Орнаменты, знакомые с детства

В Гымыле и Лагиче помнят древние традиции ковроткачества

Вот уже десять лет, как искусство азербайджанского ковра включено в Репрезентативный список нематериального культурного наследия UNESCO. Сегодня этот трудоемкий вид декоративно-прикладного искусства фактически находится на стадии исчезновения, и лишь благодаря особому вниманию руководства страны, в том числе Фонду Гейдара Алиева, сохраняются его древние традиции.

Еще совсем недавно, каких-то 40-50 лет назад, ковроткацкий станок настолько органично вписывался в интерьер почти каждого азербайджанского дома, особенно в сельской местности, что без него невозможно было себе представить любое жилье, будь оно с достатком или скромное. И как сегодня мы не представляем свою жизнь без интернета, точно так же наши бабушки не представляли свою жизнь без ковроткачества.

Но сейчас эти традиции приходится собирать практически по крупицам. Очередная наша этнографическая экспедиция состоялась в деревню Гымыл Губинского района и село Лагич Исмаиллинского района.

Поднос на ковре

Первый пункт нашего путешествия - деревня Гымыл. Эта местность издавна славилась своими коврами, в том числе коврами с одноименной композицией. По классификации основателя науки о ковре Лятифа Керимова ковры «Гымыл» относятся к Губинской ковровой группе. При этом по сложности композиции и колориту они значительно отличаются от других ковров этой группы.

В композиции «Гымыл» центр серединного поля украшен медальоном многоугольной или круглой формы, который считается одним из ее основных элементов. Этот медальон, ранее называвшийся «Хонча», во второй половине XIX века широко распространился среди ковроткачей под названием «поднос». Как пишет Лятиф Керимов в своей книге «Азербайджанский ковер»: «Согласно обычаям нашего народа, в торжественных случаях яства, фрукты, сладости, шербет приносили на табагах, а позднее - на орнаментированных медных, латунных, а иногда даже золотых или серебряных меджмеи (подносах) и расставляли на скатерти, разостланной на ковре».

По приезде в деревню мы встретились с Реной ханым Амировой и ее невесткой Фасумой Амировой. Долгие годы Рена ханым работала бригадиром в ковровом цеху объединения «Азерхалча». Сейчас ей 82 года. Она до сих пор помнит все традиционные ковровые композиции, все тонкости ковроткачества. По воспоминаниям Рены ханым, в основном здесь ткались ковры композиции «Пиребедиль», «Голлу-чичи» и «Аг гюль».

Угостив нас ароматным чаем, Рена ханым начинает свое повествование. Мы расспрашиваем ее об особенностях традиций ковроткачества в их деревне, и она неторопливо вспоминает:

- Как только в семье рождался ребенок, для него ткали ковер. Пряжу для этого ковра обычно пряли сами и красили каждый у себя во дворе, в медных газанах. В отличие от других районов, у нас узелки завязывали пальцами, без использования ткацких инструментов. В основном ткали ковры «Голлу-чичи» («Аг гюль»), «Пиребедиль», «Хырда балыг». Умение ткать ковры было настолько естественным, что здесь это могла делать каждая девочка. Ковер, который ткали себе в приданое, назывался «Эр халчасы» (мужнин ковер). Это непременно должен был быть ковер «Голлу-чичи». Кстати, свадьбы у нас длились по три дня. А деньги на свадьбу собирались еще до самого торжества - они назывались «сюд пулу» (буквально - «деньги за молоко», то есть, фигурально выражаясь, деньги для матери невесты, которая в свое время вскормила своим молоком дочку)…

На полу в доме Рены ханым мы видим ковер. Как выяснилось, она соткала его более полувека назад. Это ворсовый ковер «Гырыз», или, как его еще называют, «Хыналыг».

- Обратите внимание на то, что он темного цвета, - говорит хозяйка дома. - Такие ковры обычно ткались для того, чтобы стелить их на полу.

Рассказала Рена ханым и о своей работе в ковровом цеху творческого объединения «Азерхалча», где она 18 лет была бригадиром.

- Наш цех был одним из районных филиалов объединения «Азерхалча». Мы получали заказ, к нему прилагался эскиз - технический рисунок ковра, пряжа и ткацкие инструменты. В цеху у каждой ткачихи была своя норма. Она измерялась в «планах», размер «плана» - 48-50 узлов. В день нужно было выполнить десять планов. Обычно готовый ковер был размером 135х270 см плотностью 48-50 узлов на 1 кв.дм. За готовый ковер ткачиха получала около 500 рублей, и это считалось хорошим заработком.

Сейчас Рена ханым уже не занимается ковроткачеством, но бережно хранит на память свои ковроткацкие инструменты и эскиз ковра «Гымыл».

Надир муаллим и его ученики

Анар Таиров, который сопровождал нас в поездке в деревню Гымыл, сам является уроженцем этих мест.

- Я помню из своего детства, что у нас в селе был такой обычай: когда в семье рождался ребенок, для него ткали именной ковер. Это делала обычно бабушка новорожденного, - вспоминает он, еще раз подтверждая слова Рены ханым. - У меня и у моей сестры дома до сих пор хранятся эти ковры, которые были сотканы на наше рождение. И мы трепетно храним эти ковры как реликвии.

В том же селе Гымыл мы отправились в местную школу, где нас встретил ее директор Иса Байрамов. Он с удовольствием согласился рассказать нам как о самой школе, так и об одном из ее педагогов, который внес большую лепту в развитие местного ковроткачества.

- Основной корпус школы был построен еще в 1925 году, а два других - в 1970 и 2006 годах, - вспоминает Иса муаллим. - Знаете, я хочу вам рассказать об одном интересном факте из истории нашей школы. У нас работал педагог Надир Байрамов, который преподавал математику. Но, помимо этого, он был еще и художником-любителем и составлял ковровые эскизы. Всех учеников школы - и мальчиков, и девочек - он в принудительном порядке обучал ковроткачеству. К сожалению, он скончался в 2015 году, светлая ему память. За все время преподавания он обучил несколько поколений искусству ковроткачества. В нашей школе сейчас хранятся два ковра, которые его ученики создали по оригинальным эскизам. Еще в советское время Надир муаллим с учениками создавали традиционные медальонные ковры - такие у нас называются «Поднос-самовар» и тематические - «Гагарин», «Шахматы»… Благодаря таким самоотверженным людям искусство ковроткачества в нашем селе продолжает жить.

Ковер в краю медников

Следующим пунктом нашего путешествия стало знаменитое на весь мир село Лагич Исмаиллинского района. Здесь нашим собеседником был ремесленник - чеканщик по меди Назар Алиев. Он принял нас у себя в доме. В комнате мы сразу обратили внимание на ткацкий станок с ковром.

- Добро пожаловать в мой дом! - поприветствовал нас хозяин. - Этот станок помнит тепло рук моей матери. Она рано овдовела, а нас у нее было четверо сыновей. Мама работала телефонисткой, а по вечерам ткала ковры по заказу «Азерхалча». Сестер у меня не было, поэтому мы, четверо братьев, сами помогали маме ткать ковры. Это было хорошим подспорьем для нашей семьи. За каждый ковер маме платили 450-500 рублей. Сейчас я тоже занимаюсь ковроткачеством, и до сих пор моей самой любимой ковровой композицией остается «Голлу-чичи». Если я вижу в продаже старинный ковер с таким орнаментом, то стараюсь приобрести его. У меня уже собралась небольшая коллекция таких ковров.

Как известно, село Лагич является всемирно известным центром медночеканного ремесла. Было очень любопытно узнать, каким же образом к этому основному занятию здешних сельчан добавилось ковроткачество, и мы спросили об этом у Назара Алиева.

- Это очень интересная история! - рассказал Назар киши. - В нашем селе женщины издревле ткали шали и паласы. А в 1960-х годах к нам в Лагич переехала Гюльгяз ханым Сеидова из села Галачыг, что в Исмаиллинском районе. Она организовала здесь ковроткацкий цех и стала обучать местных женщин искусству ковроткачества. Сам цех разместился в здании мечети. Здание было большое, и в нем одновременно работали сто пятьдесят ткачих! Представляете, какой там стоял шум? Этот шум создавался волшебными звуками от натянутых нитей-струн основы, нежного пения крючка, цепляющего шерстяную нить, похрустывания ножниц, срезающих кончики нитей и завершающего каждый ряд звука кяркиля (колотушки), утрамбовывающего узлы… Здесь работали только женщины, и часто дети-школьники после занятий прибегали к своим мамам. И вот уже не только сама мастерица, но и ее сын или дочка начинали помогать своей маме…

За последнее время нам довелось посетить несколько исторических ковроткацких центров Азербайджана. И было отрадно в одном из таких путешествий, в Лагиче, увидеть ковровый станок с натянутым на нем ковром и рядом мастера за работой. Значит, все-таки этот вид ремесла еще жив! Цель этой публикации - привлечь внимание мастериц, чьи руки еще помнят, как ткать волшебные узоры ковра. Со стороны государства оказывается всесторонняя поддержка этому ремеслу, которое находится на грани исчезновения. Нужно только желание вновь сесть за станок и создать сказочный и неповторимый узор азербайджанского ковра.

Айнур МАМЕДОВА

Каспiй.-2020.- 29 февраля.- С.13.