У истоков Тürksoy

Эльмира Алиева - первый национальный координатор в международной организации тюркской культуры

СОБЕСЕДНИК

Говорят, многое в жизни зависит от случайностей, и порой случайная деталь может перевернуть всю жизнь… По моему субъективному мнению, случайностей не бывает, потому как все случайности закономерны и предопределены. Многое в нашей судьбе зависит от нашей реакции на конкретную жизненную ситуацию, от умения и способности сделать выбор, правильность или неправильность которого подтверждается всей последующей жизнью. Однако… есть люди незаменимые, есть неповторимые и есть незабываемые. С человеком, к которому можно отнести все три приведенных эпитета, меня свел самый настоящий случай, длившийся буквально считанные минуты, но запомнившийся, можно сказать, на всю жизнь.

Этой невысокой и хрупкой женщине выбирать в своей жизни приходилось не часто. Казалось, судьба сама вела ее и поворачивала в нужную сторону, а она всего лишь покорно, благодарно и честно шла по предначертанному ей пути, видя в этом знак судьбы...

Эльмира Алиева внесла свою посильную лепту в создание Международной организации тюркской культуры - Türksoy, которая занимается сохранением, изучением и популяризацией на международном уровне духовных ценностей и историко-культурного наследия тюркоязычных народов.

- Эльмира ханым, в 1970 году вы блестяще окончили театроведческий факультет Института искусств (ныне Университет культуры и искусства) по классу народного артиста, профессора Мехти Мамедова, и были его любимой ученицей…

- Так говорят… (смеется)

- Говорят люди компетентные и серьезные, мнение которых имеет вес в обществе, а значит, соответствует истине!

- Скажу иначе: у меня есть биологический отец, которому я очень благодарна по жизни, а есть и духовный, и это профессор Мехти Асадуллаевич Мамедов, хотя в этот институт я попала случайно. Однако после его окончания, не отработав и года в качестве главного консультанта в Союзе театральных деятелей (СТД), на его очередном съезде я была избрана ответственным секретарем президиума, т.е. вся творческая работа союза была отдана мне. К сожалению, то, что было тогда, и то, что есть сегодня, отнюдь не идентично. В президиуме сидели Гамер Алмасзаде, Лейла Векилова, Лейла Бадирбейли, Вера Ширье, Зафар Нематов и т.д. Находиться среди таких величин, когда тебе только двадцать лет, слышать их разговоры о театре и беседы на разные темы по всем направлениям общественной жизни!.. Видеть их отношения, дружбу, бережность и высокую культуру… конечно, все это воспитало меня, но в большей степени, я бы сказала, что это было доверие, которое проявлял мой Учитель. На очередном съезде театрального общества я выступила с 7- минутным докладом по театральной критике. Прошло два дня, и на третий мне позвонила женщина и сказала, что звонит по поручению министра культуры Закира Багирова, который приглашает меня на встречу. Я была ошарашена.

К тому времени СТД возглавил Шамси Бадалбейли - человек невероятно хороший, личность крупного масштаба, очень открытый. Министр З.Багиров принял меня и сказал, что он слушал мой доклад (на съезде присутствовал Гейдар Алиев и другие официальные лица) и приглашает меня на работу в министерство. Думаю, если бы М.Мамедов продолжал работу в СТД, я бы никогда не позволила себе сделать этот шаг, и осталась бы в союзе. Однако ситуация изменилась, и это был очень большой шанс, ибо мне предложили должность главного редактора репертуарной редакционной коллегии Главного управления искусств, т.е. весь закуп интеллектуального труда (все что писали художники, композиторы, драматурги и т.д.) в Азербайджане проходил через меня. Я поработала в министерстве вплоть до ухода З.Багирова с поста министра, и за это время меня повысили в должности, доверив место заместителя начальника главного управления. Когда его сменил Полад Бюльбюльоглу, я через некоторое время стала начальником этого управления.

- Смена руководителя и естественный в таких случаях отсев сотрудников: как сказался на вашей работе приход Полада Бюльбюльоглы?

- Судьба словно вела меня... Появилась новая волна, по разным причинам ушли те, на ком держалось министерство, и, должна признать, это были невероятно светлые личности, пользовавшиеся огромным авторитетом. А сколько они знали!.. Это был творческий тандем людей, которых словно по одному выбирали из множества других, и я очень молодой попала в эту благодатную среду. Из старого состава я осталась одна, хотя по возрасту была младше всех.

- Каково было работать в главном ведомстве культуры в нелегкие 90-е годы - Черный январь, война…

- Вы правы, это был очень сложный период в жизни страны. Дело в том, что весь митинговый период после первых карабахских событий, и все, что происходило за кулисами митингов, имело непосредственное отношение к нам, потому что окна министерства выходили прямо на площадь Азадлыг, мы видели и слышали все. Было холодное время года и часто мы отпаивали, согревали, готовили сухие пайки и кормили людей, не уходивших с площади. Мы видели отношение каждого к тому, что происходило тогда. Это была школа, но уже другая - далеко не театр, - это было очень серьезно, и на этой волне пришлось переоценить многие ценности. Потому что прохождение определенных ступеней карьеры требует и соблюдения определенных канонов. В 27 лет, даже не спросив у меня, хочу я этого или нет, меня вызвали в отдел культуры ЦК Компартии, дали анкету и поручили ее заполнить, а затем в райкоме 26-ти, где уже знали обо мне, поступить в партию. У меня были конкретные политические взгляды и устои, но события так перевернули мою жизнь, что я зашла в партком и положила свой партбилет на стол, сказав: «Не могу с этим жить!»

- Да… в то время многие поступали именно так. С Черным январем эпоха разделилась надвое, сознание людей перевернулось и все ценности, в которые советские люди так беззаветно верили, за одну ночь превратились в осколки... Однако как вы оказались в Анкаре, где прожили долгие годы?

- На дворе уже было другое время, и в 1992-м впервые министры культуры тюркоязычных стран собрались в Стамбуле - я была в составе азербайджанской делегации. Там состоялся разговор о том, что нужно объединять тюркский мир, и для этого делать все, а поскольку культура и искусство - это единственная платформа, на которой люди, народы и культуры можно собрать воедино, министры заявили, что их миссия - создание организации, которая и будет осуществлять эти общие задачи. В том же году состоялось еще одно заседание министров, уже в Баку, на нем присутствовал Эльчибей, и эта мысль была уже четко озвучена. В Стамбуле были намерения, в Баку их озвучили, однако это было зыбко и пока непонятно, во что выльется, в каком формате будет. Благодаря трем людям, которых я знала лично, - бывшим министрам культуры Турции Намику Зейбеку, Азербайджана Поладу Бюльбюльоглы и Казахстана Эркингали Рахматалиеву, которые стали адептами этого движения, уже через год, а мы в министерстве делали черновую работу, успели подготовить первичные документы, переговорить по этому поводу с первыми лицами тюркских стран, получить для начала словесное добро. Тürksoy, своего рода UNESCO тюркского мира, своим существованием обязан Гейдару Алиеву, который загорелся этой идеей и уже сам звонил всем, кому считал нужным.

В июле 1993 года в Алматы был заключен договор о создании этой организации, который подписали шесть независимых стран, многие из которых в то время еще не определились с перспективами развития. Но самое главное, на этом заседании, помимо шести суверенных государств, которые были полномочны решать свою судьбу, присутствовали еще и представители тюркоязычных автономий из России, Молдовы и не признанной Кипрской Турецкой Республики. Договор был подписан, началась работа. За один год мы подготовили и перевели на иностранные языки все документы, необходимые для создания международной организации. Параллельно с работой в министерстве я продолжала пропагандировать идею по признанию Тürksoy.

- Наша страна официально признала эту организацию, в связи с этим было вынесено постановление Совмина, и мы были одними из шести государств, заложивших основу этому союзу?

- Совершенно верно. Затем встал вопрос о создании штаб-квартиры. Минкультуры Турции взяло на себя все вопросы организационного характера, привлекло своих специалистов, создало штаб, предоставило помещение, оснастило всем необходимым. Я периодически ездила в командировки, совмещая две работы. Но потом настал этап развернуть флаги Тürksoy, и П.Бюльбюльоглы настаивал на моем переезде в Анкару. Трудно было решиться на это с двумя детьми, мужем-ученым, пожилым отцом и т.д., но мы поехали. Я стала первым официальным национальным представителем Тürksoy, получила дипломатический статус, и долгое время - до 1999-го представляла все постсоветское пространство, поскольку русскоязычных людей, кроме одного переводчика, не было.

Сейчас, конечно же, стало намного проще, созданы другие международные организации на уровне парламентов. Но тогда для этого было необходимо проявить национальное самосознание, политическую волю и решимость - именно то, чем обладали Г.Алиев, Н.Назарбаев и М.Шаймиев. Сегодня Тürksoy - это уже мощная организация, она имеет не просто статус, а свой дом в дипломатической зоне Анкары в самом роскошном месте города по проекту азербайджанского архитектора Джафара Гияси.

- Отрадно, что сегодня Тürksoy расширила границы своей деятельности и работает в координации с другими международными организациями, т.е. сфера ее деятельности чрезвычайно широка. Эльмира ханым, вы, повторюсь, стояли у истоков создания этой грандиозной структуры, и ваш богатейший международный культурологический и дипломатический опыт наверняка пригодился в других сферах.

- После 2007 года я уехала в Москву, работала в азербайджанском посольстве еще пять лет, занималась проблемами культуры. В 2012 году у меня возникли серьезные проблемы со зрением, сказывались перегрузки последних десятилетий, я поняла, что мне нужно остановиться во имя своей семьи. Жизнь показывает, что нужно делать какие-то решительные шаги, и если что-то заложено в человеке, оно проявится и сбудется в той или иной мере, нужно только принимать правильные решения, чтобы чувствовать себя полезным человеком для общества.

- Образование театроведа послужило для вас неким широким фундаментом, на котором вы воздвигли здание других наук и направлений деятельности. Время не стоит на месте, и теперь вы живете в родном Баку. Какие мысли посещают вас, оглядываясь на пройденный светлый путь, наполненный созидательной деятельностью во имя мира и процветания не только азербайджанского, но и других тюркских народов?

- Понимаете, с 1983 года моя жизнь больше была связана с культурологией, ежедневной работой в области культуры государственного значения, нежели с театроведением или причастностью к театру. Я долго отсутствовала в Баку, поменялись время, люди, пришло другое поколение, новые течения. О чем-то сожалеешь, чему-то радуешься, видишь что-то неправильное, но приходишь к мысли, что так должно быть, потому что болезни роста бывают во всем, и, наверное, в процессах культуры тоже.

- Как бы вы охарактеризовали развитие культурного процесса в Азербайджане после многих лет отсутствия на родине?

- Однозначно культурный бум, который сегодня наблюдается в Азербайджане, стал возможен благодаря проводимой в стране целенаправленной культурной политике под руководством Президента Ильхама Алиева и первой леди Мехрибан Алиевой. То, что происходит в нашей стране, я бы назвала не иначе, как ренессанс. Может быть, процесс протекает несколько болезненно и не совсем нас удовлетворяет, может, где-то есть серьезные промахи, но считаю, что самая серьезная проблема - это образование в культуре и искусстве, но верю, что продолжатели великих корифеев культуры прошлого века у нас непременно появятся.

Афет ИСЛАМ

Каспiй.-2019.- 27 февраля.- С.11.