Жарко, гагаш…

Новая выставка Инны Костиной в Музее современного искусства

ИСКУССТВО

Вот как всегда: исчезла на месяцы, а вчера вдруг позвонила, чтобы торопливо сообщить о новой выставке…

- В воскресенье в час дня забегу, чтобы подарить вам каталог.

- Уже готов?

- Естественно!

- Когда успела?

- Даже работы уже в залах развешаны.

- И открытие назначено?

- Конечно! На 19 октября, в 19 часов.

- Где?

- Разумеется, в Музее современного искусства! Ну, там же, где прошел показ моего предыдущего цикла под названием «Anima». Помните?

- Помню, конечно… Сложнейшая по всем параметрам экспозиция, и писать было непросто…

- Новый - ее логическое продолжение. Называется «Жарко, гагаш…».

- Неординарно! О чем?

- Ой, не спрашивайте… Писала и писала…

- У тебя так не бывает…

- Ну… задумалась о ментальности представителей сильного пола - что-то накатило… Видимо, в сознании накопилось много впечатлений… Таких зримых, объемных, колоритных...

- Современников?

- В том-то как раз и дело, что как-то невольно ограничила себя пространством 60-х годов прошедшего века - исчезающего, но оставляющего в наследство достойную памяти характерность.

- Даже представить не могу…

- Увидите - поймете… Только меня ни о чем не спрашивайте… При всем желании ни на один вопрос ответить не смогу …

- Хочешь сказать, что сами работы расскажут о себе...

- Очень надеюсь…

- Я тоже. Не впервой же…

Вот такая она, Инна Валентиновна Костина, - художник плоть от плоти, красивая, одаренная, неординарная личность, на примере которой, пожалуй, смогу составить долго не дающееся мне предисловие к сборнику своих многолетних публикаций о мастерах изобразительного искусства. Вступление-предисловие, в котором тщетно пытаюсь как можно более емко ответить на вопрос о том, кто же все-таки есть он, художник…

Не просто же человек, умеющий рисовать, склонный к наблюдениям, учившийся у профессионалов, овладевший специальными навыками. Но и не тот, кто, выставляя свои произведения на всеобщее обозрение, не рассчитывает на ободряющие, стимулирующие отзывы.

Иначе зачем выставляться в престижных залах, зачем интервью, расспросы, публикации. И ответственность того, кто берется судить о достойных широкого внимания произведениях мастера с богатейшей творческой биографией. В данном случае - Инны Костиной. Чьи работы на 250 выставках мирового уровня (в том числе 24 персональных) всегда отмечаются за неистовое буйство чувств, неудержимое стремление к новизне и разнообразию, доступное лишь неординарно и концептуально мыслящему, находящемуся в постоянном поиске живописцу. Такому, как сегодня презентующая удивительно самобытную и актуальную серию с загадочным названием, но по какому-то старому предубеждению считающему, будто рассказывать о себе… неэтично.

Да, еще недавно многие из нас считали, что некорректно спрашивать автора о том, что за его емкими, а подчас и загадочными названиями, что хотел выразить в своих произведениях. Что и ему негоже «хвастаться». Он-де написал, сочинил, создал, а вы понимайте это в меру своих возможностей. Зачастую не слишком многогранных, чтобы за картинкой, визуальным образом воспринять емкую, достойную внимания мысль.

Хорошо, что подобный «метод» безнадежно устарел, и с некоторых пор изначально рассчитанные на встречу с посетителями, зрителями, читателями, послания истинного художника, литератора, режиссера, актера - плоды их творческого труда, сами по себе рассчитанные на готовность осведомленных в аналитике профессионалов помогать «потребителям интеллектуальной «продукции».

Не случайно, воспринимая ту, отжившую, даже скомпрометировавшую себя точку зрения как глубинное заблуждение, сегодня привожу здесь оценку новой экспозиции Инны Костиной известным искусствоведом Теймуром Даими, отлично чувствующим особенности ее творчества.

Как пишет в подготовленном к новой выставке каталоге тонкий профессионал и философ Теймур Даими, «гагаш» - это уменьшительно-ласкательное словечко от азербайджанского слова «qardaş» («брат»). В разговорном языке оно используется часто. Им подчеркивается родственность того, к кому обращаются, особая близость и дружелюбие на грани допустимого панибратства. Так в обычный разговор привносится теплота человеческих сердец и повседневность преображается в маленький праздник душевно близких людей. Это обращение так прочно вошло в разговорный язык, что стало чуть ли не самым популярным словом у изъясняющихся на азербайджанском.

Назвав свою очередную выставку «Жарко, гагаш» Инна Костина объявила о своем «арт-походе в народ» - эмоциональном погружении артистического «я» в сочные арабески повседневности. Такие камерные «путешествия» рискуют оказаться слишком прозаичными - рядовыми зарисовками с натуры, полезными в качестве рабочего материала для самого автора, но не столь увлекательными для зрителя, взывающего к сильным поэтическим потрясениям. Скажу прямо - в данном случае импульсивные живописные «зарисовки» оказались самодостаточными и вполне завершенными полотнами, в которых чувствуется любовь, тонкий юмор, добродушная ирония и высокое художественное качество.

Работы «серии» воскрешают в памяти полотна великих французских постимпрессионистов Анри Тулуз-Лотрека и Поля Гогена. С первым ассоциируется гротескная образность и продуманная этюдность, сознательная незавершенность холстов, стремительная кисть, экспрессивная лепка фигур, лиц, лаконичность композиции и лапидарность цветового решения. С Гогеном роднит тематика: художественно-исследовательский интерес к фольклору, к быту простых людей, прикосновение к первозданной энергии простолюдинов и выявление романтического своеобразия в рутине повседневного существования, максимально приближенного к природным ритмам космоса. И, конечно же, - как без этого?! - огонь южной эротики: мощные потоки желания. То хитро рассеянные в шумных звуках палящей каждодневности, то незримо фонтанирующие в аппетитных объемах вкусно написанной обнаженной плоти. Впрочем, не только обнаженной.

Справедливости ради отметим, что образы женщин в одежде у художника по эротическому напряжению не уступают обнаженным натурам. Отметим и то, что Инна Костина в последнее время выказывает особый интерес к повседневным человеческим практикам, которые отражают наиболее характерные черты азербайджанского национального менталитета. Она и раньше проявляла интерес к национальному: ее серии «Поцелуи», «Арабески», графические листы, а также работы в технике батик были привязаны к восточным, национальным мотивам. Ее прошлые работы были решены в ярко выраженном мифопоэтическом ключе, где художник выходит на смелые пластические и тематические обобщения.

В работах новой экспозиции Инна Костина находит, казалось бы, противоречивое решение: чисто внешне обратившись к форме бытовых зарисовок, она привносит в этот почти этюдный формат нарочитый гротеск и яркую кинотеатральную образность. Так полотна не только успешно избегают «влипания в бытовуху» с множеством отвлекающих деталей, но и демонстрируют галерею запоминающихся художественных образов, которые так и просятся на театральную сцену, а еще лучше - на большой экран. В прошлом так любившая отвлеченные живописные импровизации, балансировавшая на тонкой, почти прозрачной грани абстракции, сейчас Инна Костина заострила внимание на теме нового фольклора. И кажется мне, что это не случайно. Что как подлинный художник, следующий зову собственного сердца и готовый меняться, прислушиваясь к нему, она испытывает мощное воздействие времени. Влияние той самой успешной глобализации, преобразившей большую часть мира в единое геокультурное пространство. Когда мы оказываемся в других странах, нашему взору предстают одни и те же скучные и невзрачные городские ландшафты, супермаркеты, макдональдсы и прочие характерные объекты унификации, усреднения, стирания специфических качеств почти во всем - в одежде, прическе, манере поведения и даже, теперь уже, образе мышления. Поэтому всякий раз, наблюдая одно и то же, так и хочется с головой окунуться в атмосферу еще где-то сохраненной самобытной культуры; все чаще ищешь то неповторимое, что отличает народы и страны друг от друга, что составляет их уникальность, неповторимое ядро национального духа, что в проекте «Жарко, гагаш», конечно же, радует. И.Костина, как чуткий, неравнодушный художник, осветив своим бережным, любящим вниманием азербайджанские архетипические образы, художественно спасает эту часть ментальной культуры от ассимиляции в котле глобальной и безликой мировой цивилизации».

Да уж… Как без такого доступного анализа судить о достоинствах и значимости того или иного полотна, проекта в целом, месте автора в культурном пространстве планеты, по-своему знакомящего с мирозданием и мироощущениями, с разнообразием жизни и ее смыслом. Даже если надолго задержишься в выставочном зале возле пахнущих маслом, акрилом или лаком полотен, нередко достигающих у Костиной размера 2,5х1,8 метра… Если поймешь, что с пронизывающими чувствами она воссоздает события самых любимых народных праздников, пришедших из древности ритуалов, традиционных обрядов, церемоний и настроений их участников, ныне все равно без таких комментариев не обойтись. А уж теперь, когда художник так многим делится с нами, называя свободу творческого выражения особого свойства роскошью. Возможностью делиться весьма полезными знаниями и чувствами, ими вызываемыми, - тем более.

Как иначе, когда за колоритными типажами невест, поселковых светских львиц и искушенных в ловкости и хитроумии местных свах, полногрудых танцовщиц, заправских музыкантов и расслабившихся в отдыхе ставших абшеронцами самодовольных бонвиванов далеко не каждый посетитель выставки увидит здесь море в некотором роде обобщенной исторической правды с меняющейся психологией. Будто основу, на которой выстроены наследующие прошлое наши дни, полные привычек и предрассудков. Позволяющие гордиться собственной самоценностью и требующие избавляться от того, что справедливо осуждаем, чаще рассчитывая на помощь юмора.

Диву даешься, видя, как бакинка в четвертом поколении Инна Костина много знает подробностей из жизни соотечественников. Тех, кто когда-то переселился на городские окраины мегаполиса из затерянных в глуши селений, не забыв прихватить с собой своеобразный уклад, свято почитаемые, дорогие сердцу предпочтения в манере одеваться, говорить, танцевать и общаться. Ну как некий доставшийся от родителей и старших поколений комплекс ценностей, составляющих именно менталитет сельчан, и в 60-е годы свято оберегавших, и по сей день, характерные особенности места и времени.

Она бывает счастлива лишь тогда, когда, отрешившись от всего, сгорая, осуществит новый, следующий, всегда по-философски сложный и трудоемкий замысел. Сейчас, говорит, воодушевлена тем, что смогла позволить себе такую роскошь, как «Жарко, гагаш…». Дай-то Бог!

И с удовольствием подчеркивает, что «Жарко, гагаш…» - продолжение предыдущего проекта, с успехом выставлявшейся коллекции «с женским лицом». Когда она как бы в очередной раз называет праздником встречу с прошлым. По принципу «плохое не просто уходит, но и забывается». А вот хорошее даже из трудного прошлого остается. И согревает всегда, передаваясь из поколения в поколение. Как и весьма удачно сложившийся многоплановый замысел проекта под названием «Anima», которому «поручено» емко обозначить суть и идею акции, подчеркнуть много больше, чем буквальное значение слова, обозначающего женское начало всего сущего в мире. Ведь оно менее всего оказалось тут потому, что автор 55 комфортно расположившихся в уникальном по архитектуре и интеллектуальной насыщенности музее - женщина. По силе духа, по композиции и колористической энергетике ее произведений, смелому новаторству и количеству вложенного физического труда такая экспозиция дала художнику право гордиться.

Тем, что облагородила ауру предоставленных залов, озарила теплым светом добра гамму чувств и гармонию неординарной философии, на генетическом уровне бередящей душу современника импульсами, породившими мудрое и колоритное продолжение, которому еще предстоит встретиться с посетителями - профессионалами и поклонниками прекрасного из искусств, не знающего предела в своем развитии…

Успехов, Инна Валентиновна, вам и проекту «Жарко, гагаш…»

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Каспiй.-2016.- 22 октября.- С.12-13.