Белые крылья Нуренгиз Гюн

К 80-летию поэтессы

ОЧЕРК

…Красивых женщин на земле немало. Если женщина красива и вдобавок обладает интеллектом - это уже довольно редкое сочетание. Ну а если умная и красивая женщина еще к тому же и талантлива - то это поистине уникальное явление природы. О таком вот уникальном человеке мне хочется рассказать в своем очерке, тем более что русскоязычный читатель, к сожалению, почти не знаком с ее творчеством…

В эти дни литературная общественность Азербайджана отмечает 80-летие со дня рождения, к сожалению, ныне покойной поэтессы, прозаика, сценариста Нуренгиз Гюн (Гулиевой). В литературно-художественных журналах, газетах, на сайтах публикуются подборки ее стихов, в Союзе писателей прошел творческий вечер ее памяти, на телевизионных каналах демонстрируют фильмы, снятые к этой дате...

Так кто же она, Нуренгиз ханым, взявшая себе литературный псевдоним Гюн (день, солнце) и оставшаяся в памяти своих многочисленных почитателей как символ творческой свободы и независимости?

Нуренгиз ханым родилась 21 сентября 1938 года в Баку в семье интеллигентов. История ее семьи столь же трагична, сколь и типична для жестокой эпохи сталинских репрессий. Нуренгиз Гюн - из семьи Гулубековых (в советские годы неудобную фамилию пришлось сменить на нейтральную «Гулиева»), деда поэтессы - друга Гусейна Джавида, Наримана Нариманова - известного врача, боровшегося с чумой, безвозмездно лечившего больных, - большевики убили в 1918 году. А в 1937-м всю его семью выслали в Иран (дед был родом из Тебриза). Только младшая дочь, мама Нуренгиз Гюн, осталась в Баку, потому что была уже обручена. Дядя Нуренгиз ханым - Ага Селим Гаджизаде вернулся на свою беду в Баку в 1946 году, но был репрессирован и отправлен в Сибирь, где и скончался. Другой дядя Нуренгиз ханым стал знаменитым в Иране художником - Ага Керим Гаджизаде - выставлялся в США, Европе. Всю жизнь он сражался за идею единого Азербайджана, не раз попадал за свои убеждения в шахские застенки. Жил надеждой увидеть тот день, когда падут границы между Северным и Южным Азербайджаном. Однако умер, так и не дожив до этого светлого дня. Впоследствии драма ее семьи отразится в творчестве Нуренгиз Гюн...

Нуренгиз ханым окончила Институт культуры и искусства имени М.А.Алиева. Первым местом ее работы почти на 15 лет стал Азгостелерадиокомитет. За короткий срок Нуренгиз Гулиеву узнал весь Азербайджан - сначала слушатели влюбились в ее голос, а затем и в нее саму. Огромные миндалевидные глаза, точеный нос, копна блестящих черных волос - эта девушка действительно стала для тысяч молодых азербайджанок иконой стиля… Вместе с Розой Тагиевой, Натаван Гаджиевой Нуренгиз ханым была лицом азербайджанского телевидения. Причем она была не просто диктором, механически озвучивавшим предлагаемые ей тексты. Она была автором и ведущей десятка программ самого разного уровня и направления - от чисто женской «Саадат» до литературно-художественного проекта «Из классического наследия». К сожалению, в силу субъективных обстоятельств Нуренгиз ханым была вынуждена уйти с телевидения. С 1979 года она - преподаватель сценической речи в альма-матер. Однако там Нуренгиз Гюн задержалась еще на меньший срок - в 1984 году из-за разногласий с руководством она ушла из Института культуры. К счастью, к тому времени Нуренгиз Гюн уже знали в республике как талантливого литератора, в начале 80-х годов ее приняли в Союз писателей СССР, что было весьма престижно для того времени. Эта внутренне свободная, независимая в своих суждениях, талантливая женщина целиком погрузилась в родной для нее мир поэзии, который стал ее главным прибежищем, ее молитвенным домом, смыслом всей ее жизни. Не случайно ведь многие ее сокровенные стихи походят на молитву…

Интересно, что Нуренгиз Гюн пришла в литературу прозаическими произведениями. В 1981 году в 4-м номере журнала «Улдуз» была напечатана ее повесть «Tanrı - bəşər övladıdır» («Танры - дитя человечества»). Очень трудно пересказать фабулу этой повести, более похожей на поэму. Танры (Господь, Всевышний) - это имя, которое дал главной героине ее отец, хотя на самом деле девочку звали Мариам. Недаром же говорится, что в имени человека как в чипе запрограммирован его жизненный код. Так и Мариам-Танры, девочка с именем то ли Господа, то ли Богородицы, живет воспоминаниями детства, которое считает своей самой счастливой порой. Уже став взрослой и приехав вместе с маленькой дочуркой в деревню, где некогда жила ее тетушка, она понимает, что от детской идиллии не осталось и следа. Более того, в доме тетушки она сталкивается со злом и несправедливостью. Мариам - не борец по натуре, она очень хрупкая и нежная, живет в созданном ею романтическом мире. Однако если нужно, она сумеет противостоять людской жестокости, стать сильной, чтобы спасти человеческое существо, девочку-служанку по имени Гыныг, и вернуть ее к нормальной жизни.

Эта повесть, равно как и другие прозаические произведения Нуренгиз Гюн, которые мне довелось прочитать, например, рассказ «Красная ночь», похожи на стихи - напевные, тягучие, где перепутаны сон и явь, прошлое и настоящее, романтические видения и воспоминания, а сами повести и рассказы, несмотря на то, что говорится в них о вещах отнюдь не радостных, похожи на волшебные сказки. Повесть Нуренгиз Гюн о золушке по имени Гыныг даже заканчивается так же, какими бывают обычно концовки в волшебных сказках, - тремя яблоками, упавшими с небес…

В повестях и рассказах Нуренгиз Гюн поражает редкое для молодого литератора богатство азербайджанского языка, причем повесть про Танры изобилует регионализмами, словами, известными только деревенскому жителю, и архаизмами, при этом каждый персонаж говорит своим языком и по его разговору, даже диалекту, можно угадать характер этого персонажа...

Несмотря на удачное начало, Нуренгиз Гюн не стала продолжать свои опыты в прозе и всецело погрузилась в стихию поэзии, которая принесла ей настоящую известность и любовь многочисленных почитателей.

Соловей в клетке

…Нуренгиз Гюн пришла в поэзию в конце 70-х - начале 80-х годов ХХ столетия, однако по сути своей является носителем великих гуманистических традиций советского «шестидесятничества». Во многих стихотворениях она поет гимн человеку, который является осевым смыслом ее поэзии:

İnsandır düşüncəm də,

nəfəsim də.

İnsandır nəğməm də,

titrəyən səsim də…

İnsanlarsız nə dəniz, nə sahil,

nə qaya?

İnsanlarsız nəyə lazımsan,

dünya?

Человек - мои мысли,

мое дыхание,

Человек - моя песня,

мой голос…

А без Человека какое море,

какой берег, какие скалы?

Без Человека кому ты нужен,

мир?

И эти строки перекликаются со знаменитой поэмой Олжаса Сулейменова «Земля, поклонись человеку!».

В своих стихах Нуренгиз Гюн поет вечный гимн свету, солнцу, недаром и псевдоним ее «Гюн» олицетворяет светлое начало жизни.

Kölgə sözü yaddır mənə.

Heç kəsin kölgəsində

yorulub qalmamışam.

Kölgəsində itmərəm heç kəsin.

Слово «тень» чуждо мне,

Ни в чьей тени,

даже в минуты усталости,

не пряталась я.

Ни в чьей тени не затеряюсь я.

…1980-й. Поэтесса стремится освободиться от оков повседневности, от городских стен, от городской суеты. Она ведь когда-то была деревом в лесу и однажды вернется в лоно природы («Bir zaman ağac idim» - «Когда-то я была деревом…»).

Нуренгиз ханым покупает соловья в клетке, чтобы освободить его, и напутствует птицу такими словами:

Uç, uç!

Geniş ormanlar yaxşıdır.

Baxma ki, pələngi, aslanı var.

Ты лети, лети!

Широкие просторы прекрасны,

Хотя есть в них и тигры,

и львы…

И если бы у меня было много денег, говорит поэтесса, я бы открыла настежь все клетки на свете. Нуренгиз Гюн вообще на «ты» с деревьями и лесной чащей, с птицами и зверями, с вольным ветром и бурлящим океаном. Она разговаривает с бездонно-черной пустотой ночи, она приветствует наступающий день, она поет славу животворящему Солнцу. А стихотворение «Qaçıram» («Избегаю») представляет собой кодекс чести, кредо истинно свободного человека. Я избегаю, говорит Нуренгиз ханым, пышных кабинетов и дворцов, избегаю пустого смеха, фальшивых поцелуев, избегаю ненужных встреч, которые сулят кому-то выгоду, запутанных дорог, излишней суеты, людского коварства.

Поэтесса счастлива в собственном мире, где правят бал искренние чувства и где нет места людской корысти и несправедливости.

Все эти и многие другие стихи из ее сборника «Аğ qanadlar» («Белые крылья») написаны, заметьте, в начале 80-х годов, то есть в советское время, когда многие другие литераторы писали, как говорится, по заданию партии и правительства. Нуренгиз Гюн всегда творила только по велению своей души. Она и в жизни была такой же, какой предстает перед нами в своей поэзии - избегала пышных слов, восхвалений, ненавидела фальшь и неискренность. Всей своей нелегкой жизнью она заслужила право быть самой собой…

Конечно, лирический герой большинства стихов Нуренгиз - это она сама, ее мысли и переживания, ее фобии и страхи, ее тоска по ушедшим родителям, ее благодарность матери, подарившей ей этот прекрасный мир, ее радость при виде подрастающей дочки. Девочке по имени Жаля она посвятила немало замечательных строк.

В то же время в поэзии Нуренгиз Гюн есть образцы гражданской лирики, стихи высокого патриотического звучания, любви к Родине и родной земле. Она может говорить и эзоповым языком, как талантливые поэты ее поколения (в этом смысле знаменательно стихотворение «Döngəli dalan» («Извилистый тупик»), где в образе наступающих на нее букашек, насекомых и прочей нечисти изображены вполне реальные человеческие образы. Она восстает против лести, против хора безликих невежд, она смеется им в лицо и призывает на помощь честных, порядочных, любящих Родину мужчин, которые, взявшись за руки, смогут противостоять злу и насилию.

В середине и конце 80-х годов в поэзии Нуренгиз Гюн все более слышны критические ноты, недаром одно из стихотворений - «Я смеюсь» - она посвятила памяти великого азербайджанского сатирика М.А.Сабира. В то время на поверхность общественной жизни выплеснулось немало пены - вчерашние недоучки, невежды стали трибунами, заполонили площади и стадионы, пробрались к вершинам власти. И Нуренгиз Гюн в своих стихах протестует против этого порядка вещей, видя избавление в том, чтобы не присоединяться к безумному хору, а спрятаться, скрыться в тиши своей квартиры наедине с белым листом бумаги… И это тоже является своеобразной формой протеста. В это время поэт провидчески пишет серию стихотворений, в которых выражает свое неприятие реальности и фактически предрекает гибель советской империи.

«Pələng yuxusu», «Ehtiyat», «Açıq söhbət», «Öz aramızda qalsın» и особенно «Qəfəs respublikaları», где она призывает некую силу (очевидно, «старшего брата») выпустить всех птиц и зверей из их клеток на вольные просторы. Это стихотворение было написано с 1986 году, когда подули первые ветры горбачевской «перестройки». Однако оно смогло увидеть свет лишь несколько лет спустя, когда цензура в стране несколько ослабла…

Ходжалинская симфония

В 90-е годы в творчестве Нуренгиз Гюн все сильнее зазвучали мотивы разоренной и поруганной земли, над которой надругался беспощадный враг. Безмерно потрясенная случившимся с ее народом, Нуренгиз Гюн создала свой шедевр - поэму «Ходжалинская симфония».

Она и ранее, еще в советское время, создавала стихи на военно-патриотическую тему, правда, в присущем ей романтическом, лирико-драматическом ключе. Так, в 1981 году была опубликована поэма «Salamat ol, Ağca yol». Трагедия, которую принесла с собой Великая Отечественная война, показана через образ матери, 40 лет ждущей с войны своего сына. Поэма, созданная в начале 80-х годов ХХ века, к сожалению, оставалась актуальной и 10, и 20 лет спустя. Актуальна и сейчас, ибо по всему Азербайджану сотни, тысячи матерей ждут своих сыновей, не вернувшихся с Карабахской войны. Ждут со скорбью и надеждой, как лирическая героиня поэмы Нуренгиз Гюн...

Поэма «Ходжалинская симфония» - первое художественное произведение, созданное на тему Ходжалинского геноцида, - написана, можно сказать, кровью сердца поэтессы. Она обращается то к христианскому Богу, то к столь любимому ею образу Марии-богородицы и вопрошает их, как же они позволили свершиться этому чудовищному преступлению, ведь «детки под землей задыхаются. Устали детки под землей! Устали их ручки, ножки... Ничего не понимают детки. Они хотят поиграть в снежки под землей… О Мария!.. Они ищут материнскую грудь под землей. Они ведь еще ничего не понимают…Но вместо материнской груди они сосут землю…»

Поминальный плач Нуренгиз Гюн по жертвам Ходжалинского геноцида потрясает до глубины души, долго не оставляет тебя по прочтении, заставляя пережить душевный катарсис, ради которого, собственно, и пишутся настоящие произведения искусства. Эта поэма была экранизирована почти всеми главными телеканалами страны, а в 2011 году «Ходжалинская симфония» получила новую жизнь на Азербайджанском телевидении как документально-публицистический фильм…

Унеси меня с собой, унеси…

В ХХI столетии в ее творчестве появляются новые мотивы - это прежде всего тема братской Турции, Северного Кипра, поэма-посвящение бесконечно любимому ею Назыму Хикмету. Поэтический язык Нуренгиз ханым усложняется, становится предельно образным, в нем появляется множество неологизмов, многие из которых создала она сама.

…В Турции творчество Нуренгиз Гюн было популярно и почитаемо. Она являлась единственным представителем от Азербайджана на первом съезде Тюрксоя в Анкаре в 1992 году. А после издания в Азербайджане и Турции поэмы «Quzey Kıbrıs rüzgarları» («Судьбы Северного Кипра») она была с уважением принята президентом республики Рауфом Денкдашем. Ее стихи публиковались в крупнейших журналах Турции, выходили во многих газетах, звучали с экранов турецкого телевидения. В 2014 году Нуренгиз Гюн получила одну из самых престижных турецких наград - международную премию «За заслуги перед тюркской литературой».

Язык Нуренгиз Гюн - очень образный, с аллитерациями, созвучиями, ее строки порой трудно перевести на русский. Может быть, удастся донести до читателя только смысл, а вот музыку ее стиха перевести почти невозможно.

Как, например, перевести эти строки?

Ən çox qısqandığım

Və

Anlayıb, anlatdığım şey:

Bir ulu eşq!

Bir həzin səsli ney,

bir də

Quzeylərin dərdindən

xəbərsiz

Güney.

Gün, ey!...

О творчестве Нуренгиз Гюн написано и сказано немало. О ней писали такие известные поэты, как Нариман Гасанзаде, Сабир Рустамханлы, такие видные критики, как Вагиф Юсифли, такие ученые, как академики Иса Габиббейли, Низами Джафаров, Теймур Керимли. Они благодарили поэтессу за богатство тем и образов, привнесенных в азербайджанскую поэзию, за то, что сберегла и развила лучшие традиции белого стиха, традиции великого Расула Рзы. За то, что никогда не преклонялась перед сильными мира сего и даже в самые суровые времена плыла против течения, ничем не запятнав высокое звание Поэта.

Своеобразным манифестом Нуренгиз Гюн является стихотворение «Я иду своей дорогой», пожалуй, одно из самых известных и любимых среди почитателей ее поэзии.

С улыбкой на устах,

С надеждой и гордостью

в зрачках,

С желанием рыдать навзрыд

Я иду своей дорогой,

пока не устану…

В кулаке зажата тайна,

На пальцах мозоли,

А сердце…

все что у меня есть.

Я иду своей дорогой,

пока не сорвусь с черенка…

Предо мной встают гряда гор,

Суровые скалы, холодное море,

С душой, зажатой в тиски

одиночества, в пору заката

Я иду своей дорогой,

пока не погасну…

Позади меня крутые спуски,

На плечах сноп Солнца,

В объятьях Жаля

и нежная дрожь.

Я буду идти своей дорогой,

пока виден путь…

Вот так - гордо, с высоко поднятой головой, прошла Нуренгиз Гюн дорогу своей жизни и словно яркая звезда на поэтическом небосклоне канула в вечность. Она не была при жизни удостоена каких-то особых званий, хотя являлась президентским стипендиатом, лауреатом множества международных премий, дипломов. Но главное звание всенародной любимицы она завоевала при жизни. И навсегда вошла в историю азербайджанской поэзии как один из самых ярких и самобытных ее представителей. Уверена, что со временем значение ее поэзии, осознание ее вклада в поэтическое слово будут все более возрастать...

Эльмира АХУНДОВА

Народный писатель Азербайджана

Каспiй.-2018.- 6 октября.- С.12-13.