Зачем нам фабрика звезд

Архитектору человеческих душ посвящается

ВОСПОМИНАНИЯ

Традиционно статьи об архитекторах начинаются примерно так: «По проектам нашего героя созданы великолепные сооружения, расположенные…», и далее внушительности ради перечисляются адреса.

Самое замечательное достижение ныне покойного Арифа Асланова, преподававшего в Азербайджанском архитектурно-строительном университете - его многочисленные ученики, в большинстве ставшие признанными талантами на поприще зодчества и культуры. История их популяризации берет истоки с 1967 года, с тех пор, когда они начали в массе своей становиться лауреатами международных и всесоюзных конкурсов. Сам Ариф Асланов получил диплом в 1960 году, проработав два года в «Азгоспроекте». По рекомендации кафедры становится педагогом, читает курс лекций по градостроительству.

Странная аббревиатура

- На самом деле самое нашумевшее произведение шефа, - рассказывает Алик Кадыров, один из его учеников, - создание в нашем институте в 1978 году студенческого конструкторского проектного бюро со странной на первый взгляд аббревиатурой - САПИБ. Но это поначалу так казалось, затем начался праздник молодости, дерзости, творчества… Все студенты, варившиеся в этой «вкусной каше», стали со временем самыми интересными архитекторами, дизайнерами, художниками, педагогами… Самыми успешными, в творческом плане - оригинальными и заметными.

Без преувеличения, для творческой молодежи нашей столицы советских времен САПИБ сыграл такую же роль, как «Битлз» для рок-движения в 60-80-х годах прошлого века, как студенческая революция в мае 1968-го в Париже в истории и искусстве. Для полного ощущения интеллектуальной панорамы Баку 80-90-х скажу, что данное явление можно приравнять к возникновению джаз-мугама Вагифа Мустафазаде, творчество которого покойный Ариф обожал и изучал как прекрасный знаток классики и ее ответвлений. Все самое интересное, яркое в изобразительном искусстве, архитектуре, дизайне тех лет создавалось, формировалось либо в САПИБ, либо под его воздействием. Для меня и моих друзей Ариф и сегодня жив, по сей день в обсуждении с друзьями тех или иных вопросов мы все время вспоминаем мнение учителя, хотя вот уже десять лет, как он ушел из жизни. Так что до сих пор он - активный участник наших дискуссий.

- Речь идет не только об архитектуре и искусстве, но даже о политических процессах и истории, - вступает в разговор другой ученик Асланова, Орхан Бархалов. - Нельзя ограничивать воздействие Арифа только рамками нашей профессии, это был выдающийся политолог, хотя такое трудно себе представить, говоря о преподавателе, читающем лекции по градостроительству в 1973 году. Но это именно тот случай, о котором говорил Бисмарк: «В войнах побеждают учителя». Ариф был одним из учителей-победителей. Впервые в истории Азербайджанской ССР и Союза вообще он стал инициатором важнейшей национальной программы.

Начиная с 1972 года на период летних каникул Ариф рассылал своих студентов по районам республики с целью выявления, фиксации и описания памятников архитектуры и археологии, что для застойных времен в нашей исторической науке было соизмеримо именно с майской «революцией» 1968 года в Париже. Всеми позабытые, не взятые на учет Комитетом по охране памятников важнейшие свидетели формирования государства и нации были впервые зафиксированы как объекты большой исторической и культурной ценности. Государственного уровня программа была выполнена студентами по инициативе скромного педагога Политеха.

С 1973 года началось формирование этого феномена под названием САПИБ. Один неверный шаг, и Арифа вместе с его другом Валехом Гаджиевым упрятали бы за решетку, обвинив в национализме. Но друзья придумали отличное прикрытие своей программе: летняя практика студентов, описание памятников, выбор дипломных работ.

Благодаря этой программе описаны, созданы чертежи планировки, сфотографированы десятки прежде не взятых на учет памятников истории и зодчества. На работах учеников было написано «малоизученные памятники», которые на самом деле никогда прежде и не изучались, самое же печальное - не воспринимались как памятники истории и культуры».

Вклад в науку

- Исследование памятников под руководством Арифа Асланова внесло большой вклад в науку, - полагает О.Бархалов, в те годы председатель совета студенческого научного общества архитектурного факультета. - Мы изучили и описали памятники, большинство из которых до нас не были отражены в трудах по истории архитектуры Азербайджана. Изучали «Пери-гала» и однонефную церковь с криптой в Загатальском районе, «Кероглу галасы» в Товузе, «Агван галасы»… Проведена локализация городища Хал-Хал в Газахском районе, обследован еще ряд крепостей и средневековых христианских храмов. Главное внимание Ариф уделял памятникам в приграничных районах республики, и особенно в сопредельных странах, в первую очередь - на территории нынешней Армении и Грузии. Многие храмы Кавказской Албании впервые найдены и описаны благодаря инициативе Арифа и Валеха, активных участников процесса формирования национальной интеллигенции.

По словам профессора, скульптора Альберта Мустафаева, Ариф Асланов сподвиг их группу на посещение раскопок в пещере Азых рядом с Гадрутом, при этом даже археологи отмечали его эрудированность, благодаря которой он подсказывал, как опередить и обезоружить претензии на Азых армянских «ученых» и общественных деятелей, как тактично переиграть их стремление национализировать памятник всемирной истории. «Будь он в ту пору председателем Комитета по охране памятников, продержись он каким-то чудом на этом посту несколько лет, мы были бы в этом плане подготовлены к историческим катаклизмам времен распада СССР. Однако никакой поддержки программа Арифа не имела и иметь не могла в стране, где вера в интернационализм погрузила историческую науку в национальных республиках в глубочайший сон».

Приоритеты в изучении истории распределяла Москва. Для Баку был отведен исламский период, а вот Ереван и Тбилиси охотно присвоили спущенное им сверху направление - христианский период на Кавказе. И вдруг без всякого согласования с начальством, партийным и научным, Ариф предлагает в 1975 году своим ученикам на студенческих конференциях архитектурных вузов Закавказья прочитать доклады об исследованных ими памятниках Кавказской Албании.

Впервые целый отряд неординарно мыслящих молодых ученых заявил о возникновении организации под руководством Арифа по системному изучению негласно запрещенной для нашей науки теме. Это вызвало такое изумление и потрясение у армянских участников, что Орхана Бархалова и Эльхана Асадова - автора доклада по Ордубаду - неожиданно пригласили в Ереван. В актовом зале тамошнего Политеха Эльхан прочитал доклад о памятниках Ордубада, а Орхан - о храмах Шеки-Балакенской зоны. Им задавали одни и те же вопросы, не связанные с наукой. Ученых из Еревана остро интересовало, чья это инициатива - их личная или задание официальных институтов и органов местной власти. «Кто стоит за вашим исследованием?», - настойчиво спрашивали они, пытаясь узнать исток патриотизма, запрещенного в интернациональной стране, внедривший системную программу возвращения христианского периода в лоно азербайджанской культуры - ведь это было равносильно вызову и Москве, и Еревану.

На дворе 1975 год

В один из самых благополучных, тишайших и блаженнейших годов в истории СССР среди глубокого сна в Баку возник очаг сопротивления стратегии Еревана по присвоению, ассимиляции памятников культуры Азербайджана, что вызвало бешеное сопротивление армян. Тогда ничто не предвещало ни распада Союза, ни возникновения государства-агрессора. Хотя стратегия Ереваном вырабатывалась в те самые 70-е годы тотальной «блаженной спячки». На конференции на двух студентов из Баку набросились «корифеи» армянской истории, ярость и раздражение их были того же накала, как в разгар карабахского конфликта в 1988-90 годах между нашими и армянскими политиками и историками.

- По завершении конференции студентам вручили дипломы участников, что не могло уже закамуфлировать очевидный для нас факт, - вспоминает Орхан. - Элита Еревана уже тогда жила вне установок СССР и создавала накопительную базу для притязаний на нашу культуру и территорию. Если бы Ариф имел в 1975 году поддержку, в 1990-м мы имели бы несоизмеримо более высокий уровень подготовленности к агрессии, атаке на Карабах. Как следствие, у армян был гораздо больше поддержки в Москве, да и у международного сообщества. Раскаленная атмосфера ереванской конференции 1975 года позволила ученикам и Арифу приобрести уникальный для тех времен боевой опыт и уверенность в правильно выбранном направлении формирования молодой интеллигенции. В процессе анализа резкой реакции Еревана Ариф отметил, что на фоне робкой реакции со стороны наших историков на выступления о памятниках раннего средневековья очень важно было для формирования учеников - будущих архитекторов и ученых - наблюдать взрыв возмущения и недовольства армянских ученых, привыкших к безропотному подчинению азербайджанскими историками той поры указаниям Центра, и рассматривавших арменизацию памятников домусульманского периода на Кавказе как этап на пути присвоения и достижений культуры и территорий Азербайджана. Оттого в 1975 году доклады на банальной студенческой конференции учеников Арифа произвели в Ереване эффект разорвавшейся бомбы.

Еще тогда Ариф и его соратники предвидели 1990 год. Ярость, раздражение Еревана 1975 года подстегнули молодых ученых из той когорты к еще более активным действиям, и теперь наряду с изучением памятников Лачина и других приграничных районов Ариф бросает вызов Еревану и создает проект памятника в честь 1500-летия Кавказской Албании, совместно со своим другом и учеником Владимиром Калининым пишет доклад «К вопросу историографии Кавказской Албании». Разоблачает «научное» усердие доцента кафедры, преподавателя архитектуры Льва Мамиконова, который до того вместе со своим учеником Саркисовым, не встречая сопротивления, с большим увлечением занимался омоложением азербайджанских памятников.

Так создание студенческого клуба САПИБ в руках грамотного стратега превратилось в событие национального масштаба. Вовлекая в научный спор с Ереваном истинных патриотов среди преподавателей и студентов, он честно предупреждал коллег об опасности выбранного пути. Гиперреакция армянских ученых доказала, что избранный Арифом опасный путь был одновременно и единственно правильным. Есть, видимо, какая-то вечная математическая закономерность дружбы и вражды правильного пути с путем опасным.

Тревоги армян

- В первую очередь армянских ученых в моем докладе встревожили приведенные в нем убедительные доказательства того, что храм близ села Мамрух Загатальского района генетически близок храму в Звартноц близ Еревана, - вспоминает Орхан Бархалов. - В 1973 году по заданию Арифа я подготовил чертежи «Пери-гала» рядом с селом Юхары Чардахлар, обнаружил выбитый в скале проход диаметром в 2 метра к смотровой башне на вершине скалы (после землетрясения проход был завален). Затем изучил и описал монастырский комплекс «Едди кился» рядом с Гахом. Кто бы мог подумать, что это вызовет шок в Ереване?

В том самом блаженном 1975 году возникло явление, уникально противоречащее панораме застойного периода - научный спор друзей Арифа Асланова и Валеха Гаджиева с преподавателем Л.Мамиконовым и его учеником А.Саркисовым. Умело используя безразличие научного начальства к проводимой Ереваном политике ассимиляции памятников истории домусульманского периода, два армянина - преподаватели факультета архитектуры бакинского Политеха, омолаживая памятники, занимались отчуждением этого периода, фактически вычленением домусульманского и особенно христианского культурного слоя из истории Азербайджана.

Отчуждение имело конкретную цель, ведь памятники архитектуры и археологии - стражи памяти государства. Но если хозяева к ним безразличны, почему бы их не присвоить и использовать потом в своей игре. Так вот, чтобы показать опасность в те годы проходившего в мягкой, скрытой форме процесса отчуждения памятников и истории, Ариф и Валех и создали студенческое бюро. Валех и студенты - братья Миралаевы изучали крепость и храм в селе Юхары Аскипара Газахского района.

Валех снял каменную плиту над храмом с надписью «Я, Иранти, слуга князя Гасан Джалала построил этот храм» и отвез ее в исторический музей в Газахе. Стоит посмотреть на карту и станет ясно, почему он это сделал, но это сейчас всем понятно, а в середине 70-х это был прорыв, огромное опережение, проявление незаурядного научного предвидения и политическая дальновидность, ну и бесстрашие, так как тут же армяне подняли крик об искажении истории, памятников и требовали возвращения плиты с надписью, выполненной албанскими буквами. В 1974 году Ариф и Валех мыслили и действовали, как если бы мы в 1990 году - а таких были единицы в годы застоя. Своей внешне невинно выглядевшей программой (мол, изучаем историю архитектуры) они и их ученики бросали вызов процессу арменизации албанских памятников и требовали оказать сопротивление присвоению армянами албанского культурного наследия.

Опережая время

Какова значимость программы Арифа и для чего нужны аналитики, опережающие время? Первая атака была именно на Юхары Аскипара. Еще в 1989 году армянские националисты ворвались в село, выгнали оттуда азербайджанцев на том основании, что албанский храм близ села принадлежит якобы армянской истории, а значит, мусульмане здесь «пришлые».

За безразличие к памятникам своей истории приходится дорого платить. В 1985 году наш Комитет по охране памятников дает согласие на реставрацию албанского храма в селе Ашагы Аскипара, что в сердце Газахского района. Эчмиадзин тогда оплатил «реставрацию», проведенную в чисто армянском стиле: албанская символика и надписи были заменены на армянские. В 1992 году на том основании, что в селе Ашагы Аскипара находится армянский храм, село было оккупировано - вот чем окончилась, а вернее - началась наша расплата за безразличие официальной науки к памятникам домусульманского периода.

Сейчас важно узнать истоки опережения организаторов САПИБ, иначе чудо опережения таковым и останется. Вектор развития событий на Южном Кавказе таков, что сейчас учение Арифа очень актуально. Что в основе опасной для страны тотальной дружбы народов активности Арифа, члена компартии с 1966 года? Почему на пике расцвета сказочного государства в 1975 году, когда за тишиной в стране следили очень строго, и особенно за «национальными кадрами», программа по выявлению памятников Арифом и его учениками проводилась несколько лет? Причем акцент был сделан именно на приграничные районы. Очень важным для Арифа было убедить студентов, что фиксация памятника - первый этап, мы должны вернуть нации памятник как документ истории и культуры. В 1973 году такие лекции не читали и никто, кроме Арифа, не интерпретировал так роль архитектуры. Таким образом, из программы описания неизвестных памятников и вырос легендарный САПИБ.

Роль незабвенного учителя не в том только, что им создана школа, целое направление для возвращения в лоно азербайджанской культуры забытых памятников раннего средневековья. Не менее важно другое: в 1973 году начался сбор доказательной базы того, что речь идет о памятниках- символах центров опережающего развития. Ариф - инициатор исторически верной тактики: битва идет не за территории, но за очаги опережающего развития, направляющих ход развития населяющих наш регион народов. Здесь гораздо выше ставки, как выразился один из учеников Арифа, речь идет о предвестнике развала СССР и войны за Карабах. То есть речь лишь об уловителях подземных толчков, предвестниках извержения вулкана. Но битва за очаги опережающего развития - вечная. Так считал Ариф, и не то что в 1975 году, но и сейчас так понимают и анализируют процесс единицы.

Не закончится все возвращением Шуши, Нагорного Карабаха. Ставки много выше. То, что начато в 1975-м, в другой форме будет продолжено, и опыт Арифа нам поможет к этому подготовится.

- Ведь что поразило ученых в Ереване? Не только то, что азербайджанские ученые изучают генетическую связь храма в Мамрухе около Загаталы и храма в Звартноц рядом с Ереваном. Еще больше насторожило то, что поиском генетической родства памятников в Баку стали заниматься системно, причем под руководством опытного и тонкого политика, - говорит Орхан Бархалов. - А то, что архитектура в такой же мере политика, как и история, они не сомневались. Никто не мог поверить в то, что Ариф действовал на свой страх и риск, так как это слишком резко противоречило линии ЦК КПСС. Получалось, что за студентами и педагогами с кафедры архитектуры явно кто-то стоит, хотя никого в помине не было.

Окончание следует

Ширин МАНАФОВ

Каспiй.-2016.- 16 июля.- С.16-17.