Верьте в гения, господа,

или Когда монумент - символ вечности

МАСТЕР

4 февраля великому ученому Лютфи Заде исполнилось бы 98 лет

Cкончался Лютфи Заде немногим более года назад в США, а мы уже сегодня, шутка ли, имеем виртуозно сотворенное и установленное в Аллее почетного захоронения азербайджанской столицы надгробие. Изваяние из холодного камня, с лицом, проникнутым солнечным светом ума и открытости. Произведение искусства, рядом с которым чувствуешь присутствие полнокровной во всем ее великолепии духовной значимости и неповторимой

индивидуальности!

Имеем на родине Лютфи Заде мемориал, посвященный гениальному ученому одним из самых талантливых скульпторов Омаром Эльдаровым, который с честью служит своей миссии избранника Всевышнего и которому поколения благодарны за счастье уже их встреч с великими мира сего, с нашим историческим прошлым не только на кладбище, но и у других мемориалов - на площадях и улицах родного Баку и других городов.

Право на доверие

Представив в первой части данной корреспонденции ее героя - выдающегося художника современности, скульптора-академика Омара Гасан оглу Эльдарова - в уверенности, что его эксклюзивный рассказ, безусловно, интересен и важен для неравнодушных и любознательных читателей, мы договорились побеседовать с ним, в частности еще и о том, как он работал над недавно установленным грандиозным монументом в честь Лютфи Заде. Это потом наш диалог с мэтром, перерастая в череду обгоняющих друг друга подробностей, наконец превратится в сумму знаний о философии творчества скульптора. А пока он начинался с подразумевающегося вопроса о том, почему мастер счел за честь возможность взяться за столь ответственный, требующий не только таланта, грандиозного профессионального опыта, безусловных успехов при исполнении многих проектов. В который раз благословивших его на многотрудные поиски тончайших особенностей, которые позволят осуществить в том или ином материале идею монумента, вылепить и высечь в камне не просто фигуру, а живое, полнокровное воплощение достойнейшей индивидуальности, олицетворяющей образ того, кому стоять в веках, красноречиво повествуя о себе, о времени и о своем народе.

Можно в общем и целом знать немало о том, как готовится художник выполнить новый замысел, каких усилий стоит ему каждый отклик подсознания и каждый вспыхнувший вслед в глубине души импульс, проникший в творческую кухню талантливого профессионала. Чтобы произошло непознаваемое чудо рождения шедевра в рамках сложнейшего проекта, а автор с легкостью, не чувствуя усталости, окрыленный успехом, тут же устремился к вершинам, гарантирующим счастливое состояние победителя при воплощении другой сложной задумки.

Как же иначе, если его муза из тех капризных барышень, что всегда устремлена в полет вперед и выше и не позволяет расслабиться и успокоиться на достигнутом. Если постоянно напоминает о том, что кому много дано, с того много и спросится. Что все главные явления и события, деяния лучших обязан отразить по жизни именно тот, кем неустанно повелевает она, небескорыстная поборница высших достижений и неутомимая помощница в поиске великого множества характеризующих отличительные особенности нового героя и материала, которым, пробравшись сквозь естественные сопротивления, рассказывать множество деталей, считывать значение которых и есть самая трудная и увлекательная забота скульптора-монументалиста, у которого не бывает ни одинаковости, ни похожести, а есть талантливо воплощенная суть. Удивительным образом сочетающаяся с чувством безусловной ответственности за каждую свою работу. И перед мировым сообществом - тоже. Ибо, да не будет секретом, давно стало традицией, что трепетно и свято к его героям относятся и в странах, и на континентах. О чем более всего мое, в общем-то, многословное описание на подступах к очередной беседе со скульптором, которая только и позволит мне выполнить уже свою задумку - объективно и с заслуженным уважением к читателям рассказать об одном из корифеев искусства при помощи его ответов на самые житейские вопросы. О том в частности, как творчество и интеллектуальное существование неизменно порождают большую личность в искусстве. А порой и великого ученого, значимость открытия которого кардинально изменяет мир до необозримых высот. Где будто бы из переклички едва узнаваемых посылок мысли происходит прозрение и проникновение в суть активной интеллектуальной жизни в целом и в каждом произведении в отдельности.

Как, в частности, делает выдающийся азербайджанский зодчий - академик Омар Эльдаров, автор мемориального памятника ученому Лютфи Заде, в беседе с которым сейчас стараюсь не упустить ничего из волнительного и поучительного для интервью с такой духовно развитой личностью, обогатившей не только национальное искусство Азербайджана, но и мыслителем, воплотившим в своих уникальных монументах образы многих великих мира сего. В том числе и с помощью только им подмеченных нюансов и достижений общечеловеческого и его гения в их умении и потребности сеять разумное, доброе, вечное…

С чувством особой ответственности и гордости за деяния ученого-соотечественника взялся Омар Эльдаров и за посвященный Лютфи Заде монумент, окрыленный тем, что этот проект состоялся и по его инициативе. И тем, что долго и упорно изучал предмет своего творческого интереса, интуитивно ступая след в след по его пути, чтобы воспроизвести его образ на века в знак памяти и благодарности со стороны потомков. Тому, кого по справедливости называют гением. Кем от души гордятся, воспевая и в величественных монументах.

От первого лица

- Омар муаллим, с большим удовлетворением приняла сообщение о том, что создание памятника Лютфи Заде от имени Азербайджанского государства и народа доверено именно вам. И потому в первой части этих заметок процитировала емкий, глубинно добротный рассказ коллеги Лютфи Заде - Рафика Алиева, надеясь, что эта информация должна предшествовать нашей с вами беседе, прежде чем предложим читателям запись нашего, скажем так, диалога. Скажите, пожалуйста, вы были знакомы с Лютфи Заде лично?

- Виделся, когда он как-то приезжал в Баку. Я его видел дважды на общем собрании, которое в помещении Совнархоза проводило Министерство связи, организовавшее эту встречу с ним. Насколько я помню, он что-то переводил с английского на азербайджанский. То есть Лютфи Заде выступал на английском и иногда говорил русские фразы. Русским языком он владел свободно, азербайджанским - видимо, мало. Английским, конечно, лучше всего. Но к факту его величия с гордостью в сердце я прикоснулся в тех бесконечных раздумьях, что воодушевляли, уже когда я принялся за создание его образа, вникая в подробности его широко известной биографии.

- А в данном проекте?

- О данном проекте задумался, когда удостоился чести увековечить образ и заслуги великого ученого. А еще такого феномена, как само Его Величество ОТКРЫТИЕ Лютфи Заде.

По примеру монумента Гейдару Алиеву, где статуя на фоне карты Азербайджана, а целое море роз из порфира - как выражение чувств народа вообще и в тот трагический момент особенно как проявление массового сознания.

- Сложнейшая задача!

- Зато какая достойная, согласитесь!

- Согласна. Конечно, согласна. Тем более потому, что в скульптуре вы запечатлели не только всеобщую благодарность мира автору нечеткой логики, но и факту появления и воплощения в жизнь такого исторически мощного прорыва в науке, как само открытие Лютфи Заде...

- За это меня и критиковали…

- Ну, это в стиле тех, кто даже не догадывается о своей отсталости… Те, кто держит руку на пульсе современности, сразу же осудили эту возню завистников, не раз вспомнив с горькой иронией произносимую фразу «Пророков нет в отечестве своем». Ценность вашего нового произведения, подчеркивают наши достойные современники, видна невооруженным глазом. Говорят, что уже в концепции и композиции, в комплексном подходе к содержанию и смыслу весьма оригинального проекта виден ваш творческий почерк. А это само по себе событие достойного масштаба. Когда, кстати, хочется привести слова, да и в том, что он принадлежит именно вам и появился в наши дни. Когда так хочется назвать необычным, чертовски красиво увековечивающим не только великую личность, но и факт рождения значимого для человечества прорыва в неизведанное, открытия как такового. Чтобы быть и самой увековеченной вместе со своим автором - разве нет?

- И чертовски красиво сказано! Спасибо большое.

- Омар Гасанович! Я очень огорчилась, узнав о появившихся в социальных сетях выпадах против вашей концепции монумента Лютфи Заде, и не случайно напросилась на встречу, чтобы записать от первого лица для газеты беседу с вами и о том, что происходило и как завершились разборки. Не потому же они затевались, что кто-то захотел продемонстрировать собственную «смелость», «критикуя» произведение выдающегося автора многих монументов, народного художника Азербайджана, лауреата государственных премий СССР и Азербайджана, ректора Азербайджанской государственной академии художеств…

- Нет, в конце концов у «критиков» не нашлось убедительных «творческих», с позволения сказать, «доводов» и «аргументов» в пользу своих «точек зрения». Наоборот, они продемонстрировали свою несостоятельность.

- А может быть замешанным еще кое-что недостойное? Может, зависть - она ныне в большой моде…

- Ой, было много несуразицы, некомпетентных, нередко агрессивных высказываний.

- Но вы не остались равнодушным, не обидели высокомерием активно настроенных против?

- Нет, конечно! Я остаюсь предельно вежливым. Пытался что-либо разъяснить, но правду в данном случае никто не искал.

- А судьи-то кто? Ведь в таких случаях важнее всего учесть, что известная по многочисленным украшающим наш мегаполис работам и другим произведениям эстетическая сущность Омара Эльдарова, в принципе, безупречна.

- Я не отважусь ратовать за такое - мне сподручнее говорить с профессионалами. В таких случаях, к примеру, легко объяснил бы огромную разницу между установленным в городе монументом и кладбищенским надгробием, в котором, скажем, по принятым меркам статуя не должна превышать трехметровую высоту. Независимо от того, чей образ она олицетворяет и того, что намерен ее появлением обобщенно высказать автор.

Эстетическая чувствительность и гражданская позиция

- Итак, проект недавно установленного в Баку памятника великой значимости ученому, одарившему человечество великими открытиями… Расскажите, Омар муаллим, подробнее о нем - таком емком, интеллектуальном, эстетически безупречном. Как вы работали, какие творческие решения складывались у вас спонтанно, а что приходило постепенно, как предмет особой сосредоточенности?

- С удовольствием. Мой герой - автор выдающегося открытия мирового значения, в известной мере повернувший математику в совершенно другое русло, и моей первостепенной идеей стала задача обязательно символически отразить это в скульптурной и архитектурной формах как событие мирового значения в качестве факта появления революционной теории Лютфи Заде, совершившего мощный прорыв в математической науке. Он у меня как бы открыл тяжелые гранитные двери в неведомое пространство.

Вот вся эта информация изначально и стала отправной точкой для поиска глобального, основополагающего решения. Поэтому позади его фигуры я поставил нечто вроде арки с проемом, символизирующим эту воображаемую дверь в сферу мировой науки в безграничное пространство. При этом он как бы раздвигает своими руками эти очень тяжелые двери, плиты, на которых высечена его знаменитая формула. Она очень коротенькая, но кардинально изменила многие технологии и мировое производство. Дала возможность, скажем, японским и южнокорейским предприятиям по цифровой информатике, выпускающим телефоны, смартфоны и много другой продукции, настолько продвинуться вперед в технических вопросах, что все поняли: кто не будет использовать эту формулу, неизбежно отстанет.

В меру сил я отразил этот сюжет и знаю, что равнодушно мимо памятника автору такого открытия никто не проходит.

- А творческое решение?

- Творческое решение принял сразу, но вначале в иных формах, пока постепенно детали обрели нынешний вид.

- И следом добавили детали, символизирующие победный конец?

- Отмените несогласия и споры в обмен на безоговорочное понимание и молчаливое признание-одобрение, и получите искомый результат.

- Мудро-то как!

- Потому еще, что не впервой, а так, как было всегда, если от удивления до восхищения рукой подать.

- Кстати, гостивший две недели в Баку племянник ученого Лютфи Заде и Джанет ханым Селимовой, сын их двоюродной сестры, известный врач одного из престижнейших госпиталей США, с огромным восхищением отозвался о памятнике как о «подлинном произведении искусства», поздравив с большой удачей Омара Эльдарова. Он выразил большую благодарность скульптору за то, что герой памятника символизирует личность человека с открытой душой, а в фигуре читается нахлынувшее волнение, тепло и буквально ощущается биение сердца. И все это в сочетании с буквально завораживающей идеей гармонии открытия и открытости.

- Приятно слышать!

- Приятно, безусловно. Но это мнение зрителя, одного из самых заинтересованных. А если спросить обычного доброжелательного зрителя… Что с точки зрения особенностей вашего почерка, вкуса, умения прочитывать биографии героя у людей независимых?

- Пожалуйста… Хотя журналисты обычно не очень интересуются такими вещами.

- А мы попробуем - про материал, с которым работает скульптор, технологии, профессиональные секреты, радости и огорчения. Чтобы у завистливых «критиков» вопросов не возникало. Я всегда гордилась тем, что в вашей профессии у нас есть подлинные звезды, а сейчас расстроилась, узнав, что зависть проникла и в такое уникальное искусство, традиционно богатого талантами Азербайджана, особенно уверенными в правде профессионалов.

- Пожалуйста. Как уже сказал вам, естественно, с ретивыми критиками терпеливо беседовал, рассказывал, что и почему учел и включил в замысел проекта памятника, но, оставшись при своем мнении, подчеркнул право автора таким, а не иным видеть свое произведение и судить о нем, впрочем, как и обо всем вокруг, с собственной колокольни. Об этом подробно говорил при личных беседах. Некоторых, запальчиво несогласных, утверждавших, что образ личности Лютфи Заде, скончавшегося в солидном, преклонном возрасте, должна олицетворять фигура убеленного сединой старца с каким-нибудь атрибутом учености в руках - к примеру, с книгой, я приглашал съездить в Аллею почетного захоронения, чтобы предметно побеседовать рядом с уже установленным монументом в честь до конца своей жизни (что видно и по фотографиям последних лет, и по свидетельству близких) стройного, спортивного телосложения человека, энергичного, до преклонного возраста носившего одежду молодежного кроя, с одухотворенным взглядом гения, рано совершившего творческий подвиг.

- Думаю, что так оно и есть. Джаннет ханым тоже обратила внимание на моложавую энергетику прототипа изваяния. Для нее он навсегда оставался не только великим ученым с уникальной биографией, но и юношей, которого по-семейному необыкновенно тепло она называет Лютик... Да уж, биография, которую он сотворил сам, воплощена вами мастерски достоверно в ее живом каменном изваянии, и это - наша гордость!

- Я всегда в своем творчестве многословен, делаю много деталей, увлекаюсь, а тут впервые почти впервые очень мало употребил «пластических слов», если можно так сказать, очень мало. Ни одной складочки, все очень строго, сдержанно. Пытался наполнить проект стержневым содержанием: герой был очень собранным человеком, в нем сконцентрировалось все - и память, и знания, и видение перспективы, стратегия, тактика, - и сконцентрировалось очень многими качествами. И я все это хотел передать через собранность, строгость. Такую, где нет ничего лишнего. Мне кажется, что любая деталь была бы лишней. И стоит наш герой в излюбленной позе, так он мог стоять часами. Делает доклад и потом тоже стоит и стоит, не переминаясь с ноги на ногу. Вот в одной позе. И мне кажется, что на фоне рельефа, с таким непростым постаментом, эта строгая фигура еще больше подчеркивает его естественность, и при этом естественность значимого.

- Помогли ли ваши доводы хоть кому-либо отказаться от запальчивых «претензий»?

- Объяснить, разобраться в своих и ваших впечатлениях, суждениях? Но говорят же, главное, чтобы я сам во разобрался, убедившись в своей правоте. А почему бы и нет - возня помогла мне в который раз выверить свои точки зрения - это тоже небесполезный опыт.

- Как же вы правы! Мне вот, например, недавно сказали от имени больших знатоков и «доброжелателей»: ты, говорят, подруга, больно умно писать стала!

- И что вы ответили?

- Увы, ничего. Потом пожалела - упустила прекрасную возможность поблагодарить за комплимент!

- Действительно… Вот и я что-то кому-то пытался разъяснять в ответ на выпады, но толком так и не понял, помог ли им хоть чуточку выйти из плена стереотипов, неумения вглядываться в некие объемы, развиваться, критически оценивать себя. Словом, соответствующим образом адекватно не отреагировал на самодовольную дерзость критиканов…

- Разве? А ваш новый контракт, памятник актеру Гусейну Араблинскому?

- А при чем тут этот контракт?

- Как при чем? Да может ли быть более мощным ответ на постыдную шумиху в подобной ситуации, чем новый престижнейший заказ? Вы обвиняете меня в несовершенных грехах, а они, оказывается, и есть творческие достоинства!

- Да уж… Араблинский для меня это старая история. Лет сорок назад я подготовил эскиз изваяния этого выдающегося мастера сцены. Это была достойная фигура - я сердцем думал о ней. Была версия, будто он умер на сцене, и я изобразил его в позе падающего человека, удержавшегося на ногах, лишь потому что удалось опереться на театральный занавес. Но тогда по горячему следу получить заказ мне не позволили, и эскиз ждал своей очереди по сей день.

- А что сейчас вдруг?

- Скорее всего, не вдруг!

Гусейн Мамед оглу Араблинский (1881 - март 1919) - азербайджанский актер и режиссер, с 16 лет выступавший как профессиональный мастер в первых азербайджанских труппах «Ниджат», «Сафа» и других обществ. Он - один из основоположников азербайджанского театрального искусства, творчество которого выражало прогрессивные гуманистические идеи. Он создал образы передовых людей в пьесах азербайджанских, русских и европейских драматургов, оказал воздействие на творчество многих видных азербайджанских актеров.

В марте 1919 года, когда на 38-м году жизни Гусейн Мамед оглу Араблинский был убит неким фанатом, он работал в первом на Востоке театре, построенном в Баку знаменитым азербайджанским нефтепромышленником и меценатом Гаджи Зейналабдином Тагиевым, оставившим глубокий след в деле рождения и развития национального театра в Азербайджане. Араблинского - актера и режиссера - похоронили у подножия театрального здания. Когда через десятилетия обветшавшее за годы активной эксплуатации помещение весьма уважаемого очага культуры снесли, чтобы на его месте соорудить новый помпезный особняк, известный и уважаемый режиссер Зафар Нейматов позаботился о том, чтобы останки великого азербайджанского актера-первооткрывателя были погребены в Аллее почетного захоронения. Там они и покоятся много лет под скромным камнем с соответствующей надписью. Этот могильный камень с почти стершейся надписью и привлек внимание выдающегося скульптора Омара Эльдарова, в эти дни увлеченно заканчивающего работу еще и над монументом достойнейшего нашего соотечественника - Гусейна Араблинского.

- Когда лепили фигуру Лютфи Заде, были уверены, что это последняя большая ваша работа, а тут как раз и вспыхнувшая в памяти мысль о близком сердцу эскизе и мечте «одеть в камень» и эту знаковую для нас фигуру...

- Именно так.

- И опять же по своей инициативе…

- И снова при поддержке. Сначала - Союза театральных деятелей, руководимого режиссером Азер Пашой Нейматовым, а затем и многоуважаемого Президента Ильхама Алиева. Прыгать-то еще хочется!

- Гениальный ответ в сочетании с серьезным художественным проектом.

- А как иначе относиться к тому, что мою инициативу поддержал уважаемый Президент Ильхам Алиев и что я и сегодня работаю весьма активно? С чувством гордости за то, что принимаю активное участие в увековечении памяти великого ученого с мировым именем и великого азербайджанского актера Гусейна Араблинского. Дело-то значимое для национальной культуры!

- Многие уже говорят, что это и ваш подарок азербайджанскому народу, считай от Бога, родившийся как озарение, как искра, всегда живущая в вашем сердце и сознании.

- Я счастлив, что у монумента Лютфи Заде всегда много посетителей - делегации из многих стран спешат выразить свое почтение этому гениальному творцу и обаятельному человеку. Скоро, уверен, будет паломничество и к памятнику Араблинскому - ореол его романтической славы все эти годы горел ярким огнем внимания к его личности и судьбе, волнуя поколения нашей интеллигенции.

- Скажем несколько слов и критиканам-завистникам?

- Разве что строку поэтессы Агнии Барто: «Бедный Дима, он моложе, он завидует Сереже…»

- Вы тоже это помните?

- Конечно!

- А я часто повторяю: «Не завидуйте другому, даже если он в очках!».

- Как же здорово, что мы с детства изучали такие гениальные, не по-детски мудрые книжки… - …сформировавшие таких, как вы, талантливых людей эстетически чувствительными личностями с ярко выраженной гражданской позицией.

Спасибо вам, Омар муаллим, за ваши гениальные произведения, за интереснейшую сегодняшнюю беседу, и больших вам творческих успехов... Примите наши соболезнования по поводу кончины вашей супруги, замечательного педагога, память о которой свято хранят все ее ученики.

Окончание. Начало в №22

Галина МИКЕЛАДЗЕ

Каспiй.-2019.-16 февраля.-С.16-17