Не ждать, а надеяться…

Эльшад Багиров: Общение с Гара Абульфасовичем для меня - огромный подарок свыше и на всю жизнь

СОБЕСЕДНИК

Сегодня в гостях у газеты «Каспiй» заслуженный деятель искусств Азербайджана, обладатель турецкой награды «Успех и слава» Эльшад Багиров. Сын известного азербайджанского композитора и педагога Закира Багирова, зять знаменитого Гара Гараева, Эльшад муаллим свято чтит семейные традиции, пропагандируя лучшие образцы мирового музыкального искусства.

- Бытует мнение, что хорошим дирижером можно стать, лишь овладев определенным исполнительским уровнем. Эльшад муаллим, какова ваша профессиональная предыстория?

- Мой отец был известным в Азербайджане композитором, профессором Бакинской музыкальной академии, которая в его, да и в наше время называлась консерваторией. Жили мы в Доме композиторов, расположенном на одной из центральных бакинских улиц. Все соседи хорошо знали друг друга, общались. К отцу часто захаживали соседи - композиторы Муса Мирзоев, Ибрагим Мамедов, Хайям Мирза-заде. Иногда к ним присоединялся и Ариф Меликов. А его дружба с Ашрафом Аббасовым и Сулейманом Алескеровым началась еще в Шуше, откуда они в молодости приехали в Баку с целью получить музыкальное образование.

Почти все соседские дети занимались музыкой в знаменитой специализированной школе-десятилетке, носящей имя Бюль-Бюля. Директором в то время был замечательный музыкант Таир Атакишиев. Что касается меня, то я дотянул в этой школе лишь до шестого класса (учился по классу скрипки), а потом мне за «отменное» поведение предложили забрать документы и продолжить образование в любом другом учебном заведении.

- Неужели ваш папа не мог помочь в этой ситуации?

- (улыбаясь) Смог. Бюльбюлевская школа тогда находилась в подвальном помещении консерватории. Таир муаллим, встретив папу, пожаловался: «Твой сын меня довел!». Вот папа и «помог», сказав: «Выгони его!».

Так я попал в музыкальное училище в класс педагога Жаворонкова, а вскоре, вопреки многим предположениям, выступил на концерте, исполнив «Испанскую рапсодию» Лало.

- Если не секрет, в чем же вы провинились, если даже папин авторитет не помог?

- «Героических» поступков было немало. К примеру, парафином натирал доску перед математикой, а наши отличники стояли на стреме, но, конечно же, не предупредили, что идет педагог. В результате такой «дружеской» услуги меня поймали с поличным и выставили на всеобщее обозрение. Спустя короткое время я выкрал у дяди настоящий пистолет, и завуч, Азиз Ганифаевич, два часа гонялся за мной вокруг консерватории. Это была последняя капля, переполнившая чашу терпения руководства школы…

- Имя вашего завуча фигурирует практически во всех публикациях, героями которых являются бюльбюлевцы определенного возраста.

- Ну а как же! Утром он стоял у входа в школу и на всякий случай давал подзатыльник тем, кто не внушал ему доверия. Справедливости ради надо сказать, что Азиз муаллим был искренним человеком. Все свои действия направлял на благо, чтобы что-то изменить к лучшему.

- Продолжим о вашем «темном» прошлом. А как вы себя вели в училище?

- Более пристойно - все-таки полувысшее учебное заведение! А дальше - консерватория, класс знаменитого профессора Сейрана Ганиева, прошедшего прекрасную московскую скрипичную школу. Сейран муаллим относился к работе с высокой ответственностью, не принимал и не прощал несерьезного отношения инструменту.

Одновременно с учебой в консерватории в 16 лет, пройдя отборочный конкурс, я уже играл в Большом государственном симфоническом оркестре им.Узеира Гаджибейли под управлением Ниязи, где Сейран муаллим был концертмейстером. Я хорошо помню ту дисциплину, полную самоотдачу музыкантов оркестра, которые привнес в коллектив Ганиев, оказывая тем самым большую поддержку главному дирижеру камерного оркестра Назиму Рзаеву.

На третьем курсе у меня возникло настойчивое желание продолжить учебу в Московской консерватории. С этой целью периодически выезжал в Москву, где консультировался с тамошними педагогами. Обстановка в Московской консерватории располагала к творческому общению: за короткое время я познакомился со студентами класса талантливого музыканта Лео Гинзбурга - одного из ведущих преподавателей на факультете оперно-симфонического дирижирования. Одного-двух присутствий на занятиях Лео Морицевича оказалось достаточным, чтобы я понял: моя профессиональная судьба безоговорочно определена. На четвертом курсе под руководством потомственного музыканта Михаила Юровского (в то время ассистент Лео Гинзбурга, а ныне знаменитый дирижер) я подготовил классическую программу.

- Но у вас за плечами еще и Ленинградская (ныне Санкт-Петербургская) консерватория…

- Когда попадаешь в творческую среду, где есть у кого и чему поучиться, возникает настойчивое желание продолжить свое образование. Так я и сделал. Постижение профессии было продолжено на факультете оперно-симфонического дирижирования теперь уже Ленинградской консерватории в классе прославленного латвийского дирижера и скрипача, народного артиста СССР Арвида Янсонса. Это была великолепная школа с ценной методической установкой к раскрытию индивидуальной самостоятельности будущих дирижеров. Янсонс никогда не настаивал на своем видении в исполнении того или иного произведения. Он не говорил, как надо исполнять, зато предупреждал, как не нужно это делать, что и врезалось в память.

Остались в памяти и уроки жизни, которые преподносили люди высокой человеческой организации. Представьте, иду по консерваторскому коридору, а навстречу мне ректор Павел Алексеевич Серебряков. Расстояние, разделяющее нас, позволило мне свернуть в боковой коридорчик (на первых порах трудно было преодолеть неуверенность в себе, а потому лучше свернуть и переждать). Но неожиданно прямо передо мной возникла фигура Павла Алексеевича:

- Что это вы прячетесь от ректора?

- Извините, я просто неловко себя чувствую, - попытался я как-то оправдаться.

- А я слышал, что у вас больной желудок. Завтра лечу в Париж. Привезу вам лекарство.

И сдержал свое обещание. Вернувшись, вызвал меня и вручил две бутылочки лекарства для пищеварения. Атмосфера поддержки воспитывает. Дело даже не в лекарстве, а в отношении, в достойном примере воспитания положительных человеческих качеств. А ведь Серебряков был выдающимся музыкантом, который стал ректором в 23 года, сразу же после Глазунова.

- Величие человека - в его добрых делах. Какие произведение вы вынесли на защиту диплома?

- С 1977 года мне начали доверять проведение спектаклей в Оперной студии при консерватории, где моим руководителем стала Маргарита Хейфец - талантливейший наставник и высокий профессионал. На всю жизнь я запомнил ее слова, открывшие путь к правильному отношению к различного рода жизненным ситуациям: «…если бы было так легко, не надо было бы учиться…».

Окончил Ленинградскую консерваторию в 1980-м Второй симфонией Сергея Рахманинова и оперой «Фауст» Шарля Гуно. В том же году по распределению вуза я снова оказался в Москве, где четыре года проработал в Большом театре. Этапными для себя, тогда еще молодого дирижера, считаю выступление в Кремлевском дворце съездов, сотрудничество с известными симфоническими коллективами страны и наши совместные выступления на различных сценах ныне постсоветского пространства.

Результативной оказалась работа с оркестром Государственного комитета кинематографии СССР, вместе с которым мы исполнили запись музыки к 30 разножанровым фильмам, включая художественные, мультипликационные, документальные ленты и сериалы, в том числе «Профессия - следователь» и имевший громкий успех художественный фильм «Низами» с музыкой Гара Гараева и участием знаменитого Муслима Магомаева.

До сих пор с особым чувством вспоминаю о своем творческом присутствии в одном из лучших театров мира - московском Большом театре, где занимал позицию ассистента главного дирижера Юрия Симонова, проводил концерты с солистами театра, среди которых - Маквала Касрашвили, Юрий Мазурок, Александр Ведерников. Александр Ворошилов, Юрий Масленников и другие.

- Громкие имена!

- Да. В частности Мазурок считался лучшим Онегиным мира. Мне посчастливилось провести на сцене Большого ряд спектаклей, в том числе «Евгений Онегин» Чайковского, «Кармен» Бизе, «Так поступают все» Моцарта.

- А курьезы случаются в Большом театре?

- Как и везде (с улыбкой). Человеческий фактор ведь не дремлет. Помнится, был бенефис солиста Большого театра Григорьева. Так он на прощанье свою гримерную превратил в кафе-бар. Между выходами на сцену устоять перед соблазном посетить «буфет» он не мог. Кончилось тем, что герой вечера просто отвратительно спел в сцене дуэли. Когда наконец все закончилось и гвоздь программы вышел на поклон, я в сердцах выразил ему свое отношение: «Жаль, что тебя не убили в первом действии». Но ему было уже абсолютно все равно, быть или не быть...

- Эльшад муаллим, в Москву в качестве дирижера вы позже возвращались?

- Работа в Москве завершилась в 1986 году, но творческие контакты продолжались. Запомнился в этом отношении 2006-й, когда я получил из Москвы приглашение принять участие в записи компакт-диска «Дмитрий Шостакович. Гара Гараев. Пересечение параллелей», проводимой известной фирмой грамзаписи «Русский сезон». Выпуск диска был приурочен к 100-летию Дмитрия Шостаковича. Совместно с Симфоническим оркестром имени Сергея Рахманинова и солистом Ильей Грубертом мы исполнили одно из сложнейших произведений Гара Гараева - Концерт для скрипки с оркестром. Кстати, я стал первым из азербайджанских дирижеров, исполнивших это произведение еще в 1982-м.

До отъезда в Турцию в 1984 году меня пригласили в родной Баку для проведения ряда интересных концертных программ, осуществленных в сотрудничестве с Государственным камерным оркестром имени Гара Гараева. Такое приглашение я рассматривал как возможность расширить свой репертуарный багаж. И действительно, за один концертный сезон (1984-1985) под моим руководством прозвучали Stabat mater Перголези, инструментальные концерты Баха, Гайдна, Моцарта, струнный секстет «Просветленная ночь» Арнольда Шенберга, Adagio для струнного оркестра Сэмюэла Барбера, «Камерная симфония» Дмитрия Шостаковича, «Классическая сюита» Гара Гараева и другие.

…Подошел 1986 год, и мне вместе с супругой пришлось собираться в путь, так как от Министерства культуры СССР на мое имя поступило предложение поехать в творческую командировку в Турцию в качестве дирижера Анкарского оперного театра. Как всегда, оформление документов приняло затяжной характер, и в Турцию мы с супругой попали лишь к середине сезона. Пришлось ждать очередной постановки, но неожиданно поступил звонок из Стамбула: услышав, что из СССР в Анкару приехал дирижер и пока не задействован в работе, Стамбульский оперный театр решил пригласить меня поставить новый спектакль - «Травиату» Верди, но в балетной версии.

В Стамбул мы переезжали на время, а остались навсегда. С той первой турецкой постановки и до настоящего времени я провел около 40 спектаклей, многие из которых поставлены совместно с режиссерами и балетмейстерами мирового значения - Юрием Григоровичем, Айдыном Гюном, Валентином Елизаровым и другими.

- «Брендовый спектакль Эльшада Багирова» - такое понятие существует?

- Для меня каждый спектакль имеет свою ценность. Репертуар постоянно пополняется новыми оперными и балетными постановками, в том числе и турецких композиторов. . Одна из последних работ - балет Дженгиза Танджа «Почему?», поставленный турецким хореографом Ойтуном Турфанда на основе музыки «Тропою грома» Гара Гараева, но на новое либретто. В указанном спектакле исчерпавшую на сегодня тему расизма сменила актуальная проблема осуждения терроризма. Тем самым балет, написанный в 1957 году, обрел современное звучание благодаря его адаптации к одной из основных проблем нашего времени.

- Не берусь комментировать, но чтобы реанимировать балет, возможны разные пути, в том числе и тот, в котором вы приняли участие. Музыкальная общественность Азербайджана ждет такого возрождения.

- Будем надеяться, что разумное решение будет найдено. Во всяком случае, попытка, и довольно успешная, уже сделана.

- Интерпретационная новизна довольно часто вызывает у слушателей сомнение. К примеру, во время одного из концертов, проведенного вами в Баку на филармонической сцене, был исполнен вальс из балета Гара Гараева «Семь красавиц» в непривычно быстром темпе. Не буду скрывать, такое преподнесение хорошо знакомой музыки было воспринято по-разному...

- Дело в том, что подобное решение в моем случае продиктовано мнением самого Гара Абульфасовича, который говорил в моем присутствии, что этот вальс «не благополучный и мягкий, а вихревой, страстный». Если учесть, в какой сцене он звучит, то можно предположить, каким действительно должен быть его характер. Но в первой постановке 1952 года хореографическая схема спектакля была задумана знаменитым балетмейстером Петром Гусевым, причем таким образом, что претворить в жизнь гараевское видение вальса было уже невозможно. Потому-то вальс и затормозил, сохраняя и в дальнейшем свою первоначальную лирическую трактовку, не совпадающую с сутью самой сцены - фантасмагорией.

- Что же получается, такой признанный балетмейстер, как Гусев, не проникся особенностями инонациональной культуры?

- Дело не в этом. Балетмейстерское представление хореографического рисунка порой меняет смысл музыки, что и произошло с вальсом. К тому же со временем выработался некий стереотип исполнения и его восприятия.

- Позже к балету обратились видные азербайджанские балетмейстеры Рафига Ахундова и Максуд Мамедов, которые с разрешения Гара Абульфасовича внесли некоторые изменения, скажем, в ход событий балета, к тому же попросили композитора дописать три номера. Но и в их интерпретации вальс практически не претерпел темповых изменений.

- Гараев, как правило, не возвращался к своим ранее написанным сочинениям. Поэтому за редким исключением у него нет опусов, имеющих вторую редакцию, не говоря уже о дальнейшем редактировании. Объяснить такое можно тем, что написанное новое - это порыв авторской мысли, откровение композитора. Все, что происходит потом, - уже «заплатки», хотя порой у автора бывают веские причины для доработки.

- Боюсь показаться излишне консервативной, но многие современные интерпретации настолько меняют авторский замысел, что невольно проскальзывает мысль: если бы автор увидел, во что превратили его детище, то кто знает, к чему привела бы его реакция на такое своеволие!..

- Примеров тому, о чем вы говорите, немало. Так, в опере «Кармен» Хозе выезжает на мотоцикле с автоматом Калашникова в руке, вызывая недоумение зрителей. Порой постановочная группа забывает о главной задаче - донести произведение в том виде, в котором автор его написал. Сохраняя время действия, приближая трактовку образов к первоистоку, авторы обновленных постановок спектакля создают условия для лучшего усвоения зрителем авторского произведения.

- Эльшад муаллим, вы занимаетесь преподавательской деятельностью в Турции?

- Нет. На это надо время, а у меня его недостаточно, так как параллельно с должностью дирижера Стамбульского оперного театра я возглавлял Камерный оркестр при муниципалитете города Стамбула. Оркестр был создан по моей инициативе и при непосредственном участии. По сложившейся традиции мы выступали дважды в месяц с обновленной программой. Такой концертный режим требовал полной отдачи.

- Пройдя серьезный профессиональный путь, поделитесь своим мнением: что значит быть дирижером?

- Дирижер - человек, режиссирующий музыку. Каждый подход к оркестру неповторим, и каждая программа имеет свою репетиционную стратегию. По этому поводу есть потрясающее выражение: «Вчера прошло, завтра еще не наступило, есть только сегодня».

Эмоции рождаются на сцене. И даже исполняя произведение в энный раз, зная партитуру наизусть, точной копии предыдущего варианта не получится. И это хорошо - такое обновление уводит от штампов, а значит, придает даже хорошо знакомому произведению ощущение новизны, необходимое для того, чтобы получать удовольствие от работы.

- Эльшад муаллим, говорить с вами и не спросить о вашем отце, в классе которого я изучала консерваторский курс полифонии, просто недопустимо.

- Папа был особенным человеком… Добрый, отзывчивый, не перестающий поражать. С 50-х годов прошлого века началась его преподавательская деятельность в Азербайджанской государственной консерватории. А с 1970-го он возглавил кафедру теории музыки...

У нас часто собирались мои друзья, каждый из которых был необыкновенно талантливым музыкантом: Джаник Гараев, Азад Алиев, которых, к великому сожалению, уже нет среди нас. Присоединялись к нам и многие другие, в том числе талантливый виолончелист Эльдар Искендеров. Порой мы просили отца помочь нам с материалом по музлитературе. Он не тянулся за нотами - все играл наизусть, и как играл! Между делом шутил - юмор у него был тонкий, с подтекстом. При всей своей коммуникабельности и отзывчивости папа был человеком со стержнем - бескомпромиссным в вопросах порядочности и благородства.

- Произведения Закира Багирова присутствуют в вашем репертуаре?

- Конечно. Его Фортепианный концерт сравнительно недавно прозвучал в рамках юбилейного концерта отца в исполнении талантливого пианиста Мурада Адыгезалзаде. Большую популярность приобрели Квартет арф, Рапсодия, Романс для скрипки. Детские пьесы «Кукольное представление» - одно из самых востребованных произведений из репертуара ДМШ. А музыкальная комедия «Гайнана» («Свекровь») выдержала огромное количество спектаклей.

Закир Багиров обращался и к оперному жанру («Айгюн», «Старик Хоттабыч»), он писал для оркестра народных инструментов, широко в его творчестве представлена камерная, вокальная музыка. Особая область его творчества - музыка к драматическим спектаклям и кинофильмам. Объективно он был хорошим композитором и незаурядным человеком.

Недавно мой сын в Нью-Йорке записывал в студии диск, и когда он назвал режиссеру звукозаписи свою фамилию, тот очень удивился и сказал: «Представляете, недавно с одним известным пианистом я записывал «Кукольное представление» - видимо, вашего деда!»

- Эльшад муаллим, вам выпало и необыкновенное счастье общения с самим Гараевым - вашим тестем. Не робели?

- Я всегда старался не мешать ни быту, ни творчеству Гара Абульфасовича, стремился оградить его от каких-либо проблем - бытовых, семейных. Но при всей своей занятости он часто приглашал меня в гости. Мы садились друг против друга, и Гара Абульфасович рассказывал истории из своей жизни, причем так ярко, в лицах, что все услышанное в моей памяти запечатлелось скорее в виде театрального действия.

Я бесконечно счастлив, что еще при жизни Гара Абульфасовича успел исполнить его Скрипичный концерт с Мирославом Русиным и Эстонским филармоническим оркестром. Запись с этого концерта я привез Гара муаллиму. Он прослушал и, пожалуй, впервые отнесся ко мне как к исполнителю, предложив в качестве дирижера записать его музыку к фильму «Низами» с Муслимом Магомаевым в главной роли. Такое доверие я воспринял как благословение на исполнение музыки Гараева, которая сопровождает меня по всей творческой жизни.

Мир Гараева необъятен, его талант - высочайший дар, который может быть ниспослан свыше. В последние годы Гара Абульфазович часто слушал «Бранденбургские концерты» Баха, которые вдохновляли его на написание музыки в новом техническом и эмоциональном решении. Композитор, будучи уже тяжело больным, писал свои сложнейшие фуги…

Я бережно храню партитуру «Тристана» Вагнера, принадлежащую некогда Гараеву. Эту сложнейшую партитуру с непростым переплетением голосов композитор приобрел в молодые годы - лет в 17. Просматривая эти ноты, я был поражен, что в столь юном возрасте он стрелками прослеживает горизонталь, связывающую различные инструменты в единую мелодическую линию. Это значит, что уже тогда Гараев обладал могучим оркестровым мышлением. Общение с Гара Абульфасовичем - огромный подарок свыше и на всю жизнь!

- В связи со 100-летним юбилеем в Баку, в доме, где некогда жила семья композитора, был открыт музей народного артиста СССР, академика Гара Абульфас оглу Гараева. Что вы чувствуете, входя в этот дом, овеянный аурой великого таланта?

- В этой квартире я с детства проводил немало времени с моим ближайшим другом Джахангиром Гараевым - племянником Гара муаллима. Я рад, что этот исторический дом обрел свою новую жизнь, сразу же став одним из культурных центров Баку.

- Эльшад муаллим, вы упорно умалчиваете о доставшейся вам главной ценности семьи Гара Гараева - дочери композитора Зулейхе ханым, с которой связала вас судьба…

- Не знаю, что и сказать... Я никогда не задумывался об этом в таком ракурсе. Мы с детства были знакомы с Зулей, и наша дружба как-то незаметно для нас самих переросла в иное чувственное измерение. Мы довольно рано построили семью и сразу же покинули родительский дом. Наше совместное странствие началось в 23 года. Баку - Москва - Петербург - вновь Москва и - на долгие годы Турция, где мы живем уже 32 года.

Зуля до недавнего времени заведовала фортепианным отделением Центра культуры и искусства Государственной консерватории турецкой классической музыки Ispirtoxane Стамбульского технического университета. Она продолжатель ценнейших национальных и мировых музыкально-культурных традиций, вдохновенный и неустанный пропагандист азербайджанской музыки, просветитель и подвижник, а в настоящее время и директор Дома-музея Гара Гараева.

Наш сын Зульфугар переступил порог сорокалетия. После окончания Стамбульской консерватории по классу кларнета он поступил в школу джаза Беркли, затем учился в аспирантуре на джазовом факультете в Нью-Йоркском университете. В настоящее время Зульфугар живет в Вашингтоне, преподает джазовую композицию и историю музыки в университете NOVA и в колледже LEVI.

Так сложилось, что Зульфугар живет далеко от родного дома. Получая образование и проживая за пределами Азербайджана, наш сын сохранил уважение и любовь к национальным культурным традициям, и более того, активно занимается пропагандой искусства Азербайджана. Так, в США он записал диск «Карабах» с музыкой великих Узеира Гаджибейли, Гара Гараева, моего отца - Закира Багирова, интерпретированной в джазовом стиле. Без ложной скромности, это - основательный повод для нашей с Зулей гордости.

- Что вы ждете от жизни, Эльшад муаллим?

- Я не жду, а надеюсь. Хотел бы я заглянуть в будущее? Скорее нет, чем да. А зачем? Пусть все идет своим чередом. Один из законов пути Дао гласит: «Нужно принимать жизнь, радоваться жизни, ценить жизнь. Доверьтесь жизни, доверьтесь силе вашего разума и велению сердца. Все будет так, как надо, даже если по-другому». Лучше, по-моему, не скажешь!

Рая АББАСОВА

Каспiй.-2019.- 20 апреля.- С.14-15.