Гении уходят в вечность…

Короткая, непростая и очень насыщенная жизнь Араза Дадашзаде

ПАМЯТЬ

Советский период истории азербайджанской науки и культуры - особенно середина прошлого века - помимо ярких достижений, выдающихся открытий и всестороннего развития ознаменовался еще целой когортой блестящих незаурядных личностей, которые, в принципе, и двигали эту культуру и науку вперед, беря одну вершину за другой, преодолевая прессинг идеологии закрытой страны.

В наш прагматичный и меркантильный век мы, их современники и потомки, просто обязаны говорить о них вновь и вновь, рассказывать не только об их делах, наследии, свойствах характера, отношении к работе, к людям, поступках. Думая о жизни замечательных людей, которых нет рядом, мы стараемся определить ее приоритеты, увидеть яркие, звездные моменты, заметить тени, осторожно подойти и соприкоснуться с прожитой жизнью как можно ближе, войти в ауру личности, насколько это возможно. Неугасающий шлейф памяти тех, кого сегодня нет рядом, устремляется сквозь годы и десятилетия к нашим сердцам, взывает к нашему чувству благодарности и восхищения, заставляя еще раз возрадоваться чьему-то земному бытию и тому яркому свету, который остался после. Как не вспомнить здесь гениальное стихотворение Е.Баратынского, которое звучит пророчески:

Мой дар убог, и голос мой не громок,

Но я живу, и на земле мое

Кому-нибудь любезно бытие:

Его найдет далекий мой потомок

В моих стихах; как знать? Душа моя

Окажется с душой его в сношенье,

И как нашел я друга в поколенье,

Читателя найду в потомстве я.

Как тонко подметил профессор Рахман Бадалов: «В исторической памяти культуры память как отпечаток соединяется с памятью-оценкой, воспоминания о живых мгновениях жизни переливаются в подведение итогов, собирание переходит в отбор». Да, духовно развитая и самодостаточная личность проживает отпущенный ей, пусть даже малый, по мирским понятиям, земной срок не просто так - ее потенциал, энергоемкость и инерция любви остаются в душе всех тех, кто помнит, ценит и дорожит ими, служа вдохновляющим и окрыляющим импульсом для творчества и благих дел.

Очаг духовности

Если считать, что в природе ничего случайного не происходит, тот факт, что заслуженный деятель науки, доктор филологических наук Араз Дадашзаде родился в семье выдающегося ученого-литературоведа, академика Мамеда Арифа и первой в Азербайджане женщины - кандидата педагогических наук Зумруд Ахундовой, становится закономерным и естественным.

…Квартира в бывшем Докторском переулке в самом центре Баку принадлежала одной из крупнейших фигур национального литературоведения ХХ века - академику Мамед Арифу Дадашзаде, в семье которого и появился на свет мальчик, продолживший жизнь своего отца в науке. По свидетельству людей, вхожих в этот «храм служения искусства, квартира скорее напоминала духовную сокровищницу, нежели жилье». Кабинет главы семьи, прозванный «зеленой комнатой», сплошь заставлен книжными полками, рабочая комната Араза таит в себе тот же дух, тот же уклад далеких 50-60-х годов.

Отрочество и юность Араза совпали с годами сталинизма, когда высказывание вслух любой мысли, не соответствовавшей бытовавшей в то время идеологии, было сопряжено с огромным риском для жизни. Клеймо «турецкого шпиона», которым наградил Мамед Арифа М.Дж.Багиров во время выступления ученого в филармонии на заседании бакинской интеллигенции, посвященном «изобличению» Гейдара Гусейнова - символа чести, научной принципиальности для молодежи тех лет, оставили в сердце юного Араза, который жил совершенно иными помыслами, глубокий след.

Личность

Аразу удалось вместить в себя самые блестящие образцы мировой духовности и Востока, и Запада. Насколько глубоко он знал М.П.Вагифа, столь же великолепно он изучил творчество Достоевского, Флобера, Низами. Для него не существовало границы между классической и современной литературой: свободно ориентируясь в истории мировой и национальной литературы, он проводил удивительно тонкие параллели из XII века в век XIX, из XX - в XVIII, обладал широчайшими познаниями в искусстве, музыке, спорте, шахматах, политике. Внутренне Араз был утонченно богатым, светлым и чувствительным человеком, отличался блестящей образованностью и энциклопедическими знаниями в разных областях науки. А какой неповторимый и заразительный смех был у него!..

Араз проявлял неподдельный интерес ко всему, что происходило вокруг: от симфонических концертов в филармонии до футбольных матчей, радовался малейшему успеху друзей. Не любил пафосных выступлений, свой патриотизм, мужество и чувство чести проявлял в ежедневных делах и поступках. Энциклопедические знания, деловые качества и образованность он отдавал шаг за шагом, день за днем развитию национальной культуры. Профессор Гюльрух Алибейли так рассказывала об А.Дадашзаде: «Юмор был тем хрупким оружием, которое помогало ему сохранять душевное равновесие в этом тревожном мире. Если Араз смеялся заразительным, раскатистым смехом, это значило его исключительно серьезное отношение к происходящему. Помню, в период правления Брежнева он говорил: «Радио и телевидение вовсю глаголют: сплотимся теснее вокруг коммунистической партии. Теперь мы так сплотились, что бедная партия может лопнуть». Так и случилось. Смех Араза был его протестом, бунтом против уродств и беззаконий... Он умел быть благодарным за самое малое внимание, умел «подняться» до извинений за допущенную незначительную ошибку».

Араз соединял в себе умудренность аксакала и простодушие ребенка, наивность младенца и прозорливость провидца. Будучи единственным сыном знаменитого академика, он никогда не использовал преимущества этого статуса, воздерживаясь от малейших его проявлений. Единственную привилегию - обширные знания и цепкую память, высокую культуру, доброжелательность и простоту - он унаследовал от родителей. Благодаря своему трудолюбию, таланту, организаторским способностям и тяге к знаниям он стал доктором филологии, заслуженным деятелем науки, а затем и самым молодым главным редактором Азербайджанской Энциклопедии.

Молла Панах Вагиф

Древние римляне говорили, что жажда писательства зародилась в человеке в поиске собеседника, когда он искал возможность выговориться. В письме человек может выразить себя более полно и глубоко, написанное им характеризует его гораздо объективнее и точнее, потому что перо высвечивает самые потаенные уголки человеческой души, тончайшие нюансы хода его мыслей и диапазона обуреваемых чувств. То же самое можно сказать и о сфере научных интересов А.Дадашзаде, точнее, области литературы, а еще точнее - об авторе, изучению творчества которого он посвятил многие годы своей жизни.

Исследование азербайджанской литературы XVIII века, литературная критика, фундаментальные монографии «Певец жизни. Раздумья о Вагифе», «Азербайджанская лирика XVIII века», «Поэзия добра и красоты» получили высокую оценку научной общественности, книга о М.П.Вагифе была переведена на шесть иностранных языков! Араз Дадашзаде был также авторитетным исследователем и отличным знатоком ашыгской поэзии.

Исследование различных аспектов жизни и творчества М.П.Вагифа проходит красной нитью в научных приоритетах А.Дадашзаде. В той или иной степени он создал реальную картину его жизни, осветив с высокой долей объективности политические события и перипетии времени, в котором жил поэт и участником которых был. Автор монографии с помощью убедительных аргументов уточнил некоторые факты из биографии поэта, уверенно отвергнув исторически необоснованные выводы и умозаключения некоторых исследователей и литературоведов. Так, Ф.Кочарли в своих исследованиях был слишком увлечен деятельностью М.П.Вагифа в качестве визиря Карабахского ханства, он принизил историческую роль правителя Ибрагим хана и показал его трусливым, недальновидным политиком. Эта ошибочная и необъективная оценка сбила с толку С.Вургуна, который в своей трагедии «Вагиф» представил искаженный образ карабахского хана. Впоследствии С.Вургун осознал свою ошибку, очень переживал и собирался ее исправить. Однако безвременная кончина лишила его этой возможности.

Тонкий и пытливый исследователь, Араз Дадашзаде с большим вниманием и скрупулезностью относился к историческим материалам. Ему удалось внести ясность в некоторые сомнительные моменты, сопоставить множество заключений различных ученых о некоторых фактах биографии поэта, противоречащих друг другу. Ученый целиком отметал мысли, основанные на легендах и слухах, делая логически выверенные и убедительные научные выводы. С такой же любовью он исследовал и поэтическое творчество М.П.Вагифа. В 1967 г. в журнале «Вопросы литературы» Азиз Шариф писал: «Монография А.Дадашзаде представляет огромный интерес в плане изучения сложных проблем поэзии поэта, с точки зрения определения в истории азербайджанской литературы объективной научной оценки творчества и личности Вагифа. Монография превосходит по своему масштабу и научной ценности все написанные до той поры труды, являясь солидным и фундаментальным исследованием».

Энциклопедист

Велика заслуга Араза Дадашзаде в выходе в свет первой универсальной десятитомной Азербайджанской Энциклопедии, в главной редакции которой он прошел путь от заведующего отделом литературы и искусства до первого заместителя главного редактора, в последние годы став у руля этого многопрофильного издания. Годы спустя окидывая взглядом проделанную колоссальную работу, можно сказать, что вся жизнь Араза Дадашзаде была прелюдией к ней, учитывая его интерес к культуре разных народов, аккуратность и последовательность, с какими он вырезал, а затем собирал в отдельные папки газетные и журнальные статьи с соответствующими пометками на полях. Он был энциклопедистом в полном смысле этого слова, его труд и деятельность в Азербайджанской Энциклопедии нельзя назвать иначе чем подвижничеством федаина, который нес на своих плечах всю тяжесть и ответственность работы. Люди, хорошо знавшие его, говорили, что А.Дадашзаде находился именно в том месте, которого достоин и которому соответствовал всей своей личностью ученого-мыслителя, честного и совестливого гражданина.

Крушение грез

Вторжение советских войск в Чехословакию явилось крушением романтических грез молодых интеллектуалов-шестидесятников. Оккупация Чехословакии потрясла Араза. Он делился с друзьями прочитанными нелегальными материалами, тайно отпечатанными в Москве, а также информацией, почерпнутой из сообщений зарубежных радиостанций. Как верно заметил Эльчин, «мы, живя в Баку, болели за судьбу Чехословакии, а потом и Польши, Афганистана».

Все беды мира могли вместиться в его сердце. Араз очень переживал, говоря, что «эта система обязательно развалится, потому что она противоречит человеку, самой его природе. Она развалится, но, к сожалению, мы этого не увидим!..». Очень жаль, что Араз, ненавидевший большевистскую идеологию, не увидел развала страны Советов и независимость родного Азербайджана, к которому был привязан всем своим существом…

Когда случилась трагедия 20 Января, друзья каждые несколько минут звонили друг другу и делились впечатлениями о произошедшем кровавом терроре. Наутро 20 января Араз с друзьями поспешили в Общество «Вэтен», весь день они звонили знакомым и незнакомым писателям и поэтам, деятелям искусства, артистам, просто знакомым в разных городах Союза и рассказывали о том, что произошло в Баку минувшей ночью, распространяли в зарубежные страны заявления официальных лиц Азербайджана. Араз в течение нескольких дней после трагедии, мобилизовав всех членов своей семьи, звонил по всем городам бывшего Союза, рассказывая подробности кровавой бойни в Баку. В течение короткого телефонного разговора он находил такие точные и верные слова, что на другом конце провода у людей перед глазами возникала живая картина трагических событий в Баку. Родные помогали ему в этом, составляли списки людей, искали и находили коды городов, номера телефонов, заказывали переговоры, это продолжалось день и ночь.

Их звонки протянулись от Москвы до Алматы, от академика Евгения Велихова до писателей Василя Быкова и Олжаса Сулейменова - взволнованный и негодующий Араз звонил и рассказывал всем правду. Боль событий 20 января не оставляла Араза до конца жизни, он никак не мог смириться с подобным предательством и ударом в спину, потерей Карабаха. В тот год 30 января, в день его рождения, вопреки многолетней традиции в доме не было гостей, у всех друзей в сердце царила скорбь… Январская трагедия сразила Араза... вскоре он тяжело заболел и 2 ноября того же года скончался в московской больнице. Накануне отъезда на операцию он долго задумчиво молчал, а потом с грустью сказал: «Я всю жизнь читал великую литературу, верил в гуманистические идеалы, проповедуемые выдающимися художниками мира... а теперь все на глазах рушится... я чувствую себя на обочине жизни...»

Единомышленники

Человек по своей природе многогранен и интересен, и каждый из окружения может начертить его портрет. Но, являясь достоверным и правдивым, он все же будет неполным и необъективным, потому что с разными людьми человек раскрывается по-разному, в зависимости от уровня эмоционального и интеллектуального общения собеседников. Однако этого нельзя сказать об Аразе Дадашзаде: все высказывания о нем - и членов его семьи, и друзей, и коллег, и просто сослуживцев - на редкость и удивительным образом совпадают.

Араз был верен дружбе с теми, с кем вместе рос, он пронес верность мужской дружбе через всю свою жизнь. Именно потому после его ухода в небытие, несмотря на то, что с тех пор минуло уже более четверти века, в сердцах друзей не утихает пронзительная боль потери, которая дает о себе знать в их беседах, статьях, книгах, дорогих сердцу воспоминаниях, в ничем не заполненной пустоте, образовавшейся после его смерти.

Круг его общения был многообразен, но самыми близкими с детства были Анар, Эмин Сабитоглу, Хайям Мирзазаде, Эльчин, Рахман Бадалов, Юсиф и Вагиф Самедоглу… Целое созвездие ярких имен, выдающихся личностей, семейные династии которых еще при жизни стали культурным достоянием своей родины и предметом гордости соотечественников. Главное - то, что объединяло этих людей не пустое зубоскальство, не тусовка прагматиков, а стремление духовного единения, стимулирующего творчество каждого из них. Их разговоры никогда не опускались до обывательских мелочей, сплетен или злословия.

Не удивительно, что все они спустя годы после кончины Араза признавались, что услышав или прочитав нечто интересное, смешное, парадоксальное или глубокомысленное, невольно говорили себе: «Поделюсь с Аразом, он выскажется точнее», или «Обязательно нужно рассказать об этом Аразу», или «Как бы он смеялся и острил в этот момент», или «Интересно, что скажет Араз по этому поводу?»

Эмин Сабитоглу так вспоминал дни юности: «Когда я думаю об Аразе, на память мне приходит наша дружба длиною в 44 года, начавшаяся в детстве, продолжавшаяся без перерыва все эти годы, дружба, наполненная искренним и самым высоким духовно-интеллектуальным общением. Беззаботные летние дни в Кисловодске, горячие споры и ссоры во время футбольных матчей и шахматных баталий на даче у Анара в Бузовны, многолюдные веселые дни рождения - как у них, так и у нас дома, застолья допоздна, смех, долгие разговоры о литературе, дискуссии о музыке, встречи и гуляния в компании на бульваре… Все эти годы словно кинолента проходят перед глазами. Родители Араза - тетя Зумруд и дядя Ариф, родители Анара - тетя Нигяр и дядя Расул, мой отец - Сабит Рахман и многие дорогие всем нам люди… Перед их взором прошло наше детство и юность - мое, Араза, Анара и многих других. Как жаль, что никого из них нет в живых и остались они только в нашей памяти…».

Анар в своих воспоминаниях писал: «Я часто цитировал ему известные строки Моллы Джума: «Dost-mehriban ya bir olar, ya iki», и Араз чувствовал, что истину этих слов я адресую именно ему, имея в виду проведенное вместе детство, юность и всю жизнь. Среди широчайшего круга знакомых и приятелей отсутствие сердечного друга ощущается особенно остро, и действительно, таких друзей бывает обычно или один, или два. У меня не было брата, но Араз был мне ближе, чем родной брат. Это был истинный друг, настоящий интеллигент, которому удалось пронести через всю свою жизнь высоко поднятый факел духовности отцовского очага и передать его своим детям. Друг - одна из великих радостей, дарованных судьбой. Потеря друга - удар, который наносит нам судьба, оставляя в душе кровоточащую рану…».

Ностальгические внешне, вроде веселые, но щемящие сквозь время строки, написанные Эльчином, переносят нас в далекие 60-70-е: «…Каждый раз в конце года, когда начиналась кампания по подписке на газеты и журналы, мы садились все вместе и решали, кому на какое издание подписаться, чтобы охватить весь спектр интереснейших союзных изданий. Их было много, да и дома не было достаточно места. Мы с Аразом договаривались и делили названия журналов и газет, чтобы потом обмениваться ими друг с другом, однако все равно впоследствии обнаруживалось, что мы оба подписались и на «Иностранную литературу», и на «Литературную газету», и на «Вопросы литературы» и многие другие издания. Араз был настолько привязан к чтению, что порой на этой почве возникали комичные ситуации. Иногда, когда мы все собирались у Араза дома, в самый разгар дискуссии вдруг замечали, что Араза нет в комнате. Чуть погодя становилось ясно, что он сидит в другой комнате и читает газету или журнал. Его тонкое чувство юмора настолько нас заражало, что часто на серьезных официальных совещаниях и скучных партийных собраниях мы вспоминали его шутки и так скрашивали однообразный час-другой. Однако наряду с оптимизмом, юмором и жизнерадостностью в нем порой проглядывала необычная грусть, окрашенная во все цвета мироздания. Насколько он был выдержанным, мягким, шутником-острословом, настолько же, когда это требовалось, - серьезным, способным отстаивать свою точку зрения и принципиальным. За этими простыми, казалось бы, словами стоят долгие годы дружбы и богатейший опыт братского общения…».

Эпилог

Араз Дадашзаде прожил короткую, непростую и очень насыщенную жизнь. Он познал и радости, и обиды, и горечь утрат, и счастье обретения, сладость и ответственность творческого вдохновения, заботы повседневного труда и борьбу за возможность оставаться самим собой. И в жизни, и в творчестве он был самобытен, самостоятелен и независим, никогда не перед кем не кланялся и не заискивал, твердо и честно исполнял свой долг - гражданина, ученого, семьянина. Он ушел из жизни, по сути, в самом расцвете творческих сил, но его талант объединять духовных единомышленников, человечность и скромность - все памятно и живет в сердцах людей, которые любили и будут любить Араза Дадашзаде…

Афет ИСЛАМ

Каспiй.-2016.- 9 апреля. - С.18-19.