Высокая миссия

Шахрияр Мусаев: Мой долг - поднять кяманчу на международный уровень

ТВОРЧЕСТВО

Как-то совершенно незаметно в новом тысячелетии сольное исполнительство на чарующей кяманче отошло в сторону, уступив место легковесной музыке и всяческим шоу на телевидении. Хотя надо признать, что мугам вознесся на невиданную доселе высоту и пользуется заслуженным успехом и бесконечной любовью.

Именно кяманча и стала основной темой нашей беседы с молодым исполнителем, успевшим, несмотря на возраст, достичь заметных профессиональных успехов не только на родине, но и за ее пределами.

Внешне Шахрияр Мусаев совсем не ассоциируется с творческой личностью, но при общении его тонкая ранимая душа раскрывается во всем своем многообразии, преданности национальным традициям и ответственности за их будущее. После колледжа, еще не получив высшего музыкального образования, он начал участвовать в зарубежных поездках и концертных мероприятиях, посвященных азербайджанской культуре за рубежом. Это немаловажный показатель для участника республиканских мугамных конкурсов, получившего звание лауреата.

Итак, предлагаем вниманию наших читателей беседу с талантливым исполнителем на кяманче, лауреатом международных конкурсов, автором оригинальных проектов республиканского и международного масштаба Шахрияром Мусаевым.

- По какой линии осуществлялось участие совсем юного исполнителя в зарубежных концертах?

- Моя первая гастрольная поездка состоялась в 2006-2007 годах, когда я еще учился в Сумгайытском музыкальном колледже. Исполнительная власть города организовала поездку по братским странам, и я, еще не поступив в Национальную консерваторию, уже побывал за рубежом, играя в составе национального трио, аккомпанировавшем нашим ханенде.

- Проводятся ли у нас отдельные конкурсы по исполнительству на таре, кяманче или каком-то другом национальном инструменте?

- Нет, конечно, исполнительское мастерство инструменталистов проверяется в специальных секциях мугамных конкурсов. Однако в июле-августе нынешнего года в Турции проводился международный онлайн-фестиваль по исполнительству на кяманче, на который я получил приглашение. Пандемия так спутала наши творческие планы, что ни о каком участии в конкурсе мы и думать не могли. Тем не менее, я принял участие в этом мероприятии, но особого результата, честно говоря, не ожидал.

Я записал семиминутную композицию и отправил ее организаторам фестиваля в Турцию. Требования к участникам были жесткие. Мы привыкли, что даже при исполнении соло рядом всегда присутствует аккомпаниатор. Здесь же нужно было исполнять исключительно соло, причем снимать видео таким образом, чтобы крупным планом показать руки и пальцы.

Композицию я позаимствовал из репертуара ныне покойного замечательного кларнетиста Алекпера Алескерова, некоторые записи рэнгов и дарамедов которого мало кто слышал. Связавшись с его дочерью Махирой ханым, я попросил разрешения исполнить некоторые произведения из его репертуара, поскольку очень люблю музыку, которая редко звучит или совсем незнакома слушателю. Музыканты должны услаждать слух старинными мелодиями, которые публика не знает, именно этим мы интересны.

В моем выступлении, согласно требованиям фестиваля, был и мугам, и лирические мотивы, и технические моменты. Композицию составлял я сам, но, отправив свою запись, в суете совершенно забыл о фестивале. Прошло около полутора месяцев, и вдруг мне звонит наш замечательный исполнитель на кяманче из США Имамъяр Гасанов, с которым я познакомился несколько лет назад в Тебризе на мастер-классах и у нас сложились дружеские отношения. Он поздравил меня с победой - так я узнал, что стал победителем.

- Чем отличался этот фестиваль от подобных конкурсов?

- Жюри состояло из 13 известных музыкантов из разных стран, Азербайджан представляли народный артист, профессор Ариф Асадуллаев и Имамъяр Гасанов. Также были профессора из университетов Ирана, Турции и других государств. Участников было около 170 человек, однако для каждой из двух возрастных категорий выделили по одному призовому месту, таким образом лавры победителя достались мне. В качестве награды победителям вручалась красивая инкрустированная кяманча. Победа была совершенно неожиданной для меня, а впридачу я получил великолепный и довольно дорогой музыкальный инструмент.

Я связываю этот успех с высоким уровнем исполнительства на кяманче в нашей стране, потому что какими бы профессионалами мы ни были, мы представляем национальное искусство своей родины, и за всем этим стоит уникальный по своему звучанию и красоте инструмент. Наше служение искусству происходит во имя нашей потрясающей музыки, которая никого в мире не оставляет равнодушным.

- Однако нельзя сбрасывать со счетов фактор самого исполнителя, от которого и зависит, насколько профессионально национальное искусство страны будет представлено другим народам. Это очень серьезный критерий…

- Трио - наш традиционный формат исполнительства, доставшийся нам от предков. Каждый исполнитель ищет формат, в котором наиболее полно может реализовать себя. Некоторые, например, уважаемый Ага Джабраил муаллим, выступают в ансамбле, но и сольно тоже. Другие, подобно народным артистам Габилю Алиеву или Мунису Шарифову, - яркие солисты, хотя выступали и в трио, и в составе ансамбля. Или, скажем, покойный ныне исполнитель Адалят Везиров в конце своей жизни тоже стал выступать сольно. Однако после этих выдающихся музыкантов сольное исполнительство на кяманче постепенно теряется из виду, учитывая тот факт, что на телеканалах, к сожалению, серьезному искусству инструменталистов не уделяется должного внимания, низкопробные шоу заполонили эфир.

Я не нашел себя в составе ансамбля и национального трио, хотя работал со многими известными исполнителями и ханенде. Мне хотелось индивидуальности, чтобы не затеряться в тени маститых исполнителей. Некоторое время проработал в Национальной консерватории, периодически выезжал на гастрольные концерты за пределы страны, хотя, признаюсь, всегда ощущал некоторую дискриминацию в отношении себя - в последний момент мое имя почему-то исключалось из списка музыкантов. Такое случалось не раз, и я решил не зависеть ни от кого и сосредоточиться на сольном исполнении.

- Расскажите о проекте Kəman TV. Что это - продюсерская программа, YouTube-канал?

- Kəman TV - это YouTube-канал, я создал его, чтобы заполнить ту пустоту, которая образовалась в сфере сольного исполнительства на кяманче. Проект направлен исключительно на популяризацию творчества исполнителей на кяманче и самого инструмента. Например, в одном из выпусков мы беседуем с замечательным исполнителем, заслуженным артистом Исмаилом Гамидовым, которого нигде не видно, он вроде позабыт, и таких маститых музыкантов немало.

- Вы словно взяли на себя функции, которые должно выполнять наше телевидение?

- Возможно. Для этой цели я приобрел камеру, микрофон, необходимое оборудование. Пандемия многому нас научила: время, проводимое дома, работало на поиск и активизацию других возможностей. Время подсказывало, что творчеством нужно заниматься в более широком ракурсе, и пандемия в этом плане сослужила мне хорошую службу. Пришла идея создать канал Kəman TV, который, кстати, был встречен музыкантами и старшими коллегами с большим одобрением.

- Мне удалось посмотреть почти все выпуски этого проекта, и признаюсь, они сделаны очень профессионально.

- В рамках этого проекта мы, кяманчисты, обсуждаем проблемы инструменталистов, стараемся сообща решать их, чтобы молодым исполнителям, вступающим на эту стезю, было легче. Взявшись за осуществление этого проекта, я многому научился: сам делал монтаж, снимал, подбирал своих героев, налаживал технику. Эта работа обогатила мое собственное творчество, появилась возможность самостоятельно снимать свои клипы.

- Вы говорили о проблемах исполнительства на кяманче - можете перечислить некоторые из них?

- Конечно. И начну с того, что сам этот инструмент пока еще не прошел этап своего совершенствования, ибо для этого нужно, чтобы сформировалась своя аудитория, ее потребность в инструментальной музыке и востребованность именно этого инструмента. Только тогда можно решить проблемы, связанные с кяманчой. К сожалению, сегодня в нашем обществе отсутствует потребность в сольном исполнительстве на кяманче…

- Но традиционное мугамное искусство, инструментальное в том числе, издревле считалось элитарным, оно не было массовым, и понять все его тонкости мог далеко не каждый...

- Обратите внимание, у народных артистов Габиля Алиева, Муниса Шарифова, Шафиги Эйвазовой всегда есть свой слушатель. Но дело в том, что у многих, пришедших после них, нет своей аудитории, они не востребованы. У меня сегодня в социальных сетях более тысячи подписчиков, но не все они слушают игру на кяманче Шахрияра Мусаева.

- У вас всегда были превосходные педагоги и учителя, начиная с вашей мамы, Мунис муаллима и Шафиги ханым. Чему вы научились у своих наставников?

- Прекрасный вопрос. К этому чарующему инструменту в детстве меня приобщила мама. Капризы ребенка, конечно же, может вытерпеть только мать - поначалу я не испытывал особой любви к кяманче, меня больше привлекали ударные инструменты. И она, как опытный педагог, понимая, что все дети поначалу ленятся заниматься музыкой, пообещала, что через два года она переведет меня в класс ударных. Мама была достаточно требовательным учителем и не делала скидки на родственные отношения. Она перевела меня в класс педагога, в профессиональных способностях которого была уверена. Мой второй педагог в музыкальном колледже - Севиль Меликова - была такой же строгой, как и моя мама. Думаю, именно это сформировало во мне повышенную требовательность к собственному творчеству.

Затем - Мехри Асадуллаева и Шафига Эйвазова, которая была педагогом всех моих предыдущих учителей. Помимо занятий у нас с Шафигой ханым часто завязывались интереснейшие беседы, хотя она с первой же ноты понимала, готовился студент дома к уроку или нет, и могла просто выставить из класса. Все мои преподаватели были сконцентрированы на профессиональном исполнительстве. Мунис муаллим обладал мягкой требовательностью и терпеливостью, которую я не преминул перенять. В юности я был горячим и опускал руки, когда что-то не получалось, хотел всего и сразу, болезненно воспринимал несправедливость, но Мунис муаллим не уставал убеждать меня, что всему свое время, не надо торопить судьбу. Он стал новым этапом в моей профессиональной жизни…

- Мунис Шарифов преподал вам настоящую школу жизненной мудрости…

- Абсолютно верно! Он всегда желал мне заслужить такую же широкую аудиторию, которую имел сам, подчеркивая, что это удается не каждому музыканту. У нас с ним сложились очень доверительные отношения, он стал для меня не просто преподавателем, а скорее старшим братом или даже любящим и мудрым отцом, который удерживал меня от опрометчивых шагов. Я всегда прислушивался к его советам и всегда от этого выигрывал. Это прекрасный музыкант, замечательный человек и опытный педагог, уроки которого доставляли ученикам истинное наслаждение.

- Может быть, ваше нетерпение и максимализм объясняются завышенными ожиданиями и даже амбициями?

- Признаюсь, я возлагаю большие надежды на свое творчество, этим и объясняются мои ожидания и нетерпение, но и творческих успехов у меня немало, я стремлюсь к новым профессиональным достижениям, но не горю желанием получить какое-то почетное звание…

- Что вы имеете в виду, говоря о том, что сфере вашей профессиональной деятельности не уделяется достаточного внимания?

- Таких, как я, молодых кяманчистов много, но сегодня они не получают достаточной мотивации и вынуждены, чтобы обеспечить свою семью, играть в ресторанах. Но я-то знаю, каким исполнительским мастерством они обладают, и достаточно объективен, чтобы признать их превосходство. Но на сегодняшний день кяманча не способна их прокормить, некоторые даже вынуждены были продать свой инструмент, чтобы продержаться в это нелегкое время.

Говоря о внимании, я имею в виду и телевидение, и радио, и СМИ, то есть комплекс условий, при которых исполнитель на кяманче мог бы достойно существовать и развиваться профессионально. Например, помню, на телевидении была рубрика «Сольная инструментальная музыка», мы заслушивались игрой наших корифеев и их мастерством. Но сегодня даже на государственном телеканале таких передач почти не осталось. Вот так постепенно наша кяманча, хотя она и занесена в список UNESCO, теряет свои позиции, а творческая молодежь не находит применения своим талантам и уходит в другие сферы.

- Но настоящий талант рано или поздно проявляет себя. Та же пандемия вынудила вас обратиться к смежным сферам творческой деятельности, и вы отлично справились, обогатив свою жизнь новым содержанием и зарекомендовав себя в совершенно ином качестве. В связи с этим хочу попросить вас рассказать о другом, не менее блестящем проекте Türkcan.

- В 2013 году, когда я стал лауреатом мугамного конкурса, мне стали поступать приглашения на гастрольные выступления. В их числе был и сольный концерт в Казахстане вместе с казахской исполнительницей, в репертуаре были азербайджанские и казахские народные песни. После концерта, который прошел с большим успехом, ко мне подошел генеральный секретарь Türksoy Дюсен Касеинов, выразил свое восхищение моей игрой на кяманче и пригласил участвовать в проектах этой организации, охватывающей все тюркские страны. Так я побывал с концертами во многих странах - от Америки до Японии.

В ходе концертов у нас сформировалась команда молодых музыкантов-единомышленников из тюркских стран. Я поделился своими идеями с близким другом, музыкантом Рубаилем Азимовым: подготовив демо-версию, скажем, песни «Çırpınırdı Qara dəniz» и отправив ее участникам, мы сможем снять клип. Этот проект мы решили назвать Türkcan. Аранжировку песни осуществил Рубаиль, а подбором участников, студийными делами, монтажом видеосъемок занимался я. Наш международный проект был нацелен на аудиторию многих государств тюркского мира и пользовался успехом. Конечно, расходы при этом были немалые, но мы не считались с трудностями, ибо знали, что хорошая работа компенсирует наши затраты. Благо к нам подключились наш корифей, народный артист Алим Гасымов и заслуженная артистка Фергана Гасымова. Их участие сделало наш проект еще более презентабельным и солидным.

- Кажется, клипы этого проекта не демонстрировались по национальному телевидению…

- В то время проходила предвыборная кампания нынешнего президента Турции Реджепа Тайипа Эрдогана, в стране царила атмосфера высокого национального подъема, повсюду распевались патриотические песни, в том числе «Çırpınırdı Qara dəniz», «Türkün bayrağı». Известная турецкая компания Poll Production очень хотела выкупить у нас этот проект и все права на него, поскольку на все эти песни у нас были сняты клипы. Нам предлагали большие деньги, которые, несомненно, могли бы кардинально изменить нашу жизнь, но мы не согласились продать свое детище, доставшееся нам ценой немалого труда. Тем не менее, наши клипы демонстрировались по всем телеканалам Турции и других тюркских государств.

Считаю, что наше телевидение должно проявить интерес к этому проекту. Ведь речь идет не обо мне и моем проекте, а о национальном инструменте и творческой молодежи, которая создает интересные проекты, сопоставимые с тем, что делают за рубежом известные компании. Я обращался ко многим медиа-структурам, но везде у меня требовали гонорар, который мы, разумеется, не в состоянии были дать. Такие факты разочаровывают и отдаляют от музыки…

- Вы проявили большую выдержку и патриотизм, и этот факт еще более возвышает вас в глазах соотечественников. Я смотрела ваши клипы и хотела бы подчеркнуть подбор великолепных голосов, отличную операторскую и режиссерскую работу, удачно выбранные локации для съемок, чудесный азербайджанский репертуар, который звучит в разных странах на самом высочайшем профессиональном уровне. Работа действительно оригинальная, поздравляю вас!

- Наш проект, помимо прочего, предполагает исполнение певцами тюркских стран азербайджанских песен - как народных, так и композиторских. Этот момент служит делу пропаганды азербайджанской музыки, что составляет одну из наших главных целей.

Недавно я выпустил альбом, куда вошло десять произведений самых разных жанров, и на всех своих зарубежных концертах я старался продемонстрировать широкие возможности нашего инструмента. В альбоме есть мугамы, народные и композиторские песни, мелодии зарубежных авторов, а также джазовые композиции, основанные на национальной музыке - то есть разные подходы, разная музыка. Все мои проекты служат именно этой цели. Конечно, нужно, чтобы мир избавился от пандемии и жизнь вошла в привычное русло, тогда люди вновь смогут посещать концертные залы, театры…

Времена меняются, появились социальные сети, новые технологии, платформы, критерии. На всех цифровых платформах звучит моя музыка, и я задумываюсь о создании собственной Википедии. Мне поступает немало предложений из-за рубежа, многие хотят научиться играть на этом инструменте, это очень приятно, но я хотел бы, чтобы авторитет кяманчи сначала возвысился на моей родине. Если кяманча по востребованности займет свое место рядом с таром, как и подобает в национальном трио, тогда мы сможем говорить о ее популярности.

- Полностью с вами согласна, тем более что помню времена, когда сольное исполнительство на кяманче было на пике популярности благодаря нашим корифеям. А с чем ассоциируется у вас само слово «кяманча»? У меня - с мугамом и нашими лирическими народными песнями, когда кажется, что звук кяманчи передает все нюансы человеческих эмоций…

- Кяманча с детства ассоциировалась у меня с трагическими днями истории - 20 января или с событиями в Ходжалы, когда по телевидению и радио звучали скорбные звуки кяманчи…Этот момент подсознательно присутствует в нас, но у этого инструмента множество специфических особенностей, и очень жаль, что они остаются за кадром. Воспринимать кяманчу только через мугам я считаю не совсем правильным, и несмотря на мой молодой возраст, в своем альбоме я постарался показать все возможности этого чудесного инструмента. В ближайшее время собираюсь начать работу над вторым альбомом, куда войдут преимущественно ритмические мелодии.

- В беседах с известными исполнителями вы часто обсуждали четырех- и пятиструнную кяманчу. В чем их различие и влияет ли на выразительность звука и широту исполнительских возможностей количество струн?

- Да, конечно, разница довольно ощутимая.

- Почему же сегодня не делают пятиструнную кяманчу?

- Я уже говорил, что кяманча как инструмент все еще не усовершенствована. Скажем, я планирую исполнить ту или иную музыку, учитывая ее особенности и воздействие на слушателей. При записи и настройке получить нужный звук не всегда удается, и музыкант расстраивается, теряя особое внутреннее состояние, необходимое для исполнения. Например, у Имамъяра Гасанова, Тогрула Асадуллаева, других исполнителей, у меня самого есть пятиструнная кяманча, но, к сожалению, она не востребована среди музыкантов.

- Возможно, что эту потребность должны создавать сами исполнители?

- Согласен, именно потому и говорю, что искусство исполнения на кяманче сегодня за пределами внимания общества, оно находится в некоторой стагнации. Последние годы почти никто не занимается творчеством.

- Возможно, причина этого в пандемии и самоизоляции, но ведь это временное явление!

- Верно, но материальный фактор сегодня затмил творческий, на котором очень сложно сфокусироваться при наличии насущных проблем.

- Сколько у вас инструментов и на каком вы любите исполнять больше всего?

- У меня много инструментов, мамину кяманчу тоже использую, есть иранская, подаренная в Иране, есть турецкая, подарок из Турции. Кяманча, сделанная из хороших материалов и предназначенная для профессионального исполнения, - инструмент, конечно же, дорогой, и возраст его имеет большое значение. Подаренная мне на фестивале пятиструнная кяманча вдохновила меня на новые проекты.

- Что бы Шахрияр Мусаев хотел сказать на прощание?

- Очень хотелось бы, чтобы наши государственные структуры, ответственные за сферу культуры, в ходе реформ обращали больше внимания на творческую молодежь, чтобы она могла без препятствий делиться своими планами, идеями и проблемами. Музыкант должен быть свободным, его ничто не должно угнетать или напрягать, тем более если он занимается пропагандой и популяризацией национальной музыки в мире, не имея государственной поддержки.

Я счастлив, что продолжаю сольную исполнительскую деятельность, будучи творчески свободным, и надеюсь таким образом собрать свою зрительскую аудиторию. Моя миссия состоит в том, чтобы достичь высокого международного исполнительского уровня. Например, знаменитый израильский кяманчист Марк Элиаху является учеником Адалята Везирова, но его карьера, как и других мировых звезд, построена благодаря его импресарио, продюсерам и менеджерам, это целая команда. Творческие люди не должны заниматься организационными или финансовыми вопросами, это отвлекает от творчества. У нас, к сожалению, до сих пор не сформировался институт арт-менеджмента, многие деятели искусства страдают от этого, не имея возможности в полной мере развернуть свой творческий потенциал. Неужели азербайджанский кяманчист не сможет достойно представить свой национальный инструмент, если израильского исполнителя на моей родной кяманче слушает весь мир? Мой долг, как азербайджанца и музыканта, в том, чтобы поднять на высокий международный уровень исполнительство на кяманче, и этому должны содействовать конкретные структуры, призванные поддерживать и развивать культуру своей страны. Да, мугамному исполнительству на таре и вокальному искусству ханенде уделяется самое серьезное внимание, но кяманча почему-то осталась в тени. Я вижу свое предназначение в том, чтобы этот прекрасный национальный инструмент полюбили и в других странах.

- Нисколько не сомневаюсь, что вы с вашим талантом, патриотизмом и здоровым прагматизмом добьетесь всех поставленных целей, и желаю вам новых творческих свершений.

Афет ИСЛАМ

Каспiй.-2020.- 19-25 декабря.- С.13;14.