Творчество как окно в будущее

Когда картины художников становятся раритетными

ИСКУССТВО

Творческая жизнь деятелей изобразительного искусства, которая обычно проходит в уединении и тишине ночи их мастерских, с наступлением глобальной пандемии по сути ничуть не изменилась. Разве что виртуальных выставок стало больше, но процесс внутренних поисков и размышлений не прекращался ни на минуту.

Известный азербайджанский художник-экспрессионист, модернист и авангардист, основатель арт-студии «EmArt studio» Эмин Гахраманов считает, что в карантине есть свои плюсы. Раньше он думал, если не будет работать, то наступит конец света. Невольная остановка внешне динамичной жизни заставила его посмотреть на себя, осмотреться вокруг, осмыслить какие-то аспекты живописи, грани творчества, методы обучения учеников:

- Что касается преподавания, иногда люди не замечают разницы, кем они были до занятий живописью и кем стали после, однако всем, кто занимается этим, дается некий шанс, хотя у всех разные при этом цели в жизни, и в живописи в частности.

- Наверное, вовсе не обязательно, чтобы все, постигающие азы живописи, становились выдающимися художниками, ведь для общего развития и кругозора живопись, конечно, нужна. Но некоторые ваши ученики, тем не менее, делают выставки…

- Многие делают это для того, чтобы засветиться, прославиться, получить внутреннее удовлетворение, но после нескольких выставок их пыл угасает. Настоящий художник делает выставку, чтобы показать, что он сделал, сказать новое слово, пошел ли он вперед в своих творческих исканиях. Сначала выставку делают, чтобы продемонстрировать, на что способны, потом - показать, чему научились, и далее - чтобы создать нечто новое, свое, сильное, профессиональное.

- Все дело в наличии творческого, духовного и интеллектуального потенциала, который двигает воображение настоящего художника, не правда ли?

- Совершенно верно. Это огромный труд, развитие воображения, творческого мышления. Любитель понимает, что с одним и тем же уровнем нельзя выходить, так сказать, на люди, а на более масштабное у него не хватает сил, - на это должны уйти годы. Профессиональные художники порой десятилетиями не делают выставок, понимая, что они выходят в свет со своим лицом, и оно должно быть достойным, стоящим, новым. Нужно много работать над собой.

- Что дают художнику выставки, меняют ли они его творческое мировоззрение, стиль и видение своего места в искусства?

- Те художники, которые стремятся развиваться в искусстве живописи, а не просто делать себе рекламу, показать и продать картину, относятся к выставкам, как к определенному этапу своей жизни, словно поднимаются на ступеньку выше. Им намного сложнее, но с таким подходом художник развивается. Я считаю, что художник должен делать выставку прежде всего для себя, и лишь потом - для людей. Да, реклама, да, продажи - все это тоже имеет значение, но однозначно должно быть хорошее развитие по нарастающей. Например, в работах разных периодов Ван Гога мы видим движение вперед и в цвете, и в технике, и это правильно.

- Многие ваши картины имеют сильно-эмоциональное и экспрессивное звучание. Вас называют и модернистом, и авангардистом. Что в этом контексте влияет на художника - процессы глобализации, происходящие события в мире, в нашем обществе, общее напряжение?

- Наверное, все-таки это происходит в силу особенностей индивидуальности каждого человека и его мировосприятия, ведь все мы рождаемся со своим темпераментом, характером, отношением к людям и миру. Я люблю динамику во всем, и в работе тоже. Да, определенное время я работал в мягких и спокойных тонах, но на каком-то этапе мне захотелось …покричать, поднять свой голос или, так сказать, громко спеть, но чтобы это было красиво и содержательно. Поскольку у меня нет особого голоса (смеется), я решил таким образом дать о себе знать и поделиться тем, что наболело внутри. Если правильно совместить цвета друг с другом, они дают очень многое художнику, и получается… музыка со своим звучанием. Каждый художник работает в своей цветовой гамме, я люблю, например, яркие краски. Цвет - это мой язык, с помощью которого я разговариваю со зрителем, с миром, это язык моей души. Например, к черному цвету я отношусь равнодушно, но использую его в качестве фона, потому что только на фоне черного можно сделать что-то яркое и подчеркнуть его.

- Как-то вы сказали, что художник - это талант ребенка, грамотная работа учителя и изрядные усилия родителей. Всегда ли это триединство оправдывает себя? А как в случае с самоучками, ставшими знаменитыми на весь мир живописцами?

- Знаете, художник - это не тот человек, который берет кисть или карандаш и начинает рисовать. Человек становится художником, сохранив в себе ребенка, и я, например, помню себя в пять лет, как я мыслил тогда. Теперь я понимаю, что это была подсознательная работа над самим собой, когда я хотел чем-то удивить окружающих, сделать из двух вещей нечто новое. Художником может быть и физик, и хирург, и ученый, которые стремятся создать что-то новое благодаря своему творческому мышлению и воображению. По-моему, человек уже рождается со своим набором качеств, неких творческих задатков и подсознательных целей, которые проявляются в живописи, в науке, искусстве. Когда в ребенке происходит эта внутренняя работа, родители и педагоги, заметив это, должны направлять такого ребенка. Но бывает и так, когда человек очень талантливый, он без родителей и учителей учится по картинам великих живописцев, более осознанно подходя к этому и видя в этом свой путь.

- Насколько совпадают точки зрения искусствоведов, анализирующих ваши работы, и ваше собственное видение и мнение о своих картинах? Дополняют ли они друг друга? Видите ли вы себя в исследованиях искусствоведов?

- Искусствоведы, безусловно, народ умный и грамотный, но они на все смотрят со своей позиции и своим видением, а иногда выступают в роли критиков. Иногда они говорят интересные вещи, а порой советуют то, в чем я не уверен, нужно ли мне это. В последнее время я работаю для души, хотя многие советуют выбрать одно конкретное направление и работать в нем, но я не хочу ограничиваться одним направлением, мне гораздо интереснее работать во многих стилях, и концепция, скажем, двадцати работ может быть совершенно разной. Для меня каждая картина - это отдельный мир, и мне больше импонирует слово «модерн», оно более широкое и больше вмещает в себя всяких «измов», которые в отдельности очень привязывают. Я не думаю об этом во время работы, потому что в каждой картине ставятся разные цели. Пикассо говорил, что лучшие художники - это дети, и надо работать так, как они рисуют, - совершенно свободно! Мы, профессионалы, несколько «испорчены» и школой жизни, и академической школой, которые подчас ограничивают нас в свободном полете воображения и мышления. Иногда от этого нужно избавляться, но взять то, что тебе нужно, и это довольно сложно. Закончить какую-то школу - не главное, ведь Ван Гог или А.Матисс, или С.Дали, или П.Гоген не заканчивали школ или академий, а учились по работам великих, ведомые собственным воображением и художническим чутьем. Они выбрали свой путь и оказались правы. Но и сегодня я знаю нескольких иностранных художников, которые без академического образования стали хорошими художниками, их работы лучше тех, кто получил академическое образование. Я не утверждаю, что оно не нужно, но после получения профессионального образования художник часто теряет то, что ему даровано и заложено природой. Проблема в педагогах, которые навязывают ученикам свое направление, и мы часто видим это, когда воспитанники какого-либо художника работают, как их наставник. Мы, педагоги, волей-неволей преподаем свое, хотя нужно разглядеть истоки и своеобразие таланта ученика, рациональное зерно, и развивать именно их. Поэтому очень часто после 11-12 лет ученики рисуют совсем по-другому, словно с ними что-то произошло. До этого с ребенком нужно разговаривать и давать ему свободу делать по-своему. Обучение состоит не в том, что учишь техническим навыкам, а в том, что закладываешь в нем такую базу, чтобы он понял: нужно не просто рисовать, а работать с этой базой и выворачивать свое видение и мышление. Внутри всегда должен жить маленький человечек, которому нужно позволять делать все. Каждая работа, по-моему, - это попытка выйти из определенного русла и выплеснуться в разные стороны. Что-то взять и сделать по своему, создав нечто новое, свое.

- Т.е. вы должны высвободить внутреннюю энергию, освободиться он нее, верно?

- Абсолютно верно! Живопись - это попытка освободиться… словно душа, выходящая из плена плоти. Во время работы я скорее всего свободно парю, нежели работаю, и даже не знаю, что будет в конце. Бывает состояние, когда даже не думаешь, что нужно заканчивать картину, и она остается незавершенной, но цельной. Последние несколько работ я оставляю незавершенными, но даже так они получаются более интересными. Мысль о том, что «надо заканчивать», немного давит и вгоняет в определенные рамки. А иногда нужно выждать, чтобы краски подсохли, и нанести второй слой, но тогда прежнее состояние полета утрачивается…

- На примере художников можно судить об уровне меценатства в нашей стране. Что вы можете сказать по этому поводу?

- В нашей стране 2-3 % азербайджанцев покупают картины, есть еще люди, которые разбираются в живописи и могли бы купить, но не могут позволить себе такое. Остальным нравится, но они ничего не понимают, и поэтому художникам в Азербайджане приходится нелегко. Большинство картин приобретают иностранцы. У меня, например, есть хороший знакомый, который в разные периоды поддерживал меня, и таких людей, конечно же, не может быть много. Однако глобально институт меценатства у нас еще не сформировался. Из истории мы знаем, как некоторые люди закупали картины художников, тем самым помогая им продержаться, но затем эти люди открывали музеи на базе закупленных картин. С другой стороны, это стимулировало творчество художников, но к сожалению, в Азербайджане, пока во всяком случае, таких людей нет…

- Вероятно, тут нужна одержимость живописью и творчеством конкретных художников? Не говоря о том, что это - выгоднейшее вложение капитала?

- Да, одержимость, и потом этот процесс не одномоментный, а длительный, который должен происходить всегда, поэтому очень много работ уходит за границу. С другой стороны, когда нет меценатов, понимающих толк в искусстве, художник вынужден штамповать свои работы под вкусы клиентов. Одна творческая работа, в которую вкладываются ум, душа, интеллект, во время которой открывается магический портал и т.д., отнимает месяц времени. Когда же художник идет на поводу покупателей, то делает в месяц пятнадцать таких картин, чтобы продать их задешево, потому что у него много расходов по аренде мастерской и т.д. Художник - это человек, который из холста, который стоит, скажем, десять-двадцать манатов, создает продукт, становящийся культурно-духовным наследием страны. Иностранцы, покупая его, оставляют свои деньги в нашей стране, но зарабатывают на этой инвестиции во много раз больше. В некоторых наших музеях хранится немало работ современных художников, но еще больше картин уходит за рубеж.

- Очевидна необходимость вести просветительскую работу в обществе, чтобы состоятельные и богатые люди понимали, что это достояние нашего народа, которое нужно беречь, и помогать таланту, создающему это достояние, и не допускать, чтобы оно терялось. Ведь иностранцы никогда не купят работу, которая через некоторое время не поднимется в цене и не станет раритетом. В этом контексте труд художника-творца рассчитан на будущее страны и развитие ее культуры. Более того, можно сказать, что работы художников - это окно в будущее...

Афет ИСЛАМ

Каспiй. - 2020.- 21 августа.- С.7.