Братская помощь в борьбе с дашнаками
Азербайджанцы
спасались от резни в горах Дагестана
Интервью газете «Каспiй»
кандидата исторических наук, доцента Дагестанского государственного
педагогического университета Рабадана Султанбекова.
- 2018-й объявлен в Азербайджане Годом Азербайджанской
Демократической Республики - 28 мая исполняется 100 лет со дня провозглашения
АДР. Начнем издалека. 1917-1918 годы характеризуются как смутное время. Какова
была ситуация в Дагестане на рубеже этих лет?
- Ситуация была сложной и послужила поводом для проведения
Всеобщего съезда дагестанских представителей. Главная цель его заключалась в
принятии мер к введению порядка и управления в Дагестане. На съезд были
приглашены религиозные лидеры Нажмуддин Гоцинский и Узун Хаджи, которые решили воспользоваться этим
и привести за собой большой отряд вооруженных горцев из Нагорного Дагестана для
демонстрации своей силы. По городу Темир-Хан-Шуре (ныне Буйнакск) разнеслись
слухи, что целью похода являлось убийство дагестанских интеллигентов,
получивших русское образование, и дагестанских социалистов взять всю власть в
свои руки.
8 января в Темир-Хан-Шуре на площади перед губернаторским
домом состоялся митинг, созванный социалистами, на котором их руководитель Джелал-эд-Дин Коркмасов
выступил с речью. В частности он отметил, что Нажмуддин
Гоцинский и Узун Хаджи с 6-тысячным войском
приближаются к городу. Лидер социалистов подчеркнул необходимость направить
навстречу Нажмуддину Гоцинскому
представителей, чтобы предупредить о нежелательности ввода такого количества
вооруженных людей в город. Однако не все присутствовавшие придерживались этого
мнения. Выступивший затем доктор Темир Болат Баммат заявил, что Гоцинский идет
в Шуру не для кровопролития, а для проведения в жизнь предписаний шариата и с
самыми благими намерениями.
- А что происходило в Темир-Хан-Шуре?
- Когда в город поступили сведения, что Нажмуддин
Гоцинский и Узун Хаджи с многочисленными сторонниками
готовятся войти в город, горожане, особенно русские и евреи, сильно испугались,
некоторые из них даже приготовились бежать из Темир-Хан-Шуры. Дагестанские
социалисты начали сильно волноваться - они раздали оружие своим сторонникам и
приверженцам и, чувствуя себя подготовленными дать отпор, заявили, что не
впустят Гоцинского в город.
На следующий день, 9 января, для успокоения горожан в город
пришло обращение Узуна Хаджи на русском, арабском, кумыкском и аварском языках.
В нем говорилось: «Довожу до сведения всех мусульман, русских и евреев, что я
не из числа тех, кто вносит раздор и беспорядок. До меня дошло, что обо мне
говорят, будто я враждую с учившимися по-русски офицерами, инженерами,
докторами и другими необходимыми для нас интеллигентными силами и что я говорю,
будто нужно убивать интеллигенцию. Эти слухи распространяются подлыми лжецами,
не знающими моих мыслей, сеющими вражду в народе ко мне. Я ясно понимаю, что
интеллигентных сил у нас очень мало, нам необходимо пригласить их из других
народов, так как эти народы имеют людей, изучавших медицину, военное дело и
другие светские науки, без которых мы не обойдемся. Дело обстоит не так, как
обо мне говорят. Ввиду того, что я являюсь духовным лицом, хочу восстановить
шариат в его полноте и к этому призываю народ. Я враг всех не уважающих шариат
и не преклоняющихся перед его всеобъемлющей глубокой мудростью. Такими могут
быть лишь приспешники царя и сторонники старой власти…
Я надеюсь, что при совместном обсуждении мы примем общие полезные меры, идущие
на пользу вере, родине и жизни на этом свете».
- Как население отреагировало на этот документ?
- После ознакомления с посланием Узуна Хаджи горожане
несколько успокоились, Нажмуддин Гоцинский
и Узун Хаджи со своим войском в это время были уже в ауле Нижнее Казанище. И утром 10 января небольшой вооруженный отряд
горцев в зеленых чалмах на голове с религиозным пением вошли в город. Это был
авангард, а к концу дня вступило все войско, распевая молитвы. У многих из них
не было винтовок, они держали в руках обнаженные кинжалы, револьверы, сабли. На
красных, голубых знаменах, которые несли воины прибывающей армии, были написаны
молитвы. Во главе армии на коне, с обнаженной саблей ехал борец Али Клыч, со всех сторон его окружили телохранители. Таким
строем армия остановилась перед зданием исполнительного комитета Дагестанской
области.
Как только отряды вошли в город, Нажмуддин
Гоцинский сразу же поставил караул вокруг православной
церкви, чтобы кто-нибудь из горцев не нанес урон имуществу храма и прихожанам,
а еврейское население, собрав 3 тысячи рублей, поднесло их лидеру мусульман для
нужд войска.
На заседании областного совета, состоявшемся 14 января, Нажмуддин Гоцинский выступил с
докладом о происходивших событиях, раскритиковав социалистов. «Приняв на себя ответственное звание (имам), я всеми силами был
готов направить дело к объединению населения на основе святой свободы и
независимости страны, к искоренению всего опустошительного, к водворению
порядка и единодушия у населения, но встретил упорное препятствие к сему со
стороны Социалистической партии, которая ухищренными подпольными делами сеет
раздор и не дает мне развернуться», - подчеркнул Нажмуддин
Гоцинский.
В заключение работы съезда был избран новый исполнительный
комитет, куда вошел и Нажмуддин Гоцинский,
утвержденный большинством делегатов съезда и муфтием.
Гоцинский подготовил обращение «К
мусульманам: богатому и бедному, ученому и неученому, честному и порочному»,
опубликованное в местной прессе. В нем говорилось: «...люди разделились в деле
свободы. Среди них есть те, кто хочет шариатской свободы, а она освобождает
людей от обязанностей по отношению к деспотическому несправедливому
государству, запрещающему выполнение большинства заповедей мусульманского
шариата, и не освобождает людей от того, чтобы быть рабом Аллаха и выполнять
предписания Аллаха. Следовательно, никто не может сделать людей свободными,
освобожденными от обязанностей перед Аллахом…».
- Значит, никакого противостояния не было. Чего же тогда
опасались люди?
- Дело в том, что была неопределенность, когда с осени 1917
года к власти в Баку под большевистским прикрытием пришли армянские
националисты, и уже в конце марта 1918-го в городе произошли кровавые события,
в ходе которых большевики уничтожали мусульманское население Баку. Беззащитные
азербайджанцы спасались от поголовной резни бегством в горы Дагестана…
Такие же трагические события произошли в Губинском
уезде и в самом городе Губа в конце марта 1918 года. Всего погрому подверглось,
по данным источников, 122 мусульманских селения. Поэтому для защиты
мусульманского населения Баку в Азербайджан из Дагестана прибыли представители
северокавказских народностей.
- Было ли какое-то обращение, просьба о помощи?
- Национальные лидеры Азербайджанской Демократической
Республики направили телеграмму с просьбой о помощи ко всем мусульманам
Северного Кавказа. Состоялось заседание Дагестанского областного национального
комитета под председательством Данияла Апашева. Имам Дагестана и Северного Кавказа Нажмуддин Гоцинский заявил:
«Проблемы азербайджанского народа мы решим булатным кинжалом Базалая». В своем обращении к армянскому национальному
совету он пообещал суровое наказание для всех виновных в гибели мирных жителей:
«После моего скорого приезда в Баку я надеюсь убедиться в том, от кого погибли
невинные женщины и дети - от большевиков или от дашнаков. Соответствующее
наказание будет очень жестокое… Относительно вашего
существования на Кавказе вы должны были знать давно и в будущем вам
придется жить только с мусульманами».
По решению Дагестанского облисполкома в Азербайджан был
направлен отряд горцев численностью до 5 тысяч человек. Имам Нажмуддин Гоцинский, князья
Тарковские и Каплановы собрали в Хасавюрте съезд
сельских общин для обсуждения вопроса о походе на Баку в помощь единоверным
братьям. Мюриды Гоцинского выступили на помощь
азербайджанцам. По пути в Азербайджан к отрядам Нажмуддина
Гоцинского присоединились южные кумыки, табасаранцы и
лезгины.
По ходу продвижения отрядов к столице Азербайджана в Губе, Хачмазе и Шабране к ним
присоединялись вооруженные отряды местных жителей. Войска Гоцинского
и его сторонников заняли боевые позиции у станции Хырдалан
в 10 км от Баку. Здесь к ним примкнули вынужденные отойти за пределы города
части азербайджанских национальных формирований. Два полка дагестанских бойцов
численностью около 1500 человек и 1000 добровольцев возглавляли полковники
Джафаров и Мусаев. 7 апреля в ставку командования дагестанских отрядов прибыла
делегация во главе с Алешей Джапаридзе. Он обратился к дагестанцам от имени
бакинских мусульман о признании советской власти в Баку.
- Странно, что от имени мусульман вещал гяур…
- Однако миссия Алеши Джапаридзе не имела успеха. По
сообщению Комитета революционной обороны Баку, 7 апреля дагестанские отряды
открыли орудийную стрельбу по броневику Бакинского исполнительного комитета.
Конные и пехотные отряды Гоцинского повели
наступление в направлении Баладжары и Баку. 7-8 апреля у станции Хырдалан произошли ожесточенные бои между отрядами
дагестанцев и большевиками. Под натиском численно превосходящих сил противника
10 апреля 1918 года отряды Нажмуддина Гоцинского вынуждены были отступить в Дербент.
- Чем объясняется такое быстрое возвращение отрядов
дагестанцев? Разве подобает отступать тем, кто поднялся на джихад?
- Ситуация и в самом Дагестане осложнилась. В ночь на 20
апреля Красная армия высадилась около города Петровска (ныне микрорайон
Махачкалы) и повела наступление на город. Пытаясь спасти его от захвата
большевиками, Гоцинский бросил на Петровск под
знаменем джихада десятки тысяч горцев, вооруженных одними саблями и кинжалами.
Их встретили пулеметным огнем, залпами корабельной и полевой артиллерии.
Войска, потеряв свыше ста человек убитыми, три орудия, оставив также
Темир-Хан-Шуру, отступили в горы. Большевики требовали разоружения дагестанских
полков и милиции Гоцинского со сдачей оружия.
Вся последующая борьба в Дагестане разворачивалась между
немногочисленной группой социалистов, зараженных идеями русской революции и
пользовавшихся непререкаемым авторитетом в массах, - с одной стороны и
мусульманским духовенством - с другой.
Лятиф ШАМХАЛ
Каспiй.- 2018.- 3 февраля.- С.15.