Хранилище национальной духовности

Ширин Меликова: Сегодня музей как храм искусства раздвигает границы

Деятельность Азербайджанского музея ковра в последние годы поражает своей масштабностью и разновекторностью, одновременной реализацией самых разнообразных проектов, мероприятий и программ. Она ломает все стереотипы, и сегодня это не только музей в привычном понимании, но и крупный научно-исследовательский и выставочный центр.

На стыке нового и старого годов я беседую с очаровательным директором известного во всем мире Азербайджанского музея ковра, председателем Национального комитета ICOM Азербайджан, заслуженным работником культуры, доктором философии по искусствоведению Ширин Меликовой.

- В прошлом году вы номинировались на звание лучшего музея Европы 2018 года и получили сертификат за работу с общественностью, с чем мы вас и поздравляем!

- Благодарю. Сегодня во всем мире музеи перестали быть просто музеями, куда можно прийти, посмотреть, почитать в тишине и уйти. Сейчас они превращаются в культурные, научные, исследовательские, даже образовательные центры, где проводится огромное количество мероприятий. Одно из наших направлений касается расширения аудитории музея, и в прошлом году мы побили рекорд: у нас побывало более 110 тысяч посетителей, и это немалый показатель!

- Как вы оцениваете деятельность вашего музея за прошлый год?

- Было много работы. Наш музей ежегодно проводит международные конференции и симпозиумы. Вот и в прошлом году у нас прошел замечательный войлочный симпозиум, и вокруг этой темы нам удалось собрать разных специалистов - от исследователей-теоретиков и музейных работников до дизайнеров и ремесленников. Мы старались охватить все направления, показать и исторический контекст. Была проведена выставка «Войлок как традиция», где были выставлены экспонаты других музеев. Мы продемонстрировали, что войлок сегодня в тренде и насколько широко этот материал используется в творчестве современных художников.

В выставке приняли участие мастера-художники из 15 стран, от США до Японии. Наряду с этим проведен ряд мастер-классов по войлоку от известных мастеров. В них приняли участие не только те, для кого эта сфера стала частью профессии, но и любители, никогда прежде не занимавшиеся войлоком, и это стало для них хорошим стимулом. Состоялось также фэшн-шоу, где было показано, что войлок - это прекрасный материал, используемый современными дизайнерами по всему миру, экологически чистый, мягкий, податливый, позволяющий претворить в жизнь самые смелые и креативные идеи. Войлок уходит корнями в азиатскую культуру, и до сих пор там его используют очень широко. В каждой стране есть различные техники валяния.

Мы также активно работаем по линии ICOM - Международного совета музеев, в октябре у нас была конференция двух его комитетов, к нам впервые приезжала президент ICOM и была очень впечатлена работой наших музеев.

В конце прошлого года в Москве открылась великолепная выставка «Семь красавиц», организованная Фондом Гейдара Алиева и посвященная поэме Низами из знаменитой «Хамсе» и одноименному балету Гара Гараева. Сочетание старинных рукописей, ковров, ювелирных украшений, медных изделий, балета и инсталляций погружает зрителя в мир сказок. На выставке демонстрируются экспонаты нашего музея, прежде всего ковры, подобранные по символике орнаментов и цветовой гамме для каждой из семи героинь поэмы. Ведь каждой царевне из «Семи красавиц» соответствует свой цвет и своя планета.

Помимо крупных мероприятий в музее ведется ежедневная работа с общественностью. Продолжает работать наш образовательный отдел, организовываются мастер-классы, предлагаются интересные кружки для детей разных возрастов, ориентированные на изучение нашей коллекции и обучение ткачеству, вышивке, созданию национальных орнаментов. В музее работает лекторий - к примеру, совсем недавно проведена интереснейшая лекция Кюбры Алиевой о безворсовых коврах. А следующая будет посвящена уникальному экспонату нахчыванской верхней плечевой одежды «бахари», недавно ставшему частью нашей коллекции.

- Появились ли у вас за минувший год новые экспонаты?

- Одним из приоритетов для нас является пополнение коллекции. В прошлом году мы представили несколько ценных приобретений - ковры, старинные вышивки, изделия для нашей коллекции ювелирных изделий. В последние годы в рамках Программы по возвращению шедевров ковроткачества Азербайджана благодаря поддержке нашего руководства, и прежде всего Фонда Гейдара Алиева, мы вернули несколько ценнейших ковров, композиции которых хорошо известны экспертам.

В прошлом году мы презентовали ценнейший ковер «Хатаи» XVII века, представляющий группу так называемых «драконовых» ковров, а также ковер «Нахчыван» конца XVII - начала XVIII веков, композиция которого является прототипом нескольких более поздних композиций карабахских ковров. Вернули редчайший ковер «Шамаха» XVII века, вариации которого хранятся во многих крупных музеях мира, в частности ковер с той же датировкой и предположительно из той же мастерской во фрагментарном виде хранится в Музее исламского искусства в Берлине. Наш ковер - цельный, хотя и со следами более поздней реставрации, однако все же создает полное представление о красоте композиции, богатстве цветовых сочетаний, качестве ткачества и материале - а это шелк и шерсть.

Радует, что нам помогают и зарубежные коллекционеры, которые охотно продают, а иногда и дарят азербайджанские ковры нашему музею. Например, два удивительно красивых ковра XIX века - «Сырт-чичи» и «Хиля бута» - мы приобрели у частных коллекционеров в Италии. Первый ковер я увидела два года назад, и, поверьте, яркость его красок не давала мне покоя. Я понимала, что мы должны его вернуть на родину - он был в идеальной сохранности и безумно красивый по композиции и по размеру.

У нас в коллекции есть ковры «Сырт-чичи», но они меньшего размера и несколько худшей сохранности. Кроме того, этот был соткан в профессиональной мастерской. Это абсолютно редкий экземпляр, и по возможности такой ковер должен храниться в музее.

Мы нашли мецената, который помог нам выкупить его у коллекционера, который владел им последние двадцать лет. Прежний владелец никогда не стелил его на пол и относился к нему с большой бережностью и заботой - хранил в специальном шкафу, ведь в домашних условиях сохранить такие ковры достаточно сложно.

Скажу без преувеличения, мы должны быть благодарны иностранным коллекционерам, ведь именно благодаря их усилиям так хорошо сохранились многие наши ковры, находящиеся за рубежом.

- Наверное, мы относимся к ковру более потребительски: стелем на пол, ходим по нему. Другими словами, ковер - часть нашей жизни, а на Западе он рассматривается как произведение искусства…

- Верно. Восточные ковры всегда были очень дорогими и ценились в тех же европейских странах на вес золота. На протяжении столетий их дарили королям, а также священнослужителям высокого ранга - разумеется, простой люд не мог себе позволить такого. Восточные ковры, с их многоцветием палитры и разнообразием орнаментов, а также с золотой и серебряной нитью в утке, были непревзойденными шедеврами, к которым относились очень бережно. Поэтому они хранились в частных коллекциях, передавались в музеи, приобретались на аукционах. Сегодня мы видим эти шедевры по всему миру.

- Но насколько известно, они не всегда характеризуются там именно как азербайджанские…

- Да, вопрос атрибуции наших ковров очень серьезный, и он достаточно давно стоит перед отечественным искусствознанием. Впервые этот вопрос на международном уровне поднял Лятиф Керимов в 1983 году, когда в Баку проходил Первый симпозиум по восточному ковру. В своем фундаментальном труде «Азербайджанский ковер» он доказал, что 96% ковров, именуемых кавказскими, на самом деле являются азербайджанскими. С этого и началось научное обоснование данного термина, и в данном направлении наши ученые работали все эти годы.

Однако вопрос все еще остается открытым, потому что во многих мировых музеях произведения тебризской группы азербайджанского ковроткачества приписываются иранскому и персидскому искусству, а азербайджанские ковры, произведенные немного севернее, обозначаются как кавказские.

- Есть ли практика дублировать наши старинные ковры и производить на их основе новые?

- С целью сохранения классических композиций азербайджанских ковров в 1927 году было создано производственное объединение «Азерхалча». В те годы там в основном делали классификацию по коврам XIX века, ну а в наше время доступность коллекций не сравнить с тем, что было 50-70 лет назад. Реплики старинных ковров ткутся и сегодня. Но они копируют сами композиции, а качество шерсти и красителей в них совершенно иное, нежели в их прототипах, и причин тому много. К примеру, натуральных красителей сегодня практически нет.

- А как насчет реставрации старинных ковров - это делается в самом музее?

- Да, у нас создан прекрасный отдел реставрации, с 2016 года мы проводим мастер-классы и тренинги для реставраторов как нашего, так и других отечественных музеев, приглашая со всего мира ведущих специалистов этого дела. Например, в Музее исламского искусства в Дохе тоже есть ковер «Хатаи», и мы пригласили ведущего реставратора этого музея, которая консервировала ковер «Хатаи», чтобы исследовать наш ковер и совместно с нашими реставраторами разработать программу по его консервации.

Мы также тесно сотрудничаем с Дрезденской реставрационной мастерской, Всероссийским художественным научно-реставрационным центром имени академика И.Э.Грабаря и другими зарубежными организациями такого профиля, но реставрацию ковров лучше всего знают наши специалисты, потому что это исконно наша историческая традиция. Мы постепенно оборудуем нашу реставрационную мастерскую, пополняем техническую базу, направляем наших сотрудников в другие страны на обучение и тренинги для повышения квалификации.

Но только реставрацией и консервацией экспонатов наша работа в этом направлении не ограничивается. Мы реанимируем техники безворсового ткачества, многие из которых сейчас находятся практически на грани забвения. Например, наши специалисты создали маленькую реплику бакинского безворсового ковра «зили» по старинной технологии. Этот ковер я показала в Варшаве, когда делала презентацию в номинации «Лучший музей Европы».

Мы также обучаем ткачеству женщин и молодежь, ведь любое ремесло во все времена - гарантия дополнительного, а иногда и основного заработка. Кроме того, этот вопрос важен с гендерной точки зрения: такой заработок может помочь женщине найти себя в обществе. Наконец, появление такого рода мастеров дает толчок к возникновению рынка сбыта для их продукции.

Подобные проекты мы внедряем для сохранения традиций и передачи их будущим поколениям, и эта эстафета очень важна. Музей как храм искусства сегодня действительно раздвигает границы. Помимо хранения, собирания и изучения коллекции он занимается еще и образовательными проектами, привлекая тем самым новую публику. Эта тенденция наблюдаются не только в нашей стране, но и за рубежом.

- С коврами всегда связаны интересные и необычные истории. Расскажите какую-нибудь из них…

- Два года назад мы получили в дар от частного коллекционера ковер, купленный им на аукционе в США. Там этот ковер позиционировался как древний армянский, несмотря на то, что в его узор была вплетена надпись на азербайджанском языке на кириллице: «1 января 1971 года. Сарвару в день рождения на память от матери». Коллекционер - а это наш соотечественник, проживающий в США, - собирался найти владельца этого ковра и семью, которой он мог бы принадлежать. Но судьбу этой семьи так и не удалось проследить. И тогда коллекционер принял решение подарить ковер нашему музею, потому что лучший дом для ковра - музей.

У нас бывает множество людей, в том числе государственные делегации, и всем мы рассказываем эту историю, которая с нового ракурса раскрывают карабахскую проблему. Иностранцы, узнав историю этого ковра, начинают понимать реальное положение дел: они осознают, что оккупирована не только часть самой нашей территории, но и присваивается наша культура!

Этот ковер предваряет экспозицию размещенного в музее Шушинского филиала, который в свое время был спешно эвакуирован из Карабаха. Мы очень надеемся, что придет время, и все его экспонаты вернутся в особняк Мехмандарова, в родную Шушу.

Кстати, история этого ковра, композиция которого называется «Багчада гюлляр», получила продолжение. В рамках лектория при нашем музее действует проект «История одного экспоната». На одной из лекций было рассказано об этом ковре. Она вдохновила режиссера-постановщика Государственного театра пантомимы, заслуженного артиста Бахруз Ахмедлы на спектакль «От матери» - как видим, в названии этой пьесы процитирована надпись на ковре. Сюжетом пьесы стала его необычная судьба. А дизайнер Саида Ализаде создала под впечатлением от этого коллекцию одежды, в которой использованы изображения роз с ковра, а также надпись на нем. Примечательно, что эта коллекция носила то же название, что и пьеса Театра пантомимы - «От матери».

- Насколько ваши фонды открыты для иностранных исследователей?

- Не в традициях музеев широко допускать специалистов к своим фондам. Но мы, наоборот, открыли свой фонд для других исследователей, потому что это важно для наших коллекций, для истории нашей страны. Не стоит держать все под замком и ждать, пока музейный специалист напишет об этом. Нужно самим привлекать специалистов, давать возможность молодым ученым увидеть наши экспонаты, исследовать их, писать о них.

К нам из-за рубежа специально приезжают ученые-исследователи на несколько месяцев, стажируются и работают с нашей коллекцией. Это важно и для популяризации коллекций нашего музея, и для науки в целом.

Другое направление работы со специалистами и публикой состоит в том, что сегодня мировые музеи дигитализируют свои коллекции и выставляют их в интернете, чтобы они были общедоступны. В 2017 году наш музей запустил свой сайт, мы активно работаем с социальными сетями.

Открытость фонда музея в сети важна еще и потому, что наша постоянная экспозиция при всей ее масштабности не может вместить сразу все экспонаты, в связи с чем проводится ее регулярная ротация. Это делается еще и для того, чтобы дать экспонатам отдохнуть - потому что ковры и ковровые изделия должны периодически находиться в темном помещении. А в выставочных залах освещение все же есть, хотя и мягкое, рассеянное, рассчитанное специально на текстильные экспонаты, чувствительные к свету.

- Будучи руководящим работником в сфере культуры, вы не оставляете и собственное творчество как искусствовед. Вы - автор текста художественных альбомов и книг, изданных в рамках проекта «Халг-банка» - «Халг Аманаты». Расскажите об этом, пожалуйста.

- Проект запущен в 2010 году, и я задействована в нем с первого дня. Изначально была поставлена задача выпустить книги о незаслуженно забытых художниках, и первая из них была посвящена Беюкага Мирзазаде. Мы старались охватить работы из других музеев, пообщаться с родственниками художников, искали фотографии в архивах. Этот замечательный проект должен жить! Личности художников, о которых я писала, очень многому меня научили.

- Каковы планы Азербайджанского музея ковра на нынешний год?

- В рамках госпрограммы на 2018-2022 годы о развитии ковроткачества, подписанной Президентом Азербайджана, мы работаем над налаживанием связей с музеями мира, выявлением там азербайджанских ковров и работой над их атрибуцией, изданием каталогов и проведением выставок. Мы заключили договоры с крупными музеями мира.

В данный момент ведется активная совместная работа со Стамбульским музеем турецкого и исламского искусства над изданием каталога. После долгих переговоров нам удалось подписать соглашение о сотрудничестве с Музеем народов Востока в Москве. Это один из крупнейших музеев, в котором хранится много азербайджанских ковров. Более того, с прошлого года мы осуществляем их атрибуцию (то есть квалифицированное описание), которая скоро будет представлена в этом музее. Готовимся к выставке там в апреле.

В нынешнем году мы также готовимся к триеннале ICOM в Киото, которая пройдет в сентябре. Это очень важное событие для музейных работников. Там собирается до трех тысяч участников, появляется возможность завести контакты, потому что ICOM - это прежде всего сеть контактов в разных странах. Благодаря ему мы провели много интересных проектов. Это прекрасная возможность развиваться молодым музейным работникам и самим музеям, а тем самым развивать и общество.

Ближайшим нашим проектом, который стартует уже в феврале, станет азербайджано-турецкая выставка «Прикосновение к истории и традициям», рассчитанная на слабовидящих и незрячих посетителей. Она открывает новую страницу в истории отечественного музейного дела. Это первый социальный проект подобного рода в нашей стране. Наш музей - единственный в столице, доступный для людей с ограниченными возможностями, в том числе для инвалидов-колясочников, которые могут самостоятельно ориентироваться у нас. Должна сказать, у нас очень много таких гостей.

В экспозицию войдут миниатюрные образцы ворсовых ковров, а также всех разновидностей безворсовых - паласа, килима, шедде, зили, созданные нашими специалистами, а также изготовленные в Турции копии великих экспонатов музеев мира (слепки, гипсовые миниатюры, небольшие бюсты древнегреческих философов и мифических героев). Ко всем экспонатам прилагаются специальные аудиозаписи и письменные материалы, выполненные шрифтом Брайля. Аудиозаписи и письменные материалы представлены на азербайджанском и английском языках.

Афет ИСЛАМ

Каспiй.- 2018.- 26 января.- С.16-17