Магия творчества

Мир Надир Зейналов: Художник должен собирать и концентрировать в себе вечно живую энергетику мировых шедевров

МАСТЕР

Посещение выставок всегда превращается в некое путешествие в мир прекрасного. Картины на выставке уводят в какой-то иной, возвышенный мир, созданный особым видением художника, отличающимся от восприятия обычных людей. Все написанное выхвачено острым глазом живописца из огромного жизненного многообразия, преломляясь через его внутренние размышления, диалоги с самим собой, его тоску, недовольства, мгновения ослепительного озарения.

Эти мысли посетили меня на выставке народного художника Мир Надира Зейналова в рамках проекта «Встреча в мастерской. Мир Надир Зейналов», которая приурочена к 75-летию этого замечательного мастера кисти, в Государственной картинной галерее. Экспозиция из более чем ста работ развернулась в нескольких залах музея. Одновременно на огромном мониторе демонстрировался видеоролик, в котором художник делится мыслями о живописи, искусстве, жизни…

Полотна М.Зейналова поражают, прежде всего, буйством цвета и света, в которые художник перенес всю свою любовь к родной земле, трепетное почтение к ее прошлому. Во всех картинах ощущается его связь с землей Абшерона, художник словно вскрывает ее древние пласты, показывая историю страны, жизнь людей, природу… Если, как жемчуг, нанизать на нить названия его картин, можно проследить за мыслью, полетом духа и воображения художника: «Ночной Абшерон», «Сотворение свободы», «Подлинный образ», «Коллаж», «Жизнь мистического духа», «Древний Абшерон», «Импровизация», «Жизненный диалог», «Новый объект», «Эксперимент», «Недоступная высота», «Ковровые композиции»….

Творческий почерк художника узнаваем, его полотнам свойственно сильное эмоциональное и драматургическое начало, художественные обобщения, оригинальность замысла, своеобразная техника. В залах галереи выставлено огромное количество оригинальных инсталляций, импровизаций и композиций с использованием потертых от времени кусков старинных платков, изношенных многими поколениями килимов, паласов и ковров, на которых прошло детство не одного поколения бакинцев. Мы видим кусочки тканей, камышовых веревок, из которых плели очень прочные и знаменитые азербайджанские (лянкяранские) зембили, куски старинной холщовой мешковины с изображением средневековых шахов, панно и полотна, кстати, очень крупных размеров, они имеют интересно разработанную и продуманную композицию, в которой отразились художественный вкус и творческая интуиция художника. Все эти фрагменты так называемой старины, до боли знакомые представителям среднего и старшего поколения, радуют глаз. На некоторых картинах изображены старинные бакинские селения Гала, Бузовна, Маштага, невысокие кривые и неотесанные камни разной величины, которыми выкладывались стены и заборы старых дач и дворов в бакинских селениях. Этих камней и стен сейчас почти не осталось, они заменены на аккуратно-прямоугольный и знаменитый азербайджанский строительный камень-кубик.

Я бы сказала, что выставка картин Мир Надира Зейналова - это встреча бакинцев с их прошлым, с милым сердцу детством и летним отдыхом у бабушек и дедушек в Мярдякане, Шувялане, Бузовна и других селениях.

Вместе с тем, наряду с портретами и пейзажами, мы видим, что художник тяготеет к абстрактному жанру, который помогает ему более полно, используя сочетание цветов, выразить свой внутренний мир и поделиться только ему присущим видением. Здесь он экспериментирует в полную силу, давая волю творческой фантазии.

А вот и автор всех этих прекрасных произведений Мир Надир муаллим, попрощавшись с гостями выставки, подходит ко мне:

- Прежде всего, я хотела бы выразить вам свою безмерную благодарность за то, что вы показали отголоски того уклада жизни, который остался в начале и середине прошлого века. Этих камней, этих стен и купольных домов уже нет, нынешнее поколение не увидит их никогда, разве что в фильмах…

- Мое детство прошло среди них, и, к сожалению, вы правы, их почти не осталось, я искал их в старинных кварталах бакинских поселков Гала, Маштага и Бузовна.

- Вы рисовали их по памяти или с натуры?

- Эти камни, стены и дома, конечно же, навсегда отпечатались в моей памяти, но я время от времени брожу по старым улочкам этих поселков, делаю зарисовки сохранившихся деталей и фрагментов. Знаете, с того времени, как я окончил художественное училище им.А.Азимзаде в 1963 году, я постоянно брожу по ним и делаю этюды, Это стало для меня своего рода потребностью души, образом жизни, я никак не насыщаюсь, впитывая атмосферу этих селений, возвращаясь назад, в прошлое и мысленно рисуя будущие композиции. Мне интересен сам творческий процесс живописца, а потому я стараюсь приблизиться к нему с разных сторон и ракурсов.

- Что послужило импульсом к тому, что вы стали делать такие необычные инсталляции и композиции, которые датированы последними годами?

- В училище нам преподавали великолепные учителя. Помимо того, что это были замечательные живописцы, их отличала воистину отеческая забота и искреннее стремление отдать все свои знания и умения своим питомцам, раскрыть их способности и таланты. Все они прошли великую русскую школу живописи, которую, к счастью, довелось пройти и нам. Я очень хотел учиться и жить в Ленинграде, увидеть все его музеи и галереи.

Так вот, я поехал поступать туда на монументальную живопись. Сдал экзамены, набрал баллы (10 человек на место, такой был конкурс), но, увы, не поступил, потому что в то время для этого нужна была бронь республиканской ЦК Компартии, которой у меня не было. Я проучился год на вечернем факультете мозаики и фрески, а днем работал рабочим. Один педагог посоветовал мне не уезжать, он был доволен моими работами, и мы надеялись, что за год освободится место, но этого не произошло.

Я был влюблен в этот город и бредил им, лучшая картина Рембрандта «Возвращение блудного сына» находится в этом городе и вообще, там лучшие музеи с мировыми шедеврами живописи. Когда я через год приехал домой, моя мать, врач-фтизиатр по специальности, не разрешила мне по состоянию моего здоровья вернуться в Ленинград ввиду его сырого климата и посоветовала поехать в Москву. Так я поступил в Полиграфический институт на факультет живописи. Преподаватели у нас были отменные, они прививали нам умение работать в свободной манере, мы получили отличную школу авангарда. После возвращения в Баку я очень часто ездил в творческие командировки, по собственной инициативе бывал в экспедициях, каждый год куда-то уезжал, исколесил всю страну вдоль и поперек, увидел Северный полюс и тайгу, Байкал, реки и горы, плыл на ледоколе, видел белых медведей на расстоянии вытянутой руки. Пять лет подряд путешествовал с одного конца земли до другого. К сожалению, нынешние начинающие художники лишены этих возможностей, которые нам обеспечивало государство, потому что они обходились чрезвычайно дорого, одни только многочисленные перелеты стоили невероятных денег. Эти поездки наполняли меня свежим дыханием, давали огромные творческие силы, новые идеи и планы. Я не мог усидеть на одном месте, дорога манила меня, она звала меня за собой, непокорный дух творчества не давал покоя…

Что касается вашего вопроса, отмечу, что я много работал в традиционной школе реализма и в один момент почувствовал, что она удовлетворяет мои творческие запросы не до конца. Ведь я живописец, и главный мой козырь - это цвет, почему я не должен отпускать его на свободу? Я оставил позади свою рассудительность и разного рода расчеты, дал волю безрассудству и сумасбродству, которых мне так не хватало.

- Можно сказать, вам недоставало какой-то свободы, которую вы осознали только в момент раскрепощения от всех цепей правил, законов и школ… И сейчас вы находитесь в свободном полете, не так ли?

- Совершенно верно, эта свобода и раскрепощенность исходили из глубин моего подсознания, ведь сущность цвета напрямую откладывается в нашем подсознании без посредников. Итогом этого внутреннего перерождения и стали эти картины, композиции и инсталляции.

- Вы доверяете своей творческой интуиции? Не от этого ли цвета и краски разливаются на ваших полотнах ярким фонтаном и щедрым фейерверком, создавая у зрителя ощущение праздника и оптимизма?

- Да, целиком и полностью! Ведь что такое творчество, любое? Это же полет в поднебесье, свободный полет духа и воображения! При этом изнутри я ведом искусным и уверенным в себе штурманом, который знает путь… (после некоторого молчания) Великий Микеланджело, чтобы высечь усыпальницу святейшему папе по его просьбе, целый год провел в каменоломнях Феррары, вырубая для его будущего храма куски мрамора нужных размеров. После того как работа была готова, его буквально озолотили, но он отказался от денег, попросив раздать их бедным людям. Вот она, магия творчества!

- Незабываемые впечатления путешествий впоследствии отразились в ваших работах?

- В то время я чувствовал потребность собирать впечатления, увиденные красоты природы, новые места, они откладывались в моем подсознании и, конечно же, позже вылились в совершенно новые техники и работы.

- Что вы скажете о серии картин как о следах вашей командировки в Индию, в которую вошли работы «На берегу реки», «Жизнь Индии», «Бенгальская девушка», «Портрет Васанты», «Священная корова и девочка», «Индийское святилище» и т.д.?

- Я дважды был в этой сказочной стране, но там не делал зарисовок и этюдов. Полотна, посвященные Индии, я написал много позже. В Индии работать невозможно, двух глаз не хватает, чтобы увидеть и вобрать в себя все великолепие и божественную красоту пещерных храмов и древних строений. Человеческое сознание неспособно объять это могущество интеллекта, духа и столь развитого чувства прекрасного, иначе чем божественными их нельзя охарактеризовать. Грандиозных размеров храмы строились на протяжении 800 лет десятками поколений людей методом отсекания лишнего от мраморных скал - или сверху вниз, или наоборот, представляете? Я обнимал стены этих храмов и замирал, вбирая в себя исходящую от них мощную энергетику. Что я мог еще сделать? Мне кажется, сегодня я живу благодаря той неземной энергии и силе, которая коснулась меня в этих сакральных местах. Я дважды был в Индии - первый раз месяц, во второй - два месяца. Я побывал также в Ираке, Египте, Сирии, Италии и др. странах. В этом и многом другом несомненный плюс той, канувшей в Лету, системы, не считая блестящего образования. Благодаря русскому языку и русской культуре мы познали мировую литературу, разве можно это забыть или игнорировать?

- А где вы находите эти кусочки старинных ковров, платков и паласов, ведь эти предметы несут в себе колоссальную информацию о пройденном народом многовековом пути развития? Оказывая сильное воздействие на человека, они взывают к генетической памяти народа…

- Я всю жизнь собираю их там, где вижу. Бывает, соседи выкидывают, а я подбираю, или знакомые дарят. В этих кусках - печать времени и истории, они о многом нам говорят, к тому же в них содержатся красивые изобразительные элементы. Например, на этой картине вы видите ночное древнее селение Гала. Сколько я работал в этом селе, Господи!.. Вы только посудите, древние купольные дома, овданы и строения разрушили, построив на их месте современные дома, ничего не сохранили. Я не раз ходил в сельсовет, убеждал, что село Гала - музей под открытым небом, здесь нельзя трогать ни один камень, ибо все здесь наполнено глубоким смыслом древности. Вместо того, чтобы все отреставрировать и восстановить, эти варвары пустили все под бульдозер и сравняли с землей. Разве можно так? Сердце болит от такой черствости и беспамятства… Представьте, в Гала на кладбище есть скифские захоронения. Однажды я поехал туда на этюды вместе с покойным художником и актером Эльчином Мамедовым. Мы поработали и потом увидели на кладбище группу людей, оживленно дискутирующих между собой. Подошли поближе. Видим, местные жители угощают горячим чаем и фруктами русского мужчину. Он попросил нас показать ему наши этюдники. Понравилось. Когда мы спросили его, что он здесь делает, выяснилось, что это ленинградский ученый-археолог, ведущий раскопки в Гала. Знаете, что он нам поведал? «Молодые люди, это селение очень древнее. Только его верхнему слою 2000 лет, а под ним еще два культурных слоя, каждому из которых тоже по 2000 лет! Селению Гала 6000 лет! Там три селения в течение тысячелетий наслаивались друг на друга», - рассказал он. Он назвал, к какой эре относятся эти три слоя. Самый нижний, я не запомнил, второй принадлежал огнепоклонникам, а верхний был исламский. Это было научно доказано, и ленинградские ученые собирались увезти все свои находки в Ленинград, чтобы писать на основе этого книги и труды. Вот так…

- Можно сказать, запечатленное на этой картине сейчас не существует, и мы видим это благодаря вам. Чем вы объясните, что все ваши полотна крупного формата?

- У меня рука не лежит к маленьким холстам и работам. Один из моих учителей в институте любил говорить: «Надир, у вас гигантомания!» Не могу писать в маленьком формате и все… Нет этому объяснения.

- Некоторые картины объединены в циклы, другие напоминают яркие вспышки ночного неба, какие-то всплески сознания и внутреннего озарения. При всем том, сколько труда и внутренних сил отдано созданию этих картин, не трудно ли расставаться с ними при продаже или дарении?

- …Очень трудно, конечно, ведь каждое произведение по-своему неповторимо, его нельзя повторить, сделать копию или продублировать. Скажу вам больше, живопись – товар штучный. Я никогда не оглядываюсь на ушедшую подаренную или проданную работу, не хочу и не смогу написать ее заново… картины как дети...

- Как рождаются идеи и композиции, вы вынашиваете их или они появляются неожиданно?

- По-разному бывает. Они возникают то внезапно, в одно мгновение, а случается, что все происходит само по себе, словно кто-то исподтишка подсказывает, но никогда нельзя знать, во что эта идея выльется, конечный результат непредсказуем. Начало понятное, но конец неизвестен, он вырисовывается в процессе работы. Но и конечный результат не столь важен, ибо главное и самое интересное - это творческий процесс поиска и находок, озарений и тупиков. В эти моменты я наблюдаю, куда выведет меня эта дорога, сам становлюсь для себя объектом изучения. Живопись - это Красота, и она творит Чудеса!

- Вы пишите на одном дыхании, или нужно время, чтобы замысел созрел на холсте. Бывает, что по ходу работы вы его меняете?

- Все зависит от самой работы. Иногда над одним полотном работаешь неделями и месяцами, бывает, за один день выплескивается вся энергия идеи. Бывало и так, что я долго работал над картиной, не получал ожидаемого результата и в сердцах оставлял ее в сторону, начиная новую работу и напрочь забывая о ней. И уже через какое-то время, совершенно случайно обнаруживая ее, я смотрел на нее уже другими глазами, и… вдруг понимал: а ведь произведение-то состоялось!..

- А как же? Прошедшие дни и недели не проходят бесследно, и каждое мгновение творческой жизни художника оттачивает зоркость и глубину его видения, приобретая свежесть и некую отстраненность. Вместе с тем меняются подходы, совершенствуются критерии и способы выражения, не так ли?

- Совершенно верно. Человек меняется всю жизнь, в нем постоянно происходит некий процесс внутреннего развития. Я очень люблю Вольфганга Гете и много его читаю. У него есть такие слова: «Ничто на свете не вечно: все меняется, разрушается, исчезает, а остается только метафора!» Т.е. произведение искусства, и это действительно так. Вот я был в Неаполе, Помпее, так там сохранили обломки обгоревших после извержения вулкана стен, на которых чудом уцелели прекрасные фрески. Эти обломки хранят в музеях, народ свято чтит свое поистине великое наследие прошлого. Весь этот разрушенный вулканом город так и стоит в руинах, отданный на обозрение туристам, которые не перестают удивляться величию и могуществу таланта предков этого народа. Постоянно бывая в нашем селении Гала, хоть там и мало что осталось от прошлых веков, я называю его местом силы. Как только я чувствую, что мои силы на исходе, я тут же еду туда и начинаю работать на этюдах. Вы не поверите, но меня словно заряжает невидимый аккумулятор, я наполняюсь новыми силами и оптимизмом, кровь начинает бурлить свежей творческой энергией…

Мы оба растрогались… и несколько минут молчим, скорбя о том, как подчас бездумно мы рубим свои корни, поддаваясь сиюминутным земным страстям, предавая забвению великое прошлое великого народа, который живет на земле, насквозь пронизанной божественной энергией духовности, могущества и богатства. Лишь немногие, в душе которых горит зажженная Всевышним искра, способны ощутить эту связь с недрами и невидимыми импульсами этой земли, наполняющей их любовью и благодарностью…

После долгого раздумья, подавив подступивший к горлу ком, Мир Надир муаллим произнес:

- Но в этом есть одно важное преимущество: мы живем на своей родной земле! Некоторые мои друзья переселились в другие страны, представьте, они не могут там творить и заниматься творчеством как художники… Потому что живопись связана с землей, с невидимыми, залегшими глубоко под землей корнями… Они были хорошими художниками и хорошими друзьями, но как будто потеряли себя после того, как расстались с этой священной землей…

- Наверное, только на ней мы обретаем свою идентичность и связанность со своими корнями… Живя здесь, недооцениваем, насколько мы сильны и что именно земля одаривает нас энергией жизни…

- Этот важный момент весьма ценен для меня… Что поделать, у каждого своя программа пребывания на этой земле и своя миссия…

Близится к концу рабочий день, и мы остаемся почти одни в зале среди множества картин, с которыми ведем немой диалог, и полотна сами наводят меня на следующий вопрос:

- Мир Надир муаллим, что вы испытываете, сидя в зале, где кругом на стенах висят ваши огромные картины, хранящие следы прикосновения ваших пальцев, теплоту вашего сердца и долгих размышлений?

- Меня не интересует то, что я уже сделал, я наполняюсь новыми идеями, обдумываю следующий этап работ. Я весь в завтрашнем дне и уже натянул новые холсты. Очень признателен вам, Афет ханым, вы увели меня в самое святое и дорогое для меня жизненное пространство. Беседа с вами была очень ценной.

Надо отметить, что работы Мир Надира Зейналова не раз выставлялись на проводимых за рубежом Днях Азербайджана, мероприятиях, посвященных памятным датам, в крупных государственных проектах в Англии, Франции, Германии, Москве, США, Украине и др. странах. Рассказывая об этом, художник заметил:

- Везде, где я побывал, первым долгом осматривал музеи этих стран. Богатство этих сокровищниц живет в моем сердце, и я счастлив, что воочию увидел оригиналы гениальных творений! Художник должен собирать и концентрировать в себе вечно живую энергетику мировых шедевров, ибо она питает его всю дальнейшую жизнь, делает его цельным и ориентирует на высокие идеи творчества!..

Афет ИСЛАМ

Каспiй.-2017.- 21 ноября.- С. 11;12.