Пиршество вдохновения и духовного богатства

Национальный музей искусств отмечает 80-летие

ДОСТОЯНИЕ

Мы уже отметили, что, устраивая праздник по случаю своего 80-летия, Национальный музей искусств Азербайджана намеревается представить читателям наиболее значимые, неординарные экспонаты такими, какими они особенно близки не только многочисленным посетителям, но и старейшим сотрудникам, в деталях изучившим самые важные подробности их истории и самоценности.

Сегодня служители музея продолжают свой не просто любопытный, но и весьма поучительный рассказ…

Севда Габибова, заведующая фондом «Графика» музея:

- В музее прошла презентация рукописной книги Абдуррахмана Джами «Юсуф и Зулейха». Рукописная книга является одним из интереснейших памятников культуры и искусства Азербайджана, и в графической коллекции Национального музея искусств особое внимание привлекает «Юсуф и Зулейха». Книга на фарси была переписана в Тебризе в конце XVIII - начале XIX вв. неизвестным каллиграфом и проиллюстрирована искусным художником, выполнившим темперой тридцать восемь миниатюр. Книга «Юсуф и Зулейха» из нашего музейного собрания имеет интересную историю. Наряду с другими редкими книгами и манускриптами она экспонировалась на выставке «Исторический взгляд на жемчужины Азербайджана» в Ватикане в 2012 году, где привлекла пристальное внимание любителей старины. Благодаря участию в этой выставке я убедилась, насколько велик интерес к восточной поэзии и искусству миниатюры.

Поэзия Абдуррахмана Джами была близка и понятна его современникам. Произведения поэта переписывались лучшими каллиграфами, заключались в красивые переплеты с роскошным декором, украшались миниатюрами. Примечательно, что в рукописных книгах все закономерно и продумано: пропорции между полями и текстом, между текстом и миниатюрой, колористическое созвучие оформления полей, заставок, рамок, текста и самой миниатюры. Несмотря на небольшой размер, книга «Юсуф и Зулейха» привлекает пристальное внимание в первую очередь великолепными миниатюрами, создавшими удивительно гармоничный синтез между текстом и изображением.

Миниатюры, выполненные в каджарском стиле, отличающиеся традиционной стилизацией и яркостью типажей, детально раскрывают основные линии повествования поэмы. В книге рассказывается о сюжетных коллизиях, где образы главных героев - Юсуфа и Зулейхи - становятся символами прекрасной и самоотверженной любви. В поэме Джами нашли отражение религиозно-философские, суфистские искания великого поэта, убежденного, что единственной формой познания и постижения бога является любовь, которая проявляется через красоту. Красота и любовь присутствуют во всем, что есть в мире, утверждает поэт:

Любви ничто противиться не в силах -

Ни грех, ни горе, даже не могила.

Когда любовь прекраснее всего,

Легко ума лишиться своего.

Как божество средь праведных и грешных,

Прости меня, люби меня навечно.

Забудь слова и только обещай

Любить меня, не говоря: прощай.

Эти глубокие чувства, волновавшие героев, в полной мере раскрываются в миниатюрах, иллюстрирующих бессмертную поэму. Художник с увлечением отобразил важнейшие события повествования, создал запоминающиеся образы литературных героев, подробности быта, красоту природы, поражая при этом сочностью и яркостью красок, что придало миниатюрам подлинную неповторимость. И хотя герои поэмы были созданы в соответствии с суфистской идеологией, благодаря естественности и жизненности миниатюр их чувства воспринимаются как гимн полнокровной земной и страстной любви.

Тамилла Абдулазизова, заведующая фондом «Скульптура» музея:

- Хочу поведать читателям о своем многолетнем исследовании очень интересной истории создания скульптуры «Карабахская лошадь Гюльгюн», автором которой является известный русский скульптор Феликс Игнатьевич Ходорович. Скульптура была приобретена музеем в 1973 году у гражданки Лейлы Хасаевны Уцмиевой.

Лейла ханым сообщила о том, что ее дед, cтарший сын Хуршид бану Натаван и ее первого мужа князя Хасая Уцмиева, - Мехти Гулу хан Уцмиев, названный в честь отца Натаван, был военным. Рано вышел в отставку в чине подполковника, чтобы полностью отдаться литературной и научной деятельности. Он очень любил в свободное время ездить верхом и охотиться. Также он был известен в литературных кругах Азербайджана как проникновенный лирик.

Мехти Гулу хан Уцмиев особенно любил одну из своих верховых лошадей. Она была из породы карабахских лошадей, обладавших рядом достоинств и отличавшихся гнедой мастью с чисто золотым отливом. Поэтому Мехти Гулу хан дал имя своему любимцу - Гюльгюн.

Однажды, когда он охотился верхом в лесу, лошадь, видимо, в пылу погони, с разгона наскочила на дерево и разбилась насмерть. Горевавший Мехти Гулу хан заказал Ф.Ходоровичу памятную скульптуру погибшей любимой лошади.

Скульптор Феликс Ходорович, поляк по происхождению, успел два года проучиться в Московском училище зодчества, но в 1884-м был сослан на Кавказ за участие в студенческих волнениях в поддержку польского восстания. Он прожил на Кавказе около 50 лет и за это время сблизился с семьей Натаван, был частым и почетным гостем Мехти Гулу хана.

Чтобы как-то облегчить горе Мехти Гулу хана, он изваял скульптуру, назвав именем погибшей лошади. Скульптура стояла в гостиной Мехти Гулу хана на самом видном месте. Теперь она является одним из экспонатов Национального музея искусств Азербайджана. Историческую музейную ценность скульптуры нельзя осознать, не сделав экскурс в историю, связанную с известной исторической личностью XIX века, поэтессой Хуршид бану Натаван.

Хуршид бану Натаван была единственной дочерью последнего карабахского хана Мехти гулу хана и Бадиры Джахан, внучкой властителя Гянджи - Джавадхана. Она родилась в городе Шуша в 1837 году, когда ее отцу было уже за шестьдесят. Получила хорошее домашнее образование, помимо родного азербайджанского владела еще персидским, арабским, русским. Хангызы была успешна во всем, к чему тянулась ее душа. Красивая, умная, талантливая женщина вызывала восхищение современников. Большую роль в развитии духовного мира Натаван сыграл Мирза Фатали Ахундзаде.

Ее личное знакомство с ним способствовало широкому интересу Хуршид бану к общественным вопросам и полезной деятельности. В начале 50-х годов XIX века Натаван вышла замуж за офицера русской армии князя Хасая Уцмиева (1808-1867). Он был сыном владетеля Засулакской Кумыкии, вошедшей в состав России. С детства находился в Петербурге под покровительством русского императора, в качестве заложника. По окончании в Петербурге Пажеского корпуса направлен на учебу в Париж, в Сен-Сирское военное училище, в котором когда-то учился Наполеон.

Князь Хасай Уцмиев дружил с азербайджанскими писателями Мирзой Шафи Вазехом и Мирзой Фатали Ахундзаде, с писателем-декабристом А.Бестужевым-Марлинским и другими известными личностями. Встречался он и с Александром Дюма, во время его пребывания в Баку и Шуше. Натаван подарила Дюма вышитый ею кисет. Однако в начале 60-х Х.Уцмиев развелся с Натаван и уехал. Он женился во второй раз, но вскоре умер. Двое их детей - сын Мехти Гулу и дочь Ханбике - остались с Натаван, которая посвятила себя их воспитанию.

В 1861 году Натаван возвратилась в Шушу и вышла замуж за известного шушинского поэта Сеид Гусейна. В этом счастливом для Натаван браке родилось пятеро детей. Натаван была успешна во всем. Поэты воспевали тонкое изящество ее рисунков и художественных вышивок, красоту лица и души, ее благотворную энергию, заслуги в благоустройстве родного города. Стараниями Натаван в Шуше был разбит красивый парк для отдыха горожан, проведена водопроводная линия для снабжения города водой.

Главным делом жизни Натаван была, конечно, поэзия. Простыми, понятными людям словами она выражала свои искренние чувства, а газели ее находили благодарных читателей не только в родном Карабахе, но и за пределами Кавказа и России. В 1872 году она организовала в Шуше литературный кружок «Меджлиси унс». На собрания съезжались лучшие поэты того времени, считавшие своими учителями великих классиков Азербайджана - Низами, Физули, Вагифа. Независимый образ жизни, участие в поэтических состязаниях, близкое знакомство со многими поэтами и свободолюбие Натаван сделали эти меджлисы одной из блестящих страниц в истории литературы и быта Азербайджана XIX века.

Кстати, Хуршид бану Натаван активно занималась развитием коневодства в Карабахе. И как отмечалось выше, погибшая лошадь Мехти Гулу хана была из породы именно карабахских лошадей, выведенных на территории Нагорного Карабаха.

Карабахская порода горных верховых лошадей вплоть до конца XIX века была красой и гордостью Кавказа, достойной не только княжеского, но и царского седла. Этих лошадей высоко ценили и в России, и в некоторых странах Западной Европы - Польше, Франции, Англии. Карабахское ханство славилось как центр разведения лучших пород лошадей в Закавказье. Ханский завод был основным питомником чистопородных лошадей, которых не продавали, а лишь преподносили в дар в знак дружбы и признательности.

Дважды в год на Джидыр дюзю в Шуше проводились скачки. Жокею и коню, занявшим первое место, выдавали награду. На рынках Тебриза и Тегерана ханские кони пользовались большим спросом. Карабахские лошади Натаван участвовали в Парижской всемирной выставке 1867 года, в сельскохозяйственных выставках в Москве (1869 г.), Тифлисе (1882 г.) и всякий раз занимали первые места, их награждали золотыми медалями и почетными грамотами.

Карабахскими скакунами пользовались и находившиеся на военной службе на Кавказе русские чиновники и генералы. Великий русский поэт Александр Пушкин, совершивший в 1829 году путешествие в Арзурум, в своих путевых заметках писал, что «молодые русские чиновники разъезжали верхом на карабахских жеребцах». Карабахский конь был и у генерала Я.И.Чавчавадзе. 21 мая 1843 года был утвержден гласный герб города Шуша Елизаветпольской губернии, на котором была изображена лошадь карабахской породы.

Карабахскую лошадь можно увидеть на полотнах русских живописцев XIX века. С карабахских скакунов сделал рисунки Василий Верещагин, посетивший Шушу в середине мая 1865 года. В своих воспоминаниях художник писал: «Неподалеку от Шуши, у ворот, ведущих в Елисаветполь, стоит большой старинный дом, принадлежащий дочери последнего хана Мехти Кули хана. Умирая, он оставил порядочное состояние своей дочери. Этой же дочери хана принадлежали самые богатые и самые величественно убранные лошади, придававшие особенную пышность и торжественность праздничной процессии. На конюшне ее находятся превосходные лошади, известные под именем хана. Лошадей карабахской породы лепил также русский скульптор Евгений Лансере. Карабахская лошадь считается одним из национальных символов Азербайджана».

Натаван умерла в Шуше 2 октября 1897 года от туберкулеза.

В Азербайджанском национальном музее искусств хранится богатая коллекция скульптурных произведений разных веков и авторов, разных жанров, малых и средних форм. И вполне возможно, что у каждого из них есть своя занимательная история создания и приобретения музеем.

Амина Меликова, заведующая отделом инноваций музея:

- Отдел инноваций в Национальном музее искусств Азербайджана был основан в 2009-м, в том же году я приступила к работе в этом замечательном музее нашей страны, который является кладезем и, пожалуй, одним из самых больших богатств нашего народа, не переставая удивлять и радовать нас всех каждой выставкой. Будь то экспозиция известного патриаршего художника или юного дарования, делающего первые шаги в искусстве.

Безусловно, выставка «Запах женщины», организованная в музее накануне 8 Марта 2010 года, стала для меня знаковой, как первый проект, поставивший перед нами задачу продемонстрировать инновационный подход к довольно традиционной выставке, состоящей из женских портретов.

Если у Станиславского «театр начинается с вешалки», то в музее каждая выставка начинается с приглашения. Помню, мы долго думали о названии и остановились на ассоциации с фильмом с Аль Пачино в главной роли. Пригласительный билет сделали размером со спичечный коробок со смыслом, мол, «ждем…», указав место и время встречи. Так, чтобы после довольно интригующего названия оставалось выбрать портрет!

В экспозицию выставки вошли полотна известнейших художников Азербайджана прошлого и нынешнего веков. Некоторые из работ - прекрасно известные зрителям и горячо любимые ими, другие - мы рассчитывали на это - станут для кого-то приятной неожиданностью. Героиню обнаружили, поработав в фонде. Ее, как сказали в фонде живописи, нигде не выставляли прежде… И именно она стала безусловным открытием того вернисажа! Этот доселе неизвестный не только зрителям, но и специалистам этюд - «Женский портрет» одного из выдающихся азербайджанских живописцев Микаила Абдуллаева стал лицом выставки, украсившим ее афишу.

Но удовлетворением от этого открытия не исчерпывался успех выставки, сопровождавшейся музыкальным роликом с внушительным рядом других женских образов, созданных отечественными художниками. Молодые и пожилые, юные фронтовички 1940-х и наши современницы, роскошные дамы и простые деревенские женщины, известные деятели искусств и обычные студентки…

Помимо работ мэтров, на выставке были представлены и полотна молодых авторов - гламурных и эпатажных, на наших глазах входящих в историю отечественной живописи. Девизом выставки была фраза Гусейна Джавида «Человечество возвысится благодаря женщине».

Это был замечательный праздник в женский день, где в каждом уголке нашего музея пелась Ода Женщине. Многие запомнили эту выставку, но, несомненно, самым запоминающимся образом стала наша незнакомка с красной помадой, словно сошедшая с полотен Тулуз-Лотрека, но созданная замечательным азербайджанским художником, одним из самых любимых - Микаилом Абдуллаевым.

Фидан Мурадалиева, заведующая фондом «Археологическая керамика и фарфор», член Союза художников Азербайджана:

- Достоянием фонда являются неповторимые изделия основанной в 1710 году первой в Европе Мейсенской (Германия) фарфоровой мануфактуры. Разнообразные декоративные вазы и вазочки, сервизы, скульптурные группы, канделябры и письменные принадлежности, исполненные в стиле рококо, отличаются высоким мастерством лепки, пластичностью форм и богатством декора. Среди этой ценнейшей музейной коллекции хочется особо выделить декоративную вазу первой трети XVIII века, поражающую изяществом формы, виртуозностью исполнения декора в сложнейшей технике «бульденеж» (от французского boule de neige - снежный ком), получившее свое название по сходству с одноименным пышным белым соцветием калины. Дизайн которой, созданный талантливым скульптором мейсенской фарфоровой пластики Иоганном Кендлером, вобрал в себя всю роскошь и великолепие стиля рококо.

Меня, как профессионального керамиста, работающего с фарфоровыми массами и знающего изнутри все трудности технологии изготовления ручной лепки, восхищает этот образец неповторимого мастерства немецких фарфористов XVIII века. Ваза с причудливой крышкой, ручками и ножкой сплошь усеяна белыми, плотно прилегающими друг к другу, вылепленными вручную и прикрепленными по одному пятилепестковыми мелкими цветочками. Поверх этого невероятно трудоемкого фона ваза украшена искусно выполненными разнообразными яркими цветами и плодами. Лепной декор дополняют расположенные по бокам прекрасно скомпонованные изображения букета цветов и галантной сцены. Так же интересно клеймо, нанесенное на дно вазы, - переплетение заглавных букв «AR». Известно, что с 1720 года изделия, предназначенные для саксонского двора, клеймились монограммой Августа Сильного (от Augustus Rex - король Август). В 1722 году за основу эмблемы были взяты мечи с герба саксонского курфюрста, и с этого периода по настоящее время логотипом Мейсенского завода являются подглазурно нанесенные скрещенные мечи.

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Каспiй.-2016. - 20 февраля - С.12-13.