Тайна перевода с финского

Подарок нашей соотечественницы стране Полярной звезды

ТВОРЧЕСТВО

В искусстве перевода, как и во всяком другом, есть своя тайна. Если ее нет, перевод остается более или менее удачным переложением содержания иноязычного оригинала. А когда тайна есть, текст оживает и становится художественным произведением.

Но как и во всяком искусстве, в переводе немало секретов ремесла, которыми необходимо владеть, которым нужно учиться и учиться, и это - процесс бесконечный. Ведь всякий раз перед переводчиком новое произведение, непохожая на прежнюю задача, такая же сложная, для решения которой нужно искать и находить все новые ключи.

Перевод - как сама жизнь. В круговороте дней, на стыке различных событий мы отчего-то всегда ждем счастливого стечения обстоятельств, когда, наконец, произойдет чудо, хотя бы небольшое и скромное, но все же чудо, и текст начнет звучать на ином языке так же выразительно и слаженно. На пути перевода множество различных препятствий, всегда чего-то как бы недостает, но когда правильный ключ, интонация, словесная поступь найдены, чудо, пусть почти незаметное, возникает, удивляя, как любовь, расцветшая посреди морозной финской зимы.

Первым моим переводом с финского был рассказ Арвида Ярнефельта «Она и я». Рассказ этот нежен и печален, написан с той сдержанной интонацией, которая часто звучит в суровой скандинавской литературе. В нем угадывается некоторое влияние Кнута Гамсуна с его двоящимися смыслами, с признаниями и умолчаниями, переходами от счастья к страданию, от выражений откровенной страсти к христианской сдержанности. Над переводом этого рассказа Ярнефельта я работала больше, чем над любым из последующих моих переводов. Для каждого предложения искала все новые и новые соответствующие варианты, и все же казалось, что можно сказать еще выразительнее, еще точнее. Наконец, перевод был готов, и ничего больше нельзя было исправить, но что-то - так мне казалось - по-прежнему отсутствовало, не хватало некоего звука для полной гармонии. Каждый переводчик знает, что рукописи надо дать отлежаться, чтобы потом взглянуть на текст свежим взглядом, как бы со стороны. И лишь тогда можно нанести последний мазок на картину, или, как говорят на языке театра, добавить то, что сделает из актера героя пьесы, а из страниц текста - произведение художественной литературы. В рассказе Ярнефельта этим последним штрихом стала замена местоимения «ты» на «она». «Ты» не совпадало с самим духом этой новеллы о любви, в то время как «она» как нельзя лучше отражало ту самую гамсуновскую дистанцию между героиней и рассказчиком, целомудренную и печальную. Новелла впервые была опубликована в газете «Литературная Россия», в рубрике «Зарубежный рассказ». Так началась моя карьера переводчицы с финского.

Следующим моим переводом стал рассказ финского классика Мика Валтари «Свобода человека». Над ним я работала столь же кропотливо, старательно, но, как потом оказалось, напрасно. Когда перевод был доведен до конца, я познакомилась с самым известным переводчиком финской литературы, лауреатом государственной премии Финляндии - Владимиром Николаевичем Богачевым. В то время он преподавал в Литературном институте им.А.М.Горького, в котором я училась вначале на отделении прозы. Владимир Николаевич спросил меня: «Что вы сейчас переводите?». Я ответила: «Свободу человека» Мика Валтари». «А вы?» «И я тоже», - произнес он смущенно, с ноткой сожаления в голосе, ибо был добрейшим, деликатным человеком. В отличие от меня, у него имелся договор с известным издательством. Вскоре его перевод был опубликован, и появилась возможность сравнить оба текста и даже побеседовать с маститым переводчиком о различиях в наших переводах. При таких грустных и в то же время юмористических обстоятельствах состоялось наше с ним знакомство, которое затем переросло в дружбу и продолжалось до самой смерти этого выдающегося мастера перевода.

Набравшись опыта, я приступила к переводу и составлению сборника рассказов финского классика Вейо Мери. К тому времени лучшие его романы и большинство рассказов были уже переведены на русский язык. И все же я пообещала издателю собрать не переводившиеся ранее юмористические рассказы Мери, объяснив, что он относится к тому же разряду блестящих рассказчиков-юмористов, что и Ярослав Гашек. Мы договорились, что сборник будет издан в серии «Лучшие писатели мира», издававшейся журналом «Иностранная литература».

Впервые я встретила Вейо Мери в Москве, куда он приехал в качестве гостя Союза писателей. Во время одной из поездок, по дороге в «Ясную Поляну», мы с ним обсуждали выбранные мною рассказы, и Мери отметил, что язык его прозы и в переводе должен быть лаконичным, живым и современным. На мой взгляд, важно было не упустить, найдя достойные эквиваленты, появляющиеся в конце некоторых его фраз неожиданные, как сюрприз, метафоры и сравнения. Я назвала их для себя «рождественскими подарками», ибо такими они мне казались. Приведу несколько примеров:

«Мы плюхнулись на мокрую землю, как в кадушку с водой».

«Над железной дорогой вились паровозные дымки, точно белые черви».

«Дверцы «скорой» распахнулись мгновенно, словно крылья».

И таких выразительных сравнений у Вейо Мери множество.

Меня очаровал ритм его рассказа «Сочельник», который начинается с изображения финской предрождественской суеты и спешки, когда в мыслях людей крутится одно и то же, когда каждый озабочен тем, чтобы успеть сделать все намеченное к празднику. Затем наступает долгая пауза, когда герой остается один в тишине рождественской ночи, а зимним утром после страданий пережитого одиночества наступает катарсис, душевное очищение.

Мери написал предисловие к переведенному мною сборнику, где он говорит, что писать рассказы очень трудно, роман рождается куда легче: «В последнее время я больше пишу романы. Роман можно сравнить с красивой женщиной зрелых лет, сознающей свою силу: она одинаково прекрасна как в гневе, так и в нежности, мягкий ее юмор не спугнет мужчину в критической ситуации, она и манит, и обещает, в ней такая же смесь колдовского, бесовского и правдивого, как во всей нашей жизни... А рассказ... рассказ подобен молодой барышне, которая может позволить себе капризы и дома, и в гостях, зная, что поклонники все равно не перестанут восхищаться ею, будут обожать и превозносить по-прежнему». Сказанное финским писателем можно отнести и к сравнению перевода рассказа с переводом романа.

И еще, по-моему, очень важно, чтобы переводчик четко представлял себе героев переводимого рассказа. Когда я, в то время еще не побывавшая в Финляндии, прочитала рассказ Мери «Сватовство», то чуть было не отказалась от его перевода, ибо не могла представить себе его героя. Но вскоре случай дал мне возможность переменить свое решение. В Москву приехали мои приятельницы из финского города Лахти. Вечером мы вместе пошли в Большой театр, а после этого заглянули в бар их отеля, который был переполнен. Мы оказались за одним столом с крепкого сложения пожилым финном, который взахлеб рассказывал о своем морском путешествии, о том, как «свирепая буря бросала его корабль из Красного моря в Желтое, а потом занесла в Черное море», не жалея красок и подробностей. При этом он ужасно вращал глазами, в то же время исподтишка проверяя, какое впечатление его пылкий рассказ производит на окружающих. Уж не знаю, говорил ли он правду или придумывал все эти приключения, но выглядел он комично, и я смеялась от души. И тут вдруг меня осенила мысль, что передо мной - живой герой рассказа Мери «Сватовство», и это сама судьба свела меня с его прототипом. Я, наверное, оказалась самым благодарным слушателем финского мореплавателя, и он доверительно сообщил мне, что когда вернулся из плавания, встретившийся ему в порту Хельсинки знакомый уговорил его слетать в Москву: «И вот я здесь и очутился, перкеле! А дома мои сейчас, наверное, волнуются и думают, где же его черти носят…»

Рассказ «Сватовство» выстроен в виде монолога, и читателю вначале неясно, кто его произносит. В русском переводе юмористическая окраска должна была быть даже сильнее, чем в оригинале, чтобы у читателя не пропал интерес, пока старик распространяется о своих приключениях, а жених его дочери во время коротких пауз пытается получить согласие на брак.

Не стану говорить о многочисленных проблемах художественного перевода, об этом можно прочитать во многих специальных учебниках и руководствах по теории и практике перевода. Скажу лишь, что перевод - очень не простая работа, она требует сил и сосредоточенности, иногда самоотверженного отрешения от всего, даже от реальной жизни. Увлекшись процессом, забываешь порой, что происходит наяву вокруг тебя, живешь не только поиском нужного слова, но и жизнью своих героев. Невольно вспоминаются строки из стихотворения поэта и переводчика Арсения Тарковского, отца знаменитого кинорежиссера:

Ах, восточные переводы

Как от вас болит голова!

Но переводы с финского отнюдь не «восточные переводы». Поэтому об одной особенности переводов с финского нужно сказать. Эта особенность - финский характер, характер народа сформировавшегося среди лесов и озер, в краю снежных суровых зим и долгих ночей. Без понимания его нельзя понять героев финских книг, да и самих писателей. Этот характер, как мне кажется, с истинно финским юмором выражен в переведенном мною очень известном в Финляндии стихотворении поэта Йормы Этто «Финн», которое в одном из своих выступлений зачитал президент Финляндии Урхо Калева Кекконен:

Финн - это тот, кто не говорит,

Пока его не спрашивают,

Спрашивает, когда не отвечают,

Не отвечает, если спрашивают.

Тот, кто сбивается с пути и кричит на берегу,

А на противоположном берегу

Ему вторит другой - такой же.

Лес гудит, отзывается эхом, сосны шумят.

Оттуда, кряхтя, выходит финн, постоит и покряхтит,

Пойдет обратно, кряхтя, будто в сауне,

Когда другой поддает жару.

Финн никогда не бывает один,

У него всегда найдется товарищ.

Товарищ этот - тоже финн,

И ничто не разлучит финна с финном.

Ничто… Кроме смерти и полицейского.

В переводе никогда нельзя быть уверенным в окончательном результате. Перевод - словно любовь, которая временами течет плавно и счастливо, но вдруг на пути появляются преграды и сложности, начинается период страданий и долгого ожидания того, когда настанет момент озарения.

Таким, часто восторженным, трепетным, было мое первоначальное отношение к переводу, и в такой атмосфере влюбленности протекала работа над первыми переводами. С тех пор прошло много времени, и за эти годы я успела перевести множество книг современных финских прозаиков и поэтов, драматургов, а также литературоведческих статей финских филологов.

Особенно плодотворным в начале моей переводческой деятельности оказалось сотрудничество с кафедрой финской литературы университета города Тампере и ее заведующим - известным профессором, литературоведом и писателем Юрье Варпио. Результатом нашей совместной работы стали переведенные мною книги - «Страна Полярной звезды», которая представляет собой введение в историю культуры и литературы Финляндии, и антологии современной финской прозы, поэзии и критики «Этот безумный, разумный мир». Обе книги изданы в Санкт- Петербурге и наверняка представляют интерес не только для специалистов, но и для многих русскоязычных читателей. В первой из них рассказывается о происхождении финнов, их менталитете, финском языке, истоках национального эпоса «Калевала», о становлении и развитии финской литературы, ее основных направлениях. В ней представлены и переводы финской прозы и поэзии. Вторая книга, антология современной финской литературы, знакомит читателей с творчеством молодых, но уже отмеченных прессой, имеющих престижные финские литературные премии прозаиков, поэтов и критиков. Среди них - Юркки Киискинен, возглавляющий Клуб живых поэтов, поэтесса Хелена Синерво, мастер коротких рассказов Петри Тамминен, прозаик Маарит Верронен, искусно работающая в жанре «фикшен»…

Я переводила на русский язык романы, стихотворения, новеллы и пьесы в основном современных финских писателей, которые издавались отдельными книгами, входили в сборники и антологии, немало публикаций было в литературных газетах и журналах России, Карелии и Азербайджана.

В последние годы подготовила и перевела несколько антологий - «Антологию финского юмора», сборник «Финская новелла», драматургический сборник «Помолвка и другие финские пьесы», антологию «Современная финская лирика», каждая из которых была для меня и подведением определенных итогов в каждом жанре и признанием в любви к Финляндии, финской литературе.

В этом году исполняется 100 лет независимости Финляндии. Этот праздник будет отмечаться в стране Суоми весь нынешний год, и отмечаться очень торжественно. Запланировано множество интересных мероприятий, в том числе литературных. Конечно, это и мой праздник, и я надеюсь, что моя переводческая работа, посвященная тому, чтобы как можно больше русскоязычных читателей познакомилось с финской литературой, будет воспринята как подарок к празднику.

Закончить краткий рассказ о переводе финской литературы я хочу строками из переведенного мною стихотворения Томми Табермана, говорящими о финской душе, открытой безбрежному миру:

Качайся, колыбель моя, качайся.

Светлы сыновьи слезы.

Скоро он уедет от тебя.

Но он вернется.

Ты родила его, земля Суоми,

а мир безбрежный напоил

соленым ветром странствий

и ласточкиным сладким молоком.

Таира ДЖАФАРОВА

Каспiй.-2017. - 13 мая. - С. 18-19.