Поэт на Востоке - всегда философ

Атааллах, прозываемый Аррани, я ученый Ширвана…

ЛЕТОПИСЬ

Кто не знает истины о своем прошлом,

тот не достоин будущего…

Восточная мудрость

Казалось бы, мы знаем всех наших философов и поэтов. Знаем, потому что до нас дошли их труды. И как же радостно и вместе с тем тревожно, когда судьба открывает нам неизвестные свои страницы. Наверное, имя Атааллах Аррани так бы и кануло в небытие, если бы не Его Величество Случай.

Книга П.Таранова «Сорок пять поколений философов» включает сведения о самых известных философах мира, начиная с Древней Греции и Рима и до наших дней. Среди известных имен вдруг читаем: Атааллах Аррани - азербайджанский поэт и философ.

Признаться, все, к кому я обращалась за справками (Институт литературы, Институт рукописей НАНА), впервые узнали о нем от П.Таранова и из публикаций в газетах об известном востоковеде Теодоре Шумовском, который открыл нам Аррани. Других сведений, к сожалению, нет.

Удивительна сама история открытия Т.Шумовского - нашего земляка, ученого-арабиста, ученика выдающегося переводчика Игнатия Крачковского, о нем следует сказать особо.

Теодор Адамович Шумовский родился в 1913 году в Житомире в семье польского служащего госбанка. В 1915-м семья переехала в Шамаху. Это и определило судьбу будущего ученого. Шамаха стала для него тем таинственным Востоком, который он полюбил на всю жизнь. Студенческие каникулы летом 1936-го он проводил в Шамахе. И как-то, гуляя по древнему пригороду и заглядывая в мечети, в одной из них, а вернее, в стенной нише подземной усыпальницы, среди рукописей он нашел кипу тетрадок, перевязанных накрест.

«Первое, на что упал мой взгляд, - писал Шумовский, открывший наудачу одну из тетрадок, - были слова: «ва каля айдан». Эта фраза чаще всего ставится в диванах - поэтических сборниках, где она отделяет одно стихотворение от другого. «Стихи?.. - прошептал я. - Целая книга. Ее надо осмотреть очень тщательно». Бережно завернув рукопись в газету, я вышел из подвала, с упоением думая: «Чей же это диван? Какая сенсация!».

Рукопись оказалась сборником стихотворений на арабском языке, отчасти - на фарси, преимущественно небольших по объему. Значительная доля приходилась на рубаи. Выяснилось, что из всех традиционных стихотворных размеров поэт пользовался наиболее расхожими, главным образом - тавилем и мутакарибом. По арабской традиции страницы не были пронумерованы, вместо этого внизу каждой из них переписчик поставил первое слово следующего листа. Изучение показало, что все листы сохранились, - отлегло от сердца, можно было спокойно знакомиться с найденным сборником».

Вот что прочитал в нем исследователь: «Атааллах, прозываемый Аррани, я родом из Аррана, поэт и ученый Ширвана, сказал, когда ему повелело сердце… Ведь ум, оглядываясь на обстоятельства, оберегает жизнь, и поэтому, видя сильного врага, приказывает сердцу: молчи! Но как быть, если жизнь короче времени, когда нужно молчать? Ум труслив, а сердце бесстрашно. Много сочинителей сложили помногу книг, изучаемых многими поколениями. Я, один из сыновей благословенной столицы поэтов, сложил всего одну книгу, которую прочтет ли хоть одно поколение? В жизни моей совместились Восток и Запад, стужа и пламень, тлен и благоухание. Я родился под жестоким небом, осыпавшим меня грозами и ливнями, но солнце, попирающее просторы неба, взрастило во мне эту книгу…

Если бы захотелось наделить ее именем, то какое выберу? Тюрок назовет мои стихотворения «конями златогривого табуна», а перс - «лепестками желтой розы», индиец - «звездами жемчужного ожерелья», араб - «жемчужными каплями родника в пустыне». Что выберу? Ищущий, ты найдешь здесь все это, если Аллах - да возвысится он! - подвигнет ум твой к исканию и отвратит от самодовольства…»

Строчки завораживали, словно приглашая прикоснуться к таинственной старине. Шумовскому удалось установить точное время жизни поэта. Оно было зашифровано в стихах - XV век. В то время Ширваном правила династия дербентских Ширваншахов: Шейх Ибрагим, Султан Халил, Фаррух Яссар. «Их век, - пишет Шумовский, - поворотный и в европейской истории, был последним веком самостоятельного Ширвана: уже в 1538 году этот край попал под владычество персов, длившееся почти три столетия».

«Я в лянкяранских привольных степях рожден - поэтому я Аррани», - говорит о себе поэт. Уже в детстве проявился его талант поэта, утонченная лирика. Мальчиком он пришел в Шамаху и сразу же был введен под покров дворца для услаждения ушей Ширваншаха.

Прекрасная девушка Илен подарила ему свою любовь, и его стихи заиграли теплыми красками. Но умирает совсем юной Илен, и с этого дня блистательного царедворца начинает сжигать мрачный пламень. Аррани задумывается о смысле жизни, неотвратимости смерти, назначении поэта, истоках царящей всюду несправедливости. Язвительный ум и едкие эпиграммы не обошли стороной и шаха. Вне себя от ярости, он велит сжечь перед связанным Аррани все написанное поэтом, а затем бросить его в темницу.

За полтора года с конца 1936-го по 1938-й Шумовскому удалось перевести большую часть дивана ширванского поэта. Сам Аррани назвал сборник стихов «Лепестки золотой розы», сюда же вошел и цикл тюремных стихов - «Узницы».

То, что диван Аррани сохранился в сравнительно свежей рукописи, Шумовский объясняет тем, что «текст был перенесен с ветхого списка или, быть может, был принадлежностью более ранней копии другого лица, которое временно одолжило его переписчику, пожелавшему иметь собственный экземпляр. А как этот экземпляр оказался в нише усыпальницы? Был ли покойный связан происхождением с автором «Лепестков», или Аррани был его любимым поэтом? А может, какой-то почитатель покойного принес к его последнему ложу лучшее, что имел?.. Или набожный комментатор Корана осудил поэта за предпочтение муз богословским наукам, но не поднялась у него рука сразу уничтожить прекрасное и он швырнул стихи на дно ниши? Кто теперь мог ответить на это…».

Т.Шумовскому не довелось закончить исследование: в 1938-1946 годах он был узником ГУЛАГа.

И тут начинается самое печальное. Диван Аррани и листки перевода вместе с остальными книгами и конспектами, оставшимися в шкафу под ключом во время его многолетнего отсутствия, бесследно исчезли. Должно быть, и сам сборник, и плоды работы над ним разделили участь арабско-русского словаря Гиргаса из его библиотеки, сожженного в печи в годы ленинградской блокады.

«Отчаяние не созидает. Кто хочет достигнуть своей цели, не должен позволять бесполезным чувствам торжествовать над разумом. Я решил восстановить «Лепестки» своей памятью, - вспоминал ученый. - Лучше всего я запоминаю, когда пишу, после этого мне уже не надо смотреть в записанное, чтобы его восстановить. Это и помогло восстановить переводы Аррани. Многое пришлось возрождать по единичным фразам, а то и по отдельным словам; помогли, конечно, размер и рифма…».

Восстановленное удовлетворило Шумовского не полностью. То, что увлеченному юноше казалось верхом совершенства, человек, перешагнувший рубеж третьего десятилетия жизни, в ряде случаев нашел слабым. Наступил следующий этап: он очистил каждую строку от сомнительных переводов, постепенно отбирая в сокровищнице русского языка подлинные самоцветы.

«Наконец, - говорит Шумовский, - я дожил до того дня, когда творения древнего ширванского поэта выходят ко всем ценителям и знатокам прекрасного, живущим в сегодняшнем мире. Я мечтал об этом дне тридцать пять лет».

Так Теодор Шумовский открыл нам удивительного поэта Атааллаха Аррани.

А что касается солидной энциклопедии «Сорок пять поколений философов», то не удивительно, что в ней есть имя и нашего соотечественника: ведь поэт на Востоке - всегда философ.

***

В этом году исполнилось пять лет, как не стало выдающегося российского востоковеда-арабиста, доктора исторических наук Теодора Шумовского, нашего земляка, ученика выдающегося переводчика Игнатия Крачковского. Он умер в Петербурге 28 февраля 2012-го, не дожив год до своего столетия.

К его 95-летию публицист Юрий Мамедов написал книгу «В голову солнце его целовало». На титульном листе книги значится: «Посвящается выдающемуся ученому-арабисту Теодору Адамовичу Шумовскому, открывшему азербайджанскому народу и мировой литературе наследие ширванского поэта Атааллаха Аррани и «Льва арабских морей» Ахмада ибн Маджида».

В числе главных творческих и научных достижений Теодора Шумовского называют первый в России поэтический перевод Корана (этот труд выдержал пять изданий в период с 1992 по 2008 гг.). Узник ГУЛАГа, он по памяти занимался этим кропотливым трудом в застенках, куда попал по политической статье по одному делу с сыном Анны Ахматовой - Львом Гумилевым. Это издание стало раритетом.

Таким образом, книга Ю.Мамедова - единственное издание, в котором представлен весь перевод дивана Аррани «Лепестки роз». Больше, к сожалению, Аррани не издавался ни на родине, ни в России.

Салиха АЛИЕВА,

доктор философии по филологии

Каспiй.-2017. - 4 марта. - С. 16.