Мысли, запертые на ключ

Парвин Нуралиева: Мне очень хочется создавать собственные произведения

ТЕАТР

Сегодня нет никаких преград для того, чтобы, написав рассказ или даже роман, опубликовать свое творение и представить его на суд читателей. Благо интернет под рукой. Каждый день мы слышим, что появилось новое произведение того или иного молодого автора, произошла встреча с читателями или автограф-сессия.

Все это стимулирует молодежь заниматься литературным творчеством, однако среди огромного множества издающейся литературы редко найдешь по-настоящему интересного автора, который может завладеть вниманием читателя с первых строк. Если же его произведения переводятся на другие языки и к тому же он пробует себя в нелегком драматургическом жанре, когда пьесы ставятся в разных театрах и годами не сходят со сцены, то интерес к такому человеку возрастает.

Молодая писательница, драматург и публицист, победитель Национальной книжной премии (II место), лауреат Международного конкурса пьес имени Деде Горгуда, лауреат Президентской молодежной премии 2014 года, преподаватель литературы факультета филологии Азербайджанского педагогического университета, руководитель пресс-службы Азербайджанского государственного театра юного зрителя, доктор философии по филологии Парвин Нуралиева сегодня в гостях у газеты «Каспiй».

Наше знакомство с Парвин ханым произошло совершенно случайно - на моноспектакле Азербайджанского ТЮЗа «Mən öləndə ağlama» («Не плачь, когда умру»). Придя на спектакль по приглашению пресс-секретаря театра и лишь после его окончания увидев ее вместе с исполнительницей главной роли на сцене, принимающей аплодисменты и поздравления, я узнала, она и есть автор этой необычной пьесы, в которой рассказывалось о душевнобольной девушке, прошедшей в столь юном возрасте через сильнейшие жизненные потрясения и разочарования.

Сочетание сразу нескольких серьезных ипостасей, в которых Парвин ханым реализует себя достаточно успешно и профессионально, не могло не привлечь моего внимания, а потому, не раздумывая, я договорилась с ней о встрече. Она любезно согласилась.

Предлагаем читателям беседу, в которой нашли отражение волнующие нас обеих темы, о которых мы пишем, - каждая в собственном профессиональном направлении.

- Парвин ханым, впервые я услышала о вас на премьере спектакля «Sonuncu», поставленного великолепным режиссером Рамизом Гасаноглу в театре YUĞ. Ваше имя значилось на афише, где было отмечено, что сценарий написан по мотивам рассказа Чехова «Лебединая песня». Буквально на днях я посмотрела еще один спектакль в ТЮЗе по мотивам вашей пьесы «Mən öləndə ağlama». Сколько всего ваших пьес увидели сценическое воплощение?

- Их немало, и среди этих постановок есть спектакли для детей - это шесть сказок: «Малыш и Карлсон» по одноименному роману Астрид Линдгрен, инсценировка и перевод которой сделаны мною, «Приключения колобка» по мотивам русской народной сказки, новогодний спектакль «Маугли», «Озорной козлик», «Синдбад» по мотивам арабских сказок «Тысяча и одна ночь» и «Золотая рыбка» по Пушкину. Эти детские спектакли сейчас идут на сцене ТЮЗа, но есть и взрослые постановки.

Мне довелось поработать с такими режиссерами, как мэтр национального театрального искусства Рамиз Гасаноглу, Бахрам Османов, Ниджат Казымов, Айла Османова, Эльшад Рахимзаде. Одна из моих пьес - «Бабушки выходят замуж» была поставлена в Мингячевирском государственном драматическом театре, а потом и в Евлахском драмтеатре. В последнее время успехом у зрителей пользуется спектакль «Mən öləndə ağlama» в жанре постмодерна, этот моноспектакль режиссировала Айла Османова.

- Чем определяется ваше авторство известных произведений - вы сделали перевод, изменили сюжет или дополнили его? В чем заключается ваше литературное вмешательство в произведение?

- Я могу смело сказать, что «Sonuncu» - совершенно новая пьеса, от Чехова там всего лишь момент, когда старого актера провожают на пенсию его же бенефисом. Весь остальной сюжет в нашем спектакле совершенно другой, он более драматичный, в чем-то ироничный, я бы сказала, даже саркастический.

- Помимо блистательной режиссуры постановка в целом очень впечатляет своей главной составляющей - феноменальной игрой актеров Фархада Исрафилова и Хикмета Рагимова.

- Кстати, с тем же творческим составом решено снять телевизионный фильм по мотивам этого спектакля. Он уже готов, но это - другой жанр и иное ощущение.

- Что вынуждает вас вклиниваться в известные литературные произведения и на их основе создавать что-то новое?

- Такая практика существует, и происходит она чаще всего по просьбе режиссеров. С «Sonuncu» произошло так: режиссер Р.Гасаноглу поручил мне перевести пьесу Чехова, но после ее прочтения мы решили придать ей национальный колорит. Мы работали над ней в течение целого года, Рамиз муаллим корректировал мои дополнения и давал советы. Скажу честно, это время я расцениваю как мастер-класс с таким невероятным устадом, каким является наш Рамиз Гасаноглу, на фильмах которого я росла, воспитывалась и развивалась.

- Рамиз муаллим - особое явление в нашей культуре и национальном искусстве!

- Вот уже пять лет спектакль «Sonuncu» идет в театре YUĞ и собирает аншлаги. Есть зрители, которые смотрят его по нескольку раз. Другой пример: молодой режиссер Айла Османова не раз предлагала мне сделать пьесу из рассказа Анара «Шестой этаж пятиэтажного дома», но я отказалась, потому что произведение очень известное, оно проигрывалось и на экране, и на сцене, и сам автор превратил его в пьесу.

Если честно, в последнее время мне очень хочется создавать собственные произведения, где я смогу воплотить свои оригинальные идеи и задумки. Чувствую, этот этап моего творчества уже настал. В режиссерской лаборатории Союза театральных деятелей поставили мою пьесу «Ürəyə düş».

- Мне кажется, после посещения театра зритель должен быть или потрясен, или восхищен до глубины души. В театр мы обычно идем на имя - или автора пьесы, или режиссера, или актера, в котором преломляются природный творческий дар, образованность, интеллект и внутренний мир. Это тот самый магнит, который притягивает зрителя. Вы согласны с этим?

- Вы правы, очень часто зрители после спектаклей не торопятся покидать театр, они подходят ко мне, или к режиссеру, к исполнителю главной роли, задают вопросы, дают свое толкование событий и характеров персонажей. В этом плане спектакль «Mən öləndə ağlama», творческий состав которого случайно оказался чисто женским и молодежным: режиссер Айла Османова, исполнительница главной роли Сабина Мамедова и художник Рейхана Асланова, - вызывает большой интерес у молодежи.

- Насколько уместны в литературном тексте, произносимом со сцены в этом спектакле, вульгарные просторечные выражения?

- Каждый образ и характер должен говорить на своем языке, и в спектакле «Mən öləndə ağlama» героиня, психически больная девушка, не может изъясняться высокопарным литературным слогом. Когда мы готовили эту постановку, вся наша творческая группа посетила психиатрическую лечебницу, чтобы понаблюдать за душевнобольными: как они ведут себя, как разговаривают.

Вообще, главная цель драматурга, пишущего пьесы, состоит в том, чтобы каждый персонаж говорил на своем языке, соответствующем его социальному положению, образованию. В спектакле был фрагмент, где героиня ругала сама себя, и на просмотре с членами художественного совета мы обсуждали этот вопрос - оставить его или убрать. Решили оставить. Речь человека, который прошел через тяжелейшие душевные катаклизмы и потерял психическое здоровье, не может быть культурной. Мы не должны забывать, что лексикон героини обусловлен ее болезнью, спектакль- камерный, и жанр моноспектакля предполагает ограниченное количество зрителей.

- Согласна, любое произведение искусства должно основываться на истине. Но театр на то и театр, чтобы не копировать реальную, подчас грубую действительность, а передать ее в художественном воплощении. Сцена - понятие высокое! В связи с этим в чем вы видите ответственность драматурга, создавая новую пьесу и мысленно представляя ее на сцене?

- Чувство ответственности присутствует всегда и перед всем обществом. Творчество - вообще очень ответственное занятие. Если автор делится своими мыслями и они доходят до общества, это означает, что он владеет публичной трибуной и аудитория обязательно извлечет из этого что-то положительное и полезное для себя. Все мы видим засилье насилия и агрессии - и в литературе, и на экране, а если, скажем, я пишу детскую сказку или пьесу, то в них обязательно должны быть дидактика, happy end, чтобы ребенок вышел после спектакля счастливым и с твердой верой в победу добра над злом.

В детстве нужно видеть все самое интересное, яркое, эстетичное и счастливое, и я всегда помню об этом, создавая что-то для детей, которые неосознанно впитывают в себя все это. У взрослых все иначе, но если люди с определенным жизненным опытом и художественным вкусом после спектакля или прочтения книги начинают размышлять, это большой плюс для автора, это мой успех. Поэтому ответственность я чувствую перед всем обществом.

- Парвин ханым, я хочу понять один момент. Римский философ Сенека говорил, что человек обращается к перу и бумаге, поверяя им свои самые сокровенные мысли, когда у него нет собеседника, способного понять его. Пройдясь по интернету и ознакомившись с вашим послужным списком, я вижу, что вы, несмотря на молодость, достаточно титулованный автор, известный в театральных и литературных кругах, у вас немало наград, вас переводят, ставят. Почему вы начали писать?

- Я соглашусь с римским философом, но отмечу, что у меня все происходило поэтапно, потому что в детстве я была замкнутым ребенком. У отца была огромная библиотека, и я росла среди многочисленных книг, а когда видела папу склонившимся над книгой, даже ревновала его к библиотеке, ибо мне казалось, что она получает от него больше любви, которая должна предназначаться мне. Папа закрывался в библиотеке, служившей ему кабинетом, мама проверяла тетради своих учеников. Я, кстати, тоже побывала у нее в ученицах. Я училась на азербайджанском и пишу на родном языке.

Отец всегда стимулировал мое чтение, и в три года я уже знала алфавит, читала и писала. Вообще, должна сказать, я не помню себя ребенком, потому что рано повзрослела и у меня появилась потребность писать самой. Летом на даче, усаживаясь под инжиром или виноградником, я всегда что-то писала для себя и, конечно же, не задумывалась, что из этого выйдет нечто серьезное. Некоторые родители, когда их дети пишут что-то, стремятся сразу показать это писателям или людям сведущим, чтобы те оценили способности их детей, или даже опубликовать. У нас такого не было, мою писанину дома никто не видел, я даже запирала на ключ свою тетрадку…

- Да, помню, одно время продавались красивые тетрадки с ключиком…

- Я храню их до сих пор, они даже стали частью моего приданого (смеется). А первая публикация состоялась после поступления в Педагогический университет на филологический факультет, когда я стала более глубоко изучать литературу. Мои сочинения всегда получали высшую оценку наших преподавателей, которые подвигли меня на издание моих эссе. Однако я никогда не допускала мысли, что написанное мною достойно прочтения и даже публикации, потому что чересчур требовательно относилась к слову. Ведь чтобы печататься и чтобы тебя читали, надо быть, скажем, Анаром, потому что писатель в моих глазах был неким высшим существом - себя я не видела в таком качестве.

В 2008 году в Союзе писателей открылась Школа молодых литераторов, которой руководил главный редактор «525-й газеты» Решад Меджид. Я записалась туда просто так, для себя, мы обсуждали написанное друг другом, и часто мне говорили: тебе надо печататься, это же очень интересно. Впервые мои публикации появились в газете Решад муаллима, она послужила для меня неким зеленым светом, открывшим двери в литературный мир.

Я работала штатным журналистом в газете Р.Меджида, он очень поддерживает молодых авторов. Начали выходить мои рассказы и эссе, а также статьи в рамках новых рубрик - скажем, «Женщины гениев», которая впоследствии вылилась в книгу «Быть женщиной». Другой мой проект - «100 стихов о любви» с моими комментариями на поэтические признания в любви известных поэтов, но и эти статьи послужили основой для следующей книги - «Я полюбила тебя»…

Так что прав был Сенека, когда говорил, что человек больше доверяет самому себе, перу и бумаге, а я, живя в XXI веке, - компьютеру. Если замыкаешься на писательстве, наступает момент, когда даже не хочется делиться написанным с людьми, страсть подгоняет писать все больше и больше.

- Вы достигли момента, когда не писать вы уже не можете, и это превратилось в жизненную потребность…

- Это точно!

- Сегодня ощущается своеобразный дефицит хороших драматургов, и то, что вы, будучи молодым автором, заслужили награды и почетные звания и многие ваши пьесы ставятся на театральных сценах страны, можно расценивать как большой профессиональный успех. Придает ли это уверенности в себе?

- Я вообще считаю, что уверенность в себе наносит вред творческому человеку, когда он достигает славы и популярности. Это очень мешает объективному мышлению автора. Понимаете, есть я, мой мир и есть компьютер, но если я работаю и плоды моего труда одобряются обществом, - это мое счастье! Все остальные представления о своей особой значимости или талантливости я не подпускаю близко, потому что рассматриваю это как тормоз в развитии.

И потом, творческая сфера такова, что каждый день надо работать над собой и подтверждать свой статус, дабы не разочаровать и не обмануть ожидания тех, кто верит в меня. Об этом я говорю и своим студентам в Педагогическом университете, где на кафедре филологии веду литературу XIX-XX веков.

- Наверное, не каждый творческий человек может совладать с подобными ощущениями - мысли о собственной исключительности очень быстро начинают доминировать над всем остальным...

- Совсем недавно Нобелевскую премию получила женщина, и я ощущаю дискомфорт от того, что еще не прочла произведение, которое столь высоко оценено в мире. Обычно я стараюсь быть в курсе всех литературных новинок.

- Некоторые театралы считают, что полный зал и аплодисменты - свидетельство успеха и автора, и режиссера, и исполнителей. Не кажется ли вам, что успех пьесы или постановки определяют другие критерии - скажем, насколько впечатленным и даже потрясенным покидает театр зритель?

- Нет, конечно… Сегодня мы наблюдаем тенденцию, при которой считается, что все нужно делать для зрителя, как бы идти на поводу у толпы. Некоторые полагают, что лучшее произведение - это отличный кассовый сбор, а искусство и касса как бы дополняют друг друга. И если мы работаем на кассу, это наш успех: полный зал, овации, зрители, которые в следующий раз приведут других зрителей...

Но среди таких зрителей бывает один, три, пять человек, которые подходят и шепотом отмечают какой-то наиболее запомнившийся момент, или деликатно говорят о каком-то неуместном повороте сюжета или игры актера. Для меня лично мнение таких единичных зрителей гораздо ценнее и значимее - и вокруг меня их немало, как и читателей, чьи замечания я принимаю к сведению. Похвала не представляет для меня особого интереса - мне важны рассуждения, анализ и даже критика.

- Вы сказали, что работаете и на телеканале «Mədəniyyət». В каком качестве вы реализуете себя на телевизионном пространстве?

- На телеканале «Mədəniyyət» веду авторскую программу «Könül bağçası», для которой пишу сценарии, выбираю темы и приглашаю представителей науки и искусства. Они рассказывают зрителям о своем творчестве - художественном или научном, а я представляю обществу интересные личности. Проект начат совсем недавно, и посвящен он не какой-либо конкретной сфере культуры, а творчеству в самом широком его понимании. Передача, добившаяся за короткое время довольно неплохого рейтинга, выходит в эфир каждое воскресенье в 17.00, и я приглашаю всех заинтересовавшихся к экрану.

- Благодарю вас за интересную беседу и желаю вам дальнейших творческих достижений. При вашем трудолюбии и взыскательности к себе они непременно будут.

Афет ИСЛАМ

Каспiй.-2019.- 19 октября.- С.16-17.