Все началось с «Легенды»

В России отметили 90-летний юбилей Юрия Григоровича

ЭКСКЛЮЗИВ

В России начало нового 2017 года ознаменовалось большим событием в культурной жизни страны - празднованием 90-летнего юбилея народного артиста СССР, Героя Социалистического Труда, лауреата двух государственных премий СССР, выдающегося хореографа с мировым именем Юрия Григоровича.

В честь его юбилея на главной сцене России, в Большом театре проходит фестиваль спектаклей, который начался показом знаменитого балета «Легенда о любви» известного азербайджанского композитора, народного артиста СССР и Азербайджана, заслуженного деятеля искусств и лауреата Государственной премии Азербайджана, кавалера орденов «Истиглал» и «Гейдар Алиев» Арифа Меликова.

За прошедшие десятилетия балет «Легенда о любви» был показан во многих городах России и СНГ, а также странах мира с неизменным успехом. Стоит сказать, что знаменитая Галина Уланова, высоко отзываясь об этом балете, сказала, что она долго ходила под впечатлением «Легенды» и сожалела, что не танцует. В преддверии юбилейных торжеств, анонсируя программу фестиваля спектаклей Григоровича, российские СМИ особо отмечали, что «на историческую сцену Большого театра вернулся балет «Легенда о любви». И более того, что постановка в свое время балета «Легенда о любви» на сцене Мариинского театра стала судьбоносной для всего советского балета и творческого пути Юрия Григоровича.

Корреспондент газеты «Каспiй» попросила композитора Арифа Меликова вернуться в своих воспоминаниях к тем дням, когда работа над будущим шедевром балетного искусства только начиналась.

- Ариф муаллим, что послужило толчком к написанию вами балета «Легенда о любви»?

- Знаете, на свете ничего случайного не бывает. В свое время одна из балерин пермского театра, фамилия которой, кажется, была Жинкина, написала либретто по пьесе Назыма Хикмета и предложила его моему учителю Гара Гараеву и другим выдающимся композиторам - Родиону Щедрину, Андрею Эшпаю, а потом поинтересовалась их мнением. Тогда Гара Гараев дал мне написанное на двух листках коротенькое либретто и сказал: «Свяжись с этой балериной и договорись». Прежде чем написать ей письмо, я прочел пьесу Назыма Хикмета. Она так много мне открыла, что возникло желание заново переписать либретто, о чем я и сообщил балерине, и она не возражала.

- А почему Гара Гараев предложил это либретто именно вам?

- Дело в том, что, учась в его классе, я уже начал писать балет по мотивам произведения Зохрабекова «Страна огней». Уже была сочинена целая балетная сюита, в это время от учителя и поступило предложение. Я был благодарен ему, потому что прочтя пьесу, нашел в ней такой потенциал с точки зрения композитора, что полностью переключился на нее.

- В чем же, по-вашему, заключался этот потенциал?

- В первую очередь - в теме любви. В пьесе великого Назыма Хикмета есть и светлая, чистая любовь Фархада и Ширин, и безответная любовь Мехменэ бану, и любовь Фархада к народу. То есть все коллизии связаны с понятием «любовь», имеющей так много граней. Словом, меня увлекла эта тема, а потом она заинтересовала и Мариинский театр, который тогда назывался иначе.

- Как это произошло?

- Просто я сел в самолет, приехал в Ленинград, пришел в театр и попросил прослушать музыку к балету «Легенда о любви». Состоялся художественный совет. О том, какой была реакция, говорит тот факт, что сразу же было принято решение о включении нового балета в репертуар и заключении со мной контракта. Тут же встал вопрос кто будет осуществлять постановку? Тогда в театре было несколько балетмейстеров. Один из них, Сергеев, ставил балет Гара Гараева «Тропою грома», Якобсон - большой хореограф. Я ознакомился со всем репертуаром, который шел в те дни в Мариинском театре. Из всех спектаклей мне больше всего понравился «Каменный цветок» Григоровича на музыку Сергея Прокофьева, и я высказал пожелание, чтобы мой спектакль ставил именно он. Мне сказали, что Григорович официально не хореограф, а танцовщик и поставил всего один спектакль. И тогда я понял, что тем самым он попал в немилость к другим балетмейстерам. Однако у Мариинского театра великие традиции - желание автора там было свято, и директор посоветовал мне на худсовете настоять на своем.

У членов худсовета было шоковое состояние, потому что в то время Григорович не был звездой, и все же, следуя традициям, мне пошли навстречу: его тут же пригласили из Новосибирска, где он тогда был. Я настоял также на том, чтобы дирижером спектакля был Ниязи. Еще когда я был студентом, он исполнял все мои сочинения, был выдающимся дирижером, и мне хотелось его отблагодарить. Кстати, его талант и там был высоко оценен, и вскоре он был назначен главным дирижером Мариинского театра, с которым побывал на гастролях во многих странах мира.

- Как Григорович отнесся к вашему предложению?

- Он поддержал меня. Приехал в Баку и целый месяц жил здесь, пока я «внедрял» в него музыку, а он пропускал ее через свое сердце, воображение, создавая хореографию. У нас оказалась выдающаяся постановочная труппа, где сценаристом был сам Назым Хикмет. В этот период мы с ним так подружились, что он называл меня своим сыном. Все подаренные им мне книги, фотографии с надписями: «Моему сыну», «Моему дорогому сыну» - хранятся у меня дома. С ним я познакомился еще до Григоровича, когда он, кажется, в 1958 году приезжал в Баку. Я пришел к нему в старую гостиницу «Интурист», где он остановился. В гостях у него было много народу. Назым Хикмет меня спросил: «Что тебя, сынок, беспокоит?» Я ответил, что пишу по его пьесе «Легенда о любви» балет. «Прекрасно, пиши», - сказал он мне. А потом мне передали, что после моего ухода он сказал: «Он молодой, это его большое преимущество, он напишет». Мне тогда было 25-26 лет. Потом Назым Хикмет как автор либретто приезжал в Ленинград. Сохранилась разошедшаяся по всему миру фотография, где запечатлены Назым Хикмет, Григорович, Ниязи, главный художник театра Симон Вирсаладзе и я, то есть вся «команда», работавшая над спектаклем.

Восхождение Григоровича началось с «Легенды о любви», после постановки которого он был приглашен в Мариинский в качестве балетмейстера. Позднее, в конце 1961 года, мы поставили с ним «Легенду о любви» в Новосибирске, затем в 1962-м - в Баку, далее - в Праге и в 1965-м - на сцене Большого театра.

С «Легенды о любви» также начался и период модернизации балета, его симфонизации, укрупнения формы, так что считается, что она внесла вклад в развитие современного балета. С тех пор более 60 театров мира поставили его на своих сценах. Это уникальный случай. А Григорович осуществил его постановку в 10 театрах, в том числе в Екатеринбурге, на родине Назыма Хикмета - в Стамбуле, в Краснодаре…

- Ариф муаллим, были ли в вашей совместной работе какие-либо сложности, связанные с подходом к решению тех или иных творческих задач?

- Наша работа с Григоровичем, Назымом Хикметом и Ниязи с самого начала складывалась удачно. Тогда у нас создалась уникальная по составу творческая группа - турок Назым Хикмет, русский Юрий Григорович, грузин Симон Вирсаладзе, азербайджанцы Ниязи и я. Все члены творческой группы очень уважительно относились друг к другу. Мы работали, не замечая разницы в возрасте, титулах. Каждому из постановщиков я посвятил один аккорд в увертюре, и в этом секрет того, почему вся увертюра состоит из 5 аккордов. Мы почти каждый вечер встречались за ужином и беседовали. Каких-либо особых проблем у нас не было. В Ленинграде после длительной работы в театре мы нередко умудрялись собираться у Ниязи на квартире, которая была предоставлена ему Ленинградским театром оперы и балета (ныне Мариинским), где он в то время по моей и Григоровича просьбе работал приглашенным дирижером. На протяжении всех последующих лет у нас также был очень высокий уровень взаимоотношений. К сожалению, не все создатели спектакля дожили до нынешних дней, но те, кто остался, сумели сохранить то лучшее, что связывало нас, - сердечность, взаимные доверие и уважение.

- Ариф муаллим, образы Мехменэ бану и Ширин создавали самые известные балерины российского балета, и среди них Майя Плисецкая. Чья работа вам больше всего запомнилась?

- Скажу только, что когда Плисецкая говорила об этом балете, у нее на глазах появлялись слезы. Она говорила: «Это мой любимый балет. Это единственный балет, где женщину подняли на такую высоту». И я горжусь этим.

У нас с Майей Плисецкой много фотографий, сделанных во время ее приезда в Баку. В Москве, когда мы встречались, - обязательно были крепкие объятья и поцелуи. И я шутя говорил ее мужу, композитору Родиону Щедрину, что иметь женой гениальную балерину, значит, и уметь терпеть поцелуи другого композитора.

Недавно Фонд Гейдара Алиева выпустил посвященную моему творчеству книгу и там даны имена всех выдающихся исполнителей главных ролей балета - Фархада, Мехменэ бану, Ширин, Визиря, Незнакомца. Среди исполнителей партии Мехменэ бану первой как раз идет имя Майи Плисецкой. Каждый внес свой бесценный вклад в создание образов этого балета, но при этом основой-то остается музыка. Не меняется и гениальная хореография Григоровича, в которую он временами вносит лишь небольшие коррективы. Благодаря этому балет может идти одновременно в разных театрах. Вообще, все поставленные Юрием Григоровичем спектакли до сих пор живут.

- В Баку несколько поколений не видели этого балета...

- У себя на родине пророков не бывает. В 60-е годы у нас была потрясающая балетная труппа. Григоровичу, когда он ставил здесь «Легенду», даже не верилось, что такое может быть. На каждую ведущую партию - Мехменэ бану, Ширин, Фархада, Визиря - у нас было три блестящих исполнителя. Тройным составом могут готовить только театры Москвы, Ленинграда (Санкт-Петербурга), которые считаются балетными городами. Когда бакинский театр в 1962 году приехал на гастроли в Москву, там поражались тому, что у нас такая великолепная труппа, блестящие исполнители - один лучше другого: Лейла Векилова, Максуд Мамедов, Рафига Ахундова, Константин Баташов, Тамила Ширалиева и другие выдающиеся мастера. Вот такой труппы сейчас, чтобы поставить спектакль на уровне мастерства Григоровича, у нас нет.

Интервью вела

Франгиз ХАНДЖАНБЕКОВА

Каспiй.-2017.-13 января.- С. 12.