Энергетика творческого счастья

Профессия и хобби театрального художника Ольги Аббасовой

МАСТЕР

Ее имя неизменно встречаешь в лаконичном перечне участников творческой группы спектаклей Русского драматического театра, таланту которых мы обязаны их появлению на сцене. Иногда в качестве художника-постановщика, чаще - художника по костюмам. И потому высшей несправедливостью всегда воспринимаю то обстоятельство, что авторы рецензий и отзывов в прессе, ограничиваясь суждениями о пьесе, режиссерской концепции, исполнительских удачах, обходят молчанием уникальный по значимости вклад этого мастера в то, что происходит на сцене и воспринимает зритель. Имея в виду всегда имеющуюся возможность сослаться на ограниченный формат публикаций.

Но вот, наконец, вкусив ошеломляющих эмоций от ауры ее просторного служебного кабинета, от общения с этой красивой, лучезарной, степенной, щедро одаренной природой умницей, лишь слегка познакомившись с ней лично, поняла, что писать о таких людях нужно пространно, восторженно, с благодарностью и искренним восхищением… или… никак.

И встретиться с ней нужно было как раз в такой день, когда новый сезон вроде бы начался, но дело не дошло до «боевых действий». Пока все еще не оказались наэлектризованными и нацеленными на мириады больших и малых задач в традиционном водовороте в канун и во время представления. Когда, отвечая на вопросы, она сможет уделить мне столько времени и сосредоточенного внимания, сколько минимально необходимо, чтобы хоть лаконично, сдержанно, но не упустив главного, рассказать о том, как, с азов постигая театр, вдвоем с коллегой Александром Федоровым начинала трудиться в производственных мастерских, все чаще изобретая премудрости, служащие магии превращения подмостков в космическое пространство. Как всю сознательную жизнь связала с РДТ и за 32 года прошла здесь путь от «рекламиста», писавшего устанавливавшиеся в разных районах города щиты, приглашавшие публику на спектакли часто обновлявшегося там репертуара, до заслуженного работника культуры. До личности, которой, вчитываясь в пьесу, положено не просто укладываться в «предложенные обстоятельства». Личности, которой следует в одних и тех же условиях стандартной площадки надо и очень важно всякий раз создать нечто содержательное, новое, правдивое, эстетически оправданное, комфортно-удобное и ни на что прежнее не похожее. Созвучное действию и в то же время полетное, не ограниченное рамками сцены, а вслед за событиями, мизансценами и всплесками актерского мастерства уводящее зрителя в мечту. Туда, где, приобщившись к авторской задумке и режиссерскому прочтению, благодаря художественному мышлению живописца зритель может перенестись в мир, где можно почерпнуть идеи о счастье, что несет по жизни театр.

И, конечно же, рассказать, почему верой и правдой более четверти века служит РДТ, который и в канун своего столетия остается любимым театром, от которого бакинцы ждут новых успехов. Когда могла, наконец, уделить те замечательные шесть часов, за которые мы едва успели поговорить о том, как росла ее слава талантливого художника по костюмам, во многом определяющего художественный стиль и образ каждого спектакля. Как трепетно относилась к возможности оформить целый спектакль, зная цену ответственности и такому доверию. Как с театральных «оюнбазов» началось нешуточное увлечение искусством изготовления кукол музейного статуса и международного уровня. И все это, глазом не укорив меня за излишнюю «любознательность» - какой же очерк без доверительной непринужденной беседы, где любые детали и подробности и есть честный ответ на заданные вопросы…

- Я родилась в Баку, родители мои - бакинцы. Мама и папа родились здесь. Дедушка из Ирана, а бабушка - тоже бакинка. Моя девичья фамилия Аббасова. Муж - Георгий Прохоров. Он - главный инженер нашего театра.

Окончив 159-ю школу, поступила в Техническое художественное училище №84. Получив красный диплом по специальности «разрисовщик тканей», была направлена на работу в Управление «гороформления» при Баксовете, где проработала шесть лет. Увидев объявление о том, что мастерским Русского драматического театра требуются художники, отправилась туда. То было лето 1986 года. Весь коллектив в отпуске, а «поделка» (цеха) работала - к сезону готовился спектакль «Идиот» по Достоевскому. Там познакомилась с Александром Федоровым - он был начальником цеха и единственным его работником. И я стала во второй половине дня приходить туда - просто бесплатно помогала и училась у него.

Саша тогда по эскизам делал двери, купе поезда, другие декорации, мы расписывали их краской. В начале декабря директор театра Г.Топчиев предложил мне ставку рекламиста, и я была зачислена в штат. Писала рекламу - большие щиты с указанием репертуара - по восемь щитов на каждую половину месяца. Один выставляли около театра, остальные - на улицах города. Когда Саша Федоров стал начальником декоративного цеха, меня назначили руководителем бутафорского цеха, и мы вместе с рабочими выпускали спектакли.

- А когда в ваше творчество пришли костюмы, буквально прославившие вас?

- Моим первым спектаклем стала «Сказка о царе Салтане», которую ставила тогда Джаннет Алибековна Селимова. Я просто попросила художника-постановщика Павла Асланова разрешить мне помочь ему сделать костюмы для актеров-исполнителей.

- Откуда такая мысль?

- Честно говоря, я с детства любила шить, мастерить и увлекалась этим. Мама по моей настойчивой просьбе научила меня строчить на машинке чуть ли не в пять лет. Потом уже стала кроить, шить и придумывать-фантазировать…

– Чтобы со временем режиссеры и худсоветы стали с удовольствием утверждать ваши эскизы и после первого успеха все чаще позволять попробовать себя в таком сложном творческом амплуа - при официальной должности…

- …тогда еще «художник-рекламист».

- Как вообще начинается работа художника над новым спектаклем?

- Для меня - беседой с режиссером. Он уже представляет сценический облик пьесы и, посвящая в свои задумки художников - постановщика и автора костюмов, ставит перед ними, скажем так, общие задачи.

- Детали за вами?

- Легко сказать, «детали»… Увидеть нужно спектакль в целом, в гармонии внешних факторов и того, что даже подспудно определяет его содержание, стиль, время и место действия, характеры персонажей и условия, в которых актеры в них «работают».

- Все это относится и к художнику по костюмам?

- Естественно! Вы же все это видели не раз…

- Видеть-то видела, но - готовыми, практически, как и остальные зрители, не раздумывая над тем, чьим талантом достигнут такой высокий творческий результат. Часто воспринимая почти все как должное. А за ним, за этим результатом…

- …сотни прочитанных книг и раздумья о том, кто их герои, что и почему происходит с ними, что в основе задумок авторов…

- …и как должны зрители реагировать на режиссерское решение и ваше видение проекта…

- Как видите! Театр на то и существует, чтобы смотрели, слушали, многое узнавали и… задумывались. В частности и о том, кто они там, внутри себя, все эти Карамазовы, Салтаны с их окружением, персонажи постановок по Низами, Мольеру, Теннеси Уильямсу, Лермонтову, Островскому, Анару и другим современным авторам, а тем более герои редко ставящейся трагедии Шекспира «Король Лир»…

- …где вы выступили не только автором костюмов, но и художником-постановщиком. Что он для вас?

- За все эти годы я сделала костюмы к 120 спектаклям, а художником-постановщиком довелось стать всего три раза. Но по-настоящему горжусь ими, тем, что было труднее всего.

- Слушая, как вы компактно пересказываете некоторые эпизоды вашей творческой жизни, не могу не спросить о том, как вам удается своими руками делать сложные декорации, в том числе и связанные с некими инженерными решениями…

- Это моя работа. Любимая работа. Когда режиссер, уже видящий концепцию спектакля в целом, «озадачивает» меня, он фактически предоставляет мне творческую свободу, а за ней - уверенность и какую-то внутреннюю поддержку, уверенность, которая дорогого стоит.

- При условии, что режиссерские подсказки останутся для вас незыблемым законом?

- Отчего же… Всякое бывает.

- И тогда конфликт, нервы…

- Боже упаси! Бывало, когда Шаровский обращался ко мне, а я говорю, что это не мое. Бывает, удается переубедить его, а нет - и это не беда. Нельзя всю жизнь вредничать, бороться за свою так называемую правоту. Зачем, если все мы люди со своими взглядами на профессию, со своим мнением и служим одному делу.

- Многое зависит от материальной базы, ее возможностей, а это не маленький повод для волнений - сами знаете.

- Я-то знаю, а вот вы и не догадываетесь, как из одного цвета суровой бязи, окрашивая ее в значившийся на утвержденных эскизах колер, создавали наряды, в которых хоть на бал актеров отправляй.

- Когда это было?

- В 1987-м, в 1988-м… Да почти всегда.

- А теперь?

- Слава Богу, у нас в последнее время эта проблема решается очень спокойно. И наше руководство сейчас за то, чтобы костюмы и приобретались, и шились самые лучшие, чтобы у каждого актера был персональный костюм, а по необходимости - не один. Отказа от руководства я никогда не слышала, в дирекции ни разу мне не сказали, что это дорого или можно без этого обойтись.

- Все шьется в мастерских театра?

- Теперь уже многое покупается готовым или заказывается через интернет. Особенно когда нужны костюмы исторические и обувь к ним.

- Там все это есть?

- Конечно! Потому и говорю, что у меня - зеленый свет…

За время шестичасовой беседы Ольга Аббасова о многом рассказала сама, и глазом не укорив меня за излишнюю «любознательность», охотно, непринужденно поделившись тем, чем я интересовалась, поддержав меня в желании как можно больше узнать об обычно не обсуждаемых проблемах отнюдь не личного, но личностного порядка, - какой же очерк без доверительной непринужденной беседы, где любые детали и подробности и есть честный ответ на заданные и подразумевавшиеся вопросы. Прежде всего потому, что именно внутреннее содержание, духовный облик личности Ольги Аббасовой и ассоциируется в нашей стране с представителем высокого культурного сообщества. Человеком с большой буквы, генетически запрограммированным на творчество, трудолюбие, любознательность и ответственную объективность. В данном случае нашедшим свое призвание, да и признание в служении азербайджанскому театру. Достойному театру, неутомимо несущему свет разума, сеющему разумное, доброе, вечное.

- Откуда вы такая - неугомонная, открытая новому, современному, трудоемкому?

- Кто знает… Может, оттого что родилась 20 марта, на Новруз байрамы?..

- А почему бы и нет...

- Я люблю заниматься тем, что люблю. Очень люблю учиться. Если мне что-то нравится, начинаю копаться в интернете, сама пробую, делаю то, что мне приносит ощущение комфорта.

- А окружающим?

- Тем более. Когда делаешь костюм, ты общаешься с людьми, а их пожелания надо обязательно учитывать - ведь им выступать перед публикой, и ничто не должно отвлекать, даже нелюбимый цвет.

- Какая ответственность за высокий художественный образ и уровень работы театра! А еще о себе?

- К примеру, если режиссер говорит, что ему понравилась какая-то моя работа, это очень приятно. Значит, меня заметили.

- И это при почетном звании «Заслуженный работник культуры Азербайджана», при 32-летнем стаже и костюмах к 120 спектаклям… Здорово! При том, что в последние годы в жизни появилось нешуточное увлечение искусством изготовления кукол музейного статуса и международного уровня - они ведь у вас вне всяких стандартов как образцы изысканного интеллектуального самобытного творчества!

- Спасибо!!!

- С чего началось?

- Думаю, с театральных «оюнбазов», которыми ставивший спектакль-мюзикл по пьесе М.Ф.Ахундзаде «Визирь Лянкяранского ханства» А.Шаровский населил пространство этого на редкость яркого, красочного площадного представления.

- Наверняка с этого…

- Спасибо!!!

- Но о куклах поговорим подробно и в следующий раз, хорошо?

- С удовольствием.

- Кстати, отправляясь на встречу с вами, представляла, какое впечатление произведет на меня богатейшая костюмерная вашего театра, где так много от вашего вкуса, изобретательности, часто определяющих успех тех, кто выходит на сцену в изобретенных силой вашего таланта одеждах.

- Костюмерная пока на замке, откроется сезон - с удовольствием покажем.

- Мне? Нет уж, извините. Пообщавшись с вами, я очень зримо, буквально сердцем представив плоды вашего творчества, сотворенные вашими фантазиями и вкусами наряды из многотысячной коллекции платьев, брюк, пиджаков и сюртуков актеров, которые их надевали, и спектакли, в которых участвовали, поняла, что туда не пойду и потом.

- Почему?

- Да потому, что почувствовала уже здесь, в кабинете, острую боль, сродни той, от которой испытала полуобморочное состояние в зале с выставкой экспонатов Музея восковых фигур мадам Тюссо, застыв, что называется, возле изваяния Пушкина. Вот и здесь, в кабинете, при мысли о предстоящем знакомстве с содержимым костюмерной театра и представив себе ауру и энергетику его прошлого - персонажей, для которых шился каждый из этих костюмов, актеров, которые в них выходили на сцену, спектакли, в которых играли, поняла, что от такой, показавшейся поначалу интересной и полезной встречи я, конечно же, откажусь. Не в пример Оле Аббасовой, этой обаятельной женщине, талантливому, вечно занятому художнику, вынашивающему в сердце, исполненные художественного полета смелые эксклюзивные замыслы, - она ведь создает эту энергетику, живет с ней и дарит миллионам других то, что от высокой духовности и на века. Такому чуду нет цены. И вечное спасибо ей должны говорить мы, все и всегда.

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Каспiй.-2018.- 6 октября.- С.16-17.