«Гойя»: браво творцам!

Ко дню памяти Гара Гараева

БАЛЕТ

Исполнился ровно год с того дня, когда в цикле торжественных мероприятий, посвященных 100-летию со дня рождения выдающегося композитора нашего времени Гара Гараева, прошла премьера балета «Гойя», состоявшаяся в Азербайджанском государственном академическом театре оперы и балета.

Рождение нового музыкально-сценического произведения на музыку Гара Гараева и Фараджа Гараева, премьера которого уже сегодня позволяет отнести его к лучшим достижениям современного балетного искусства Азербайджана, является большим вкладом в музыкальную культуру страны. Новаторская музыка, оригинальная хореография, яркое художественное оформление сплелись здесь в органическом синтезе, результатом которого стало появление интеллектуального, глубокого по содержанию, зрелищного спектакля.

Новая постановка стала плодом вдохновенной работы большого коллектива создателей балета. Хореографом-постановщиком его выступил заслуженный артист Эстонии, лауреат Государственной премии Василий Медведев, хореографические композиции которого идут с большим успехом в лучших театрах мира. Либретто написала известная писательница из Турции Яна Темиз, имеющая немалую практику в создании балетных либретто. Художник-постановщик спектакля - академик Российской академии художеств, профессор, член Союза художников РФ Дмитрий Чербаджи. Все эти деятели балетного искусства уже не раз работали совместно, в том числе и в Азербайджанском театре при постановке новой версии балета Г.Гараева «Семь красавиц» в 2008 году. Этот спектакль и сейчас присутствует в репертуаре театра, где идет с постоянным аншлагом, имеет зрительский и кассовый успех.

Главный герой нового балета - испанский художник Франсиско Гойя, гениальный живописец конца XVIII - первой половины XIX века, проживший долгую и насыщенную жизнь, человек со сложной судьбой и столь же сложным творческим миром. Гойя - уникальный художник, который на своем веку пережил дамоклов меч инквизиции, период пробуждения национальной культуры в конце XVIII века, нашествие Наполеона в начале XIX века, оккупацию Испании французскими войсками и бесчинство наполеоновских солдат, рождение испанской революции и ее трагическую гибель. Все эти события не могли не повлиять на образный мир его картин, на характер его творчества, в котором портретно-придворный период первой половины сменился резким изменением стиля и тематики более поздних работ.

Личность Гойи была близка и дорога Гара Гараеву («имя Гойи, наряду с Сервантесом, - это Испания его детства»). И когда в 1969 году композитору предложили написать музыку к двухсерийному художественному фильму режиссера К.Вольфа «Гойя, или Тяжкий путь познания» (Германия-СССР-Югославия) по одноименному роману немецкого писателя Лиона Фейхтвангера, он без раздумий согласился (к сочинению музыки в качестве соавтора был привлечен Фарадж Гараев). «Мне кажется, Гойя всегда присутствовал в моей жизни. Это мастер, заговоривший на много лет раньше, чем пришло его время. Для меня он глубоко перекликается с Бетховеном... Я счастлив, что был участником фильма об этом художнике» .

Такое отношение Г.Гараева к личности Гойи было связано с его особым отношением к культуре и искусству Испании. Известно, что роман Сервантеса «Дон Кихот» был настольной книгой композитора на протяжении всей его жизни. Вспомним музыку к кинофильму «Дон Кихот» режиссера Г.Козинцева и созданные на ее основе одноименные симфонические гравюры, а также музыкальное оформление документального фильма «Гренада, Гренада, Гренада моя». Подтверждением сказанному является и объемистый ярко-красный испанский фолиант с записями напевов андалузских цыган и традиционного фламенко, постоянно лежавший на рояле в рабочем кабинете Г.Гараева (кстати, он отчетливо виден и на знаменитой картине Т.Салахова «Портрет Гара Гараева»). «Я побывал во многих странах, - говорил композитор. - Но если бы мне предложили выбор повторной поездки, я избрал бы Испанию. Колорит, история, притягательность этой страны несравнимы ни с какой другой».

Вероятно, композитору симпатизировала в Гойе и его творческая смелость. Одним из проявлений ее стал крутой поворот, проявившейся в кардинальной смене стиля, образов и выразительных средств второй половины жизни художника, что позволяет провести аналогию с творческой эволюцией самого Г.Гараева.

Фильм «Гойя» завершил испанскую кинематографическую трилогию композитора и в то же время послужило импульсом к созданию новой симфонической концепции - Четвертой симфонии с тем же названием, вобравшей в себя не только музыкальный материал, звучавший в киноленте, но и не вошедшие в нее фрагменты.

Именно симфония «Гойя», которая вслед за фильмом выразила всю полифоничность и весь трагизм облика прославленного художника с генеральной линией дихотомии любви и страха, и послужила музыкальной основой для нового балета. Однако продолжительность симфонии (20 минут) была недостаточной для сценического произведения, пусть даже одноактного. Хореограф-постановщик В.Медведев взял на себя смелость (при согласовании с наследниками композитора - Ф.Гараевым и З.Гараевой-Багировой) дополнить партитуру фрагментами из других симфонических произведений Г.Гараева - из Первой и Третьей симфоний, а также Скрипичного концерта. Они органично вписались в общую композицию, в результате чего сложилась целостная музыкальная драматургия, где сохранена симметрия формы: балет начинается и завершается музыкой симфонии «Гойя». Благодаря этим дополнениям продолжительность звучания увеличилась до 50 минут, что позволило построить полнометражный одноактный балет.

Уместно отметить, что балет «Гойя» - не первый опыт создания музыкального спектакля на основе симфонического сочинения. Так, вскоре после появления симфонической поэмы Г.Гараева «Лейли и Меджнун» на нее сразу же поставили балет, имевший огромный успех, в том числе и на таком престижном балетном смотре, как VII Международный фестиваль танца в Париже, состоявшийся в 1969 году. Во время капитальной реконструкции здания Азербайджанского театра оперы и балета этот спектакль был утрачен, но тот опыт оказался очень важным, и в 2001-м балетмейстером Георгием Алексидзе балет «Лейли и Меджнун» был поставлен заново. Другим примером является поставленный в 2000 году Георгием Ковтуном балет на музыку симфонических гравюр «Дон Кихот» Гара Гараева. Оба эти одноактных спектакля до сегодняшнего дня сохраняются в репертуаре театра.

Но вернемся к «Гойе». Как известно, балет - произведение синтетическое, успех которого определяется качеством всех его составляющих, куда при безусловном главенстве музыки входят либретто, художественное оформление, дизайн костюмов, мастерство исполнителей и пр. Немалая роль в этом синтезе принадлежит либретто. Его автор Яна Темиз признается, что работала с большим увлечением: «Было невероятно сложно уложить долгую и интересную жизнь Гойи в 50 минут. От многого пришлось отказаться, сокращать и опять сокращать, убирать действующих лиц, ограничиться лишь самыми яркими эпизодами из жизни художника. Для меня это была интереснейшая работа: я погрузилась в биографию Гойи, прочитала все, что смогла найти, о загадочной смерти Каэтаны Альбы (даже исторический детектив «Волаверунт»!); заново изучила творчество художника, открыла для себя прежде мало мне знакомые «Капричос», вникла в тайны Мадридского двора…».

Образцом композиционного решения либретто для Я.Темиз, вероятно, послужил один из фильмов, посвященных художнику, а именно - испано-итальянский художественный фильм режиссера Карлоса Сауры «Гойя в Бордо» (1999), построенный как ретроспекция. Здесь угасающий гений вспоминает свою жизнь: уже будучи глухим стариком, он рассказывает юной дочери о своей жизни на фоне общественно-политических событий Испании, выделяя самые интересные эпизоды, оказавшие наибольшее влияние на его искусство. Однако если в фильме К.Сауры воспоминания Гойи - это отражение и его личной истории, и истории Испании того периода, то в либретто балета, в силу специфики жанра, автор представляет исключительно наиболее яркие фрагменты жизни и творчества художника. Как отмечала Я.Темиз, для одноактного балета было важно, «не перегружать его персонажами и сюжетными ходами, а с другой стороны - сделать не только понятным, но и содержательным».

В результате получилась оригинальная композиция, где шесть пронзительных сцен обнажают внутренний мир великого художника, который любил и ненавидел, упорствовал и сомневался, презирал и боготворил. Думается, с полным правом можно утверждать, что либретто «Гойи» весьма удалось. Даже отдельно взятое, оно читается как хорошее эссе и будет, несомненно, верным путеводителем зрителю и слушателю в постижении фабулы этого неординарного произведения.

Очевидно, что либретто балета создавалось в тесном контакте с хореографом-постановщиком, иначе не получился бы столь органичный спектакль. В.Медведев создал интересное хореографическое решение произведения, которое наглядно продемонстрировало его богатый опыт, кругозор и эрудицию. Музыка, на которую накладывается оригинальная хореографическая партитура, представляла для него немалую трудность. Как признавался сам В.Медведев, «музыка «Гойи» поначалу казалась мне абсолютно не балетной» . И тем не менее, интеллектуальная, глубоко психологическая, написанная в сложной двенадцатитоновой технике, музыка Г.Гараева и Ф.Гараева обрела благодаря мастерству хореографа вполне конкретное сценическое воплощение, самобытное и оригинальное. Родился новый балет.

Делясь своими впечатлениями о работе с труппой бакинского театра, В.Медведев говорил: «Я рад сотрудничеству с Азербайджанским государственным академическим театром оперы и балета. С удовольствием принял предложение, и мне было очень приятно работать с азербайджанской труппой. Очень талантливые и целеустремленные ребята. «Гойя» - совершенно новый спектакль и в плане либретто, и в плане драматургии и режиссуры, и даже в плане музыкальной концепции. По-моему, «Гойя» получился очень сочным, красочным и зрелищным. Мне кажется, «Гойя» подходит нынешней театральной труппе и в плане пластики и темперамента, и в плане открытия новых возможностей» .

Оригинальным спектакль оказался с самого начала: в правой и левой ложах театра размещается хоровой состав, одетый в черные костюмы и со свечами в руках. Хористы (хормейстер - заслуженный деятель искусств Азербайджана Севиль Гаджиева) исполняли молитву «Аве Мария», под которую медленно открывается занавес и зритель погружается в атмосферу образов - то ярких и лучистых, то мрачных и жутковатых, чередующихся в воспаленном воображении умирающего Гойи.

Монументальные декорации, созданные художником-постановщиком Д.Чербаджи, дополняли развернувшуюся на сцене драматичную феерию. В оформлении сцены представлены самые известные картины Гойи (в том числе и обе махи - одетая и обнаженная), его гравюры и офорты. Главной же декорацией являлось большое полотно, на котором изображен основной офорт из серии «Капричос» - «Сон разума рождает чудовищ», ставший кульминационным выражением трагической темы творчества художника.

Отличились и костюмеры. Красивые костюмы главных персонажей с их преобладающей бело-черно-красной (испанской) цветовой гаммой контрастировали с необычными, устрашающими нарядами темных сил, выдержанными в мрачно-серых тонах, что максимально приблизило зрителей к эпохе инквизиции. Контрастом им были и многокрасочные костюмы участников народных сцен. Колоритная деталь образа Гойи - шляпа со свечами - присутствовала и здесь, как, впрочем, и в фильмах о нем режиссеров Конрада Вольфа и Милоша Формана.

Премьерой балета дирижировал заслуженный артист Азербайджана, лауреат международных конкурсов Эйюб Гулиев (ныне главный дирижер театра). В интервью накануне премьеры он говорил: «Поставить балет на музыку «Гойи» - очень ответственная задача, я бы даже сказал - творческий вызов. И для симфонического оркестра театра, и для хора, и для балетной труппы… Музыка сочинения основана на додекафонной системе, она очень сложная и требует огромных ресурсов - большого количества ударных инструментов, разделения на группы в струнном составе и т.д. Это очень насыщенная и оригинальная композиция, в ней есть моменты, где звучит гитара, звенят колокола, виртуозно солирует скрипка. Кроме того, здесь участвует еще и хор, партия которого максимально полифонически насыщена и включает в себя исполнение сложной четырехголосной хоровой фуги».

Тогда, в день премьеры, в спектакле принимали участие ведущие солисты балета - заслуженные артисты республики Нигяр Ибрагимова (Каэтана Альба) и Макар Ферштандт (Инквизитор), а также Анар Микаилов (Гойя), Аян Эйвазова (Королева) и Джамиля Керимова (танец с зонтиком). Отличился в спектакле и кордебалет (особенно его мужская группа в образе «серой чумы» инквизиторов), на долю которого выпала интересная, выразительная и далеко не простая партия.

…Итак, после премьеры балета «Гойя» прошел ровно год. 3 февраля этот замечательный спектакль вновь состоится на сцене Азербайджанского государственного театра оперы и балета и будет приурочен ко дню рождения Гара Гараева.

Наталья ДАДАШЕВА,

доктор философии по искусствоведению

Каспiй.-2019.-2 февраля.-С.19.