавший в Баку.

Он был юным пареньком, когда в плену у немцев познакомился с Мехти Гусейнзаде. Мехти выявил у него способности к живописи и пестовал позже, в партизанском отряде, побуждая его постоянно совершенствоваться.

- Когда Мехти возвращался с задания, он тут же начинал искать Джаббара и спрашивать его: «Ну, что ты сегодня нарисовал, покажи», рассказывал мне 86-летний Ибрагим Байрамов, бывший начальник разведки партизанского отряда. А перед самой смертью сказал: «Джаббар, у тебя большой талант, скоро война кончится, мы вернемся на Родину и ты обязательно должен учиться». Он всегда такие хорошие слова говорил: «Ребята, берегите себя, мы нужны Отечеству, мы докажем, что мы не изменники Родины, мы воюем за нее, и если я умру, то умру за нее».

Джаббар Кулиев и Ибрагим Байрамов были в плену вместе с Мехти. Они - свидетели того, как он, готовясь к побегу, создавал из военнопленных подпольную организацию.

Свидетельствует Джаббар Кулиев:

«Во время многодневной обороны города Миллеров в Украине, когда немцы наступали со всех сторон, из более чем 900 бойцов 74-й дивизии 413-го красногвардейского полка II Украинского фронта нас осталось всего 143 человека, и все раненые, в том числе и я. Нас взяли в плен 16 августа 1942 года и отправляли все дальше и дальше от родины, пока, уже зимой, не привезли в Германию, в городок Штранс, в лагерь для военнопленных. Сюда же попал и Мехти после ранения под Сталинградом.

В первый же день знакомства (я сам подошел к нему, когда он сидел под сосной и рисовал) Мехти вдруг спросил меня: «Ты знаешь Джавада Хакимли? Найди его и приведи». Я сказал: «Баш уста». Потом я нашел Фарруха Султанова, Микаила Кулибекова, Энвера, хотя никого из них не знал. Когда собралось около десяти человек, Мехти дал мне бумагу и сказал: «Иди, рисуй». Оказалось, все, кого я разыскал, члены созданной им подпольной организации. Мехти вел мощную агитацию среди них. Он говорил: «Попавшие в плен должны не плакать, а искать выход из положения» (я дословно, почти без правок, передаю слова Кулиева).

Спустя месяц-два к нам пришли немецкие переводчики и сказали: «Мы хотим создать из вас легион». Мы даже понятия не имели, что это такое. Наиболее отчаянные закричали: «Нет, мы не хотим». Этих ребят после куда-то забрали и больше мы их не видели. Потом кто-то сказал, что их расстреляли. После этого случая к нам пришли Дудангинский, Алибейли и Мамед Эмин Расулзаде (только потом от старших я узнал, кто такой Расулзаде). Они на азербайджанском языке сказали нам: «Вы дайте согласие, а потом, мы сами знаем, что будем делать, а то вас расстреляют». Когда немцы снова пришли и спросили: «Вы согласны служить в легионе?», мы дали согласие, чтобы при удобном случае убежать. Тут же получили хорошее питание, матрацы, одеяла, подушки. Нас, азербайджанских военнопленных, было около 3 тысяч человек. В конце 1943-го - начале 1944 года нас из Штранса поездом отправили в Италию. Вначале на север, в города Пиза, Мария-Пиза, Ливорно, а затем - на Адриатическое побережье, где мы, 67 человек, во главе с Мехти, близ Триеста совершили побег, присоединившись к местным партизанам»…

Так начинается новая страница биографии Мехти Гусейнзаде, отсчет деятельности одного из легендарных героев войны - партизана Михайло. В ней нашлось место не только его успешной диверсионной деятельности в тылу врага, но и большой любви к словенке Савве, выведенной в романе под именем Анжелики.

Джаббар Кулиев рассказывал, что Мехти был влюблен в нее и они мечтали после войны пожениться. Когда в один из дней Мехти сказали, что Савва погибла, он так страшно закричал, что казалось горы вокруг сотряслись, - вспоминал Кулиев. - С этого дня земля под ногами немцев горела всюду, где их выслеживал Мехти. Он не щадил и себя тоже.

Джаббар муаллим раскрыл мне и тайну гибели Мехти.

- Немцы не смогли бы его выследить, если бы среди нас не оказался предатель, - сказал он.

Это был 17-18-летний азербайджанский парень. Земляки-партизаны хотели убить его, отомстив за Мехти, но пожалели, - он был очень молод.

После того, как Мехти Гусейнзаде было присвоено звание Героя Советского Союза, этот человек (Джаббар Кулиев раскрыл мне его имя) стал ходить по редакциям газет и пытался доказать, что это звание присуждено Мехти незаслуженно, якобы многие взрывы, убийства - это дело его рук, а не Мехти, и это он также геройски сражался. Лет десять назад в одной из телепередач он вновь попытался сделать подобное заявление.

- Послушай, замолчи, не придумывай, мы, свидетели, пока еще живы, - сказали ему тогда друзья Мехти Гусейнзаде.

Джаббар Кулиев даже напомнил ему: «А помнишь, как мы в Триесте увидели объявление о розыске Михайло и ты сказал: «Смотри, сколько дают за голову Мехти!»

Кино есть кино. Там очень красивая концовка, показывающая, как геройски отстреливался Мехти от фашистов. Но правда есть правда - предатели есть везде. По наводке предателя гитлеровцы вышли на след Мехти. Пуля ему пущена была в спину, он даже не успел выстрелить. Предатель умер всего несколько лет назад, дожив до седых волос. В мирное время его не разоблачили ради его детей. Я также не получила права раскрывать его имя.

Личность Мехти настолько многогранна, что в рамки газетной статьи ее не вместить. Он любил поэзию и в минуты затишья читал друзьям-партизанам стихи Низами, Физули, Вургуна. Он и сам писал тонкие, лиричные, порой пронизанные добрым юмором стихи. И, кстати, вызвал к жизни этот дар у Джаббара Кулиева. Это очень любопытный факт, о котором стоит рассказать.

- Как-то Мехти сидел и, как мне показалось, рисовал, - рассказал Кулиев. - Подхожу и вижу, что на листке бумаги вместо рисунка строки стихов. Я спросил:

- Мехти муаллим (он был старше меня на 8 лет), вы и стихи пишите?

- А ты разве не пишешь?

- Нет.

- Почему?

Я не знал, что ответить.

- Художник должен уметь и стихи писать, - протянув мне карандаш и бумагу, сказал, - садись и попробуй послать птицу на Родину.

Не знаю, каким образом, но я тут же сложил четверостишие, такая была у Мехти сила внушения.

Поэт, художник, артист, мастерски умевший перевоплощаться. Всех талантов Мехти, который, несомненно, был уникальной личностью, не перечислишь. А жизнь призвала его к героизму, сделавшему его имя легендарным.

Каспiй.- 2015.- 8 мая.- С.- 12