Азербайджанский гражданин мира
Фархад Худыев: Пока я жив, буду продолжать пропагандировать нашу
музыку
Оказавшись волею судьбы в Нью-Йорке, автор этих строк
случайно узнала о дирижере азербайджанского происхождения из Туркмении,
стремительный взлет музыкальной карьеры которого просто поражает. Помимо
обширнейших знаний и любви к музыке, неустанного труда и целеустремленности,
этот молодой человек обладает необыкновенно теплой и позитивной аурой, которая
обволакивает зрителя, стоит ему только улыбнуться.
Возможно, и этот немаловажный фактор располагал к личности
Фархада Худыева всех, кто с ним сталкивался, вызывая
несомненную симпатию и доверие. А необычная манера управления оркестром - с
обезоруживающей улыбкой - создает впечатление, будто дирижер своими чуткими
пальцами физически прикасается к нотам, не только видит и слышит их, но и дает жизнь
каждому звуку... Это удивительное ощущение.
Двадцать лет назад, в возрасте 15 лет, вместе с младшим
братом он выиграл международный конкурс Interlochen Arts Camp в Северном Мичигане и
остался в США, начав самостоятельную жизнь, не зная при этом английского языка
и умея выговаривать только «thank you».
Сегодня маэстро Фархад Худыев -
лауреат международных конкурсов и музыкальный директор симфонического оркестра
Техасского университета в столице Техаса - городе Остин,
прошедший через многочисленные международные конкурсы, прослушивания и экзамены
в условиях жесточайшей конкуренции американских, европейских и азиатских
реалий.
Газета «Каспiй»
представляет нашего незаурядного соотечественника, перелистывая страницы его
фантастического восхождения на музыкальный Олимп.
- Ваши предки - выходцы из Тебриза, выросли вы в Ашгабате,
говорите по-русски... К какой национальности вы относите себя - или вы, как и
все музыканты, ощущаете себя гражданином мира?
- Я считаю себя азербайджанским гражданином мира. Я, мои
родители, бабушки и дедушки родились в Ашгабате, а прародители родом из
Тебриза. Население Туркменистана до развала Союза было интернациональным. Здесь
жили народы разных культур, много азербайджанцев. Азербайджанская община всегда
трепетно хранит национальные традиции - музыку, кухню, обряды.
Мы с братьями Эльдаром и Эмилем росли и воспитывались в
семейном кругу врачей, экономистов, педагогов, физиков и инженеров, искренне
любящих музыку и сумевших привить эту любовь нам. Мы очень благодарны своей
семье за то, что выросли в условиях интернационализма, миролюбия, уважения ко
всем религиям, к старшим и предкам, любви к Родине, природе и гордости за свое
азербайджанское происхождение. Мой старший брат Эльдар, выпускник Бостонской
консерватории по классу скрипки в степени магистра, - великолепный педагог и исполнитель
классической и инструментальной музыки. Младший, Эмиль, - выпускник Йельского
университета по классу кларнета в степени магистра - является единственным
азербайджанцем, работающим как Assosiate Principal Clarinet c оркестром
мировой значимости - Сиэтлским симфоническим
оркестром.
- Возможно, то, что вы не говорите по-азербайджански, и
является главной причиной того, что вас не тянет в Баку или Тебриз?
- Несмотря на то, что я плохо владею азербайджанским языком,
всю свою сознательную жизнь мне хотелось поближе познакомиться с исторической
родиной, с ее столицей, достопримечательностями, природой, талантами.
- Сначала вы развивались как скрипач, но потом как бы
исподволь занялись дирижерством. Изменилось ли ваше представление об этой
профессии с начала вашей деятельности и до сегодняшнего дня, когда вы
находитесь на пике карьеры? Какие открытия сопровождали вас, ведь вы получили
блестящее образование в самых престижных университетах и консерваториях мира?
- Интересный вопрос. С 2008 года я занимаюсь дирижерским
искусством, но до того занимался скрипкой и композицией одновременно. К
дирижерству я пришел, учась в Оберлинской
консерватории штата Огайо, и любовь к этому искусству начала во мне постепенно
расти. Мощным толчком послужило то обстоятельство, что в 2007 году наше трио,
где я играл на скрипке, победило на международном конкурсе и завоевало золотую
медаль по камерной музыке. Я был окрылен успехом. А по возвращении в
консерваторию, поскольку мой педагог по скрипке повредил плечо, меня попросили
заменить его в качестве дирижера на репетиции, а затем и на самом концерте -
это был Скрипичный концерт Дворжака. Педагог присутствовал на репетиции, а
потом подошел ко мне и сказал, что хотел бы серьезно поговорить со мной. Когда
я пришел к нему домой, он налил мне бокал вина, хотя я не пью, и сказал, что
теперь он окончательно убедился в том, что я должен стать дирижером.
Представляете, я только что выиграл серьезный конкурс как
скрипач и преисполнен самых радужных планов, а профессор, как человек, много
повидавший в жизни, старается убедить меня, что я непременно должен стать
дирижером! Вино послужило, так сказать, смягчающим фактором для предотвращения
моего отказа. Я сказал, что подумаю, и после этого всерьез задумался над этим.
Тем не менее, втайне подал документы в несколько консерваторий на ступень
аспирантуры на дирижирование.
Как финалиста конкурса меня пригласили в Йельский
университет на прослушивание на единственную в год позицию дирижера, куда
стремились музыканты высочайшего класса со всего мира. Претендентов было около
20 - все опытные и именитые музыканты, но я со своей огромной страстью и
любовью к музыке, тем не менее, смог пройти тяжелейший этап экзаменов, дойдя до
последнего тура, когда мне пришлось дирижировать Йельским филармоническим оркестром
и из 20 претендентов осталось всего трое. Проведя репетицию с оркестром, я
собрал свой чемодан и намеревался уже уезжать, но в аэропорту меня остановил
телефонный звонок, сообщивший, что я выбран лучшим...
Я должен был отказаться от работы в трио, что было нелегко,
но потом начался новый период моей жизни. Одним из необычных моментов такого
перехода от профессии скрипача к дирижерству было стремление научиться делиться
собственным миром, который уже сформировался во мне. Ведь это большая разница -
когда ты играешь один, и когда под твоим руководством около ста человек,
которых ты должен вдохновить и убедить. С годами я научился владеть оркестром
как инструментом, вдохновлять музыкантов, открывать им свой мир и находить
способы делиться этим. Все это потребовало немало времени и сил, но зато потом
у меня словно выросли крылья за спиной.
Будучи дирижером Йельского филармонического оркестра и еще будучи студентом университета, я стал музыкальным
директором Нью-Хейвенского камерного оркестра в штате
Коннектикут. Здесь я приобрел своеобразный язык работы с адвокатом или врачом,
поскольку музыканты были разных профессий, но очень хорошо играли на
музыкальных инструментах.
- Это были музыканты-любители?
- Да, но с прекрасными музыкальными навыками. Это был очень
интересный опыт, и после двух лет работы с ними я подал заявку на позицию
музыкального директора симфонического оркестра в Нью-Джерси, среди музыкантов
которого был очень широкий возрастной диапазон - от 6 до 90 лет. Эта работа
также вдохновляла меня на поиск новых способов общения, умение слышать каждого
и подходить индивидуально.
Через год я подал документы на позицию музыкального
руководителя молодежного симфонического оркестра города Монтерей
в Калифорнии, был прослушан и принят. Впервые в жизни я переехал в западную
часть Америки и проработал в Калифорнии прекрасные семь лет, многому научился
как дирижер, и примерно в то же время мне удалось победить в международных
конкурсах, проводимых в Германии, Тайване и других странах, после чего я начал
свою деятельность как приглашенный дирижер.
Обычно считается, что дирижер должен работать ассистентом
большого оркестра и вот так двигаться вперед, но я выбрал другой, свой путь,
как пел великий Синатра. Я понял: чтобы стать настоящим дирижером, нужно работать
с юными музыкантами, и если тебе удастся довести их профессионализм до
надлежащего уровня, то ты готов работать с любым оркестром.
Все эти годы очень обогатили меня и как музыканта, дирижера,
и как человека, они были светлыми, насыщенными и глубокими.
- Почему вы всего лишь один раз побывали в Баку?
- У моего папы была мечта - познакомить нас с Азербайджаном.
Но в 2008 году он трагически скончался. Мы с семьей решили выполнить его волю и
поехали на неделю в Баку. Мы провели прекрасное время в этом чудесном городе,
но никого там не знали, через интернет нашли отель в Ичери
шехер. Это была единственная поездка в Баку, но мне,
конечно же, хотелось бы увидеть и другие уголки Азербайджана, о которых я много
слышал.
Меня еще больше потянуло к азербайджанской культуре, и по
приезде в Калифорнию я начал активнее посещать мероприятия азербайджанского
общества Северной Калифорнии. Однажды, облаченный в купленную в Баку майку, на
которой было написано «Азербайджан», гуляя по Монтерею,
я пошел на звуки, которые показались мне родными. Оказалось, на площади
проводился ежегодный турецкий фестиваль, угощали чаем с пахлавой. Кто-то
подошел ко мне и спросил, не из Азербайджана ли я. Я ответил утвердительно и
тогда познакомился с консулом и азербайджанскими журналистами, с прекрасным кяманчистом Имамъяром Гасаном, проживающим в США.
- Вы как раз подвели рассказ к моему следующему вопросу - о
симфоническом концерте с его участием. Расскажите, как это происходило.
- Из разговора с ним я узнал, что существует единственный концерт
для кяманчи с оркестром азербайджанского композитора Хаджи Ханмамедова.
Я тут же предложил ему впервые в Америке исполнить это произведение. Это было
очень душевно и впечатляюще, успех был огромнейший, такого еще никогда не было,
и американские зрители никогда не слышали подобной музыки!
- Этот концерт написан для кяманчи и оркестра народных
инструментов, а кто сделал переложение для симфонического оркестра?
- Вы правы, но переложение у Имамъяра
уже было, его сделал ныне покойный кяманчист Адалят Везиров, который исполнил
его с симфоническим оркестром Турции. Наш молодежный оркестр, состоявший из
музыкантов разных национальностей, впервые исполнил азербайджанскую музыку. Имамъяр - человек очень прогрессивный, интересный музыкант,
он начал концерт с мугама, и это произвело очень
сильное впечатление. Поскольку сочинение было написано в очень тяжелые для
Азербайджана дни и связано с его судьбой, после исполнения этого концерта мы
сыграли знаменитую победоносную Пятую симфонию Бетховена.
Традицию синтеза национальной классической музыки на
традиционных инструментах с симфоническим оркестром я продолжил и в концерте
вьетнамской классической музыки, тоже впервые в Америке. Для меня было очень
важно познакомить американскую молодежь с азербайджанской музыкой, в частности
со звуком кяманчи.
- Что вы скажете о совершенно фантастическом концерте для
балабана с оркестром, с его уникальным звучанием?
- Однажды на мою страницу в Facebook
написал азербайджанский композитор и пианист, работающий в Австрии, Абузар Манафзаде, и сообщил, что
у него есть концерт для балабана, нагары и фортепиано с оркестром. Поскольку я
сам композитор, мне понятно, как важно поддерживать молодых, хотя такие
предложения приходят не часто.
Я послушал это произведение, и мне понравилось, оно было
очень подходящим именно для молодежного оркестра. Я включил концерт в программу сезона, но солистов на балабане и нагаре в
Америке не было. Как музыкальный директор оркестра я послал двум солистам и
автору приглашение в Калифорнию от себя лично. Это балабанист
Ниджат Масимов, нагарист - поистине великий музыкант Натиг
Ширинов, которых я
совершенно не знал, как, впрочем, и Абузара. К
счастью, все они получили визы, это было чудом, и тогда я договорился с
администрацией молодежного оркестра выделить некоторую сумму, поскольку
молодежный оркестр не имеет особого бюджета, как профессиональный.
Было это в 2018 году, когда отмечалось 100-летие АДР, и мы
хотели приурочить концерт к этой дате. Я сам встретил азербайджанских друзей в
аэропорту Сан-Франциско и привез их в Монтерей. Мы
ехали более двух часов и в пути успели пообщаться. Я поселил дорогих гостей в
своем доме, каждого в отдельной комнате, они репетировали у себя, и для меня
это было райским блаженством. С утра я слышал потрясающую музыку, доносившуюся
из разных комнат, это была светлая и особенная неделя для нас всех, потому что
в тот момент и мама была у нас, и старший брат, и певец Чингиз Мустафаев. Мы музицировали вместе, и это было прекрасно! А
на концерте, ставшем мировой премьерой этого редкого произведения, мы еще не
закончили играть первую часть, как весь зал встал и долго аплодировал нам…
В честь премьеры улицы Монтерея
украсили азербайджанскими флагами, это было невероятно! Впечатления того вечера
незабываемы...
К тому времени я подал заявку на работу в Техасе, куда
обычно берут человека в зрелом возрасте и с большим опытом. Я подал ее через
интернет, не особенно надеясь на удачу. Но меня
пригласили на собеседование, мне удалось успешно пройти через многочисленные
интервью и прослушивания, и потом меня пригласили работать музыкальным
директором симфонического оркестра Университета Техаса в городе Остин, столице штата Техас, и даже преподавать дирижирование аспирантам консерватории практически моего
возраста.
Знаете, этот опыт позволяет мне рассматривать самого себя
через особую призму, ведь я помню, как начинал, и знаю, как лучше направить
молодых дирижеров. Оркестр состоял из аспирантов консерватории, которые по
окончании ее работали над развитием и совершенствованием навыков. Это говорит о
том, что в музыке нет категории возраста.
- Вы дирижировали с разными оркестрами мира, а какой аспект
в успехе выступления вы считаете самым важным - профессиональный, то есть
способность убедить музыкантов в собственной трактовке исполняемого сочинения,
или психологический, когда музыканты принимают вас в качестве человека, мнению
которого они должны доверять?
- Я бы сказал, что все вкупе, потому что в этом присутствует
и огромный психологический аспект, и наряду с этим, конечно же, профессионализм
дирижера и мастерство музыканта. Человечность сегодня мне представляется очень
важным качеством, потому что раньше дирижеры отличались авторитарным стилем
работы, и в некоторых странах этот момент до сих пор присутствует. Удивительно,
но хочешь или нет, какой-то элемент диктаторства все же присутствует в самой
атмосфере совместной работы дирижера и оркестра. Но я назвал бы его по-другому
- коллегиальность, когда все требования дирижера должны исходить из глубины его
знаний, опыта и мастерства. Если примешивается эго или амбициозность,
оркестранты тут же это чувствуют - и тогда добиться единства понимания и
исполнения невозможно. Высокопрофессиональные оркестранты сканируют дирижера с
первой минуты совместной работы.
Психология музыканта, скажем, в Китае, Гонконге или Германии
очень разная, они заметно отличаются, и здесь именно с позиций профессионализма
нужно чутко понимать особенности той или иной ментальности. Очень важна вера в
то, что ты делаешь, и любовь к своему делу, готовность раствориться в нем и
способность понять других. Вот тогда человеческая простота связывает воедино
дирижера со всем оркестром.
- Но вы еще и композитор - как часто удается писать при
столь напряженном графике выступлений и постоянном совершенствовании своего
мастерства?
- К сожалению, у меня не много произведений, но они очень
значимы для меня. Знаете, после смерти отца я не писал семь лет, и когда
получил предложение от симфонического оркестра в Монтерее
написать и продирижировать собственное произведение, - появилась поэма «Звуки
вечности». Интересно, что последнее до поэмы сочинение я писал как скрипач, а
спустя столько времени написал это одночастное симфоническое произведение как
дирижер, и это был совершенно другой творческий процесс, словно я был абсолютно
другим человеком, и оркестр я воспринимал с иных позиций.
Произведение очень значимо для меня, оно говорит о разных
мирах, которые я прожил, о радостях и печалях жизни, и в конце его я
использовал азербайджанский танец. Я планирую вернуться к этому произведению и
написать его с тем душевным настроением, с каким всегда хотел, потому что
первоначальный вариант был запланирован на десять минут в начале программы, а
сейчас я хочу довести его до логического завершения, каким я его вижу. Я
написал его четыре года назад адаптированным к
предстоящему концерту, но не подходящим моему душевному миру. У меня такое
чувство, что я не могу покинуть этот мир, пока не доведу это произведение до
конца.
- Вы знакомы с творчеством наших композиторов? Произведения каких азербайджанских авторов вы исполняли?
- Да, был немного знаком, но теперь стараюсь расширить свои
познания в этом направлении. С радостью могу сообщить, что в ноябре прошлого
года я спрограммировал интересный концерт, и это была техасская премьера
балетной сюиты №2 «Тропою грома» Гара Гараева. Впервые на таком уровне симфонический оркестр
Университета Техаса дал жизнь этому замечательному произведению.
Но первый раз она прозвучала, когда сам Гара
Гараев приезжал на фестиваль в Калифорнию с Тихоном
Хренниковым, и эта сюита была исполнена в Лос-Анджелесе, но потом позабыта. К
счастью, поднять со дна это великое сокровище довелось мне, хотя поначалу было
трудно найти ноты, но я связался с сыном автора, профессором Фараджем Гараевым. Он ответил на
мое письмо и сумел переслать ноты и партитуру.
Успех премьеры был потрясающий, оркестранты находились
буквально в другом измерении, потому что музыка воистину космическая! Я бы
сказал, что Гара Гараев был
своего рода пророком, как и все великие композиторы, и в 1947 году он написал этот
балет на тему дискриминации по мотивам произведения Абрахамса
«Тропою грома», где африканец влюбляется в белую девушку
и они вместе проходят путь, полный трагизма.
В те годы он думал о столь важной теме, и исполнить ее в
стране, где она все еще имеет место, да и в других странах тоже, было очень
символично. Интересно еще и то, что в концертной программе того вечера
последним произведением была симфония №15 Дмитрия Шостаковича, который был
любимым учителем Гара Гараева,
- получился концерт из сочинений педагога и его ученика.
Пока я жив, буду продолжать пропагандировать азербайджанскую
музыку. У меня очень много идей и планов на этот счет, и мне безумно приятно
видеть искру в глазах студентов и музыкантов, когда они познают эти сокровища.
- Есть ли у вас произведение, которое составляет костяк
вашего репертуара, независимо от того, в какой стране и на какой сцене вы
выступаете?
- Сегодня я очень хотел бы часто исполнять Гара Гараева, музыку которого я
очень люблю, потому что она открыла мне нечто новое и очень важное. Я стараюсь
как можно больше узнавать разные его сочинения и проникаться любовью к ним.
Таким образом я накапливаю репертуар, но Бетховен,
Чайковский и другие классики всегда присутствуют на моих концертах.
Знаете, я - азербайджанец, родился в Туркмении, говорю
по-русски и по-английски, с 15 лет живу в США, побывал в разных странах, дружил
с людьми разных национальностей, и в этом сгустке разных культур я формировался
- это очень воодушевляет. Я люблю входить в новые, неизвестные мне культуры,
знакомиться и постигать их. Например, у меня сложились хорошие творческие связи
с Китаем, с симфоническим оркестром города Шиян,
каждое лето я летаю туда, но в этом году, скорее всего, уже не получится из-за
пандемии.
В связи с этим вспоминаю забавный случай, произошедший со
мной в Китае, когда я участвовал в международном конкурсе дирижеров и управлял
китайским оркестром народных инструментов. Кроме виолончели и контрабаса, там
были исключительно исконно китайские традиционные музыкальные инструменты. Со всех
стран приехали дирижеры, которым нужно было войти в мир китайской национальной
музыки и продирижировать китайским национальным оркестром народных
инструментов, исполняющим произведение китайского композитора.
Мне было очень интересно, потому что был учрежден приз за
лучшую интерпретацию китайской музыки и, конечно же, участвовали многие
дирижеры и из самого Китая, и из Восточной Азии, которым эта музыка близка и
знакома не понаслышке. А приз за лучшую интерпретацию китайской музыки получил
я - возможно, потому что родился в Центральной Азии и немного знаком с музыкой
соседних государств.
Однако помимо столь авторитетного приза меня пригласили
дирижировать заключительным концертом китайской музыки на протяжении более двух
часов! Это происходило впервые, когда китайской музыкой и оркестром народных
инструментов дирижировал не китайский дирижер. Поверьте, этот опыт сродни
полету на другую планету!
- Благодарю вас за интересную беседу и желаю вам
продирижировать концертом в Баку, составленным из жемчужин национальной
профессиональной музыки!
Афет ИСЛАМ
Каспiй.-2020.- 13 июня.- С.12-13.