Неподдельное братство

Они освобождали эту землю и остались в ней навсегда

ВОСПОМИНАНИЯ

15 сентября 1918 года в Баку вошли войска Кавказской исламской армии, которой командовал Нуру Паша, и Азербайджанский корпус - именно им столица обязана освобождением от армяно-большевистской оккупации.

Так на заре прошлого века была обеспечена независимость нашей страны, положен конец его оккупации армянами и большевиками, что является одной из самых доблестных страниц отечественной истории.

Остались как граждане Азербайджана

Об этом событии написано немало. Этой теме посвящена и книга «Кавказская исламская армия» (Dr.Mustafa Goryryilmaz Turk Gafgaz Islam ordusu ve ermeniler,1918), изданная в рамках проекта Азербайджано-турецкого фонда исторических исследований, в которой рассказывается о формировании Кавказской исламской армии, боях за освобождение Азербайджана от большевистско-дашнакских вооруженных формирований.

В то время как турецкая армия продолжала военные действия на Северном Кавказе, на германском и болгарском фронтах она потерпела поражение. Союзники Османского государства, смирившись с поражением, обратились к странам-членам Антанты с просьбой начать мирные переговоры. При этом в военных действиях на Кавказе турецкая армия добилась необходимого превосходства. Чтобы закрепить это положение, министр обороны и поверенный главнокомандующего Энвер паша направил командованию Группы восточных армий приказ: «Азербайджану и Северо-Кавказской Республике придется рассчитывать на свои вооруженные силы. По этой причине, чтобы создать и укрепить вооруженные силы Азербайджана и Северо-Кавказской Республики, войскам, которые останутся на Кавказе, уже сейчас необходимо вооружить их и реорганизовать.

Вместе с офицерами, которые останутся там, другим - остаться как гражданам Азербайджана, и если даже правительство отдаст приказ к отступлению, подготовить все для того, чтобы они там остались». Исходя из этого приказа сообщалось, что в Азербайджане останется 5-я Кавказская пехотная дивизия и один отряд пехотного батальона - в Дагестане.

5-я Кавказская дивизия, укрепленная азербайджанскими рядовыми, корпус из трех дивизий в Азербайджане и дивизия, созданная из пехотного батальона в Дагестане, должны были обеспечить защиту своих граждан национальными вооруженными силами Азербайджана и Северо-Кавказской Республики.

Решением командования 15-я пехотная дивзия под командованием Сулейман Иззет бея двигалась по направлению к Порт-Петровску (Махачкала), чтобы освободить Дагестан от оккупантов. Это событие сыграло огромную роль не только в судьбе страны, но и многих людей, в том числе и нашей семьи.

Одна свобода на всех

В книге «Кавказская исламская армия» дается описание происходящего, и это главная задача автора, однако историю творят люди. О некоторых из них я и хочу рассказать, так как время неумолимо продолжает свое шествие: пройдет всего один век, и забудутся все имена. А этого допустить никак нельзя.

…Не все бойцы турецкой армии вернулись домой. Многие пали в бою смертью храбрых. Их память увековечена в Шехидляр хиябаны. Были и те, кто остался здесь. Я знаю троих - Мехмет-Зия Шамхалзаде, Салахаддин Муфтизаде и Махмуд Берберзаде.

Мехмет-Зия - мой прадед, в нашей семье его звали Баба. Кадровый офицер, он окончил Военное училище в Стамбуле. Махмуд эфенди и Салахаддин эфенди были его друзьями, почти братьями.

…Шли ожесточенные бои за освобождение Баку, Шамахи, Губы. Они не стихли даже после того как были уничтожены и изгнаны дашнаки. Турецкая армия продолжала наступление в направлении Порт-Петровска, где шла гражданская война. Там свирепствовали банды Деникина и армия Л.Бичерахова.

Последняя кавказская битва Османской империи

Замалчиваемая историками самая ожесточенная битва в истории Кавказа в октябре - начале ноября 1918 года шла на горе Тарки-тау и вокруг Порт-Петровска, в результате которой была разгромлена 90-тысячная армия генерал-майора Лазаря Бичерахова и войска дашнаков. Республика горцев Северного Кавказа обратилась за помощью к Османской империи. Турецкие войска и отряды ополчения кумыкских сел выиграли несколько сражений за железнодорожные станции Каякент, Инчхе, Изберг, Манас и за несколько дней штурмом взяли базу бичераховцев на горе Тарки-тау. Рукопашные схватки под непрерывную артиллерийскую канонаду завершились полным разгромом бичераховцев и дашнаков. В панике они сотнями бросались со скал Тарки-тау вниз. Лазарю Бичерахову удалось эвакуировать через порт 60 тысяч воинов, остальные попали в плен или рассеялись.

У нас в семье, у моей тети - дочери Мехмет-Зии Фатмы ханым, хранился партизанский билет деда, в котором было написано, что он - командующий полком. Этот полк численностью в 2000 человек он собрал из местного населения. Полк был в подчинении генерала Ш.Умашева, командующего Табасаранским округом Кюринской губернии.

Шихшабек Умашев - человек интересной судьбы, член нашей семьи. Он отслужил 25 лет в царской армии, вернулся в Дагестан уже в солидном возрасте в чине полковника, женился на сестре моей прабабушки Баху бике Гелинской, был отправлен на службу в г.Сухуми. В начале гражданской войны в Дагестане его (уже в чине генерала) перевели из Сухуми в Кюринский округ на службу в должности начальника округа. В конце августа 1919-го после шестидневных упорных боев Касумкентский гарнизон был также разгромлен повстанцами. Было убито более 200 казаков, погибли начальник Табасаранского округа Кюринской губернии генерал Умашев, начальник гарнизона Геллинский (брат Баху и Сельмы) и командир казаков Схиртладзе.

После смерти тети я попросила ее младшего сына отдать мне партизанский билет деда, поскольку я, по сути, была хранительницей семейных преданий и архивов. Он мне отказал, аргументировав это тем, что сам будет его хранить.

Меня недаром беспокоила судьба этого документа - единственного свидетельства о деятельности Баба на Кавказе. Впоследствии сноха тети, для которой этот билет не представлял никакой ценности, попросту выбросила его за ненадобностью.

Он украл мою прабабушку

Но вернемся к судьбе полковника. Она весьма интересна и познавательна. Его полк располагался возле села Тарки (родовое имение Шамхала Тарковского) под Порт-Петровском. Однажды в Тарки была свадьба. Солдаты пришли поглазеть. В те времена это было событием. Свадьба была в зажиточной семье. Видимо, они доводились нам родней, так как среди гостей была и моя прабабушка - Сельма ханым из известного в Дагестане рода Геллинских и Тарковских (фамилия взята по названию сел Гелли и Тарки). Она была редкой красавицей, да такой, что бравый Мехмет-Зия, который гарцевал на коне, сраженный ее красотой, под шум и гам наклонился, обхватил красавицу за талию, стегнул коня - и был таков!

Естественно, кто-то закричал: украли девушку! Оказалось, что красавица была женой известного в округе богача, мать двоих детей. Муж велел седлать коней, взять ружья и - в погоню. Но время было упущено, беглецы успели ускакать. Ошарашенный муж велел стрелять вслед, полагая, что такой позор хуже смерти. Пуля попала ей в руку. Так, истекая кровью и плача, она неслась навстречу неизвестной судьбе.

Обратной дороги не было. После окончания миссии армия возвратилась в Турцию. Мехмет-Зия вместе с женой тоже уехал в Турцию, в родной Эскишехир, и вышел в отставку. Там у них родилась дочь, которая вскоре умерла. Сельма ханым тосковала по детям и родине, и вскоре они вернулись в Азербайджан. Поселились в Дербенте. У них родилась дочь, которую он назвал именем своей матери - Фатма, потом - сын. Впоследствии мальчик умер в возрасте трех лет. К тому времени они уже перебрались в Баку.

В Баку Баба купил квартиру в Бекском (его называли и Шахским) переулке, расположенном за нынешней Аздрамой. Это был типичный бакинский дворик, где росло фисташковое дерево. Когда на тетю накатывала ностальгия, она водила туда нас, детей. Помню, как соседки радовались и плакали, вспоминали свое детство и родных, которых уже не было в живых.

Большая любовь не смогла заставить прабабушку забыть своих детей - двух дочек, которые остались с отцом. Она плакала каждый день. «Я не могу видеть твои слезы», - сказал однажды Баба и велел собираться в дорогу.

Холодным осенним утром фаэтон подъехал к окраине Гелли. Сельма ханым подозвала крестьянина и велела ему позвать кормилицу, которая сейчас заменяла им мать. Та, конечно, примчалась. Сельма ханым попросила привести детей: хочу повидаться, слукавила она. Кормилица умоляла ее уехать и наотрез отказалась привести девочек. Иначе Ага убьет их обеих. Тут пришлось показать характер, топнуть ножкой. Кормилица плача сообщила, что старшая дочь скончалась вскоре после побега матери - простудилась, в те годы немудрено было умереть от простуды. В конце концов она сдалась и пошла за девочкой. Когда мать обняла дочь, ее уже никто не мог отобрать у нее. Кучер гнал лошадей до самого Дербента.

Турецкий шпион

Сафия ханым выросла и поступила в Медицинский институт в Баку. Она окончила его в 1936 году - это был первый выпуск Мединститута. У меня хранится ее виньетка - большой толстый альбом с картонными фотографиями. В этом выпуске были Фуад Эфендиев, Ибрагим Топчибашев, других я не помню.

Однако все было не так просто. Когда она училась на первом курсе, в институт поступил донос о том, что она - дочь «турецкого шпиона». Было очень страшно. Ей грозил арест и в лучшем случае - ссылка. Баба не стал отсиживаться в тени и пошел на прием к ректору. Ректором тогда был Азиз Алиев. О его научных и организаторских способностях написано немало. Но то, как он поступил в этой ситуации, свидетельствует о его человечности и умении сопереживать. Расследовать этот инцидент поручили Азизу Алиеву, и он спас свою студентку от неминуемой гибели.

Моя мама - дочь Сафии ханым, которая вернулась с годовалым ребенком к матери после неудачного замужества. Баба удочерил их всех. Все они носили его фамилию - Шамхалзаде, затем - Шамхаловы. Приемных дочерей он любил больше своей. Моя мама до самой смерти вспоминала его добрым словом. Он был удивительно добрым и хорошим человеком.

Баба умер в 1936 году, ему было 46 лет. За месяц до его смерти пришли двое из НКВД. Его забрали, неделю держали в застенках, допрашивали как «турецкого шпиона». Тетя рассказывала, что больше всего его расстроило то, что его сочли «шпионом». Однако история все расставила по местам. А тогда для каждого обвинение было как ушат холодной воды. После «беседы» его отпустили. Через месяц за ним пришли снова, на этот раз - чтобы арестовать. Но Баба уже не было в живых. Бабушка показала свидетельство о смерти, и они ушли.

Хоронили его соседи. На тот период Сафие ханым было 25 лет, Фатме ханым - 14, а моей маме - 7 лет. Их мать умерла через три года. Согласно исламским традициям, женщин, а тем более детей, на кладбище до сорока дней не пускают. И их могилы затерялись. Много раз мы пытались отыскать их, но безуспешно.

Все его дочери выучились и вышли в люди. Фатма ханым была женщиной удивительной красоты. Ее приглашали сниматься в кино и даже утвердили на роль в каком-то фильме (кажется, «Фатали хан»), но муж не разрешил, и эту роль сыграла Лейла Бадирбейли. Фатма ханым окончила филфак Азербайджанского государственного университета. Писала стихи, работала в газетах, затем преподавала в Финансово-кредитном техникуме.

Судьба двоих друзей Мехмет-Зии сложилась еще более трагично.

Салахаддина эфенди арестовали и выслали в Сибирь, где он пробыл до самой смерти Сталина. В Сибирь за ним поехала его домработница - Татьяна Ефимовна. Там они поженились и прожили вместе до конца. Детей у них не было.

В протоколе допроса по делу военной организации «Иттихад» от 27 марта 1922 года, который вел «уполномоченный по разработке дел Особого отдела 1-го Кавказского корпуса» товарищ Спивак, отмечается вина С.Муфтизаде: «Ирза Сафар Алиев часто ходил к бывшему помощнику военного комиссара Муфтизаде Салахаддину». Ирза Сафар Алиев к тому времени уже был обвинен как член партии «Иттихад».

После реабилитации и возвращения из ссылки им дали квартиру в Баку, по улице Пушкина. Салахаддин эфенди работал в Институте генетики Академии наук, был кандидатом наук. Это была очень радушная семья. Татьяна Ефимовна ухаживала за ним как за ребенком, ради мужа она выучила язык, и дома они говорили по-турецки. В доме у нее всегда была чистота и обязательно выпечка к чаю. Тетя часто брала меня к ним в гости, и для меня это всегда было радостным событием. К нашему приходу Салахаддин эфенди обязательно включал турецкую музыку, кто-то доставал ему кассеты. На этот раз мы слушали Зеки Мюрена. Хозяин дома печально молчал, а женщины тихо плакали. В начале 70-х уже было спокойно и некого было бояться. Однако пережитое оставило свой след - Салахаддин эфенди всегда был очень молчаливым и грустным.

Как граф Монте-Кристо

Во всем Советском Союзе было не так много турок-эмигрантов, которые по тем или иным причинам оказались здесь. Помню, в Москве скончался разведчик, которому КГБ устроил побег из стамбульской тюрьмы. Его звали Сулейман Нури. Там его должны были казнить, но он бежал, как граф Монте-Кристо, а вместо него подбросили покойника. В Турции он считался умершим, а жил в Москве, где и скончался естественной смертью. Он завещал похоронить его в Баку, поближе к родине.

На похороны Салахаддина эфенди приехали турки со всего Советского Союза - Шовкет эфенди с женой из Махачкалы, пришла чета Сертель, которые жили в Баку, но затем уехали на Запад, дочь покойного - Светлана была замужем за болгарским турком, она приехала с маленькой дочкой из Софии.

Урну с прахом Сулеймана Нури захоронили на бакинском кладбище, где у турок теперь был свой участок. Впоследствии там похоронили самого Салахаддина и Махмуда.

Похороны С.Нури, как впоследствии и самого Салахаддина Муфтизаде, организовал старший сын моей тети - Зия бей, которого назвали именем Баба. Объявление дать не разрешили, так как в Турции С.Нури давно числился умершим.

Салахаддин Гасан оглу Муфтизаде скончался в 1970 году. На похоронах возле его тела поставили маленькую фотографию его матери. Я заглянула в его паспорт - там было написано, что родился он в Константинополе в 1898 году.

Судьба Махмуда Гамид оглу Берберзаде сложилась еще трагичнее. Он родился в Трабзоне в семье наборщика печати. В 1920 году после окончания профтехучилища в Баку Наркомпрос направил его работать учителем в Загаталу, затем он был инспектором-методистом в Гяндже, позже преподавал в Губе и Баку.

19 сентября 1923 года был обвинен и арестован как участник контрреволюционной организации.

После ареста его семью выселили из дома. Троих детей (два сына и дочь) отдали в детдом, а жена осталась на улице. Никто из родных не приютил жену «врага народа», все боялись репрессий. Одну половину срока Махмуд эфенди отбыл в Сибири, другую - в Казахстане. Здесь, на поселении, ему было, наверное, немного легче. Пришлось переучиваться, так как преподавать ему запретили (он был учителем). Знаю, что он получил вторую специальность, окончил там Политехнический институт, сначала строил, а затем и работал в ЦУМе на последнем этаже, там была какая-то контора.

Перед возвращением домой после реабилитации он списался с сыновьями и послал им меховые ушанки. Сказал, чтобы надели, когда придут на вокзал встречать его. По этим шапкам он и узнал своих сыновей, которые за годы его отсутствия выросли и изменились.

Махмуд эфенди всю жизнь тосковал по родному Трабзону. В годы оттепели он отыскал своих братьев и переписывался с ними. Они несколько раз приглашали его в Турцию. Помню, как он радостно собирался, купил братьям золотые часы с браслетами, всем подарки. Но он так и не смог поехать на родину, его туда попросту не пустили. Помню и то, как он горько плакал. Очень тяжело видеть, как плачет пожилой человек. Видимо, боялись, что он расскажет о своих злоключениях. Больше я о нем ничего рассказать не могу из этических соображений.

Махмуд эфенди умер в 1980 году и похоронен на том же кладбище, что и его земляки.

Так завершилась история трех турецких солдат, воевавших за Азербайджан.

Салиха АЛИЕВА,

доктор философии по филологии

Каспiй.-2017. - 15 апреля. - С. 14-15.