Иностранка с незаурядным талантом

Банин - образец служения Азербайджану и азербайджанству

СООТЕЧЕСТВЕННИКИ

С обретением национальной независимости в Азербайджане во всех сферах жизни, в том числе в писательском и издательском деле, идут сложные процессы обновления и переосмысления подлинной картины национальной культуры. В литературу возвращаются забытые имена, обретают в ней прочное место те, кто вопреки объективному художественному процессу находился за ее пределами. Заявила о себе как об органической части азербайджанской художественной мысли ХХ века и литература азербайджанского зарубежья.

Без художественно-публицистического, литературно-критического и научного наследия выдающихся представителей эмигрантской литературы, таких как М.Э.Расулзаде, А.Топчибашев, А.Агаоглу, А.Гусейнзаде, М.Б.Мамедзаде, А.Ильдырым, Дж.Гаджибейли, Банин, А.Джафароглу и других, явившихся ярким образцом служения азербайджанству и идее независимости Азербайджана, сегодня уже невозможно представить общую панораму современной азербайджанской литературы.

Одну из интересных страниц азербайджанской эмигрантской литературы представляет художественно-документальное и мемуарное творчество франкоязычной писательницы Банин.

Внучка крупнейших нефтепромышленников - Мусы Нагиева и Шамси Асадуллаева, дочь министра торговли и промышленности Азербайджанской Демократической Республики Мирзы Асадуллаева - Умм-эль-Бану, названная так в честь матери, родилась в Баку 25 января 1905 года.

Очень рано, в самом нежном возрасте она познала весь ужас потери самого близкого человека. «Матери своей я не знаю, - вспоминает Банин. - 1905 год был отмечен межнациональными столкновениями на Кавказе. Стремясь уберечь мою мать от слепой жестокости и безумства погромов, отец отправил ее освободиться от беременности в деревню, подальше от Баку. Благое намерение привело к печальному исходу: роды оказались тяжелыми, врача рядом не было, мать умерла, но дать мне жизнь успела. Как видите, вышло так, что с первых своих дней я поняла: горе не выбирает жертв и не знает пощады в зависимости от национальной или религиозной принадлежности».

С тремя сестрами - Гевсар, Сурией и Кюброй она оказалась на попечении нянь, воспитывалась под присмотром иностранных гувернанток. «Это полувосточное, полунемецкое, позднее - русское детство было моим», - вспоминала Банин.

К 12 годам Умм-эль-Бану свободно изъяснялась на английском, французском, немецком и русском, обнаружила литературные и музыкальные способности. Вполне закономерно, что к октябрьской революции и к созданному в результате ее победы советскому строю родные Банин отнеслись враждебно, эмигрировав в Турцию, а оттуда в 1924 году - в Париж.

В начале ХХ века для многих представителей литературной и художественной интеллигенции Запада и Востока, для просвещенных аристократов и промышленников Париж, как известно, являлся центром притяжения, образцом европейской цивилизации, средоточием духовной свободы. Во Франции возникли и первые эмигрантские издания (как политического, так и литературного характера). В Париже на французском языке издавались и органы политэмигрантов нерусского происхождения из СССР, ежемесячные журналы «Прометей» (1926-1940) и «Кавказ» (1934-1939), на страницах которых выступали видные представители азербайджанской эмиграции - М.Э.Расулзаде, А.Топчибашев, Дж.Гаджибейли, М.Мирмехтиев, Х.Хасмамедов, А.Шейхульисламов и др.

Оказавшись на чужбине, не имея активных контактов с культурой своего народа, Умм-эль-Бану пишет свои произведения на французском языке, став известной в Европе под именем Банин.

Однако ее творчество в целом своими глубинными пластами связано с Азербайджаном. Своеобразие творчества Банин во многом обусловлено необычайностью судьбы этой женщины: очень трудно найти в современной литературе писателя, произведения которого были бы так тесно переплетены с его биографией.

В 1943 году в парижском издательстве «Галлимар» вышел в свет первый роман Банин - «Нами», где она обратилась к самой животрепещущей для нее теме - теме художественного изображения социальных сил, приведших к уничтожению существующего порядка жизни в 1920 году в Азербайджане.

В 1945-му Банин пишет автобиографический роман «Кавказские дни», сразу же привлекший внимание французской общественности и принесший ей огромный успех.

Затем появляются «Парижские дни» (1947), «Встреча с Эрнстом Юнгером» (1951), «Я избрала опиум» (1959). Следует отметить, что на долю этого произведения выпал огромный успех. Как отмечает Рольф Стюрмер, «книга была переведена на многие языки мира, даже на японский».

Позже публикуются «После» (1961), «Иностранная Франция» (1968), «Зов последней надежды» (1971), «Портрет Эрнста Юнгера» (1971), «Эрнст Юнгер в разнообразных лицах» (1989). Последний из опубликованных романов - «Что мне поведала Мария» - увидел свет в 1991 году.

Выдающиеся представители мировой культуры, такие мастера слова, как Жан Поль Сартр, Андре Мальро, Анри Монтерлен, Маргарет Юрсенар, Эрнст Юнгер, Никос Казандзакис, Луи Арагон и Иван Бунин высоко отозвались о творчестве Банин, отметив «изумительный стиль, естественность и тонкий философский подтекст» произведений «иностранки с незаурядным талантом», написанных на прекрасном французском языке.

Банин известна во Франции не только как автор замечательных романов и публицистических статей, но и как прекрасный переводчик на французский язык произведений Ф.М.Достоевского, «Воспоминаний» Татьяны Толстой, множества рассказов - с английского, романа Эрнста Юнгера - с немецкого. Одно из проникновенных своих произведений - «Последний поединок Ивана Бунина» (1979) - она посвятила великому русскому писателю, лауреату Нобелевской премии (1933) И.Бунину.

До конца своих дней Банин дружила с выдающимся немецким писателем, философом, ученым-энтомологом, уроженцем старинного немецкого города Гейдельберг - Эрнстом Юнгером, в произведениях которого «Гелиополис» и «Парижский дневник» есть немало теплых страниц, посвященных Банин.

Многие произведения Банин неоднократно переиздавались во Франции, и среди этих повторных изданий - романы, отражающие азербайджанскую тематику - «Кавказские дни» (1985) и «Парижские дни» (1990).

Глубокая любовь к родной стране, к ее духовным ценностям, к азербайджанскому народу питают талант Банин на чужбине. Эмигрировать можно от идеологии, от социального строя, от народа. От родной земли эмигрировать невозможно. Не будь этого, не создала бы Банин автобиографический роман «Кавказские дни» - книгу пронзительно азербайджанскую, проникнутую азербайджанским национальным духом и бытием, пусть и написанную по-французски. В ней глубоко реалистически показана азербайджанская действительность начала ХХ века - террор и разрушения, принесенные революцией, падение Азербайджанской Демократической Республики, покорение Азербайджана большевиками, реалии и колорит эпохи.

Беспредельной любовью к Родине проникнуты страницы романа, посвященные воспоминаниям детства. Приезжая на живописную, с большим парком и бассейнами дачу Асадуллаевых, расположенную в Мардакяне, чуткая к красоте девочка испытывала восторг: «Эти первые минуты прибытия в деревню очаровывали меня: цветы никогда не казались крупнее и свежее, ароматы - более проникающими. Даже когда воздух оставался недвижимым, тополя, казалось, шелестели от удовольствия больше, чем обычно, и вода в водоемах никогда не была столь чистой и цвет неба - более синим».

Жившая в одном из нефтеносных районов, Умм-эль-Бану «была истинное дитя нефти», ее запах она вдыхала с наслаждением; и здесь писательница говорит о роли бакинской нефти в жизни Азербайджана, о владельцах нефтяных богатств, которые дали им возможность «пользоваться всеми благами цивилизации».

Баку, находящийся на стыке Европы и Азии, уже в конце XIX века, благодаря огромным запасам нефти, превращается в один из наиболее развитых промышленных центров большого, геополитически значимого региона, в «столицу нефти».

Нефть... Хотя она и не входит в образную систему романа открыто, но ее присутствие ощущается в контексте всего повествования, определяет действия и происки враждебных Азербайджану внешних и внутренних сил.

Баку представлен как символ Востока и Запада, где переплетаются и уживаются две разные культуры, не мешая и не растворяясь друг в друге, взаимно сочетая толерантность и гармонию двух противоречий, отраженных в самой ментальности древнего города.

С большой симпатией и любовью воспроизводит Банин образы близких и дорогих людей: дедушки-миллионера Мусы Нагиева, властной бабушки - фанатичной мусульманки Мехранисы Асадуллаевой, отца - Мирзы Асадуллаева, сестер, доброй фройлейн Анны.

Как истинное дитя мусульманской семьи, с большой увлеченностью она рассказывает о национальных праздниках своего народа - Новрузе и Рамазане, о нравах и обычаях азербайджанцев, об истории и культуре Азербайджана и Кавказа в целом.

Как и большинство эмигрантов тех лет, Банин еще верила в то, что жизнь на чужбине если и будет долгой, то, во всяком случае, временной, что большевики уйдут с исторической арены и родина примет ее в свои объятья. Но этого не произошло. Затаив в глубине души тоску, она стремится породниться с Парижем, ощутить себя француженкой. Так как бы параллельно с «Кавказскими днями» возникли «Парижские дни».

Встреча с Парижем радует молодую азербайджанскую девушку, получившую европейское образование и вырвавшуюся из ада террора и насилия, вершащих свой кровавый пир на ее родине.

«Восточный экспресс стремится к Земле обетованной изо всех сил: он приближается к ней в оглушительном грохоте, когда рельсы его бросают в диком танце с одного пути на другой. Он возвещает мне на своем стальном языке о свободе и счастье: он увлекает меня к месту моих видений, к сверкающему мгновенью обретений, которых я ждала в течение четырех лет революции, разрушения и ужаса, на обломках поверженного мира…

По натуре глубоко неверная, я осталась верна Парижу». И Родине - добавим мы. Так слились Запад и Восток в сознании талантливой писательницы-азербайджанки, породив своеобразный синтез.

Банин внесла значительный вклад в развитие азербайджано-европейских литературных связей наряду с такими писателями-эмигрантами, как Дж.Гаджибейли, А.Гусейнзаде и М.Асад бек, явившихся одновременно носителями «европейского языка изложения» и «азербайджанских духовных ценностей.

Звезда Банин зажглась на литературном небосклоне Франции. Но Банин никогда не забывала своих национальных корней, свой народ, который она достойно представляла во Франции. И не случайна ее обеспокоенность межнациональными столкновениями на Кавказе. 4 ноября 1988 года в нью-йорской газете «Новое русское слово» вышла статья Юрия Шакова «Визит к старой даме», в которой излагается правда об истории и первопричинах карабахского конфликта со слов очевидца событий - известной франкоязычной писательницы - азербайджанки Банин, рассказавшей о подробностях кровавой резни, устроенной дашнаками и большевиками во главе с С.Шаумяном в марте 1918 года в Баку. Банин четырежды выступила по радио, опубликовала три статьи в журнале «Панорама» и газете «Ле Монд», в которых доводила до французской общественности правду о событиях в Нагорном Карабахе. Здесь хотелось бы напомнить об интервью писательницы французской газете «Монд» в номере от 20 января 1990 года под заголовком «Нагорный Карабах». Статью предваряла редакционная ремарка: «Азербайджанскую точку зрения выражает азербайджанская писательница Умм-эль-Бану».

В этой статье Банин дает информацию о Карабахе, об армянах, пришедших на азербайджанские земли в начале XIX века, переселенных царским правительством в результате войны с Ираном и Турцией. Она говорит о давних притязаниях армян на азербайджанские земли, о связях дашнаков с русскими большевиками и совместных их акциях против азербайджанского народа. «В то время как часто говорят об армянах как жертвах османского империализма, почему-то никто не говорит о тех зверствах, которые армяне учинили в Азербайджане в начале ХХ века», - пишет Банин, выражая тем самым и свою приверженность как патриотки к национальной теме, и свое возмущение как человека честного и объективного.

Банин умерла в Париже 23 октября 1992 года, а 29 октября парижская газета «Фигаро» сообщила о смерти «первой франкоязычной писательницы - азербайджанки, являющейся национальной славой Азербайджана».

Жизнь, духовные помыслы и литературные свершения Банин наглядно подтверждают мысль общенационального лидера Азербайджана Гейдара Алиева, высказанную с трибуны I съезда (2001) азербайджанцев мира: «…Азербайджанцы, приобщившись к условиям страны, в которой живут, должны занимать там высокую позицию и вместе с тем никогда не забывать своих исторических корней, национальной принадлежности, вписывая яркие страницы в историческую память азербайджанского народа…».

Тойраханым ГУСЕЙНОВА,

научный сотрудник

Национального музея

азербайджанской литературы

имени Низами Гянджеви НАНА

Каспiй.-2016.- 19 ноября.- С. 20-21.