Сказка длиною в пятьдесят лет

Земфира Сафарова: В настоящее время Гюнель - популярное имя, а тогда наша девочка была первой

ДОЧКИ-МАТЕРИ

Безветренная солнечная погода с легкой, пока еще далеко не весенней прохладой. Первые дни марта - предвкушение приближающихся праздников. В Азербайджане вслед за Международным женским днем следует Новруз байрамы. В эти дни женщины правят бал. В первом случае они - королевы, благосклонно принимающие нежные слова, витиеватые поздравления, подарки, цветы. И во втором - они в центре внимания, но теперь уже как опытные хозяйки, с гордостью представляющие на суд своих близких кулинарные изыски - традиционные праздничные сладости.

Самое время вернуться к проекту, условно названному «Дочки-матери» (как ответвление от ставшей уже традиционной рубрики «Отцы и дети»). На этот раз гости рубрики - представители знаменитой в Азербайджане семьи народного писателя Анара (Рзаев), а именно: обладатель продолжительного перечня признанных заслуг и престижных званий и наград академик Земфира ханым Сафарова (супруга Анар муаллима) и Гюнель Анаргызы (дочь знаменитой семейной четы) - известный писатель, общественный деятель, директор Бакинского Book-centre.

Земфира ханым не большой любитель давать интервью и выступать в эфире, но услышав предложение стать одним из двух главных действующих лиц в публикации, посвященной теме материнства, с присущей ей лаконичностью сказала: «Хорошая рубрика. Мне это интересно». Согласие было получено, и мы договорились о встрече.

Настроившись на конструктивный разговор (стиль ученого), Земфира ханым сразу же внесла предложение: «Проект мне очень импонирует. Но «Отцы и дети» звучит логичнее, так как вряд ли мать может разделять любовь к детям по половому признаку. Я понимаю, что «Дочки-матери» - такое сочетание на слуху и по популярности превосходит малозвучное, но емкое «Матери и дети».

- Земфира ханым, ваше замечание справедливо, но я не успела ввести вас в курс дела - вы опередили меня. Название проекта действительно условное, выбрано, как вы отметили, лишь по привычному звучанию и никак не ограничивает беседу о детях «по половому» признаку.

- Меня это радует, так как говорить о дочери и не сказать о своем трепетном отношении к сыну для меня было бы не приемлемо. Думаю, что мне, как дважды матери, четырежды бабушке и дважды прабабушке, позволительно высказать свое мнение по очень важному, на мой взгляд, вопросу: женщина, готовящаяся стать матерью, должна ждать великого чуда - появления своего ребенка - с большой любовью, нежностью и желанием, независимо от пола дитя, которое она носит в своем чреве. В мое время не было УЗИ, и рождение ребенка было величайшим таинством. Но на каком-то интуитивном уровне я знала, что первым в нашей семье появится мальчик, а вслед за ним - девочка.

По этому поводу расскажу вам довольно смешной случай из времен моей молодости. Сестра моего отца - Туба ханым - была известным гинекологом. Она практически безошибочно (при помощи лишь слуховой врачебной трубки) на определенном сроке беременности по сердцебиению ребенка определяла его пол. В первый раз ее предположение совпало с моим предвидением - родился мальчик, которого мы назвали Туралом.

Прошло шесть-семь лет, мы ждали появления второго ребенка. Я с уверенностью говорила, что будет девочка. Конечно же, и в этот раз моя тетя пришла к нам со своей трубкой. Послушала и уверенно сказала: «Будет опять мальчик!». Но мы ждали девочку, а потому молча переглянулись с Анаром, и тут он, любящий с самым серьезным видом пошутить, говорит: «А нельзя поменять пол ребенка?». От неожиданности все на какое-то мгновение застыли, а потом раздался дружный смех.

На этот раз тетя Туба ошиблась, но тому есть оправдание: родилась очаровательная русоволосая девочка, очень подвижная и резвая, как показало время, с крепким уверенным характером - хочется сказать «мужским», но это слово никак не вяжется с внешне женственной и утонченной Гюнель.

- Кто предложил имя, данное девочке при рождении?

- Гюнель родилась 6 марта, а на следующий день на дне рождения ее тети объявили конкурс на самое красивое имя для новорожденной. Вы, наверное, знаете Чичек ханым Рзаеву, до недавнего времени арфистку Государственного симфонического оркестра имени Узеира Гаджибейли. Она - наша родственница. Ее супруг и предложил имя Гюнель, которое было признано лучшим из всех озвученных. Таким образом наша дочь стала первой носительницей этого имени.

Позже к нам многие обращались за разрешением назвать своих дочерей этим именем. В настоящее время Гюнель - широко популярное имя, а тогда наша девочка была первой. Прошло немало времени, но и сегодня она для нас первая и неповторимая.

- Земфира ханым, собираясь на встречу с вами, заранее посмотрела толкование имени Гюнель. С вашего позволения, зачитаю текст: «Люди с именем Гюнель отличаются смелостью и независимостью. В детстве это проявляется в виде выраженного своеволия и чрезмерной даже для ребенка любознательности. С возрастом такой человек приобретает качества, позволяющие ему занимать лидирующие позиции в коллективе, а именно: решительность, ответственность, находчивость, быстрота реакции. Он редко нуждается в поддержке, но и сам оказывает ее лишь тем, в ком видит реальный потенциал».

- Поразительно, насколько прочитанное вами соответствует характеру нашей Гюнель! Она с детства была подвижной, эмоциональной. Как-то мы отдыхали на Гейгеле в одно время с семьей известного литератора Аббаса Заманова. С интересом наблюдая за шалостями Гюнель, которую я безуспешно старалась догнать, боясь, что она опять упадет (у девочки все коленки были побиты), Аббас муаллим громогласно заявил: «Земфире ханым надо дать звание героини - кроме нее никто не смог бы справиться с Гюнель!».

В то же время девочка, несмотря на свой малый возраст, поражала своей аккуратностью, стремлением к порядку, ответственностью. Иногда Гюнель гостила у Судабы ханым (другая сестра моего отца), которая души не чаяла в ней, постоянно восхищаясь ею. «Кому сказать, что трехлетний ребенок замечает малейший непорядок и тут же его исправляет, будь то соскользнувший край покрывала или волна на ковре!», - с особым чувством говорила тетя Судаба.

- А занятия музыкой? Вряд ли вашей дочери удалось этого избежать, тем более что не только вы, но и Анар муаллим окончил знаменитую Бюльбюлевскую школу, хотя и посвятил себя литературе, вступив тем самым на путь своих знаменитых родителей - Расула Рзы и Нигяр Рафибейли.

- Приобщение к искусству для нашей дочери началось не с музыки, а с балета. Несмотря на мою серьезную исследовательскую работу, я много внимания уделяла детям. Пока Турал был в школе, я водила Гюнель в хореографическую студию Дома офицеров. Однажды встретили по дороге знаменитых азербайджанских балетмейстеров Рафигу Ахундову и Максуда Мамедова, которые, узнав, что я веду девочку на занятия в балетную школу, выразили сомнение: «Вряд ли вы с Анаром дадите согласие, чтобы Гюнель выступала на сцене». И я призналась, что цель этих занятий - красивая осанка.

Но балетом мы занимались недолго: через пару месяцев ребенок закапризничал, не желая идти на урок. В тот период у нас произошла случайная встреча и с первой азербайджанской балериной Гамэр Амасзаде, которая, окинув Гюнель профессиональным взглядом, сразу же отметила, что у ребенка балетные ножки, и дальше поинтересовалась, не хотим ли мы отдать девочку на балет. «Мы там уже побывали», - с улыбкой ответила я, всем своим видом показывая безнадежность неудачного предприятия.

На протяжении десяти лет Гюнель успешно училась в Бюльбюлевской школе по классу фортепиано. По моему мнению, то, что вкладывает мать в своих детей, особенно в ранние годы жизни, никто, даже отец, не способен такого сделать. Гюнель уже достаточно давно известна как Гюнель Анаргызы. Помнится, я как-то сказала ей: «На музыку, на балет, на спектакли, елку, детские дни рождения и другие мероприятия тебя водила я, а теперь ты для всех «дочь Анара». Несправедливо!». Гюнель тогда никак не прокомментировала мою, признаюсь, нарочитую родительскую ревность. Но прошло совсем немного времени, и она выпустила к нашей с Анаром золотой свадьбе роскошный альбом, подписав его «Günel Anar və Zemfira qızı». Я расценила такую реакцию дочери как проявление трепетной любви и трогательного чувства к родителям.

- Какое образование получила Гюнель ханым?

- Свое образование Гюнель продолжила на факультете «Тюркология» Бакинского государственного университета, который окончила с отличием. Гюнель никогда не ставит для себя узких рамок. Представляете, она до недавнего времени была редактором трех журналов! При этом ей удалось сохранить индивидуальные особенности каждого из них, а именно: «Pəncərə» (официальный орган Министерства культуры), «Ölkəm» (орган печати Комитета по делам диаспоры), а также «Azermobile» (освещавший события жизни коммуникационной империи Azercell).

Помнится, как-то Анар полушутя-полусерьезно прокомментировал работу дочери: «Мне с одним журналом сложно было справиться, а ты редактор сразу трех!».

В какой-то период Гюнель параллельно работала в Комитете по делам диаспоры. В настоящее время она является директором Baku Book Center. За короткое время книжный центр, масштабу деятельности которого аналога не было в Баку, превратился в культурный, интеллектуальный центр столицы Азербайджана. Без ложной скромности могу сказать, что в успешной деятельности столь значимого начинания немалая заслуга руководства центра.

- Думаю, Гюнель ханым попала в родную стихию, ведь книги ее окружают со дня рождения. Как вы относитесь к творчеству дочери?

- Книги в нашей семье - главная ценность. И в нашем доме, и в доме наших с Анаром родителей большинство пространства занимали книги, альбомы с репродукциями художников, музыкальная фонотека. Ничего удивительного, что в такой семье дети с раннего возраста пристрастились к чтению, живописи, музыке. Но создавать свои произведения Гюнель начала неожиданно для нас. И когда она прочла рассказ «Письмо к отцу», я была просто в шоке! Сразу же возникла идея перевести текст на русский язык.

Произведения Гюнель пронизаны особой эмоциональностью, которая воздействует на человека, заставляет его думать, переживать, искать ответы на вопросы, поставленные жизнью. Так может писать способный и неравнодушный человек. Ее «Карабахские рассказы» переведены на многие иностранные языки. Интерес к ним неслучаен, так как они несут правду, раскрывают перед читателями суть проблемы, долгие годы будоражащей наши сердца и души.

Иные темы и образы присутствуют в книге «Нет, то есть да». Это борьба таланта с бездарностью, богатого духовного мира с душевной пустотой. Автор выводит мораль: люди разных человеческих миров не могут быть вместе - это единственно возможное разрешение конфликта.

- Какие качества унаследовала Гюнель ханым от своих родителей?

- Я не могу присваивать себе качества дочери, но скажу, что именно мне особо нравится в ней. Я имею в виду деликатность, хороший вкус, аккуратность, преданность во всем - возможно, именно в этом мы с ней похожи. Если Гюнель любит человека, то готова отдать ему все. Я все чаще и чаще открыто выражаю дочери свою обеспокоенность: она совсем себя не жалеет, работает не покладая рук.

При этом всегда внимательна: к нашему с Анаром 80-летию Гюнель подготовила фильм «Ardı yaşanılır», премьера которого состоялась в кинотеатре «Низами». Нас очень тронул этот фильм, в котором каждый кадр продиктован любовью и вниманием Гюнель к своим родителям. Гюнель всегда рядом. Ее предупредительность, преданность не знает границ. Такое отношение и трогает нас, и вызывает беспокойство, так как меньше всего мы с Анаром хотим создавать для детей дополнительную нагрузку. Целеустремленность Гюнель, ее ответственность - ценное генетическое наследство. К нашей золотой свадьбе она выпустила альбом под названием «Сказка длиною в 50 лет».

А наш сын Турал - арабист-востоковед по роду своей деятельности больше живет за рубежом. В настоящее время возглавляет дипломатическую миссию Азербайджана в Египте, а до Египта работал в Кувейте, но при всей своей занятости, ежедневно созваниваясь с нами, в курсе всех наших с Анаром дел. Турал - автор нескольких книг и живописных работ.

- В одной из наших бесед Турал муаллим рассказал, что написал рассказ с несколько парадоксальным на первый взгляд названием - «Я счастлив, что у меня есть страх». Но, как оказалось, это совсем не триллер, а передача реальных чувств Вот, что об этом говорит сам автор рассказа: «…за время моего проживания вдали от дома я приобрел одну фобию - страх ночных звонков. Но в то же время я счастлив, что у меня есть причины для такого страха - значит, у меня есть горячо любимые и дорогие люди, а следовательно, мне есть за кого беспокоиться».

- Этот рассказ - откровение Турала, искренность которого доказана его отношением к нам, заботой о своей семье. Уверена, мои чувства найдут отклик у многих: непередаваемо, когда дети, став взрослыми, самостоятельными людьми, создав уже свою семью, сохраняют столь трепетное отношение к родителям!

Турала мне очень не хватает. Я постоянно ощущаю, что его нет рядом, мне недостает его оптимизма, юмора, но знаю, что постоянно присутствую в его жизни. Меня взволновала дарственная надпись, которую оставил Турал на изданной книге с его рассказами: «Səninçün həmişə nigaran Tural» («Постоянно беспокоящийся о тебе Турал»). В ответном случае я оставила созвучный автограф: «Səni həmişə gözləyən ana» («Всегда ожидающая тебя мама»).

Турал никогда не говорит о своих проблемах - не хочет доставлять нам никаких беспокойств. К тому же рядом с ним надежный друг - его супруга Севиндж. Музыковед по профессии, тонкий, деликатный по складу человек, Севиндж и как супруга, и как мать двоих сыновей - Расула и Анара - вызывает к себе уважение.

- Нелегко, наверное, осознать, что дочь, которая, казалось бы, еще совсем недавно сама была ребенком, стала уже бабушкой. Честно говоря, глядя на молодую, красивую, всегда изысканно, по последней моде одетую Гюнель ханым, даже посторонним людям сложно представить такое...

- Порой мне кажется, что все перемешалось: где дочь, где внучки - для меня не существует такого деления. Детей Гюнель (у нее две дочки) я воспринимаю как своих дочерей. Собственно, если не знать, что Гюнель - мама, а Дениз и Сезен - ее дочки, можно предположить, что это три сестры.

Я рада, что моя дочь нашла в себе силы оторваться от быта и реализовать себя в творческом плане. Свои эмоции, волнующие проблемы Гюнель отражает в литературно-художественных опусах, что сближает ее с отцом. У меня немало изданных трудов, но все они связаны с научными исследованиями в области музыковедения.

Есть все же некое отличие: наука - только для посвященных. Именно потому особенность профессии, в частности музыковеда, - оставаться в тени, в то время как исполнители демонстрируют свои достижения визуально, со сцены. На собственном опыте знаю, когда занимаешься определенным исследованием, всецело посвящаешь себя обозначенной проблеме. О чем бы я ни писала, мне всегда необходимо прочувствовать атмосферу того времени и быта, в которой жили ученые прошлых веков. Так, в период исследования творчества Сафиаддина Урмави, я побывала в Урмии. И хотя никакого следа ученого я там не обнаружила, но ощущения от сознания, что он здесь жил и работал, непередаваемые.

А в начале 1980-х годов в период моей исследовательской деятельности творчества Мир Мохсуна Навваба Гарабаги я, находясь в Шуше, неоднократно ходила по местам, связанным с личностью этого выдающегося ученого. В такие моменты время будто приоткрывало свои завесы, давая возможность (на интуитивно-подсознательном уровне) проникнуть вглубь веков.

Помнится, жили мы в отеле, вокруг - необыкновенно красивые места. Каждый раз перед выходом на прогулку Гюнель спрашивала, куда мы идем. Я неизменно отвечала: «Погулять», но какая-то сила вновь и вновь вела меня по проторенной дороге к местам, связанным с Наввабом. «Мы опять идем к дому Навваба! Мы же уже столько раз здесь бывали!», - хорошо изучив эту дорогу, недовольно восклицала Гюнель.

- В определенном возрасте женщина реализует себя как мать, бабушка, в вашем случае - еще и как прабабушка. Но мы ведь тоже когда-то были дочерьми…

- Полностью разделяю ваши чувства. Образ матери - это некий эталон, к которому постоянно стремишься. Какое счастье, когда ты можешь сказать, что у тебя были необыкновенные родители! У моей мамы - Джаваир ханым (в девичестве - Фиридунбейли) в молодости был прекрасный голос. Она пела в хоре, созданном Узеиром Гаджибейли. Легендарный композитор, учитывая звонкий, красивый в тембровом отношении голос девушки, назначил ее солисткой хора, более того, посвятил ей песню «Гарагез» («Черноокая»).

- А как познакомились ваши родители?

- Отец с товарищем были на концерте, где папа и увидел впервые свою будущую жену - мою маму. Это была любовь с первого взгляда. Маме пришлось уйти со сцены - она пошла на такую жертву ради отца. Я иногда ставлю себя на ее место и понимаю, что ни за что бы так не поступила. Но дома мама продолжала петь. Она могла готовить обед или делать что-то по дому, при этом постоянно напевая. Нас это несказанно радовало. Мужем моей сестры был актер и музыкант Тофик Мирзоев. Он всегда восхищался: «Как красиво поет Джаваир ханым!».

Вдруг вспомнился небольшой эпизод. У Тофика в какой-то период начались проблемы со здоровьем, и он решил перевестись с исполнительского факультета консерватории на историко-теоретический. С этой просьбой он обратился к ректору Джевдету Гаджиеву. «Ты что, как Орфей, хочешь в ад спуститься?», - попытался отговорить Джевдет муаллим. Чем дальше уходишь от того времени, тем ценнее кажется каждый, пусть даже незначительный, но достоверный факт.

В 1981 году ко мне обратился знаменитый тарист Бахрам Мансуров: «Земфира ханым, я слышал, Джаваир Фиридунбейли - родственница Анара». Мой ответ удивил Бахрам муаллима. Он с радостью пригласил нас к себе в гости. Супруга Бахрам муаллима оказалась радушной хозяйкой, встретила нас тепло, душевно. В какой-то момент Бахрам Мансуров взял тар. «А теперь споем!», - сказал он голосом, не допускающим возражения. И мама, которая уже давно не пела на сцене, вдруг оживилась и начала петь народные песни в свойственной ей старинной манере.

Сравнительно недавно в рубрике «Yadigаrlar» была телепередача о моем отце - знаменитом нефтянике Юсифе Сафарове, в которой прозвучал голос моей мамы. Хочу отметить, что именно от папы мне передалась безоговорочная любовь к науке. Отец был дважды лауреатом Сталинской премии, ему принадлежали новаторские разработки по технике бурения. Он был одним из тех, кто закладывал Нефтяные Камни. Не случайно в Зале славы Хьюстонского музейно-просветительского и образовательного центра Ocean Star, в котором бережно хранится память о тех, кто еще при жизни завоевал право стать мировой легендой, в их числе два представителя Азербайджана - Юсиф Алигулу оглу Сафаров и Ага Гурбан оглу Алиев, с именами которых связано начало истории уникального месторождения «Нефтяные Камни».

А Рафаэль Гусейнов посвятил маме радиопередачу «Axşam görüşləri» («Вечерние встречи»), которую он ведет по сей день.

В нашей семье было трое детей, и все мы унаследовали от мамы музыкальность. Папа всячески поощрял наши интересы. Мы с сестрой начали заниматься музыкой, но в доме был лишь один инструмент - пианино «Красный Октябрь», которое уступать не хотелось никому. Папа решил проблему, купив рояль знаменитой марки «Беккер», положивший конец «семейным неприятностям». Теперь звуки музыки в нашей квартире доносились одновременно из двух комнат. Заниматься приходилось много.

Приходя с работы, папа шутил: «Не дом, а филиал консерватории». Эта шутка оказалась пророческой. Моя сестра Эльмира Сафарова стала замечательной пианисткой, прославленным педагогом, подготовившим много талантливых азербайджанских исполнителей. Она была полностью поглощена работой. Мечтая о Париже, нашла в себе силы отказаться от поездки во имя талантливого студента-выпускника, ныне - народного артиста Азербайджана, директора Мугамного центра Мурада Гусейнова. А мой брат Чингиз пошел по стопам отца, стал известным инженером-нефтяником, при этом очень любил музыку.

Иногда я по утрам пою (с улыбкой). Анар не оставляет мои вокальные проявления без внимания: «Раз поешь, значит, настроение хорошее. Я рад».

Окончание следует

Рая АББАСОВА

Каспiй.-2019.- 16 марта.- С.12-13.