Звезда мирового масштаба

Известный фотограф - о начале своего пути, об образовании как ключе к миру и сибирской зиме

СООТЕЧЕСТВЕННИКИ

Рена Эфенди родилась и выросла в Баку и после окончания Азербайджанского государственного института иностранных языков работала переводчиком. В этот период она увлеклась живописью - и это увлечение привело ее к фотографии. Сегодня она одна из самых известных и успешных фотографов, обладательница практически всех престижных премий. В России работы Рены Эфенди высоко ценят коллекционеры. Как говорит известный российский искусствовед, арт-директор галереи «Гринберг» Лариса Гринберг, это звезда мирового масштаба.

О том, с чего начинался путь к мастерству и известности, трудно ли быть женщиной-фотографом, о связях с Россией и будущей книге

Рена Эффенди рассказала в интервью журналисту межпарламентской группы дружбы Россия-Азербайджан под руководством Дмитрия Савельева.

- Как родилось ваше увлечение фотографией и кто были те люди, которые помогли вам, научили вас чему-то на первых этапах?

- Я стала заниматься фотографией после того, как посетила художественные занятия в Баку в 2001 году. Я тогда неустанно работала в студии, порабощенная холстом и скучными объектами перед ним, – а меня влекло знакомство с улицами и с неизвестным, контакты с людьми из непривычной местности. Камера в моих руках дала право заходить в дома незнакомых мне людей и задавать им вопросы, которые я никогда бы не задала, не будучи фотографом. Меня притягивали портреты из личной жизни, фотографии улавливали множество слоев на лицах людей. Поэтому я оставила живопись и стала учиться у замечательного бакинского фотографа Санана Алескерова. Он научил меня всему, что касается работы в темных помещениях, он давал первые, самые важные оценки моим снимкам.

- У вас вышло две книги. Есть ли планы на третью, и если да - то о чем?

- Я бы хотела выпустить книгу о естественной связи людей с их землей. Эта работа будет включать истории, которые я засняла в маленьких деревушках по всему миру, рассказывающие о буднях людей, преданных сохранению своих домов даже в условиях, непригодных для жилья, таких как Чернобыль, например.

- Вы объездили весь мир, наверняка, с каждой страной связаны какие-то воспоминания, эмоции. Есть у вас такое воспоминание из России?

- Одна из самых запоминающихся моих поездок в Россию - Ленинск-Кузнецкий в Сибири. Я фотографировала угольные шахты на глубине 300-400 метров под землей. На поверхности было -30 градусов, а под землей - около -5. Я ходила по темным тоннелям, покрытым угольной грязью, и фотографировала людей, перемещающихся внутри шахты при тусклом свете. Было что-то поразительное в глубокой тьме этой шахты и в убеленном снежном пейзаже на поверхности. Чтобы использовать этот поразительный контраст, я сделала портреты шахтеров, измазанных углем, на фоне сибирской зимы.

- А была какая-то проблема в том, чтобы женщине получить доступ в шахту? Вообще - трудно ли быть женщиной-фотографом? Есть ли что-то в воспитании, которое вы получили, в отношении окружающих, что вам помогает в работе?

- Нет, никаких сложностей не было. Меня просто предупредили как фотографа, что использование вспышки запрещено из-за угрозы взрыва метана внутри шахты. На самом деле я думаю, что у женщин-фотографов есть преимущество перед мужчинами благодаря тому, что они менее подвержены угрозам. Как правило, женщинам проще проникнуть в деликатную ситуацию, строить отношения с незнакомцами, особенно с семьями, где есть дети и женщины... Другое дело, что матерей, часто путешествующих с заданием и оставляющих своих детей одних, общество повсюду осуждает. Совмещение материнства и фотографии иногда дается очень тяжело. Сложно делать карьеру, когда перед тобой стоит выбор: воспитывать ребенка или быть доступной для работы по всему миру.

- Тем более что сегодняшний мир - место опасное, сотрясается от множества конфликтов… Вы росли в многонациональном Азербайджане, где уважение ко всем культурам, толерантность возведены в ранг государственной политики. Как полагаете, что нужно сделать для того, чтобы межэтнических, межрелигиозных конфликтов становилось как можно меньше?

- Я никогда не понимала враждебности между этническими группами. Это чувство ненависти по отношению ко всем людям, относящимся к конкретному этносу, религии или национальности, крайне иррационально и абстрактно для меня. Я просто не могу это объяснить и нахожу неестественным. Я не уверена в том, что конкретно можно сделать, чтобы искоренить неприязнь и недоверие между людьми, но думаю, что ключ в образовании. Если мы будем учить наших детей выбирать гуманность, вне зависимости от расы, национальности, религии или каких-либо иных различий в культуре или укладе жизни, возможно, будущие поколения будут более толерантными и принимающими друг друга.

Каспiй.-2017. - 1 марта. - С. 12.