Бакинец из Ичери шехер

Вагиф Мустафазаде - пианист, которому трудно найти равных в мировом джазе

КНИЖНАЯ ПОЛКА

Слова, вынесенные в подзаголовок публикации, принадлежат известному американскому музыканту и критику Вэлису Коноверу, назвавшему нашего соотечественника, бакинца из Ичери шехер, пианистом экстра-класса. Они в качестве эпиграфа предваряют изданную в миниатюрном формате в типографии «Индиго» книгу, посвященную этому великому мастеру свободной импровизации.

Удивительным феноменом в нашем искусстве назвал Вагифа Мустафазаде в предисловии к новому изданию и Анар, писатель, как известно, тонко чувствующий не только Слово, но и Музыку, и потому, думаю, так потрясающе точно охарактеризовавший уникальность вклада в азербайджанскую и в мировую музыку этого творца, сумевшего соединить в своем творчестве «два совершенно разных, но одинаково богатых и неисчерпаемых пласта мировой музыкальной культуры - мудрое искусство мугама и исступленный негритянский джаз». ..

Небольшая, форматом 60х65 мм, книжка, в которой всего-то около 230 страничек текста и примерно три десятка иллюстраций, так многое вместила в себя, что, несомненно, может стать богатейшим, а главное - интересным источником информации для тех, кто не знаком или знаком недостаточно хорошо с уникальным искусством нашего катастрофически рано ушедшего из жизни соотечественника, получившего еще при жизни высочайшую оценку и как созидатель, и как исполнитель…

Мини-книга, вышедшая в свет под названием «Вагиф Мустафазаде» и приуроченная, видимо, ко дню рождения великого музыканта -16 марта, - предлагает нам статью «Рождение таланта» музыковеда Рауфа Фархадова, написанную на высоком профессиональном уровне и насыщенную далеко не всем известными фактами из биографии героя…

Вагиф Мустафазаде предстает перед читателем как основоположник азербайджанского джаза и создатель его нового стиля - джаз-мугам. Эти два направления в искусстве - джаз и мугам - всегда волновали неординарного музыканта, были его «печалью и радостью, страданием, сомнениями и счастьем…»

…Музыка, мугам вошли в жизнь Вагифа с раннего детства. Прекрасным знатоком мугама была его мама, Зивяр ханым Алиева, одна из первых азербайджанских пианисток. Мугамному искусству она училась у великого Узеира Гаджибейли и, полюбив мугам, сумела передать свою любовь к нему и сыну. Отцу же своему, Азизу Абдул Керим оглу Мустафазаде, майору медицинской службы, Вагиф был наверняка обязан своей обязательностью во всем, требовательностью, и прежде всего - к себе, ответственностью за дело. А еще своей интеллигентностью и тактом, что всегда привлекало к нему людей.

Знающие семью Мустафазаде рассказывают о феноменальности Вагифа с детских лет, что подчеркнуто и в материалах, опубликованных в миниатюрной книге. У него была блестящая память: еще трехлетним ребенком он, лишь раз прослушав прочитанный матерью отрывок из поэмы Самеда Вургуна «Фархад и Ширин», сумел без единой ошибки повторить его. В том же трехлетнем возрасте он впервые сел за инструмент, чтобы больше никогда не расставаться с ним. Обладая абсолютным слухом, он играл, скажем, знакомые всем песни, как-то очень по-своему, трансформируя мелодии, ритмы, демонстрируя удивлявшую всех импровизационность и раскованность. Так было всегда. И тогда, когда Вагиф, ученик бакинской средней школы №6, учился в музыкальной школе, и спустя годы, когда получал специальное образование в музыкальном училище, а потом и в консерватории.

В музшколе Вагиф открыл для себя Баха, Моцарта, Бетховена, Шопена… Но классическим пианистом он не стал. Хотя и блестяще сыграл на первом своем выступлении на эстраде, состоявшемся в связи с окончанием музшколы, произведение Мендельсона. Кстати, тогда и приметил четырнадцатилетнего Вагифа маэстро Ниязи - он увидел в этом мальчике будущего большого музыканта.

Надо непременно сказать и о том, что огромную роль в творческой судьбе Вагифа сыграл его педагог Георгий Георгиевич Шароев, который, окунув ученика в мир музыки Баха, Бетховена, Моцарта, Шопена, Шумана, Рахманинова, ставшего для Вагифа вершиной в искусстве, первым обратил внимание на способность выделявшегося среди всех ученика к импровизации при исполнении им сочинений даже самых выдающихся композиторов. А уж когда Вагиф показал учителю свою первую, еще незрелую джазовую пьесу, он понял, что ученик этот - не только хороший пианист.

Да, главным в жизни Вагифа Мустафазаде всегда был Джаз: ведь гораздо раньше, еще в девять лет, он сыграл «Человек, которого я люблю» Дж.Гершвина, которого, как поведал нам Р.Фархадов, исполнил и в тридцать девять, увы, буквально за несколько дней до своей кончины.

Джазовому искусству будущий мастер учился увлеченно и самозабвенно. С помощью магнитофона знакомился с лучшими его представителями. Его кумирами стали саксофонист Джон Колтрейн и пианист Билл Эванс: они помогли ему понять глубину и философичность джаза, его лиризм и поэтичность.

Учеба в музучилище совпала с началом трудовой деятельности будущего кумира поклонников джаза. Пианист в оркестре народных инструментов, затем пианист-солист азербайджанского радиокомитета, он, однако, по-прежнему был верен джазу. А тем более в тот период, когда, поступив в консерваторию в Баку, уехал спустя год в Тбилиси, куда был приглашен музыкальным руководителем молодого, только набиравшего силу музыкального коллектива «Орэро». В Грузии, почувствовав интерес к своему творчеству, Вагиф полностью посвятил себя любимому виду искусства, создал джаз-трио «Кавказ».

Автор опубликованной в мини-издании статьи делится с читателями своими мыслями о том, почему джаз, искусство, родившееся в далекой от нас Америке, было принято у нас, в частности Вагифом, как родное. С его ответом на поставленный вопрос, наверное, стоит согласиться. «Джаз, - считает Р.Фархадов,- соответствовал наиболее полному выражению творческого «я» Вагифа Мустафазаде». В этой музыке он словно нашел себя!

Наш соотечественник становится самым желанным для поклонников джаза участником джазовых вечеров, фестивалей, международных джаз-форумов, на которых всегда получал высокое признание. Забегая вперед, вспомним, в частности, об участии Вагифа Мустафазаде в Международном конкурсе джазовой композиции, проходившем в Монако в последний год жизни музыканта. Композиция «В ожидании Азизы» азербайджанского композитора и пианиста удостоилась здесь высшей награды…

Преклоняясь перед искусством джаза, Мустафазаде стремился и тут включать в уже знакомые джазовые мелодии некоторые импровизационные пассажи. Эти новшества он активно внедрял и развивал в исполнительской деятельности созданных им ВИА «Лейли» и «Севиль», стремясь соединить джаз с принципами классического вокала.

Конечно же, Вагиф Мустафазаде при всем своем таланте, данном ему свыше, постоянно учился. Подчеркивая гениальный мелодический дар Узеира Гаджибейли, знание им фольклора, он преклонялся перед великолепным гармоническим чутьем этого большого музыканта, чью музыку назвал «неисчерпаемым родником, без которого не было бы искусства в Азербайджане». И он использовал этот родник, сумев органически слить мугам с джазом.

Вагиф был чуток ко всякому новшеству. Работая в Грузии, где познакомился с полифоничностью грузинской народной музыки, он задумал полифонизировать на джазовой основе азербайджанскую песню и осуществил свой замысел в 70-е годы, будучи руководителем ВИА «Севиль». С Тбилиси связано первое признание, первый успех нашего соотечественника. Здесь родился и первый его самостоятельный получасовой диск, среди записей на котором привлекли особое внимание его композиции «Утро», «Нефтяные Камни». Таким, можно сказать, было начало триумфального пути великого джазмена.

Чуть позже, уже в родном Баку, куда музыкант вернулся по предложению Рауфа Гаджиева, прекрасного знатока джаза, он работал пианистом в Государственном эстрадном оркестре Азербайджана. Но вскоре, желая удовлетворить свою творческую фантазию, создал джаз-трио с участием ударника и контрабасиста, а затем приступил к воплощению в жизнь своей давней идеи о джазовом многоголосии в азербайджанской песне…

На родине Вагиф Мустафазаде никогда не был одинок в своем поклонении джазу. У него всегда была поддержка в лице корифеев азербайджанской музыкальной культуры, таких как Гара Гараев, подчеркивающий родственность восточной и джазовой музыки, как выдающиеся музыканты Ниязи и Тофик Гулиев, которые еще в 1939 году организовали Государственный джаз Азербайджана, и еще ряд других мастеров национального искусства… Словом, джаз в Баку всегда существовал, и всегда, вопреки всем препятствиям, был на высоте…

Ценность опубликованной в мини-книге статьи еще и в том, что автор коснулся в ней проблемы стиля музыкального письма своего героя, его музыкального языка, отличающегося «рахманиновской трепетностью в соединении с мугамным раскатом мелодики… лиричностью импровизаций Эванса и эмоциональностью мугамной лирики»…

Однако статья Р.Фархадова - это рассказ не только о жизненном и творческом пути талантливого бакинца, но и экскурс в историю рождения и развития джаза, возникшего поначалу как искусство развлекательного характера, как праздник - «ликующий, буйный и страстный». Так было, по мнению многих, до появления в 40-е годы прошлого столетия нового направления - би-боп. В 20-е джаз пришел в Советский Союз, а потом и в Азербайджан. «Являясь, - читаем мы в статье Р.Фархадова,- плодом смешения музыкальных культур различных народов, джаз создавал видимость легкости рождения собственной национальной музыки, поиска индивидуального стиля, нацеливал на этот поиск».

В заключение своей статьи музыковед рассказывает о творческих связях Мустафазаде с представителями музыкальной культуры Азербайджана, со многими из которых его связывала тесная дружба, о том, как благодарен был Вагиф Тофику Гулиеву, Рауфу Гаджиеву, Пярвизу Рустамбекову за их пропаганду джазовой музыки. Благодарен так же, как великим джазистам Эллингтону, Гудмену, Паркеру, Колтрейну…

Завершает миниатюрную книгу Эпилог, написанный кузиной Вагифа Мустафазаде - Афаг Алиевой, ныне директором его Дома музея, созданного в Ичери шехер еще при жизни матери музыканта и переданного по наследству племяннице. Афаг ханым с большой любовью заботится о музее, постоянно пополняет его экспозицию. С гордостью за брата, человека изумительной души, доброго и строгого, мужественного и ранимого, рассказывает она о нем, его семье, в которой выросли две талантливые девочки - Лала, победительница конкурса классических пианистов во Франции, и Азиза, ставшая звездой мирового уровня: 15 лет назад, выступив с концертом в Клубе королевы Англии в Лондоне, она получила титул «Принцесса джаза»…

…С сожалением расстаюсь с изданием, оживившим в памяти образ замечательного бакинца, настоящего мужчины, обладателя величайшего таланта. Оно появилось на свет по доброй инициативе Музея миниатюрной книги и, конечно, его создателя Зарифы Салаховой, за что ей будет благодарен каждый, кому посчастливится взять этот миниатюрный шедевр в руки.

Эльмира АЛИЕВА,

заслуженный журналист Азербайджана

Каспiй.-2017. - 11 марта. - С. 20.